Попутчики-1

Стою на небольшом перекрёстке у Старой Каширки, что в шестидесяти километрах от столицы. Ловлю попутку. Хочется, чтобы это была фура — там водители зачастую более разговорчивы и открыты, с ними хоть по душам поболтать можно. А вот автомобилисты на «иномарках» не всегда готовы подобрать пассажира, а если и соглашаются, то предпочитают молчать всю дорогу. Да и музыка, которую они могут включить, порой с ума сводит.

Кому я, пенсионер, со своей подозрительной физиономией нужен? Могут испугаться. Подумают ещё, что у меня в рюкзаке не только тёплые вещи, но и обрез.

А вспомнилось мне как-то автостопом ездить — всё из-за машины моей. Как соберусь к сыну в гости, так обязательно аккумулятор садится в самый неподходящий момент. Скажете: «На электричке поезжай, куда лучше». Я бы и рад, но к его садоводческому товариществу ближе подъезжать с Каширского шоссе, нежели от железной дороги. Там только комаров кормить, конечно, но что поделать.

Однако разрешите я для начала машину поймаю, а потом уж и поговорим обо всём. Вот, кстати, подходящий вариант движется. Сейчас голосну. Смотришь, и повезёт на сей раз...

— Эй, стой! — кричу я, энергично размахивая рукой.

Фура, натужно взревев мощным двигателем, свернула к обочине.

— Сынок, до Каширы подбросишь? — прошу я с надеждой в голосе.

— Какой я тебе сынок? Ты мне в папаши не записывайся?! — Водитель быстро осматривает меня, будто только заметил. — Я прямо еду, Кашира слева останется. Понимаю, может, ты на другой маршрут рассчитывал, но у меня свое расписание.

— Да ладно тебе, — соглашаюсь я, чувствуя, что мне по душе наша фамильярность в общении. — Какая теперь разница? Тогда хоть до развилки подбрось? Я там и сам дальше доберусь…

— До развилки можно, но поворачивать не буду — времени нет. Пятьсот рублей положишь?

— А как же правила автостопа? — возмущаюсь я, чувствуя себя неловко.

— Ну ладно, что с тобой делать, а то еще на дороге окочуришься, а меня потом совесть глодать будет. Залезай, места всем хватит.

И я, благодарный за неожиданную доброту, спешу сесть в машину, ощущая, как новый прилив энтузиазма наполняет душу.

Я с трудом, но всё же забрался на его верхотуру. Ну и кабина — вертолёт и то, кажется, летает ниже. Пора отправляться в путь. Вот будет сюрприз для сына! Он меня на электричке ждёт, а я пойду пешком с рюкзаком за спиной, наслаждаясь природой. Но что говорить об этом, когда вокруг такая красота!

Наконец устроился. Ба, всё внизу, а ты словно паришь над этим великолепием, как король трассы. И дело не только в скорости, но и в высоте. Как же мало нужно для радости в жизни — просто взлететь над дорогой на пару метров и представить себя птицей, свободной и непокорной.

Пусть эти чёрные «пузыри» обгоняют нас, мы всё равно лучше! Мы — птицы, парящие в небесах, а они — пускай и быстрые, но всё равно насекомые. Они спешат по своим делам внизу, а мы будем наслаждаться свободным полётом.

— Как величать тебя прикажешь? — наконец я додумался разорвать наше молчание.

— Алексей Молчанов, дальнобойщик! — отрапортовал водитель.

— Ну, а я просто Александр буду!

— Сколько же вам лет, если всё в Александрах ходите?

— Шестьдесят три, но, если тебе удобней, — Александр Сергеевич.

— Александр, так Александр. Разрешите угощение предложить — бутерброды из ближайшего фастфуда. Если нет, не обижусь. В холодильник положим.

Смотрю мой водила на "вы" перешёл. Ну, перешёл и ладно. Значит тому и быть.

— Нет-нет, — корректно отказался я. — Что ты, друг мой? Я сыт. Жена меня перед дорогой так накормила, что я еле в машину влез. Теперь вот переваривать буду до самой Каширы...

Я открыл окно, высунул голову наружу и глубоко вдохнул свежий воздух, пытаясь наполнить себя не только им, но и всем пространством вокруг.

Господи, земля моя! Ты ли это? Как ты изменилась, родная? Что с тобой сталось?

Вспоминаются картины прошлого, словно ожившие на миг: поля, что колосятся волнами под дыханием ветра, луга, утопающие в нежной зелени, где каждый цветок — произведение искусства природы. Куда всё ушло? Что стало с этим великолепием?

Теперь повсюду колючки да сорняки, да заборы, что делят пространство на унылые части. Исчезли те места, где душа могла бы отдохнуть и напитаться силой родной земли.

Территории выкупили и отгородили под новые застройки, словно пытаясь стереть память о том, что когда-то здесь жили люди, близкие к природе, понимающие её язык, уклад. Простому крестьянину нет места в этом времени. Не осталось для него уголка, где можно приложить руку и почувствовать непосредственную связь с землёй.

