Полуостров. Глава 107

Глава 107.
С замиранием сердца я прошёл в калитку в сетке, отделяющей детскую площадку от остальной части улицы.
Зайчикова лежала на тартане, голова её покоилась у Коновалова на коленях, глаза были закрыты.
- Как?.. Как это могло произойти?.. - я с трудом мог произносить слова, они застывали в глотке, как в вязком кошмарном сне, когда пытаешься закричать, но изо рта твоего не доносится не звука. - Я же сказал, не оставлять её одну... Я же сказал тебе!..
Я потряс его за плечо, одной рукой набирая на мобильнике 103.
- Я сделал все, что мог, Павел Александрович... Все, что было в моих силах...
Коновалов был бледен до синевы и тяжело дышал.
Я прощупал у Вали пульс, он был слабым, прерывистым, но был.
Могло и не быть...
Я быстро, размеренно, как будто делал это всю свою жизнь, продиктовал скорой симптомы.
Упала, ударилась животом о качели, вероятно, отслойка плаценты, внутреннее кровотечение... Срок...
- Я сделал все, что мог... - повторил Коновалов.
- Почему скорую не вызвал!? Почему, мать твою?.. - я сел рядом с Валей на корточки и оттянул ей веко на правом глазу.
Вот так, значит, это должно было случиться, вот так, господин Хранитель, вот так?..
- Они бы не успели... Мы тут встретиться должны были... - взгляд у Коновалова был остановившимся, как у человека, наглотавшегося запрещённых препаратов. - Она меня ждала, а они подошли, придолбались... Базар завязался... Короче, он толкнул её. А потом они свалили... Их трое было, Павел Александрович!.. - вдруг выкрикнул он. - Трое!.. И никто... Если бы я не пришел... Да почему же эта скорая долбаная не едет!..
- Вызвал бы ты, уже приехала бы...
- Павел Александрович, ей очень плохо было, не успели бы...
- Блин, Коновалов, она же не собачка!.. Это же столько энергии нужно... Ну, как же ты так мог?..
Я старался говорить спокойно, но мне казалось, что у меня у самого сердце бьётся с перебоями.
На моей памяти после такого не выживали.
Вот так, значит, это должно было случиться...
Будь проклят тот день, когда я позволил разрезать себе запястье, подписывая б... Договор.
Я не должен был видеть это. Не должен был сидеть на этой детской площадке, будучи не в силах что-то изменить.
Моя жизнь никогда не должна была пересекаться с жизнями этой девочки и этого мальчика.
Я должен был сдохнуть еще во второй половине 16 века, скорее всего, от чумы, так никогда и не став лекарем...
- Она умрёт теперь, Павел Александрович?.. - Коновалов вцепился в рукав моей куртки, которую я надел, оглушенным его сообщением, на ходу, не застегивая, и сейчас с опозданием ощутил, что на улице по сравнению с утренней температурой, существенно похолодало.
- Да нет же, конечно же, нет!..
Я бросил на него быстрый взгляд и начал писать сообщение Марии Борисовне.
- Павел Александрович, вы что, с ней не поедете?.. - Коновалов снова дёрнул меня за рукав, рискуя его порвать.
Я посмотрел на него, и пальцы его разжались.
- Нет, с ней Маша поедет...
- Но почему?..
- Потому что!..
Издалека донесся вой сирены, и одновременно, запыхавшись, прибежала Мария Борисовна, рядом с качелями каблук у неё попал в выбоину в тартане, и она, споткнувшись, удержалась на ногах, схватившись за спинку сидения.
Качели взмыли вверх.
Коновалов смотрел на них, и зрачки у него делались все уже и уже.
- Не смей... - прошептал я. - Не смей, я запрещаю!..
- Да пошли вы!..
Коновалов переложил Валину голову на тартан и, прежде, чем я успел его остановить, скрылся с детской площадки.
- Что здесь... - пальто у Марии Борисовнв было застегнуто не на те пуговицы, а взгляд метался от меня к Зайчиковой и обратно.
- Упала, ударилась животом, стало плохо... - отрапортовал я. - Так и скажешь!..
- Сама упала?..
- Нет, разумеется!..
- Но...
- Маша, я потом тебе все объясню... Вон, - я показал пальцем на калитку, - специалисты приехали, встречай...
- Паша, а ты, ты-то куда?.. - она тоже попыталась удержать меня за рукав, и мне пришлось резко развернуться и посмотреть на неё.
Она задрожала и отступила к качелям.
- Я все объясню тебе, я же сказал! - я поднял интонацию до тональности, с которой привык разговаривать на уроках. - Только не сейчас, мне нужно отойти...
