Этейн. Реинкарнация ч. 2 Китай гл. 1

Ч.2 Китай гл.1               


630 год нашей эры. Китай.

Принц Ли Чжи влюбился.

Очень миниатюрная и высокая для китаянки девушка с восхитительно красивым лицом с фарфоровой кожей и овальной от природы формой, огромными глазами, изящно очерченными пушистыми ресницами, - она снилась ему каждую ночь с тех самых пор, как только удостоился чести лицезреть ее в кабинете у своего отца-Императора.

Наложница У Цзэтянь (или «Мэй-Нян» – «красивая девушка», как называл ее великий китайский Император Тайцзун), выполняла при его дворе обязанности личного секретаря, что являлось очень удивительным и непостижимым для всех окружающих.

Ли Чжи сначала был так же удивлен, но только до тех пор, пока не услышал, как отец беседует со своей наимудрейшей и прекраснейшей наложницей о китайской мифологии, и не увидел ее блестяще конструктивное и плодотворное участие в государственных делах на самом высоком уровне. Несомненно, Мэй являлась для отца надежной помощницей, хотя исполнилось ей всего лишь 14 лет от роду.

Тем более это было удивительно, так как Мэй все-таки была женщиной! А для чего нужны женщины в этом мире? Доставлять удовольствие мужчине и рожать потомство. Не более того!!!

Но она… будто явилась не из этого мира.

Он сидел на подушке за маленьким столиком, изучая по приказу отца один из государственных документов, но никак не мог сосредоточиться. Вместо выполнения возложенной на него работы он неустанно следил за девушкой-секретарем, что все время сновала по комнате, подавая Императору документы, меняя их на другие, ловко ориентируясь среди множества полок огромного шкафа, где хранились свитки, не забывая, кроме того, обсуждать что-то прочитанное с отцом, непрерывно записывая его рассуждения. И как только она все успевала!?

Девушка подошла к Ли Чжи, положив на стол очередной свиток, а он не мог оторвать взгляда от ее изящных рук! Что это? На запястье он заметил родимое пятно в виде бабочки. Не сдержался, воскликнул, схватив ее за руку:

- Что это, Мэй?

- Что Вы имеете в виду, мой господин?

- Эта бабочка на руке. Ее нарисовали наши придворные художники?

Она мило улыбнулась:

- Это пятно нарисовано природой, мой господин, я с ним родилась. Прошу прощения, мне нужно работать.

С этого дня влюбленному принцу постоянно снилась красавица Мэй и прекрасная бабочка на ее руке. Та вдруг неизменно оживала, вспорхнув в высь, возвращалась на землю и садилась на плечо Ли Чжи. Каким же счастливым он просыпался каждое утро! До тех пор, пока…

***

Чуть забрезжил рассвет, а Мэй уже проснулась и была готова приступить к своим обязанностям. Подошла к окну, распахнула створки…, не удержалась и вырвалась на волю из тесного душного помещения, радуясь свежему воздуху и любуясь буйством красок дворцового сада.

Побежала по извилистой дорожке мимо павильона и беседки, соединенной с кристально чистым водоемом и неприступной скалой, мимо мини-садов с буйной порослью диковинных деревьев и кустарников, стен, покрытых плющом, фигурных арок, увитых витиеватыми травянистыми растениями и яркими цветами.

Ее босые ножки наслаждались прохладой и свежестью росной травы.

«Как же чудесно вокруг! Только здесь я свободна!»

Опасливо оглянулась по сторонам.

«Хорошо, что никого нет. В это чудесное утро никто не заметил, как я сбежала из своей клетки. Так что, можно еще немного насладиться свободой, прежде чем снова туда вернусь. Такова уж моя участь».

Ее мысли прервали крики. Разыскивали ее.

Спрятавшись в кустарнике, девушка увидела слуг, встревоженных и суетящихся. Они бегали по парку, не чуя под собой ног, и что есть мочи горланили, пытаясь докричаться до нее - секретаря Императора - Мэй.

Как ни в чем не бывало она вышла из-за дерева:

- Я здесь, незачем так кричать!

- Мэй! Куда ты пропала? Всех наложниц срочно собирают в гареме.

- Что случилось?

- Император скончался!

***

Она и еще тысяча наложниц почившего господина ждали своей участи. Она знала, что ждет их дальше. Только недавно они с Императором изучали старый манускрипт, гласивший о правилах захоронения членов правящей королевской династии.

Тех наложниц, что разделили ложе с господином и родили сыновей, оставят при дворе как матерей наследников.

