Глава 10. Черновицкий коридор

          - Что же, Вас, братец, совсем в курс дела не ввели? – спросил особист Черненко.
- Никак нет.
  Капитан укоризненно качнул головой.
- Сказали, что на месте всё объяснят и расскажут. – повторил Черненко ранее сказанное полковнику, - Но про Гориясного я уже в курсе.
    Особист вздохнул.
- Что Вы в курсе, братец Вы мой? О чём?
- Очередной «батька Махно», мечтает воссоздать «самостийну Украину», насколько я успел уразуметь.
        Особист снова вздохнул и включил карту, висящую на стене кабинета над его столом.
- Вот, извольте видеть, братец Вы мой! Перед Вами – карта Одесской губернии. Туда не смотрите, - капитан смахнул изображение куда-то вниз, - а вот здесь, извольте видеть. Граница. С этой стороны у нас Гориясный, как Вы изволили заметить, а вот тут, - палец особиста переместился чуть ниже и правее, - тут у нас не менее интересное. Уманские хасиды. Слыхали про таких? Контролируют территории части бывших Черкасской и Крапивницкой областей. Вот здесь. – особист очертил пальцем район, охватывавший значительную часть междуречья между Южным Бугом и рекой Синицей, - С Гориясным у них сложные отношения – они то враждуют, то заключают союзы против кого-то.
- И чем они занимаются? – решился нарушить субординацию Черненко.
- Работорговля. – просто ответил особист, - Работорговля. Похищение людей и перепродажа их в Европу. В основном туда. Обычно похищают с территорий, которые никем не контролируются, либо контролируются слабо, но иногда решаются и на набеги на нашу территорию. Тут ещё у них цель добыть оружие и пограбить. Так что попали Вы, братец мой, в очень интересные места. Тут Вам, батенька, не космос.
   Черненко подумал, что в космосе ещё и не такое бывает, но промолчал.
- Здесь у них так называемый «Черновицкий коридор» - продолжал тем временем капитан, водя пальцем по карте, - По нему и идут караваны. Перерезать его мы не можем. По целому ряду причин. Идёт он по территории, которую контролирует Гориясный. Но периодически мы им устраиваем сюрпризы. Так что основная Ваша задача будет разведывательная. «Птичек» умеете запускать?

             Бонвиван прислушался.
- Баланду несут.
    Народ в камере оживился. Послышалось звяканье посуды, кто-то начал развязывать торбы и узлы с переданными с воли гостинцами. Только их новый знакомый остался сидеть, как сидел. Вскоре действительно лязгнул засов и «кормушка» в двери камеры распахнулась. Возле неё тут же оказался «смотрящий», быстро отбарабанивший положенную рапортичку, а за ним выстроились остальные обитатели камеры, числом двадцать семь душ.
        Что же до Степанки, то ему тюремная еда, именуемая баландой, казалась даже сытнее родных домашних харчей. После того, как несколько лет назад очередным постановлением «партии и правительства» и «по многочисленным просьбам трудящихся, для улучшения снабжения населения продуктами питания» приусадебные участки обрезали по самые окна, а весь личный скот сдали в общее стадо, с едой стало совсем туго. Нормы, полученные по трудодням, мать легко могла унести в одном мешке. Выручало то, что летом можно было принести из леса (но там тоже надо было следить, чтобы не попасться на глаза леснику), да ещё иногда удавалось поймать рыбу в речке (тут уже приходилось прятаться от рыбинспектора). А здесь в миске иногда даже кусочки мяса попадались, хотя чаще жилы, но и это было лучше пустой тюри, которую обычно ставила на стол мать. А ещё хлеб. Он был из настоящей муки. Да, из тёмной и дешёвой, но это был настоящий хлеб! И таких, как Степанко, в камере было большинство.
        Получив свою пайку, финн, подумав, пристроился рядом с бонвиваном и Степанкой. Те не возражали. Бонвиван продолжал его о чём-то спрашивать, время от времени переводя Степанке ответы.
- Как его кличут? – спросил Степанко, - Он  по-нашему розумиет?
- Розумию. – неожиданно ответил финн и представился: - Микко Аалто.

                *   *   *
     Сзади раздались автоматные очереди. Марку пригнулся и скатился в подвернувшийся овражек.
- Ну всё. Всех положат ни за грош. - со стоном прошептал он, пытаясь успокоить дыхание после быстрого бега по склону какой-то горы. Ветки кривых горных сосен разодрали в кровь лицо и грудь. Хорошо, что удалось выдернуть расшатавшуюся заклёпку из кандалов. Но со второй руки скинуть железку не удалось. Бежать с таким грузом было очень неудобно.
