Ссылка в провинциальный городок

(вспоминает мой сослуживец Тимур Каримов)

Случай, о котором я хочу рассказать, произошёл много лет назад, в одном небольшом городке, не буду конкретно называть в каком, ибо таких небольших городков в нашей  стране много. Скажем, городок "N".
Этот самый город находился (да и сейчас там же стоит) - на самой южной окраине нашей когда-то необъятной родины - а сейчас он стоит на страже небольшого, но очень  суверенного государства. Но от того, что оно (государство) стало суверенным, городок отнюдь не стал его столицей, а по-прежнему остаётся провинциальным центром.
Во времена союза нерушимого, это место славилось тем, что сюда ссылали непокорных или проштрафившихся офицеров и прапорщиков, а также, просто неугодных начальству военнослужащих. Впрочем, печальная слава городка не покинула его и после развала союза и красной армии, сюда по прежнему ссылали тех офицеров, кто посмел косо посмотреть на руководство независимой армии суверенного государства.
В какой-то момент моей небезупречной службы я тоже попал в опалу начальства, высказав крамольную фразу об истинном предназначении кадровых органов, выражаясь словами попроще "не мы для них, а они для нас". Кроме того, я как-то даже засветился своей неуемной энергией в борьбе с "ветряными мельницами", которая в официальных документах именовалась "борьбой с коррупцией".
И вот, в один прекрасный день ваш покорный слуга отправился в добровольно-принудительном порядке в этот славный южный городок.
Но, я был не просто выслан из столицы, а был назначен заместителем начальника отдела (нашего министерства), которым руководил небезызвестный офицер по фамилии на букву "Ш". Надо отдать должное - этот офицер хоть и был всего на год старше меня, но он уже имел большой опыт борьбы в стиле "Дон Кихота", и имел редкую для нашего управления государственную награду.
После моего отъезда, в столичном управлении довольно потерли руками: наконец-то  "поставили на место" непокорных штрафников!
Ожидаемо, что провинциальный отдел из небольшого городка должен был плестись в хвосте всех остальных управлений по показателям работы, и высказывать вышестоящему начальству свое полное и искреннее раскаяние.
Но, не тут-то было!
Вместо долгожданного смирения, "захолустный" отдел вдруг стал выдавать суперпоказатели в работе, причем реальные: с острыми мероприятиями, самыми злободневными и академически грамотно оформленными документами.
Если раньше, сосланные в этот городок военнослужащие месяцами обивали пороги столичных управлений с просьбами о переводе, то теперь эти офицеры ходили с высоко поднятой головой и даже не заикались насчет перевода. Управленцы из столицы не могли понять, по их мнению это было "неправильно", так не должно было быть, но это было!
Естественно, что через некоторое время, в городок зачастили различные проверяющие из разных служб и управлений с задачей: нарыть, откопать, найти причину столь непонятного поведения "ссыльных" офицеров!
Но, все шло как и положено на востоке: комиссии встречались хлебом и солью, угощались водкой, затаривались чудно запечёной бараниной в тандыре (чем и славится этот городок).
Скажем правду - чтобы членов комиссии (не дай боже!) не заподозрили во взяточничестве и не назвали какими-нибудь "халявщиками", они усиленно проверяли всё и вся, рыли носом и перерыли все что можно было перерыть. Но результаты работы отдела были реальными, а документы оформлены самым грамотным образом. И члены комиссии со спокойной совестью убывали в столицу, оставив нас с положительной оценкой и отослав в столицу справку-объективку с оценкой "отлично".
Отдел продолжал свою деятельность и бравурные рапорты "наверх" продолжали поступать.
Когда отчитались одни проверяющие, приехали другие, за ними третьи, а недостатков найти не могли, или находили, но до того мелкие, что на них не могли заострить внимание сколь-нибудь зоркие глаза начальства. И это стало раздражать столичное руководство.
И был вынесен вердикт, что приезжавшие ранее члены комиссии были слабы духом, и не могли устоять пред соблазнами мирскими, а посему, в проверяющие был выбран самый лучший заместитель начальника управления - отличившийся в борьбе за людские души и работу с ними. И вот этот "неподкупный" зам, будучи знакомым со всеми методами и способами (правилами) встречи различных комиссий, членом которых он сам неоднократно бывал, решил в этот раз "сломать систему" и в корне изменить тактику посещения проверяемых подразделений.