Тех, кто не успел побывать в постели Императора, выполняя иные обязанности при дворе, отправляли в монастырь, обрив наголо их прелестные головки, избавив от восхитительной копны волос. Бывшие наложницы превращались в монахинь, влача дальнейшее существование в праведных молитвах.

А тех девушек, кто не успел понести приплод от плотских утех с Императором, умертвят. Их захоронят вместе с покойным заживо, или заставят покончить с собой. Иначе нельзя, ибо позор неминуем. Лишенные девственности наложницы теперь пригодятся лишь почившему господину в его загробной жизни. А у преемника Императора – Нового властителя будет свой личный гарем с огромным количеством девственниц. Он самолично лишит их невинности по своему предпочтению.

«Итак, что же меня ждет? Вероятно, монастырь. Что ж, печально. Ну, ничего. И в монастырях как-то люди живут. И я постараюсь привыкнуть, куда ж я денусь. Видно, участь моя такая, незавидная».

Но у судьбы на все свои права…

***

Девушек поместили в павильоне дворцового парка, вызывая по очереди в одну из комнат гарема, где каждой объявляли решение о дальнейшей ее судьбе. Мэй была совершенно спокойна, пока не прозвучало ее имя. Задрожала, вдруг ощутив кожей дуновение ледяного ветра, но взяла себя в руки, подняла голову и смело направилась навстречу неизвестности.

В комнате находились государственные чины и гаремные служащие. С важными и скорбными лицами они перешептывались, кивая головами, причмокивая, прицыкивая, с задумчивым видом поглядывая на Мэй, пока не пришли к общему решению:

- Ты служила секретарем у господина. Вероятно, он очень ценил тебя, твой ум и способности. Наш совет постановил, что покинувший нас Император будет рад видеть тебя в своей свите в загробном мире. Ты отправишься вслед за ним. Уведите ее.

Задрожав от ужаса, Мэй закричала, пытаясь оттолкнуть руки стражников, тянущиеся к ней:

- Но разве я не должна отправиться в монастырь?

- Что?!! Она еще спорит! Как ты смеешь, недостойная, сомневаться в нашем решении?! Взять ее! Пускай до церемонии посидит в яме, глядишь, одумается.

«Итак, завтра я умру. Жаль, ведь мне всего лишь 14 лет. Как же ко мне несправедлива судьба! За что мне посланы эти страдания? Неужто я в чем-то провинилась в прошлой жизни, и провидение так жестоко меня наказывает?»

Яма была очень глубокой и холодной, прикрытой сверху железной решеткой. Вдоволь наплакавшись от жалости к себе в преддверии страшной участи, Мэй вдруг подняла голову, всматриваясь в непостижимо далекое небо над головой.

"Как бы я хотела превратиться в бабочку, пробраться сквозь прутья решетки и улететь далеко-далеко, спрятавшись от жестоких и страшных людей. Туда, где меня больше никто не найдет".

Яркая хвостатая комета распылила на черном небе свой искрящийся шлейф, непрерывно мерцающие блики пульсар осветили мириадами огней звездный небосклон, загадочный свет далеких звезд диковинных созвездий оставил за собой неразгаданную тайну. Восхитительное звездное небо успокоило девушку. Постепенно она закрыла глаза и забылась беспокойным сном.

Ей снилась очень красивая женщина, одетая в роскошные одежды. Она сидела на троне в огромном дворце, а люди вокруг преклонялись перед ней, называя ее Королевой, Императрицей, властительницей мира, подчиняясь ее безраздельной верховной власти. Взор ее был строг, мысли жестоки, дух силен. Кого-то она напоминала своим лицом и статью.

Мэй очнулась. Чуть забрезжил рассвет, и заря над горизонтом еще только занималась, проблескивая нежно-розовыми сполохами. Девушку будто кто-то толкнул, настойчиво разбудив, чтобы она ни в коем случае не забыла свой сон. Тяжелое сновидение навеяло мысли, страхи и сомнения.

«Как же разгадать этот сон? Кто эта женщина? Она мне напоминает кого-то, но я не могу вспомнить, где я ее видела. Вероятно, я никогда ее не встречу, ведь уже сегодня я умру».

Действительно, не успела Мэй проснуться, как заскрежетал замок, ее грубо выволокли наружу и отправили в бани, чтобы в загробном мире она предстала перед господином совершенно чистой.

Она больше не плакала и была готова к смерти.

Продолжение следует