До трубы теплоцентрали, где я увидел их в первый раз, было не больше пяти минут ходу, но они показались мне вечностью. Время, словно сжалось в пружину, которая никак не хотела распрямляться.
Выйдя на площадку перед трубой, я чуть не провалился в одну из многочисленных луж, образовавшихся из-за выбоин в асфальте, в которых отражалось уже начавшее садиться солнце.
Коновалов, сидя верхом на Козлове, молотил его затылком об асфальт.
Я успел поразиться, откуда в субтильном Коновалове взялись силы после того, как он все их угрохал в Валю, чтобы справиться с накачанным Козловым, а потом время вдруг распрямилось, и на меня одновременно обрушились все звуки.
В том числе, и звук, означавший, что у Козлова скоро расколется череп.
- Прекратил немедленно! - я попытался оттащить Коновалова от его жертвы, но он сделал уверенное движение локтем назад, и на секунду у меня потемнело в глазах от боли, и я чуть не ослабил захват.
Ну, что, Пауль Клейнмехер, научил ученика не только тому, что дозволено знать Избранным?.. Научил, на свою голову...
- Не лезьте, я убью его!..
Коновалов снова попытался меня ударить, и я врезал ему кулаком под ребра.
Он выпустил Козлова и, задыхаясь, опустился на асфальт.
- Павел Александрович, он на меня напал... - простонал Козлов. - Я вообще ничего не делал... Павел Александрович!..
Он попытался подняться на ноги, но через некоторое время тоже сел на асфальт, потирая затылок.
- Пришибу, сука... - Коновалову удалось восстановить дыхание, и он снова бросился на Козлова, но я успел его перехватить.
- Коновалов!..
- Павел Александрович, я сказал, не лезьте, он должен сдохнуть!..
- Павел Александрович, я вообще ничего не делал, я, блин, курил сидел... Ребята подтвердят... Он охренел просто... Павел Александрович, я надеюсь, вы это просто так не оставите...  Он сидеть должен...
- Это ты сидеть должен, ты её толкнул, сука, б...
- Заткнитесь оба! - рявкнул я. - Какие ребята?.. - я обвел взглядом по сторонам. - Никаких ребят здесь не вижу...
- Пыжов с Селивановым... - морщась от боли, пояснил Козлов. - Они видели, как он на меня напал...
- Только они съ...сь! - уточнил Коновалов.
- Ну, они, блин за подмогой пошли... - Козлов отнял руку от затылка.
Пальцы у него оказались выпачканы в крови.
- За подмогой? - удивился я. - Вас же трое было!
- Только они ничего сделать не смогли... - мрачно сообщил Козлов. - Они ему вмазали пару раз, но он так руки и не разжал... Он бы убил меня, если бы вы не подошли... Как с цепи сорвался, псих долбаный...
- И убью! - подтвердил Коновалов. - Как Павел Александрович уйдёт, сразу убью...
Глаза у него лихорадочно блестели, и тон был истерически-приподнятым.
- Павел Александрович!..
- Да замолчи же ты, Иван!.. - я повернулся к Козлову. - Ты толкал Валю Зайчикову?..
- Да вы, что, с ума сошли?.. - он, наконец, поднялся с альфальта, и теперь смотрел в сторону тропинки, явно намериваясь свалить, сразу, как только представится такая возможность.
- Ты как разговариваешь с классным руководителем?!
- Павел Александрович, да зачем мне это, я больной, что ли?..
- Понимаешь, Валя упала и ударилась, а, поскольку она... - я замялся. - Посколько она ждала ребёнка, это падение оказалось для неё фатальным... Она не умрёт, к счастью, но ребёнка, скорее всего, потеряет... - Козлов, как завороженный, смотрел на меня. - А теперь, говори, выб...к, - я врубил истинное зрение, - ты толкал её?..
Козлов начал часто дышать, как будто и он получил удар в солнечное сплетение.
- Нет... То есть да... Но я случайно! Я клянусь, я случайно... Что я, реально, больной, что ли...
- Врет, гнида... - прокомментировал Коновалов.
- Иван, замолчи!.. Он не может врать, ты, что, не понимаешь, что ли...
- Я правду говорю... - закивал Козлов. - Да, мы ушли, мы должны были скорую вызвать, но мы не вызвали, это же статья... Но я случайно, клянусь, она на меня замахнулась, хотела по роже съездить, а они смотрели, и я...
- Статья - оставление в опасности!.. - я почувствовал, что сейчас сам начну колотить его башкой об асфальт. - Вас было трое, ты толкнул девочку, и вы убежали, просто убежали и все, понимая, что ей плохо, и она может умереть!.. Так, Козлов?..
