Дракон под шнурками. Глава 22

Глава 22. Колдун: Первый человек в поселении

Колдун и девушка уже шли вдоль чугунного забора по переулку, где поселение дышало редкими огнями. Тонкий дождь все ещё моросил, а в небе проглядывала луна. Колдун окидывал взглядом вывески, хмурился.
— Кузнец… слишком непредсказуемо.
— Трактир… слишком людно, — сказал он себе, не замедляя шаг.
Девушка шла молча, но вскоре не выдержала:
— Мы можем переместиться дальше по маршруту?
Виктор на мгновение замедлил шаг и резко поправил мантию:
— Перемещения выматывают. Я не могу открывать порталы один за другим — нужно время, чтобы восстановить силы, — он поднял взгляд в небо. — И самое главное: в дождь перемещения смертельно опасны для неподготовленных путешественников.

Они прошли молча ещё несколько шагов. Девушка поправила плащ и вдруг взяла его за руку:
— Раз уж нам предстоит пережидать дождь, надо же как-то к тебе обращаться…
Колдун отпустил ее руку, но улыбнулся в ответ и поддержал новую тему:
— Виктор. В детстве меня дразнили «Вектор», но всё-таки — Виктор.
— Виктор, — повторила она, словно пробуя имя на вкус. — А я — Мелисана.
Он снова оглядел улицу и прищурился. Впереди ковыляла согнутая старуха с котомкой, едва переставляя ноги, — она шла к одинокому приземистому дому.
— А вот это подойдёт.

Виктор дал знак Мелисане встать под навес, а сам пошел навстречу старухе. Подойдя, он вежливо поклонился, что-то тихо сказал, одной рукой дал ей несколько монет из оранжереи, а другая рука за спиной перебирала красный мелок. Старуха вздрогнула, нахмурилась… и вдруг кивнула. Виктор спрятал мелок, обернулся, чтобы позвать Мелисану, — а она уже стояла рядом. Все трое вошли в дом. За ними тихо скрипнули петли.

В тусклом свете очага стены казались тёплыми, но воздух пропах копотью и травами. Виктор опустил капюшон, Мелисана сбросила мокрый плащ. Старуха поставила что-то на огонь, поглядела на гостей из-под седых бровей и хотела было уйти.
— Посиди с нами, — остановил ее Виктор.
Старуха, не спеша, спрятала монеты в складки платьев и тяжело опустилась на табурет. Некоторое время они сидели молча, колдун пристально смотрел на старуху, она не выдержала и заговорила первой.
— Слыхали ли вы про здешнего пастора? — хрипло спросила она.
Девушка покачала головой.
— Первый человек в поселении, — продолжила старуха. — С молоду праведник был, народ к нему тянулся. Брат его — кузнец Эрон, силач на зависть. Жили в любви и добре, пока горе не пришло. Сначала девчушка пастора померла от лихорадки, а год спустя и жёнушка его сгинула — говорят, от горя сердце не выдержало.
С этими словами старуха поставила кружку с отваром на стол перед гостями.
— После того пастор будто иссох. Стал с какими-то заезжими людьми водиться — в балахонах, со стекляшками… алхимики, шепчутся. В народе теперь поговаривают: пожертвования пропадать стали. А попробуй узнай, кто тянет: ключ у пастора один-единственный.

Старуха заметила, что к кружке никто не притронулся и отпила первой:
— И вот тебе совпаденье… Вчера ночью пастора обворовали дочиста. Дозорные рыщут. — Хозяйка подняла голову и, не мигая, уставилась в глаза Виктора. — А вас, я не знаю.
Мелисана ощутила, как в горле на мгновение пересохло. Виктор же спокойно встретил взгляд хозяйки:
— Понимаю. Но мы не нуждаемся в деньгах.
— Может, и так, — вздохнула старуха, опершись руками о колени. Я пустила вас, потому что уж слишком усталыми вы выглядели. Но дозорные не станут слушать моих оправданий, коли появятся на пороге. Потому сидите тихо да не суйтесь к окошку, покуда все не уймётся.
Виктор повернул голову в сторону окна:
— Благодарю. Мы не задержимся дольше нужного.

Колдун осторожно понюхал отвар, перебирая в памяти возможные ароматы растворённых ядов. Ничего знакомого. Смочил губы — похоже, пить можно, но решительно отставил кружку. Мелисана уловила едва заметную настороженность и подошла ближе.
— Здесь нам никто не доверяет, — сказала девушка вполголоса, чтобы старуха не услышала. — И мы, признаться, тоже не можем никому верить — даже этой доброй хозяйке.
Колдун кивнул. Спутница чуть подтолкнула его к дальней комнате, где стояла низкая лавка, застланная старым одеялом:
— Тебе нужно восстановить силы, помнишь? Ложись первым. Я посижу у очага, посмотрю за хозяйкой… может, разговорится. Людям нравится, когда их слушают.

