Традиция и прогресс

 - Возлюби ближнего своего! - голос проповедника взмывал над площадью, раскалываясь о каменные стены ратуши. - ...Ибо иначе гореть вам в геенне огненной!

Толпа вздыхала и крестилась. У столба уже суетились монахи, раскладывая вокруг  хворост. Очередной еретик, бледный как полотно, с ужасом взирал на приготовления к его огненной казни.
Бизнес по спасению душ шёл своим чередом.

В тени ратуши, прислонившись к стене, стоял синьор Леонардо, советник по особым поручениям. Он смотрел на это действо с лёгкой брезгливостью, поправляя модный, ниспадавший на плечи белый воротник.

"Призывами к любви, с перерывами на аутодафе, полно всё мировое искусство. А кто призовёт к ветряным мельницам? К прогрессу?" - вольная эта мысль снова посетила советника.

Он дождался, когда пламя, опаляющее визжащего грешника, уверенно взметнётся ввысь и пробился сквозь толпу к герцогу.

  - Ваша светлость, - заговорил он,  - Обратите внимание. Один еретик, даже самый ярый, это спектакль на три часа. А один ветряк, построенный раз и навсегда, молотит зерно и качает воду годами. Без дыма, без криков. Не пришла ли пора менять инквизицию на современную технологию?

Герцог, человек невзрачный умом, но практичный, засомневался.
  - Народ любит зрелища, Леонардо. Это... традиция. Турниры... войны...казни.

  -  А статистика, ваша светлость!  - воскликнул советник. - Цифры! В прошлом году мы казнили 34 человека. Прямые убытки - дрова, работа палача, потеря рабочих рук. Гипотетическая выгода - спасение душ, которые мы не можем ни посчитать, ни положить в казну. Но постройте десять ветряков и налоги с мельников покроют ваши расходы на турниры!

Идея упала на благодатную почву - герцог прогорел на войне и турнирах, казна опустела... Вскоре на холме за городом застучали молотки зазвенел пилы  Синьор Леонардо, довольный, наблюдал за работой. Он видел будущее — рациональное, чистое, основанное на данных его статистики.

Но народ, лишённый зрелищ, заскучал. Торговцы жаловались на упадок продаж пирогов и эля в дни казней. Проповедники теряли аудиторию и, как следствие, доход. Воздух стал чище, но в сердцах поселилась тоска.

И вот однажды толпа, подогретая проповедником, который клеймил "бездушные колёса, пляшущие под дьявольскую песню ветра", двинулась на холм.

Синьор Леонардо, получив весть, бросился туда же. Он увидел, как люди ломают ветряную мельницу, его творение, его статистику, его будущее.

Он вскарабкался на уцелевшую лопасть, пытаясь крикнуть о расчётах, о логике, о КПД. Но его голос потонул в гулком рёве.

 - Еретик! - неслось со всех сторон. - Колдун! Отнимает у нас Божий гнев и спасительное пламя!

Его стащили вниз. И пинками погнали к врытому в землю столбу.

Когда факел коснулся хвороста у его ног, синьор Леонардо успел подумать, что в его проклятой стране традиции всегда убивали прогресс, и что лучше бы ему отрубили голову... Но было поздно.