- Так, Павел Александрович... - он опустил голову. - Но я не хотел, правда... Я думал, там люди ходят, скорую вызовут...
- Павел Александрович, он врет, вы не до конца додавили... Дайте я...
- Коновалов, ты можешь заткнуться?.. - я, тем не менее, усилил воздействие.
Козлов схватился обеими руками за голову, как, если бы она могла у него взорваться.
- Павел Александрович, можно я пойду, очень голова болит?.. У меня, может быть, сотрясение... Вы не скажите ничего, и я ничего не скажу. Упал, затылком ударился... И ребята молчать будут...
- Ещё раз повторяю вопрос - ты специально толкнул Валю Зайчикову?..
Козлов молчал.
- Ещё раз повторяю...
Я дожал до предельной черты, за которой воздействие начинает преобретать опасный для здоровья характер.
- Да! - закричал он. - Да, да, да! Потому что она... Таким не надо жить, им не надо...
- Нет, это тебе не надо жить...
Я перевёл взгляд на Коновалова, и меня прошиб холодный пот.
Коновалов уже тоже успел встать на ноги.
На его губах играла улыбка, а пальцы были сложены в подобие жеста, которым производят крестное знамение.
Я врезал ему по лицу, многократно усилив удар силовым воздействием.
Как нас там учили в Ордене? Сконцентрировать все свою волю... Такой удар вполне может привести к перелому, но зато он наверняка не сможет завершить узор смерти...
Хотя бы так.
Коновалов свалился в лужу возле самой трубы. Козлов бешенно вращал глазами, глядя на меня в немом ужасе.
- Вон пошёл! - я прочитал заклинание, стирающее память последних тридцати минут.
Конечно, остаются Пыжов и Селиванов, но мне отчего-то казалось, что они не сильно-то захотят широко освещать данную историю. Уж очень оказалось незавидной их роль в ней...
Козлов потрусил по тропинке и вскоре скрылся из виду.
Я подошёл к Коновалову и протянул ему руку.
- Вставай, пойдём отсюда...
- Уйдите, Павел Александрович!.. - правая скула у него вспухла и отливала синевой. - Уйдите, вы не должны были лезть!.. Я должен был его грохнуть!.. Какого х... вы помешали?!
- И себя тоже заодно, да?..
- Да! - с яростью произнёс Коновалов. - Это мой выбор и моё решение, и вы не смеете...
- Смею, пока я Наставник!..
- Да пошли вы на хрен! - Коновалов дотронулся двумя пальцами до скулы и стиснул зубы. - Он должен был сдохнуть, а вы помешали!.. Кто вас просил, Павел Александрович... Все бы закончилось!..
- Зачем, Коновалов?..
С неба начал сыпать снег, оседая у него на волосах.
Под утро все эти лужи замёрзнут, и будет каток. Надо сказать Маше, чтобы задвинула свои модные сапоги в дальний угол...
- Затем, что, если Бог не карает подонков, мы сами можем стать его орудием! - торжественно провозгласил Коновалов.
- Это ты где вычитал?.. В интернете?
- Какая разница?!
- Иван, прекрати, а? - вздохнул я. - Пойдём...
- Отойдите от меня!..
- Да ты, что, совсем уже, что ли?.. И так относительно хорошо все закончилось, радоваться...
Я не договорил, увидев, что Коновалов снова складывает пальцы в заклинании смерти.
- Павел Александрович, - твёрдо сказал он. - Я прошу вас, отойдите...
- Ты мне угрожать будешь? - я посмотрел на него с откровенным интересом.
Откуда все же он берет столько сил? Сильное эмоциональное потрясение, конечно же, даёт мощный выброс энергии, но все же, когда наступит предел?..
Или он уже наступил, и эти выпады - его побочные явления?
- Павел Александрович, я прошу...
Коновалов начал рисовать в воздухе узор смерти. Я почувствовал, что становится нечем дышать.
Это заклинание быстрое, и, как и любое заклинание четвёртого порядка, его невозможно отразить.
- Павел Александрович...
- Продолжай, продолжай... - вот так они чувствовали себя, получается, те, на кого я направлял свой удар.
Вот так это происходит...
- Давай же, Иван!.. - подбодрил его я. - Подведи черту под нашим диалогом!.. То, что ты творишь, это моё поражение как Наставника, поэтому то, что произойдёт дальше, уже не будет иметь принципиального значения...
- Отойдите... - прошептал Коновалов.
Пальцы его замерли в воздухе.