Колдун хотел возразить, но усталость всё-таки взяла верх. Он снова оглядел комнату, словно проверяя надежность укрытия, и наконец опустился на лавку.
— Разбуди меня через пару часов, — произнёс он, уже стягивая мокрые сапоги. — И… эта женщина много знает, но далеко не всё говорит.
— Я умею слушать, — шепнула спутница. — Отдыхай.
Колдун закрыл глаза. Через короткое мгновение его дыхание стало размеренным. Девушка придвинулась к очагу, согрев ладони у слабого пламени. Старуха возилась со своими банками и травами на другом конце дома. На поленьях тихо потрескивало, за маленьким оконцем скользили тени фонарей.
Старуха опустилась на низкую скамейку у очага, поскребла угли кочергой и, не поднимая взгляда, пробурчала:
— Как же вы сюда добрались в самый сезон дождей? Дороги размыты, лошадей при вас нет…
Девушка на секунду растерялась, но вдруг задала встречный вопрос:
— А в вашем поселении с лошадьми как? Можно купить или взять напрокат?
— Ха! — старуха хрипло усмехнулась. — Тут коней-то — кот наплакал. Только у пастора пара грив на ходу: он один и наведывается в город за провиантом да свечами. Остальные пешком ходят. Да и кормить скотину нынче дорого.
Девушка подошла к хозяйке совсем близко.
— Послушай, — она двусмысленно подняла палец к потолку, словно указывала куда-то выше, за пределы скромного дома. — Там, наверху, уже давно обеспокоены тем, с кем водится ваш пастор. Наше появление здесь не случайно: мы — проверяющие. Должны разобраться в его… связях.
Она выдержала паузу, позволив словам осесть, а затем добавила ещё тише:
— Понимаете?
Старуха тревожно моргнула, сжала в пальцах край передника и кивнула:
— Давно пора, мне этот пастор никогда не нравился.

Снаружи послышался шум — по улице неслось: «Пожар!», — и старуха, поджав губы, тут же вышла за порог, чтобы своими глазами увидеть беду.
За спиной Мелисаны раздался ровный голос колдуна:
— Нам придется покинуть это место дождей, чтобы переместиться через портал дальше.
— Можно попросить лошадей у пастора, — предложила Мелисана.
— Я знаю таких людей, мы не будем просить – он даст их сам, нужно лишь найти его слабость.

Колдун начал одеваться, не обращая внимания на девушку. Мелисана погладила рукоять меча и решила озвучить свою версию событий:
— Грабители, чьи тела сейчас лежат в оранжерее, — те, кого разыскивают. Монеты, которые они делили, — пожертвования. Если мы укажем на них или заберём деньги, у нас будет шанс выменять лошадей.
Колдун показал Мелисане монету из оранжереи:
— Слишком старая чеканка. Таких там много — сомневаюсь, что кто-то десятки лет копил их, а потом вдруг пожертвовал. У простых людей монеты надолго не задерживаются. А тела, скорее всего, уже нашли: мы видели отряд.
Он достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок.
— Когда проверял пульс у того, что лежал у входа, нащупал это в его одежде.
На рваном листке чёрными штрихами был выведен путь к шахте, что к юго-востоку от поселения.
— Что это за линии по краям? Что-то знакомое… — Мелисана наклонилась ближе. — Нотный стан. У тебя оторванный край нотной страницы.
Виктор обратился к хозяйке:
— Кто здесь играет на музыкальных инструментах?
— Нет у нас таких, — отозвалась старуха. — В храме орган стоит, да на нём играть некому.
Она закрыла дверь и, не услышав новых вопросов, поспешила к своим делам.
— Давай проверим шахту, а затем храм, если по пути встретим лошадей – заберем, - предложил колдун.
— А если в шахте ловушка? – спросила Мелисана.
— Я мастер по ловушкам, — улыбнулся колдун. — Ну, или выручит твой меч, — добавил он, и впервые засмеялся.
Собирались быстро. Колдун, не поднимая лишнего шума, обыскал полки, забрал фонарь, старую кожаную флягу и моток прочной верёвки. Мелисана нашла завёрнутый в ткань хлеб, пару сухих яблок и кусок вяленого мяса — всё, что смогла наскрести в кладовке. Старуха, вернувшись в комнату, посмотрела на собранные вещи, еще раз пальцами пересчитала в кармане монеты и молча кивнула.
Виктор перед уходом коротко обратился к хозяйке:
— Нас здесь не было.
Старуха молча кивнула и закрыла за ними дверь.