Отдельные вопросы математики

Математика, как продукт абстрактного мышления, который как адаптационная характеристика стал жизнеспособен за счёт повышения вычислительных мощностей мышления, в целях учёта многих факторов окружающей среды обрела внушительный аппарат, позволяющий производить многомерные вычисления для учёта множественных факторов в сложных явлениях. Однако, побочными эффектами сильной математики являются:
1. Экстраполяция сугубо вычислительной по происхождению *многомерности* на натуральный мир. Так, для упрощения понимания некоторых явлений (которые людям с определенным складом проще попытаться объяснить через математический аппарат), экзотические теории предлагают аж 11 (!) измерений, в то время как учёные толком не могут сформулировать правила 4D и 5D-многообразий. Такие теории, безусловно, будут иметь прикладную пользу, но не в строго заявленной ими цели.
2. Порождение чисто математических артефактов — таких, как сингулярности, которые, фактически, пассивно отрицают такое явление как «фазовый переход», которое случается на определённых критических порогах плотности взаимодействий;
3. Чрезмерно сложные отдельные специализированные направления не стараются влиять на общую картину науки, замыкаясь на себе. А порой, при желании и готовности оказывать содействие смежным направлениям, испытывают трудности с внедрением своих положений из-за узкоспециализированного характера разработок. Сложность и недоступность в отдельных случаях перепроверки такого материала не способствует оценке их применимости и валидности вообще.
4. Возможность «формализованного обмана» — при виде строгой (порой громоздкой) математической формулы, особенно у математически неподкованных потребителей информации, иррационально возникает чувство доверия от уважения к мнимой сложности приводимых формул, и страх от осознания личной неспособности перепроверки и оценки написанных выражений, что закономерно отталкивает от углубленного анализа представленных уравнений. Речь идёт, разумеется, в меньшей степени о научных кругах (где, однако, спекуляции не исключены), в большей — об источниках открытой информации.
То есть, из средства описания натуральных объектов математика
в крайностях порой превращается в догматический образ мышления.
Как целостная система, она начинает «оборонять» свои цели, средства и методы, а то есть «обретать необходимость конкурентного выживания» в профессиональных кругах, что не делает ей плохой чести, а наоборот, отражает её живость и динамичность. Она также учится на своих ошибках. Тем самым можно сказать, что математика — живая наука, кроме того, что точная.