Обратной дороги нет, - я хочу увидеть его!

иллюстрация принадлежит сайту kubnews.ru


- Господи! Я у Тебя никогда и ничего не просила! Всегда справлялась сама, но сегодня я взываю к милосердию Твоему! Прошу твоей помощи! Я хочу увидеть его! Разве это так много?  Помоги мне!

Теперь с третьего этажа меня везут опять на шестой. Почему на шестой? Почему опять? Спросить не у кого. Люди, события, ощущения отныне не связаны между собой… 

Вечером приходили беседовали со мной и что-то кололи - одни, утром приходили и тоже что-то вливали в меня совсем другие, а везут меня теперь какие-то совсем незнакомые - третьи.

Я в этом действии уже не участвую. От слова совсем.  Про шестой я узнала из их разговора в лифте… Чувствуя необратимость ситуации, смиряюсь.  Последовательно проходим целый каскад лифтов и переходов...

Снова длинный темный коридор… Снова холодно. Вспомнила, почему то, как проходила когда-то несколько переходных шлюзов…  чтобы попасть в зал строгой вакуумной гигиены… Было давно. В одну из первых моих командировок в Среднюю Азию. Отрабатывали очередной «комплект»…

Это было в другой моей жизни.  А, может быть и не было этого никогда.
Сегодня я уже давно существую где-то вне своего привычного мира, и только одна мысль все еще живет во мне.
 
- Я хочу видеть его! Я столько лет искала его, хотела знать, как сложилась его жизнь. Хотела знать, был ли он счастлив, Но человек бесследно исчез, словно и не было его никогда в этом мире… Потом мне сказали, что он погиб, где-то на Ближнем Востоке, случайно… Для меня это означало, что убили меня! и дальше уже мне так и придется жить убитой!

Но оставшаяся жить часть меня продолжала его искать. И ждать! Я не могла поверить, что его больше нет, и что мечта моя увидеть его еще хотя бы один раз, закончится, даже не успев начаться…

И вот теперь, недавно совсем, он, действительно появился. Я нашла его в интернете случайно, и мы тут же установили с ним контакт. Он тоже был рад! Мы расстались десятки лет назад. Но годы в нашем случае значения не имели. Этот человек был частью моей жизни! Он был не просто близок мне по духу. Он был доброй половиной физического моего тела, в котором я существовала на этой планете! И я хотела видеть его! При этом между нами никогда ничего не было. То, что нас связывало мне казалось гораздо больше и важнее физической близости.

Очень может быть, что сегодня, в силу сложившихся обстоятельств, это было мое последнее желание… А  последнее желание, по крайней мере в кино,в книгах, всегда исполняют. 

Эта мысль пришла оттуда, из прошлого… Она была со мною всегда,  с тех самых пор, как он объявил мне о расставании… Сказал об этом просто, буднично, - я была для него только одна из целого ряда разных других девушек...

Для меня он был и оставался единственным, но это ничего не меняло. Я и сама не знала тогда, что именно это означает.  Не знала, что у людей это странное, щемящее чувство внутри тебя называется любовью.

Во мне  чувство это было   так велико и так прекрасно, что не требовало взаимности. Это было некое внутреннее состояние моей души. И пуще смерти я боялась тогда взаимности. Даже прекращение наших отношений я не восприняла как потерю. Тот, кого я уже любила оставался где-то в глубине моего сердца. То есть, он всегда был рядом. Он был частью меня.  Да и в реальном мире, в институте, или в сибирском стройотряде мы же были все время недалеко друг от друга.  И, если бы мы не расстались, если бы юноша начал испытывать ко мне то же, что я уже испытывала к нему, не исключено, что пришлось бы нам там и тогда решать задачи, не имеющие решения.

Но там, на плоту,  я, почему-то, всегда видела рядом с собой  его спину. Сначала мне казалось, что это случайность. Но, когда эта спина стала оказываться перед моими глазами постоянно, я стала думать, что так он выражает свое пренебрежительное отношение ко мне. 