- Ещё пару линий, и это окажется необратимым для нас обоих... Давай, Коновалов, вперёд!.. Ну, что же ты... - заметил я, увидев, что он опускает руку. - А так интересно все начиналось...
Коновалов закрыл лицо ладонями и заплакал.
Я дошёл до трубы и тяжело опустился на неё. Жесткое заклинание, ничего не скажешь. Создатели запретной книги постарались на славу...
Я застегнул, наконец, куртку и поднял воротник, чтобы снежинки не валились мне за шиворот. Залив, наверное, уже встал, и скоро дети выйдут на него кататься на коньках...
- Коновалов, - не выдержал я, - ты бы хоть из лужи вылез! Так и пневмонию заработать недолго, это я тебе не как Наставник, а как врач говорю...
- На вашем месте, Павел Александрович, я бы уже давно ушёл...
- Ты пока на своём месте! - заметил я. - И будешь оставаться на нем ещё неограниченное количество времени, раз не умеешь держать себя в руках! Хватит реветь, вставай! Сегодня был тяжёлый день, пора сваливать из этого гостеприимного уголка...
Коновалов отлепил ладони от лица. Они были в крови, и кровь продолжала стекать из носа ему на куртку.
- Я, правда, не могу, Павел Александрович... У меня сил нет...
- А заклинание смерти читать силы сразу нашлись?..
Коновалов не ответил, продолжая рыдать с отчаянием и безнадежностью человека, потерявшего кого-то очень близкого.
- Господи... - я достал из кармана пачку сигарет. - Ну, что за... Да перестань ты, никто же не умер, все же...
- Вот именно! - перебил он. - Вы понимаете, им же ничего не будет... Совсем ничего...
- Похоже, что так... - неохотно подтвердил я.
- Их же трое было... Трое против её одной. Три свидетеля, что они её пальцем не тронули... Они будут говорить, как он им велит... Почему вы не дали эту тварь уничтожить?..
- Слушай, во все времена по улицам ходило пару десятков людей, из каждого из которых я с удовольствием выпустил бы кишки... - я закурил сигарету, отмечая, что мне не с первого раза удалось выбить пламя из зажигалки.
Ужасно хотелось выпить. Но Маша, наверняка, не даст...
- Но я же не позволял себе...
- В ваше время можно было вызвать на дуэль и там грохнуть... - парировал Коновалов, вытирая физиономию рукавом куртки.
- Да, но судя по манере поведения твоего оппонента, дуэли бы ты не дождался! Тебя бы банально зарезали из-за угла накануне ночью! А вот глаза тереть грязными руками ни к чему, коньюктивит можно получить! - добавил я, наблюдая за его действиями.
- У вас, Павел Александрович, профдеформация, - буркнул Коновалов.
- У меня здравый смысл и трезвый взгляд на ситуацию! Подъем! - я снова протянул ему руку, в этот раз он не стал игнорировать предложенную ему помощь.
- Я не хочу домой... - пробормотал он.
- А ты туда и не пойдёшь... - сказал я. - Не в этом состоянии... Марии Борисовне придётся пережить сей факт, - пояснил я, заметив напряжённое выражение, появившееся на его лице.
Мы практически добрались до остановки, когда Коновалов вдруг резко остановился.
- Не могу, Павел Александрович, башка дико кружится... Прямо все перед глазами плывёт... - он прислонился к стволу дерева и прикрыл глаза. - Идите...
- У тебя приличный перерасход сил, - пояснил я. - Ничего, три метра осталось, не развалишься!.. Как же ваше поколение любит ныть и жаловаться... - добавил я, косясь на вожделенный купол остановки, защищающий от непогоды.
Снег валил уже стеной.
- Они свалили, Павел Александрович... - Коновалов сполз по стволу вниз и снова плюхнулся в кашу из снега и грязи. - Сначала реально вломить пытались, но я даже не почувствовал... А потом просто свалили... Если бы я ему череп проломил, никто бы и не узнал... Они бы молчали...
- Или не молчали бы, - возразил я.
- Я никаких заклинаний не читал... Вообще силу не использовал... Все бы чисто было...
- Вставай! - я применил воздействие, он его, хоть и трудом, но отбил. - Так, здорово, отбивать можешь, а идти - нет... Что-то как-то странновато...
- Я не хочу к вам, как я Марьборисне буду в глаза смотреть... - признался Коновалов.
- Марьборисна, к счастью твоему, не умеет читать мысли!..
Рассеивая фарами уже начавшую сгущаться мглу, подошёл автобус. Коновалов пробрался в его хвост, и там сел, уставившись в окно.
Я написал сообщение Марии Борисовне, и долго смотрел на немедленно появившийся ответ.