      Стрельба сзади стихла. Но эхо ещё минуты три гуляло среди скал. Выглянув из овражка Марку огляделся, но не заметил никого вокруг. Тишина. А вскоре продолжили свои трели птицы, растревоженные было поднявшейся стрельбой. Затаившись, он слушал, не появится ли погоня, но даже через полчаса он не услышал ни единого звука с дороги. Значит, опасность миновала. Устроившись поудобнее в самом низу промоины, чтобы его не было видно и слышно, Марку стал сбивать кандалы со второй руки. Потратив на это почти два часа он облегчённо вздохнул, а железка улетела в кусты, звякнув на прощание о камни. Ссадины на руках кровоточили, но на это можно было не обращать внимания.
        - До свадьбы заживёт... Наверное... Но это не точно. - улыбнувшись прошептал беглец и в очередной раз выглянул из оврага. Птицы не умолкали. Значит их никто не тревожил. Подождав для порядка ещё немного, Марку решился, наконец, выбраться из укрытия и осмотреться. Нападение на их фуру было внезапным. Сначала стреляли по колёсам. Бежать ему удалось чудом, воспользовавшись сумятицей и неразберихой. Охрана залегла у обочины и отстреливалась и Марку сиганул в кювет.
        На дороге, куда Марку подобрался через час, стараясь не шуметь, стояла фура с раскрытыми дверями кузова и с выбитым лобовым стеклом. Около полутора десятка трупов рабов валялись в придорожной канаве. А чуть дальше, раскидав руки и ноги в полном составе лежала охрана и догорал легковой автомобиль сопровождения.
- Ничего не понятно. Кто так постарался-то? Рабов освободили, кто уцелел. Конкуренты работорговцев? Родственники украденных? Спецслужбы? - уже не скрывавшийся беглец рассматривал окрестности, пытаясь по следам понять, что произошло, - Это я вовремя выпрыгнул из машины. Ой как вовремя.
          Так и не придя к какому-то выводу о том, что же произошло, беглец задумался, куда же, собственно, ему сейчас идти? Тем более, что он не знал, где находится. Хотя,  вокруг горы, а это значит, что он где-то в Карпатах. Посмотрев на солнце, прикинув примерное время, он решил, что увезли его очень далеко от украинских степей. Скорее всего до Польши не так уж и много осталось. В любом случае ему надо на север, а вернее – на северо-восток, а потом уже думать, как возвращаться на территорию бывшей Украины и приступить к выполнению задания.

               Марку не ошибся. Карпаты. Территория "Румынских шариатов", как называли эти места на бывшей Украине. Об этом он догадался по дорожным указателям. Конечно, можно было просто обратиться к любому путнику на этой дороге, а таких встречалось немало. Дорога была весьма оживлённая, по ней шли и ехали, кто на повозках, а кто и на автомобилях. Но, поразмыслив, Марку решил пока не вступать в контакт с кем-либо. По крайней мере, до того момента, пока не раздобудет хоть какую-то чистую одежду, которая прикроет следы от кандалов на руках.
      Он лежал на пригорке и рассматривал небольшой посёлок окружённый высоким забором из колючей проволоки. Проволока наверняка была под током. На вышках виднелись пулемёты, прожектора и антенны связи. Периодически вдоль дороги проезжал автомобиль с установленным на крыше вертлюгом с крупнокалиберным пулемётом. Вдоль забора каждый час проходил парный патруль. Просто так мимо не проскочить, а оказаться вновь в кандалах очень не хотелось. К посёлку он вышел пару часов назад и чуть не нарвался на патруль. Оставалось ждать темноты и пытаться пробраться по горным тропам. Но это было очень непросто, тем более без снаряжения. Да и места были незнакомые.
- Серьёзно тут ребятки окопались. - пробормотал Марку, - И не обойти, зараза.
        Через час, когда наблюдение уже надоело, да и ничего нового он не заметил, а что делать дальше не придумал, внезапно метрах в двадцати от его "лёжки" зашевелились ветки кустарника.  Марку замер, пытаясь понять, что там происходит и вскоре заметил характерный блик, а потом разглядел и человека, увлечённо снимавшего расположенный чуть ниже посёлок, за которым наблюдал Марку. Постепенно "оператор", как стал называть его Марку, подбирался всё ближе и ближе. Он был настолько увлечён процессом съёмки, что совершенно не обращал внимания на то, что происходило вокруг и Марку тоже не видел. Найдя рядом ветку покрепче, размером с локоть,  Шакалёнок стал ждать удобного момента. Хотя и не был уверен, что сможет тихо устранить наблюдателя. Тот продолжал подползать. Марку бесшумно перекатился чуть левее, а потом и вовсе оказался сзади горе-папарацци.