Было обидно, но я глотала обиду… Слез не видел никто. Днем выручал дождь. Мы попали тогда в тропический, невероятной силы дождь... Одежда, все наши вещи были насквозь мокрые, а Енисей запер Ангару. Выйти мы никак не могли.  Ангара кружила нас уже десятый час…  Вода в Ангаре ледяная и в самый солнечный день. А про ночь и говорить нечего… Ночью температура воздуха опустилась настолько, что от нас шел пар…

Долгие годы, вспоминая свое путешествие на плоту по Ангаре, я видела эту жесткую, безмолвную спину… Я не могла понять, что она означает для меня. Человек, которому принадлежала спина, был умен, благороден, нежен… Он просто не мог повернуться ко мне спиной. Тем более, если я была в таком беспомощном состоянии.

При этом, его близкий друг, с которым в институте они были неразлучны, пытался мне хоть как-то помочь, старался меня, хоть чем-то, прикрыть, согреть. Но согреться там и тогда можно было только человеческим теплом, сидя спина к спине, или плечом к плечу.

Теперь, почти полвека спустя, когда владелец той мокрой спины неожиданно снова появился в моем жизненном пространстве, он доходчиво объяснил мне в мессенджере, что спина тогда предназначалась не мне, а этому его другу. И вовсе н потому, что этот человек часто оказывался рядом со мной, и действительно всегда был готов подать мне руку, отогреть, защитить… Просто перед поездкой, в институте еще, они серьезно поссорились, и перестали разговаривать. А, находясь уже там, в Сибири, они совсем не общались. Не разговаривали. Не видели друг друга в упор.

Я этого, конечно, тогда не знала, но на всю жизнь запомнила эту мокрую, холодную спину …

К моему глубокому сожалению, этого второго участника безмолвной сцены на плоту, сегодня уже нет в живых. Он умер три года назад. При больших звездах и званиях. Человек добрейший. Красавец и умница… Его имя помнят еще во многих уголках земного шара. Он и внешне до самого своего конца остался таким же красивым, улыбчивым и доброжелательным, каким он был всегда. Каким был тогда, почти полвека назад, там, на плоту… Это был Огненный Овен… Только болезнь оказалась сильнее.Только она сильно изменила его перед уходом...

Мне холодно, потому что холодно в коридоре, по которому меня сейчас катят. Я прикрыта простыней, свисающей с каталки с двух сторон, на мне тонкая батистовая ночная сорочка. Я готова. Судя по тому, что происходит внутри меня, я готова не только физически. Я уже почти перешагнула в какой-то другой, параллельный мир. Я уже могу не только задавать свои вопросы. Мне уже отвечают на них!
 
-  Господи! Я хочу увидеть его! Разве я так много прошу?

-  Женщина, уймись! Зачем он тебе теперь? Надо было думать тогда, когда я вас носом к носу свел!  Сегодня у тебя, да и у него, совсем другие проблемы. У него нет времени на тебя! Да и у тебя дел не мало.  Не отвлекайся!

- Вообще-то у меня на сегодня были совсем другие планы. До операции оставалось еще несколько дней, и мы договорились по телефону с владельцем той мокрой, бездушной спины, что он навестит меня перед операцией.

Но вчера, во время утреннего обхода Главный сказал, что завтра уже из Москвы приезжает некий специалист со своим оборудованием и откладывать операцию больше нельзя.  Начинаем готовиться…


Три дня назад сюда, во Фрязинскую больницу меня доставила «скорая». Вернее, это был реанимобиль, и, прежде чем привезти меня сюда, врачи «скорой» три часа занимались мною прямо у меня дома на кухне. Ставили долгую какую-то капельницу, что-то кололи, а началось все это неожиданно.