Когда-то здесь звенела песня жаворонка, наполняя воздух мелодией самой природы. А теперь лишь ветер шепчет о былом величии, о тех временах, когда человек и земля были единым целым.

В этих изменениях есть что-то печальное и необратимое. Но, может быть, где-то ещё сохранились уголки, где можно услышать эхо прошлого и почувствовать связь с теми, кто жил до нас, с природой, которая всегда была и остаётся нашей матерью и хранительницей, но только не здесь, в Подмосковье.

Это хорошо ещё, что мы по Старой Каширке едем, а если на М-4 повернуть — там вообще один сплошной забор вдоль всей трассы. Ничего, кроме шести полос магистрали, не видно, и всё общение с миром ограничивается лишь щитами с безумной рекламой, которые хоть как-то помогают водителям скоротать время в пути, а чаще только раздражают их.

— Алексей, ты прости меня, что-то так грустно мне стало... Хочешь, я что-нибудь из прошлого вспомню? — предложил я.

— Ну, например, — я замялся, подыскивая достойную тему, — давай хоть о еде поговорим. Вспомним, как мы раньше жили.

Алексей кивнул головой в знак согласия, ловко подцепил сигарету из пачки, повертел её в руке и протянул мне. Я вежливо отказался:

— Благодарю, но нет.

Он удивлённо сморщил лоб, словно не ожидая моего отказа. В воздухе повисло лёгкое недоумение, но вскоре мы оба погрузились в воспоминания о прошлом, оживляя в памяти картины ушедших времён.

- Чего, не курите?

- Нет, как-то не сложилось, - ответил я, чувствуя, как детские воспоминания вновь оживают в глубине моего сознания. Молодой человек поднял брови в изумлении.

- И что, всю жизнь?

Ностальгия захлестнула меня, и я продолжил:

- Да, с самого детства. Это было баловство. Мы с мальчишками курили разные листья. Главное было, чтобы шёл дым, и чем больше его было, тем интереснее казалось. Бывало, осенью мы садились в кружок, а вокруг лежали дубовые листья. Какой же от них исходил аромат! Листья были чистые, только что упавшие с деревьев. Обычно я отказывался, мне хватало просто их понюхать. Я наслаждался этим запахом, и этого было вполне достаточно. Но ребята всегда заставляли затянуться. Как иначе? Подрывать свой авторитет, потом замучают: «маменькин сынок». Одной затяжки мне хватало, а потом начинался кашель. Однажды я так сильно закашлялся, что друзья испугались. Думали, я умираю, побежали в деревню за взрослыми. На этом закончилось моё курение. Больше никто не заставлял меня «смолить» листья. Они боялись, что я могу навредить себе.

Я остановился, и воспоминания захлестнули меня, словно вихрь, унося в далекое детство. Как жаль, что детство бывает только раз в жизни, и мы часто не ценим его по достоинству.

— Александр, ну вы чего загрустили, продолжайте, я подсел вроде... — попросил меня шофёр.

— Так моё детство без этой вредной привычки проскользнуло незаметно. А юность подошла — я в мореходку поступил учиться. Там курили все, кроме меня. Скажешь, почему? Да очень просто. Мне так обидно было — после хорошего обеда идти со всеми на улицу и пускать дым в свой организм, туда, где уже спокойно лежит моя котлетка и пюре. В то время я наивно полагал, что всё съеденное мною будет обволакиваться дымом. Мне и невдомёк было, что дым поступает не в желудок, а в лёгкие. Наверное, хорошо, что я такой неуч был. Это меня и спасло от столь пагубной привычки.

— Ну а дальше что?.. — спросил Алексей, явно увлекаясь моим рассказом.

Сигарету он держал в левой руке, и пепел с неё вылетал в окно.

«Хорошо, что у нас не бензовоз», — к месту подумалось мне.

— А что дальше? Дальше — жизнь! Молодость! Знаешь, Алёша, всё, на что меня хватало тогда, — только дым пускать.

— Как это? — неподдельно удивился Алексей.

— Да как? Просто... Идёшь с девушкой в бар, где все поголовно курят. Девушка, кстати, тоже не без греха... Боролся я с этим недугом серьёзно, вплоть до расставания. А сейчас как? Все подряд курят? — обратился я к собеседнику.

— Да чего здесь скажешь, — вздохнул Алексей. — Курят как дымовые трубы, хотя на это внимания уже никто не обращает. В наши дни курильщику приходится немало тратить на сигареты. Люди курят пачку за пачкой, и это бьёт по карману. Вот и приходится многим брать дополнительные заказы, чтобы хоть как-то свести концы с концами.

Он посмотрел на остаток сигареты, которую так и не начал курить, и выбросил её в окно.

— Придёт время, и я курить брошу, — твёрдо подытожил он.


                (продолжение следует)