- Тссс... - уперев кончик палки в затылок "оператора", Марку забрал камеру из его рук и быстро обыскал. Оружия не было. Пойманный был испуган, так как думал, что к голове приставлен ствол. Выдернув ремень из его же брюк, Марку ударом по рукам загнул их назад и ловко стянул запястья. Платком, извлечённым из кармана жилетки пленника заткнул ему рот. Потом аккуратно, стараясь не потревожить ветки кустарника, потянул его назад, в небольшую расщелину.
        Через час в расщелине уже шёл предметный разговор. Правда трудности с пониманием друг друга чуть не свели "оператора" в могилу. И Марку, и журналист одного австрийского издания с трудом понимали друг друга. Говорить пришлось по-итальянски. Лишь этот язык оба хоть как-то знали и могли общаться.  Выяснилось, что звали его Карл ибн Маххамат, родом он был из городка Браунау-ам-Инн и что он занимается расследованием как и откуда в медицинских клиниках появляются органы для пересадки богатым клиентам. На этом клиники делали огромные деньги. А следы вели в Румынию, к этому небольшому горному поселению. Именно тут, по предварительному предположению, окопались чёрные трансплантологи. И именно сюда попадают рабы, у которых вырезают органы. А рабов просто ловят исламские боевики из различных бандитских «султанатов» и «халифатов», коих было полно в Европе. В конце двадцатого века мигранты из Азии и Африки буквально захлестнули европейские государства. Так, что через полвека ислам стал основной религией в этих местах. И страны, некогда колонизировавшие полмира и диктовавшие свою волю всем, вдруг, за небольшим исключением, развалились на множество небольших территорий, живших по законам шариата, а то и просто по «праву сильного».
- Даааа. Дела... - сказал по-русски Марку, - Чуть по винтикам не разобрали.
Потом уже по-итальянски спросил у Карла:
- Ну наснимаешь ты километр видео. Что дальше то будешь с этим делать? - выслушав ответ про Интерпол, Бундесполицай и права человека, снова поинтересовался, - Думаешь они этим заинтересуются? Это же крупный бизнес, с него кормятся все эти ваши "демократические институты". Тебя просто зарежут в переулке и всё. О даааа. Размести в интернете. Так тебя не только зарежут, но и переедут грузовиком для надёжности. Или пристрелят по-тихому. Выйдешь из дома, а тебя тут же снайпер из лазерной винтовки шлёпнет. И никто ничего не увидит и следов не найдёт.
        Уже в сумерках они вдвоём вышли к оставленной Карлом машине, закиданной ветками в небольшой горной лощине. Журналист поделился кое-какой одеждой и отвёз его до местечка Доболт. От него было совсем рядом до узловой железнодорожной станции Халмеу. Через этот узел, расположенной на границе Румынии можно было попасть куда угодно. Только как это сделать без документов? Карл на прощание сказал что-то про контрабандистов, частенько ходивших через границу, но никаких подробностей сообщить не мог.

                *   *   *
      Ольга Острова нервно вытащила из пачки длинную тонкую сигарету.
- Вы позволите? – спросила она Селина. Тот молча кивнул. Сам он не курил, но специально для таких вот визитёров держал на столе пепельницу и зажигалку, которые и передвинул поближе к ней. Она закурила, всё так же нервно, резко выпустила длинную струю дыма.
- Вы ведь ученица профессора Багирцева. – скорей утвердительно произнёс полковник Селин. Она кивнула, затягиваясь.
- Имя Виктор Бирюков Вам знакомо? – продолжал Селин. Она помотала головой.
- Нет.
   Что ж ты дёрганная-то такая? – подумал Селин, наблюдая за женщиной.
    Немолода, но неплохо сохранилась – стройная худощавая фигура, густые тяжёлые тёмно-рыжие волосы собраны в узел на затылке. Лицо гладкое, почти без морщин. В её лице было что-то неуловимо жёсткое, мужское. Руки худые, похожие на птичьи лапы и сигарету она держала по-мужски – большим и указательным пальцами, пряча её в ладонь. Селин вспомнил, что он сам так же курил в курсантские годы и невольно усмехнулся. Она явно нервничала, хотя и пыталась это скрыть, но получалось плохо.
