Игры начинаются. История двенадцатая

По лагерю упорно ходили слухи о скором прибытии Гемки Серпицы. С нетерпением и затаенной радостью я ждала его появления. Нужно признаться, что все это время он курировал наш проект с легкой руки Майнова; у нас в стране Серпица был одним из признанных гениев, перед которым открывались любые двери и границы любого государства, и с которого никогда не спрашивали — есть ли резон в его поступках.

До долгожданной свободы от школьной жизни оставалась всего неделя, а мне уже не терпелось очутиться в Клуинде, чтобы стать свидетельницей помпезного прибытия столь важного для меня человека, как Серпица. Я любила обсуждать с ним различные научные темы, и, ко всему, он был экспертом в любом жизненном вопросе.

Однако другой веской причиной, по которой мне хотелось непременно оказаться в полевом лагере, был Саша.

В последнее время я испытывала к нему чувство, которое очень сильно меня тревожило. Это чувство возникло как-то неожиданно, я даже не могла объяснить себе:  влюблена ли я в него по-настоящему или мне просто было необходимо разумное влияние взрослого мужчины, который в полной мере мог заменить мне отца или, на худой конец, близкого родственника.

По ряду причин я не могла рассказать о своей симпатии ни Рэму, ни Микаэлю, но, похоже, оба догадывались о моем душевном состоянии, однако делали вид  будто не стоит ни о чем беспокоиться, и не пытались как-то ослабить то внутреннее напряжение в котором я постоянно пребывала.

Я жаждала скорых встреч с этими людьми, поэтому рвалась всей душой в лагерь на Каменном, но зарядившие бесконечные проливные дожди остужали мой пыл.

Холодные потоки струились чуть ли не каждый божий день на протяжении уже двух недель, и я стонала от безысходности, потеряв всякую надежду на то, что когда-нибудь установится по-настоящему жаркая, летняя погода. Эта безысходность вызывала у меня просто параноидальное желание погреться на солнышке в Холминде.

Но стоило лишь небесам прекратить излияние вод, как я поспешила к заветной границе, отделявшей этот цивилизованный мир от Долины Снов, не взяв с собой даже походной сумки с бельем и продуктами.

Как уже было заведено, в условленном месте, на «пограничной» черте, всегда кто-нибудь дежурил. В этот день было дежурство Лео, он и доставил меня в лагерь на запасной лошади.

Возле палаток подросший Саранг радостно встречал мое появление. Я приласкала пса, скормив ему немного печенья; после подачки он сразу убежал.

В самом лагере было оживленно. Под большим полосатым тентом Дон Райдер и Майкл Макула накрывали установленный на специально расчищенной, выравненной площадке стол, видно по случаю какого-то торжества, а Беляев расставлял стулья.

Ведомая своим внутренним чутьем, я заглянула в палатку Домбровича. Именно здесь я застала Гемку Серпицу, занятого беседой с Рэмом и Миклошем. Глядя на них, можно было подумать, что в Клуинде затевается семинар театраловедов — так увлеченно обсуждали они преимущества молодого пока театрального жанра полевых игр.

- Какие люди в нашем стане! - меня так и подмывало броситься на шею Серпице. Он обернулся на мой голос, озарив свое лицо сдержанной улыбкой, свойственной только ему одному. Вместе с тем, в его широко распахнутых агатовых глазах отразилось восхищенное удивление.

- Гемка, милый друг, позволь мне тебя так называть в этой неофициальной обстановке! - продолжала я самозабвенно. - Сказать откровенно, ученых мужей в Клуинде можно увидеть не часто и оттого, честное слово, я ужасно рада.

- Мне тоже приятно, что в этой команде бестолковых парней есть хоть одна смекалистая девчонка! - ответил Серпица комплиментом на комплимент. - У меня даже зародилась неплохая идея: тем парням, у кого есть жены или подружки, хоть иногда позволять приезжать сюда парами. Женское внимание должно дисциплинировать лучше, чем строгое слово мессера.

- Мы еще не достаточно крепко стоим на ногах, чтобы втягивать в эту авантюру женщин, - попытался оправдаться Мика. - Наш отказ от женской опеки — это временный отход от привычного ритма жизни.