Он прилетел на самолете поздно вечером, а встречавших его офицеров он отослал обратно сославшись на позднее время и отказался от приготовленного ужина. Кроме того, он сообщил офицерам том, что его отлет намечен на полдень следующего дня, и так как времени у него мало, он утром проверит дела в подразделении по указанным руководствам документам и сразу уедет на доклад. Таким образом он заранее обозначил, что намерен избежать хлебосольного обеда со взбадривающими напитками. Кроме того, он особо отметил факт своего вегетарианства, чтобы никто даже не думал соблазнять его местным деликатесом - испеченной в тандыре бараниной.
Оставался только завтрак. Прибывший "инженер человеческих душ" посчитал, что за завтрак-то уж он сам заплатит и не будет обязан ничем, а если ещё нароет у нас  недостатков, то кары нам не избежать! Командировочные он получил заранее, и ему казалось, что все у него получится, и выведет он нас "на чистую воду", и перед начальством выслужится.
Самое интересное в том, что мы с моим начальником даже и не думали сбивать с пути истинного "праведника", прибывшего к нам с проверкой. Но мы живем на востоке - чисто по-человечески как-то неудобно отходить от традиций узбекского гостеприимства, от наших обычаев. Раз уж гость не соизволит с нами пообедать, то решили мы организовать ему хотя бы завтрак. Стол накрыли не в ресторане, а в обычной офицерской столовой. Конечно не в общем зале, а в генеральской отдельной комнате, строго без выпивки, но с обильной едой и деликатесами: правда до красной икры дело не дошло, потому что в радиусе 500 километров её не оказалось.
Во время нашего завтрака "неподкупный зам" был оживлен, хвастался недавно установленной на его служебном ноутбуке новой операционной системой, а на наше скромное замечание о "наличии отсутствия" в отделе какой-либо компьютеризации, он  пообещал выдать нам со склада списанный ранее компьютер.
Ну вот, наконец завтрак подошел к концу и гость потребовал у официантки счет. К этому мы с моим начальником были готовы, а вот официантка - нет. Она подумала, что приезжий полковник не доволен качеством еды, тут же побежала к начальнику столовой и похоже нашептала ему что-то страшное.
Начальник столовой тут же вспомнил все свои грехи, на ходу придумал легенду о том, откуда у него появилась новая автомашина, просчитал в уме на кого именно из родственников он может положиться... и с лицом полным скорби поспешил в генеральский зал.
В это время мы с моим начальником пытались убедить проверяющего, что за все будет уплачено сполна, и ему не о чем беспокоиться. Но он стоял на своем как скала, кремень!
Прибывший начальник столовой долго не мог понять что от него хотят, он что-то мялся, нелепо пытался вставить фразу про своего брата Фархада, который якобы недавно продал собранный с поля небывалый урожай, по доброте души своей и в знак любви к старшему брату, купивший на эти деньги ему машину.
После грозного взгляда нашего начальника отдела, начальник столовой понял, что от него ждут не раскаяния, а какого-то счета. Сообразив, что нужно дать товарищу полковнику бумажку с какими-нибудь цифрами, он ретировался, сказав, что идет за счетами. Через минуту он появился и чрезвычайно довольный собой, протянул бумажку.  Мой начальник посмотрев на бумажку озвучил сумму, но добавив при этом, что эта сумма "с каждого" из нас.
Немая сцена из "Ревизора" ничто по сравнению с тем, что разыгралось в генеральской зале столовой: начальника офицерской столовой как ветром сдуло, у проверяющего полковника отвисла челюсть, а я лихорадочно начал подсчитывать в уме варианты ответа жене, которая ждала сегодня меня с получкой.
К чести зама, из ступора он вышел первым: молча вытащил деньги, отсчитал требуемую сумму, положил на стол и также молча вышел из зала.
Наш начальник не моргнув глазом взял деньги со стола, спокойно положил их в карман, подмигнул мне и вышел вслед за ним. С облегчением я сообразил, что расставаться с получкой еще рано, попытался придать лицу серьезное выражение и пошел вслед за ними.
В штабе проверка получилась какой-то скомканной: проверяющий быстро пролистал несколько дел, что-то почитал, что-то записал и выразил острое желание поскорее убыть в аэропорт.
Что он докладывал в столице неизвестно, ибо справки с выводами проверки нам не прислали. Но с тех пор нас стали просто игнорировать - но мы на это не обижались.
Вечером того дня мы с моим начальником сидели в самом крутом местном кабаке, за богато накрытым столом, поминая добрым словом проверяющего, и поднимали бокалы благодаря его за щедрость.