Из старой записной книжки 169

     ИЗ  СТАРОЙ  ЗАПИСНОЙ  КНИЖКИ /169/.


                КОРИЧНЕВАЯ  ПУГОВКА.

                Песня.

(Слова Евг. Долматовского, муз. Братьев Покрасс).

     Коричневая пуговка валялась на дороге.
     Никто не замечал её в коричневой пыли,
     Но мимо по дороге прошли босые ноги,
     Босые, загорелые протопали, прошли.

     Ребята шли гурьбою по солнечной дороге,
     Алёшка шёл последним и больше всех пылил.
     Случайно иль нарочно, он сам не знает точно,
     На пуговку Алёшка ногою наступил.

     Он поднял эту пуговку и взял её с собою.
     И вдруг увидел буквы нерусские на ней.
     Ребята всей гурьбою к начальнику заставы
     Бегут, свернув с дороги, скорей, скорей, скорей!

     - Рассказывайте точно, - сказал начальник строго,
     И карту пред собою зелёную раскрыл,
     - Среди какой деревни и на какой дороге
     На пуговку Алёшка ногою наступил?

     Четыре дня искали, четыре дня скакали
     Бойцы по всем дорогам, забыв еду и сон,
     В дороге повстречали чужого незнакомца,
     Сурово осмотрели его со всех сторон.

     А пуговки-то нету от левого кармана,
     А сшиты не по-русски короткие штаны,
     А в глубине кармана – патроны от нагана
     И карта укреплений советской стороны.

     Вот так шпион был пойман у самой у границы.
     Никто на нашу землю не ступит, не пройдёт.
     В Алёшкиной коллекции та пуговка хранится,
     За маленькую пуговку – ему большой почёт!

                1939 г.

     Надо сказать, что брюки для гольфа, так называемые «никербокеры», в которых поймали шпиона, были не первым и не последним проколом адмирала Канариса. Так, уже во время Великой Отечественной войны, другие агенты абвера попадались то на слишком новенькой и отглаженной военной форме, то на начищенных задниках сапог, то на скрепках из нержавейки в документах, то на том, что вместо «дорога» говорили «тарока». Но это ни о чём не говорит и ничего не принижает. Враг был силён и коварен, другое дело, что это ему ничем не помогло.

     «Старость – занятие не для слабаков.»
                (Майк Резник, «Возвращение
                домой»).

     Из письма какого-то графомана А.П. Чехову: «А у нас ведь с вами много общего, Антон Павлович - вы пишете и я пишу! Только вас печатают, а меня нет.»