- А чем это заняты наши славные парни там, на месте лагерного совета? - спросила я у Домбровича, сгорая от любопытства. - Похоже, затевается какое-то торжество, а, мессер? Каждый из них преисполнен такого достоинства, словно предстоит коронование чей-то важной персоны...

- Коронования не будет, - успокоил меня Мика. - Команда уже выбрала своего лидера с неограниченными полномочиями на неограниченный срок. Жаль, что ты не смогла присутствовать при таком историческом событии.

- А-а, так это погода, наверное, стала причиной столь судьбоносного почина, - заметила я иронично, как бы намекая на то, что от безысходности еще и не до такого можно было додуматься.

- Еще мы тут подумали, что надо ввести процедуру совещания Круглого стола хотя бы раз в месяц, - продолжал Домбрович, даже не заметив моей колкости. - Клуинду необходимо частичное командное самоуправление, ведь сообща легче решать трудные вопросы.

- Тогда и мессеру будет проще направлять энтузиазм команды в нужное русло, - поддакнул Рэм.

- И какой вопрос на повестке сегодняшнего совещания? - поинтересовалась я.

- Утверждение Гемыча в роли вице-мессера, раз уж он высказал намерение примкнуть к нашим рядам! - живо откликнулся Егоров. - Он будет руководить этим самым командным самоуправлением. Ну и официальное открытие сезона в Холминде.

- Конечно, подобная затея чего-то стоит, если вы считаете это делом первостепенного  значения, - заметила я, взглянув на Серпицу с тайным обожанием.

Мы не стали больше ничего выяснять, и все четверо отправились к столу Советов.
Команда, собравшаяся там, приветствовала появление Гемки дружным возгласом: «О-о!», и бурным рукоплесканием. Гемка в ответ лишь смущенно улыбался, а когда его утомили эти овации, вымолвил:

- Меня здесь приветствуют словно на каком-то симпозиуме. Я не стяжал пока что славы своего отца, но ваше внимание дорогого стоит.

- Не скромничай, Гемыч, - подал голос Саша. - Все, что ты делаешь для Клуинда заслуживает большей благодарности. В этом случае, с нашей стороны не достаточно, просто присвоить тебе уважительное звания вице-мессера.

Мика попросил всех присутствующих занять места за столом и дальше, уже на радостной ноте, призвал нас прочувствовать всю важность данного момента. Он сказал, что наконец-то впервые за три года мы собрались в этом месте уже большой компанией, и он надеется, что в дальнейшем все самые трудные вопросы мы будем решать сообща на совете Круглого стола.

После такого немного необычного вступления, он объявил на правах мессера об открытии очередного летнего сезона в Клуинде. Затем, уже с легким сердцем, Мика выдвинул на общее голосование кандидатуру Серпицы на пост вице-мессера. Никто не стал возражать против новоиспеченного старейшины, ведь этот пост хоть и давал право на управление делами в Клуинде, но это было всего лишь право запасного игрока.

Этот небольшой совет завершился праздничным обедом под открытым небом. Теперь все могли поболтать с Серпицей от души, по-простецки. На сытый желудок Гемка становился особенно словоохотливым.

- Гемыч, какие у тебя планы на ближайшее время? Надолго ли задержишься в Клуинде? - полюбопытствовал Рэм. - Честное слово, нашей компании не достает ученого мужа вроде тебя. Я питаю надежду с твоей помощью повысить свой уровень академических знаний. Прочтешь мне пару лекций по термодинамике?

- Боюсь огорчить тебя, парень. Мой визит сюда можно считать чем-то вроде негласного проверочного рейда. Даже высокие чины ничего не знают о моем пребывании здесь в данный момент, - шутливо откликнулся Гемка. - Но, как куратор вашего проекта, я хочу объективно оценить то, что у вас здесь происходит. В перспективе же, у меня в ближайшие дни вылет в Калифорнию. Поэтому вряд ли у меня получится провести хотя бы неделю этого сезона в Клуинде. Хотелось бы побыть в вашей компании подольше, пообщаться с тобой, так же есть о чем поговорить с Беляевым, с Паркером. Но я не волен распоряжаться своим временем так же, как и индивидуальным чтением лекций.