- Вы, конечно, догадываетесь, зачем мы Вас вызвали? – спросил Селин.
    Она выпустила ещё одну длинную струю дыма.
- Из-за моего брата. Что он опять натворил?
- Попытался выплатить долг фальшивыми купюрами – раз, скрылся из-под подписки о невыезде – два.
- И именно поэтому им заинтересовалось Третье Отделение?
- Фальшивомонетничество – это государственное преступление. А Ваш брат проиграл очень крупную сумму.
   Она опять нервно затянулась и закашлялась.
- Я ничего не знаю. Я впервые слышу про эти фальшивые деньги. А Влад… Он младший в семье. Родители носились с ним. В Архитектурный он поступил по настоянию отца. Но у него были способности. Он действительно был неплохим архитектором. У него были заказы. Он работал сразу с двумя архитектурными бюро. – она снова затянулась и резко выдохнула дым, - Пока однажды… Я не знаю всех деталей этой истории. Влад никогда не говорил об этом. Только в общих чертах. Это был очень крупный проект, над которым трудилось много народу. И деньги Владу обещали хорошие. Он был рад и счастлив, что его туда взяли. Для него это был шанс стать известным. Не просто хорошим архитектором, а получить настоящую известность. Но буквально в последний момент его вывели из проекта. Просто вышвырнули, не объясняя причин. Потом выяснилось, что кто-то просто захотел ввести в число участников своего человека. И Влада вышвырнули как щенка. С этого всё и началось.
- А с Багирцевым Ваш брат был знаком?
- Да. Они познакомились у нас дома. На Петроградской. Я живу в квартире моих родителей. – она резко загасила окурок в пепельнице.
- И какие у них отношения?
- Не сказала бы, что они друзья. У Германа Константиновича нет друзей. Но они приятельствовали.
- Так, значит, имя Виктор Бирюков Вам не знакомо. – повторил вопрос Селин.
 Она помотала головой.
- Нет. А кто это?
- Мы пытаемся это выяснить.

                *   *   *
      Марку выбрал не самый лёгкий путь для возвращения. В отличие от европейских стран, ЗУССР своих пограничников содержала неплохо. Достойное вооружение, форма, не похожая на обноски румынских вояк, обученный и, что самое главное, мотивированный личный состав и грамотное управление. Всё это значило, что переходить границу будет сложно. Значит нужен проводник. Ведь «Контрабанда — двигатель торговли», как говорил один киногерой в далеком прошлом. Но как их найти?
      В баре, где Марку сидел уже битый час, пытаясь решить эту задачу, становилось всё многолюднее. Бармен, к которому он обратился, толком ничего так и не пообещал. Вроде должен кто-то появиться из тех мутных личностей, которые всё знают и всё могут организовать.
       Вечер. Потянулись железнодорожники с узловой станции, прочие работяги из разных предприятий ближайшей промзоны. Причём большинство были не мигранты, а местные. Зато весь транспорт, как успел заметить Марку, автомобильный в основном, был под мигрантами. Видимо, пришлые не стремились работать руками.
 «Наездники, как были наездниками, так ими и остались» — подумалось ему.  Стоял гул разговоров, звонко соприкасались пивные кружки, дым сигарет окутывал потолок так, что его уже практически не было видно.
       Марку не заметил, как к его столику подошёл невысоко роста, чернявый паренёк. Он внимательно посмотрел на руки Марку и что-то быстро спросил по-румынски. Но в ответ пришлось отрицательно помахать головой.  Тогда тот усиленно начал махать рукой, приглашая куда-то идти. Марку глянул на бармена. Тот кивнул головой. Значит это тот самый нужный «контакт». Сунув вилку в карман, Марку встал из-за стола:
- Веди меня, Сусанин… — и стал выбираться из бара, в котором стало многолюдно, - Но только не вздумай мне тут про бранзулетку песни петь! Хотя откуда тебе знать великих Ильфа и Петрова?
          На улице уже стемнело, светили редкие фонари. Его проводник махнул рукой из ближайшей подворотни. Не долго думая и мысленно уже готовясь к тому, что его попытаются ограбить, Марку поспешил за ним. Вскоре они подошли к малоприметному дому, где и состоялась встреча с посредником. Как ни странно, но договорится удалось очень быстро. Видимо, канал через границу работал исправно. Осталось только найти необходимую сумму для оплаты. Но время ещё было.
- Неделя в запасе, что-нибудь придумаю, - уверенно сказал сам себе Марку, когда покинул здание...