Утром я проснулась от сильного жжения в груди. Было такое ощущение, будто туда выплеснули целый ковшик только что вскипевшей воды. Такие приступы бывали у меня и раньше. Они не похожи по ощущениям ни на что другое. Просто сильно жжет в области сердца, за грудиной. Причина неизвестна. В такие моменты хочется встать, через боль размять мышцы, или, наоборот, полежать спокойно, поджидая, когда огонь погаснет и боль притихнет …

 - Господи! Я хочу видеть его! Я столько лет думала об этой встрече! Я знала, я чувствовала, что мы встретимся еще хотя бы раз в этой жизни. Не забирай меня сегодня! Я знаю, у меня мало шансов...

- Женщина, очнись! Соберись с силами! С мыслями! Тебе предстоит сложная операция… Тебе предлагали сделать это еще несколько лет назад, еще тогда, в госпитале, помнишь, заведующая кардиологией сидела около тебя целый день, уговаривала… Они тогда уже и квоту на тебя выбили, а что ты сказала тогда? Помнишь?

- Да! У меня были неоконченные дела на Земле. На меня были завязаны люди. Я не могла рисковать. Выживаемость у пациентов с таким диагнозом не очень… Ты же знаешь, что я мало чего боюсь в этой жизни, но к тем, кому по жизни везет, я тоже не отношусь. Просто смотрю трезво на вещи… Я же не виновата, что операцию перенесли. И сегодня меня не устраивает отрицательный результат. Обещай мне, если ты запланировал нашу встречу с Тобой на сегодня, ты перенесешь ее. И сначала я увижусь с ним…

-  Глупая женщина!  Очнулась! Вспомнила! А где ты была все эти годы? О чем думала? Или ты думаешь, что эта ваша первая встреча тогда была случайной? Думаешь он сам перевелся в твой город? В твой институт? Очнись! Такие пары сами по себе не складываются! Это наша работа… Силы Высшие постарались. Нам тогда пришлось и второго искать, чтобы у тебя выбор был, и, чтобы перевод твоего человека не привлек особого внимания. А ты помнишь, второго-то? Друга твоего друга.

А ведь мы не просто так собрали тогда вас всех троих, - огненных, Стрелец и Овен – блондин и брюнет, и ты – глупая, - молодой Лев, теперь вот, до старости, витаешь в облаках. Раньше надо было думать... Все у тебя не как у людей...

А помнишь ли ты, женщина, как здорово и красиво у вас все начиналось? Мы же наблюдали за вами.  Ждали, как будут развиваться события. Вы же были не обычной парой. А что сделали тогда вы? Разбежались? Все наши труды коту под хвост? 

- Господи! Прости меня! Ты же знаешь, я тогда ничего не могла! Я ничего не могла делать как все! Я не понимала, что происходит. Я должна была всю свою жизнь прожить одна! Так было задумано! Такие установки были вложены в мою голову с детства. Я не могла разорвать эти путы.... Господи, ты знаешь все сам...
 
- Проехали! Разбежались-то недалеко. В институте все равно каждый день сталкивались. Я и решил тогда довести свой замысел до конца. Вспомни! Я вас тогда и второй раз свел! Можно сказать, вопреки правилам, вопреки законам, - я вас посадил одну банку, отправил на все лето в один стройотряд, я вас на один плот посадил! Экстремальный сплав вам устроил! Пороги на пути уложил! Дружите, любите, спасайте друг друга, никто не мешал вам! А что вы сделали? Два месяца не общались? Гордые очень?  И теперь ты хочешь видеть его? Проснулась? А ты знаешь, что он тебя всю свою жизнь в сердце носил?
 
- Знаю, Господи! Прости меня! Я благодарю тебя за этого человека! Я бесконечно благодарна тебе, за то, что он был в моей жизни. Путь даже так, минимально. Главное, и самое важное, что он просто был. Я благодарю тебя, Господи, за то, что ты сберег его, что был рядом с ним все эти годы, когда я не могла быть рядом…Спасибо тебе за женщин, которых Ты посылал ему. Надеюсь, они были счастливы… Правда, так и не нашел свое счастье он..

- Принимаю твою припоздавшую благодарность за мои старания, но сегодня у тебя, женщина, совсем другие задачи. Тебе надо выжить! Надо о себе думать, а ты Бог знает чем, голову занимаешь!