- Ты совсем как Ник Майнов, - упрекнула я Гемку, положив свой подбородок на его огромное плечо. - Последнее время я вижу его реже, чем три года назад. Практически, почти не вижу. Ты не должна скучать без меня, говорит он обычно, ведь теперь рядом с тобой такие замечательные парни! Я ему отвечаю, что все мы в чем-то особенно замечательные, и у меня есть право скучать по нему не меньше, чем по всем остальным, когда я кого-то долго не вижу. Так что запомни, Гемка, в Клуинде есть одна неугомонная девчонка, которая всегда с нетерпением ждет твоего появления!

Серпица лукаво улыбнулся и игриво взъерошил мою и без того непослушную челку.  Затем мечтательно добавил:

- Даю слово, что будущим летом обязательно найду время заглянуть в Клуинд, при условии, что ты согласишься сходить со мной на рыбалку. Обожаю сидеть с удочкой на восходе солнца… Признаюсь откровенно, -  сейчас круг моих развлечений ограничен  модернизацией камер в газовых ускорителях. Но кто посмеет упрекнуть меня в том, что я ем чужой хлеб?

- Эй, Серпица, тебе грешно жаловаться на судьбу. Счастливчик, летишь туда, куда никому из нас нет дороги! - Дон не мог не вмешаться в разговор, услышав о планах Гемки. - Я уже не помню, сколько лет я не видел Скалистых гор. Я хотел бы отправиться туда с тобой, чтобы показать тебе удивительные места и познакомить с не менее удивительными людьми. Но что здесь можно поделать? Каждый несет свой крест. Похоже, что свой жизненный путь мне суждено закончить вдали от родных мест.

- Доныч, ты снова бередишь старые раны! - стал упрекать его Рэм. - Можно подумать, ты единственный американец, который оказался за пределами своей родины волею судьбы. Про Лео не скажешь, что он  неудачно пристроился в Европе. В конце-то концов, ты оказался среди нас, а наш бывший друг Олег Невзгляд теперь живет во Флориде, в своем особняке, как стопроцентный американец и, похоже, совсем не вспоминает о Клуинде.

Егоров переместился ближе к Серпице и стал наговаривать ему в пол голоса:

- Ну как, Гем, ты привезешь мне из Америки джинсы? Я буду красоваться в них верхом перед парнями Дугласа, чтобы они думали, будто я бывал в Новом Свете и теперь знаю все их примочки. Конечно, я мог бы купить штаны на нашей барахолке, но когда знаешь, что эти — самые настоящие, из лучшего супермаркета, да еще в подарок от друга!..

- Не в одной Америке ходят в джинсах, - пренебрежительно заметил Лео. - Лично я ношу штаны «Levie’s» австрийского производства и пока не жалуюсь.

- Нашли тоже тему для разговора! - вмешался Саша. - Или нам поговорить больше не о чем, как о тряпках? У меня тут появились кое-какие наметки обустройства нашего становища. Я хотел бы знать мнение каждого присутствующего, как он представляет себе комфортное существование вдали от благ цивилизации. Так же не менее актуален вопрос: нужны ли нам пищеблок и баня, и следует ли нам восстанавливать денники или достаточно одной левады? Я взял у Домбровича несколько проспектов с моделями сборных домиков. Внутренняя отделка в них идет по желанию заказчика: любой цвет кафеля, обоев, есть даже имитация под золото!

- Конечно, все это здорово. Эта тема требует основательного обсуждения, - согласился Гемка, бросив беглый взгляд на яркие буклеты и каталоги, любезно разложенные перед ним Беляевым. - Но я буду тебе крайне признателен, Александр, если ты освободишь меня от решения этой проблемы. Сейчас в моем распоряжении не так много свободного времени, а вырваться на природу мне удается не так часто, как хотелось бы. Но поскольку я очутился в этих краях, то я не могу лишить себя удовольствия прогуляться по здешним, на удивление прекрасным местам.

- Я буду твоим провожатым! - предложила я Серпице свое участие. - Ты ведь не станешь возражать против моего присутствия? К тому же со мной не заплутаешь. Денек нынче выдался знойный. Может пройдемся вдоль ручья?