- Господи, прошу тебя! Если речь сегодня идет о моей жизни, если Ты уже все решил, пусть это будет моим последним желанием. Ты же не можешь не исполнить его, я столько лет думала об этом… Мне б, только увидеть!

- Знаю я вас! Сначала только увидеть, потом только прикоснуться, потом - только обнять… А потом что? Раньше надо было обнимать! Сегодня обнимать уже нечего! Ты и сама-то не девочка, а он еще старше, заканчиваем этот пустой разговор, приехали!

Вот интересно, с кем может беседовать человек, когда его на каталке везут в операционную?  Притом, он обнажен, едва прикрыт короткой тонкой простынкой, а вокруг живут свою обычную жизнь совсем не знакомые ему люди…

Диалог неожиданно прерывается. Прибыли!

Меня вместе с простыней, на которой лежу, легко перетаскивают на металлический стол, имеющий форму креста… В комнате холодно, еще холоднее, чем в коридоре, и я чувствую это сразу…

Всего через несколько минут руки мои уже привязаны кожаными ремешками к поперечной перекладине металлического стола-креста, на котором я лежу. Кто-то так же фиксирует мои ног

Теперь меня окружают фигуры в белом. Лиц у них нет. Маски. И в комнате, действительно, холодно. Там, за пределами этого пространства я бы наверняка утеплилась – надела бы куртку, или даже пальто….

Странная мысль словно высветилась в медленно уходящем сознании: уж не здесь ли проходят предполетную подготовку наши Ангелы-Хранители, когда их работа заканчивается и они покидают охраняемый объект? 

Все, что происходит вокруг меня в это время – мне чуждо. Это уже не тот мир, что существовал вокруг все эти годы. Это какой-то промежуточный шлюз на пути в никуда. Интересно, это уже финиш, или еще есть надежда выйти отсюда?

Дальше все по плану – распятие. С той лишь разницей, что крест подо мной не теплый, деревянный, а ледяной, металлический. Скорее всего нержавейка. И фиксируют меня не гвозди, а прочные, кожаные ремни.  Причем, каждой в отдельности рукой и ногами занимаются совсем разные фигуры в белом, без лиц…

При этом они умудряются беседовать со мной, задавая какие-то глупые, не требующие ответа вопросы. Я знаю, что это обычная, накатанная процедура, скоро начнется главное

Но пока Ангелы занимаются моими венами. С этим у меня проблемы давно. В советском моем прошлом сдавать кровь в день донора было делом нормальным, естественным, обычным, о последствиях никто никогда нам не говорил. И я об этом не думала.

Потом в местах, где вены травмировались регулярно, стали образовываться узлы, руки начали неметь. О том, что можно оформить какие-то бумаги, какие-то льготы, в связи с этим моим добровольным «подвигом», мне никто никогда не говорил.  Меня долго мотивировала мысль, что я кого-то спасаю.

Донорство мое закончилось без каких-либо положительных последствий для меня. И те, кто собирал нашу кровь, и те, для кого она предназначалась, стали обходиться без меня, не сказав мне даже просто «спасибо». 

Мне же остались эти узлы. И проблемы, которые возникают всякий раз, когда надо что-то долить, или, наоборот, что-то извлечь из моих вен...

Туман в голове снова начинает сгущаться… Я хочу закончить начатый диалог

- Господи! Я хочу увидеть его!

- Женщина, прекрати истерику! Здесь решается вопрос о твоей жизни! Все другие вопросы будем решать потом, по мере их поступления! Ну зачем он тебе сейчас?

-  Хочу видеть! Хочу слышать!

 - А не боишься? Время сильно меняет людей. Ты то знаешь его двадцатилетним, а он уже все свои юбилеи отметил. Тебе разве нравится то, что ты видишь сейчас в зеркале?
 - Нет!