И мы побрели вдоль зарослей тальника, ступая босыми ногами по влажной, теплой глине, приминая болотный аир и слушая негромкое журчание воды на мелководье. Я испытывала невыразимое счастье от того, что мне представилась такая удача — общаться с Гемкой без посредников. Он был таким милым, говорил такие простые вещи, не смотря на свой интеллигентный лоск, которым пропитан любой образованный мужчина в статусе академика. Только Серпца ничуть не подавлял своей важностью или высокомерием, что зачастую свойственно знаменитостям, — он всегда выказывал открытое дружелюбие любому собеседнику, и я не была исключением.

Мы набрели на тихое, укромное место, привлекшее нас своей утонченной природной простотой, где одинокая старая ива нависала с низкого берега над холодным протоком; у ее шершавого ствола словно кто-то нарочно соорудил подобие сиденья, укрытое мягкой, густой травянистой порослью. Мы расположились там, в тени серебристого каскада ветвей. Наслаждаясь приятной прохладой и любуясь милым, бесхитростным пейзажем, мы затеяли наш житейский разговор.

- Я слышала, что твоя дочь закончила школу в этом году и поступила в медицинский институт? - мне хотелось удивить и порадовать Гемку своей осведомленностью о его семейной жизни. - Странно, что она не захотела стать второй Кьюри-Складовской… Ты почти академик, у твоей дочери феноменальные способности к науке и вдруг — такой поворот сюжета!

- Моя Машка изумительный ребенок! - не без важности заметил Серпица, наполняясь отцовской гордостью. - Все, чего она добилась в этой жизни, заслуга только ее личного характера. Она никогда не пользовалась именем своего отца или деда. Скромность и сообразительность — ее лучшие качества. Учеба всегда давалась ей легко. Медицина также имеет обширное поле для научной деятельности. Эта «терра инкогнита» станет вкладом в наше семейное дело…

Выдержав небольшую паузу, Гемка задал свой вопрос:

- Сим, а что ты считаешь лучшим занятием для себя? К чему может приложить свой пытливый ум столь юная особа? Может женщины не блещут талантами в математических областях знания, но в многогранном искусстве они любому корифею дадут сто очков вперед!

- Я обожаю литературу Древнего Востока. В ней столько чувственной страсти! Я мечтаю написать роман о глубокой и безответной любви.

- Почему безответной?

- Если любовь будет взаимной, то роман может получится обыденно-скучным. Впрочем, об ответных чувствах я тоже хочу написать. И о вас всех тоже — о взрослых и серьезных мужчинах в моей жизни.., - я склонилась к плечу Серпицы, и мы какое-то время сидели молча, прислушиваясь к звукам природы и к своим внутренним переживаниям.

- Я слышал, у вас здесь, в Холминде, идет настоящая война с конкурентами за территорию проживания? - проговорил Гемка озабоченно. - Разве невозможно решить подобную неурядицу на уровне местных властей? Расскажи, что это за история?

- Это началось совсем недавно. В Холминде нами пытается командовать маленькая группа аферистов, выдающих себя за фермеров. Главарь группы американец с голландскими корнями — Фредерик Ван Дуглас. Мика называет его Неизбежным Стихийным Бедствием. Этот господин выдвигает нам дурацкие условия и понемногу пакостит исподтишка. После инцидента в Дубровнике, он как бы стремится улаживать местные конфликты, которые сам же и создает в своеобразной манере. Он никогда не вступает в честный, открытый поединок, а довольствуется хулиганством в виде мелких недоразумений — такой уж у него артистический подход к делу.

- Жаль, что я не могу остаться здесь подольше, - вздохнул Гемка. - Я попытался бы помочь вам наладить отношения с этой боевой командой. Кстати, этот Фредерик где-то квартируется со своими компаньонами? У них такой же палаточный лагерь?

- Зачем им жить в палатках?  Этим господам по статусу полагаются номера люкс и только в фешенебельном отеле! Фред аристократ до последнего прыщика. Для своих компаньонов он арендовал старый егерский домик на бывшей пасеке, переделанный под пансион для местной нечести. Название у этого объекта тоже подходящее - «Подпиленный бок» - древняя, скажу тебе, постройка. Ровесницей избушке на курьих ножках будет, пожалуй, но к эксплуатации вполне пригодная.

- А Ван Дуглас в нем в роли старой Яги, как наш Милляр? - фыркнул насмешливо Серпица.