Ангел, работающий с моей правой рукой, не поверив моему рассказу о донорстве, делает очередную попытку найти вену ниже локтя… Потом к медсестре подходит анестезиолог, берет у нее шприц, пытается сам найти что-то похожее на вены. Чем заканчиваются такие усилия я знаю заранее.  Исколов мою руку сверху донизу, обычно, где-то в районе кисти ставят катетер…  а рука потом еще долго остается синей.

Итак, мое время «Ч» приближается. В памяти всплывает фигура распятого Христа.  Ему было больнее. Но Ему было теплее, крест у Него был деревянный.

Как зафиксированы мои ноги, я не вижу, - зато чувствую. Надежно. Кажется, шансы мои выйти из этой передряги живой, сейчас ничтожны. Остается только ждать.


И все-таки жаль, что я так и не увидела его. Что вмешались какие-то посторонние, злобные тетки. Нельзя, чтобы последнее желание человека не было исполнено. 

Ангелы, закончив свою работу куда-то уходят. Я остаюсь одна, но уже где-то в другой реальности. Мысли начинают материализовываться. Они продолжают еще звучать, но теперь где-то вне меня.  Опять всплывает в мозгу близкая аналогия: тяжелый стеклянный шарик, который катится по кафелю, упав с высоты, подпрыгивая и постукивая…

Я больше не ощущаю холода. Но не потому, что где-то рядом включили калорифер, просто тело мое потеряло чувствительность. Теперь я и мое тело - две совершенно не связанные, устойчивые, не пересекающиеся нигде, параллельные системы. 

При этом, мысль, высказанная мною недавно, еще живет. Где-то глубоко внутри одной из систем. Да, это уже совсем другой мир, искать что-то похожее на наш, земной мир, труд напрасный. Вне этого замкнутого периметра пусто.  Я, почему-то, это знаю, смиряюсь, мысленно зову своего недавнего собеседника. Он же мне так и не дал никаких гарантий!

Я понимаю это, но вынуждена принять. Единственное, что еще звучит и болит где-то внутри меня, мысль, которая продолжает звучать, только теперь уже без моего участия.:
 
- Я хочу видеть его!

Мое же ощущение при этом, сродни тому, как если бы в пустыне, после длительного перехода в песках, жаждущему путнику дали бы в руки флягу с водой, но строго-настрого запретили пить, сказав, что в спасительной воде растворен яд.
Если не выпьешь, может быть, еще выживешь, дойдешь туда, куда шел. Но, если сделаешь хоть глоток, никуда не дойдешь точно.
 - Хочешь пить? Ну, и что? «Хоти» дальше. В этот момент все двери закрыты. Обратной дороги нет!

Главное в этом сериале начнется, когда придут совсем другие люди, - врачи. Я не увижу их, но мне нужно будет идти с ними.
Вернусь ли? Этого не скажет сейчас никто. 

Нет, я не боюсь.  Я только жалею, что больше так никогда и не увидела его.  А он сам хотел бы, чтобы я знала о нем все…   Прислал несколько фотографий. Они еще висят у меня дома в рамочках.

Я всю свою жизнь хотела услышать этот рассказ, очень хотела знать, как сложилась его жизнь. Был ли он счастлив?  Теперь я этого не узнаю никогда. этого уже не случится.  И никогда не увижу, каким он стал…

Наверное, небольшой шанс у меня все-таки, был, но, когда стало совсем темно, я долго металась одна а в замкнутом, темном пространстве. Я искала выход, но его не было… Это длилось довольно долго, но все четыре стены, ограничивающие пространство были совсершенно гладкие, дверей на них не было… Сколько это длилось по времени, я точно сказать не могу.

Но, когда я уже без сил опустилась на холодный, глянцевый пол, сверху, к моим ногам упал тонкий, серебряный луч, который стал тут же расти, заполняя постепенно все пространство вокруг меня.  Так и получилось, что не я вышла на свет, а свет пришел ко мне и осветил, и поглотил все вокруг.

Так от всей земной жизни моей в памяти осталась только одна фраза, и только одно желание, которое так никогда и не исполнилось…

 - Я хотела видеть его!
 - Я любила его всю свою жизнь!