- Точно! - поддакнула я, хихикнув от удовольствия. - А Осфорд Пурш за главного лешака и, по совместительству, управляющий пансионом.

Мы веселились еще какое-то время, пока не пришла пора задать Гемке вполне серьезный вопрос:

- Как долго ты пробудешь в командировке?

- Думаю до осени, - отозвался Гемка не уверенно. - Я пока не знаю, как пойдут у нас дела на испытательных блоках, но обещаю, как только в моем графике появится «окно», я приеду в Клуинд. Тогда я постараюсь урегулировать ваши отношения с соседями, если к тому времени конфликт не решится сам собой.

- Думаешь, такое возможно?

- Конечно! Разумные люди всегда сумеют договориться, если тактика переговоров будет выбрана правильно.

Мы возвращались в лагерь вдоль речной отмели и неожиданно наткнулись на Майкла, купавшего лошадей. Его черное, отливающее цветом старой бронзы, тело то и дело отпечатывалось сочным тату на крупах белоснежных и рыжих красавцев. Животные возбужденно фыркали, подергивая нервно чувствительными шкурами, бродили по перекату, мочили бархатные губы в прохладной, зеленоватой воде, затем роняли с них тяжелые, брильянтовые капли, вознеся гривастые головы над журчащим потоком.

Майкл легким, сильным движением черпал ведром воду и лил ее на широкие, блестящие спины лошадей. Макула отлично справлялся с нашим маленьким табуном; ухаживать за лошадьми он научился еще в детстве.

Закончив водные процедуры, Майкл красиво вскочил на спину серому Кельми и с громким криком, крутя пустым ведром, стал выгонять своих подопечных на берег. Увидев нас, он приблизился и, не слезая с лошади, весьма довольный собой, с бахвальством вымолвил:

- Видали, как я управляюсь с этими красавцами? Я могу перекупать целый табун в полсотню голов. В нашей команде я один такой специалист. Домбрович всегда доверяет это дело мне одному. Между прочим, мбвана Серпица, в лагере тебя дожидается какой-то мистер. Он приехал на своей машине и, похоже, пребывает в легком шоке после того, как прошелся по нашему лагерю. Наши парни окружили его своей заботой, угостили обедом, но он, не смотря на все их старания, слишком нервничает.

- Занервничаешь тут, когда такое лицо государственной важности, как наш Гемка, без охраны шлепает босиком по топляку, где какие-то чумазые пиявки сосут его драгоценную кровь, а наглые пауты, величиной с кулак, жалят его необъятный, мудрый лоб, - пошутила я безо всякого злорадства и добавила с легкой грустью:

- Корифея науки и человека искусства роднит то, что их талант никогда не принадлежит им лично. Вся их жизнь под прицелом неусыпного ока соглядатаев — поклонников и недругов. Нужно быть особого склада, чтобы не впасть в искушение и воспринимать все как должное.

- Ты права, Сима, - улыбнулся Гемка, но в его больших умных глаза промелькнула легкая грусть. - Трудно принадлежать себе, когда слава опережает твои скромные заслуги. Я заехал только на час попрощаться, а задержался на пол дня. Что, Сим, будем прощаться?

На этот раз я смолчала. Я пошла вперед, Серпица — следом. Так мы дошли до лагеря не проронив ни слова. Но что еще мы могли сказать друг другу? Возможно, мне хотелось воспринимать Гемку не только как лучшего друга, но и как старшего родственника: заботливого, умного, рассудительного, знаменитого, которым можно искренне гордиться. Похоже, Серпица неосознанно подыгрывал мне в этом в силу своей природной доброты.

В лагере у палаток Серпицу действительно ждала машина. Я не пошла с ним к автомобилю, а остановившись у коновязи, издали провожала его печальным взглядом.

- Он же еще вернется, - голос невесть откуда взявшегося Домбровича заставил меня вздрогнуть. - Пусть не нынче летом, но он непременно будет в нашей команде. Может статься, еще и меня заменит. Во всяком случае, я надеюсь на его поддержку, как единомышленника. Не грусти, Сим, ведь в лагере остались замечательные парни, и с ними тебе не придется грустить, если найдется общее дело и разговор для души.

Мика верно заметил, в Клуинде был непочатый край работы, и я могла выбрать себе для общего дела напарника, от которого не боялась услышать категоричного отказа.