Зелёная трава богемы гл 22. Кое что о мастер класс

фото из архива автора. Я слева:)

"Зелёная трава богемы" гл 22.
начало начало http://proza.ru/2017/05/08/1131

КОЕ ЧТО О МАСТЕР КЛАССАХ.

***

После техникума я пришла работать в Промстройпроект по распределению и попала в отдел СКО - Там проектировали сооружения в основном с вантовыми конструкциями (стадионы, исследовательские центры огромных размеров
связанные с электричеством - привет, Никола Тесла!)
Но… отработав год, быть архитектором я уже не хотела. Поэтому  поступила на вечерние двухгодичные подготовительные курсы в Мухинском: шесть дней в неделю после работы мы осваивали азы рисунка, живописи и композиции.
На подкурсах эти предметы вели, естественно, мухинские преподаватели. Они знали требования, они знали школу и, соответственно, качественно готовили к поступлению в вуз.

 С педагогом по рисунку контакта у меня не вышло. Потом уже, после колхоза она меня поймала на корме и поздравила с поступлением. Помню как сказала:
“Вы знаете, я так боялась к вам подходить, чтобы что-то подправить, чем-то помочь. Мне казалось, что одно неосторожное слово, замечание и… ваше состояние на пределе чувств и эмоций - останавливали меня. Вы вся были, как натянутая тетива лука - тронь и стрела полетит в меня.
А сейчас у вас даже взгляд открытый и светящийся. Вы смотрите на мир! И я вас поздравляю с началом студенчества.”


 Чем очень удивила. Я-то себя такой не видела.

 С педагогом  по композиции общение случилось немножко странным. Совсем немножко… выходящим (вытоптанным) за рамки общения в Мухе.

 Мне предмет очень нравился! Настолько, что я во-первых, сохранила почти все работы, что выполняла по заданию дома. Они мне пригодились потом, когда стала вести студию для детей. (Знания переполняли- ими нужно было делиться.
Шесть лет это немного, но они были в моей биографии.)
 
Одну работу люблю до сих пор. Интересная получилась. Нужно было сделать настроенческий коллаж, составив его как мозаику - вырезав кусочки из палитры, выкрасок и наклеив их.
 Мой коллаж представлял собой  форму веретена или высотку с отражением, собранную из квадратиков 1х1 см всех оттенков оранжевого цвета. Тут были и персикового и цвета бедра испуганной нимфы, и апельсинового, а кое-где внизу красного и  бордового, квадратики двигались, наслаивались, и почти в середине этой композиции светился, как окно, лимонно-лаймовый квадратик.
 Фантастический оранжевый город-дом, летящий в пространстве.
Ах, да! На вступительных экзаменах именно пятёрка по композиции и протащила  меня в студенты…


  Итак. Композицию вёл молодой доцент. Был он высок, в меру симпатичен(наверно) и больше всего интересен именно как педагог. Я в восторге была от всех заданий. Удивительно, но случалось, при хорошей погоде провожал он меня из училища  до кольца моего скоростного автобуса. Длинный путь по Пестеля, Литейному проспекту, ул. Жуковского, Суворовскому к  старому Невскому мы совершали размеренным шагом, не приближаясь друг другу, но говоря, говоря, говоря. Обсуждали литературу, новинки и классику, фильмы, говорили о художниках и поэзии.

На углу Суворовского и 1-ой Советской сверкала огнями двухэтажная стекляшка,  пристройка к дому, кафе-мороженица, работавшая до 23:00.(почти как ресторан, хотя некоторые рестораны работали до 24). Вот до этого кафе и провожал. Там на втором этаже были столики со стульями и можно было выпить кофе - маленький двойной. И  уставившись в огромный чёрно-белый билборд на брандмауэре дома на Суворовском с  Инной Чуриковой в рыцарских доспехах Жанны д’Арк, рекламирующий премьеру фильма “Начало”, представлять, что ты сидишь в Париже в кафе "Ротонда", а где-то недалеко, Моди, Шагал, Пикассо… все те, коих описывал Эренбург в своей книге "Люди, годы, жизнь" .
  Надо же помню такие детали, а имя отчество педагога забыла.
 

***

 Зато не забыла Тамару Федоровну Каволину, которая вела живопись.

 Супруги Каволины преподавали в 190-ой школе при Мухе и вели живопись на подкурсах. Я училась у Тамары Федоровны.

 Если кратко, чуть-чуточку… собрала из открытых источников.
 Тамара Фёдоровна училась в Ярославском Художественном училище на отделении станковой живописи, потом  поступила на отделение живописи в Академию Художеств им Репина. С 3 курса перешла в мастерскую театральной живописи.
Педагоги Йогансон Б.В., Угаров Б.С., Бобышов М.П., Королев А.Л.


 Уже во время обучения ею создается большое количество эскизов декораций, костюмов к спектаклям и произведениям оперы и балета. Сотрудничество с театральным режиссёром и художником Н. П. Акимовым очень поможет в восстановлении лицея 190 на Фонтанке и открытия там театрального отделения.
В это же время она очень увлекается техникой акварели, разрабатывает собственные методики.
 Но случается так, что конфликт из-за акварельной истории на 5 курсе, послужил поводом для отчисления. Правда через год Тамара Федоровна получит разрешение от президента Академии Художеств, для защиты диплома на факультете живописи в акварельной технике. Беспрецедентный случай на сегодняшний день.


 Каволина была первой тогда и единственной, кто выставлял акварели на секции живописи в Союзе Художников СПб(Л-да).

Сейчас станковые и театральные произведения Т.Ф. Каволиной находятся в музеях России, в коллекции министерства культуры Франции и частных коллекциях.


Она чуть-чуть не дожила до своего 90-летия. ( 1934 -2023)


 Но вернусь в 1968 год. Тогда Тамаре Фёдоровне было 34года.
Ой, какая молодая!
Надо сказать, что из-за очень маленького роста, она  производила впечатление очень хрупкой женщины Дюймовочки. Но как это часто бывает, за такой миниатюрной внешностью скрывался стальной характер.
 Просачивающиеся подробности личной жизни женщины-художника-педагога меня приводили в изумление, восторг и вызывали уважение. Вот как она находила время преподавать в двух заведениях, писать творческие работы, быть женой и !!!.... матерью троих детей!? Для того времени и того окружения - нонсенс! Подвиг! Вот это - сочетать материнство и работу художника для меня было заветной мечтой и наглядным  примером.
 
 Тамара Фёдоровна всегда была очень спокойна, терпелива, практически не вмешивающаяся в процесс ничем кроме слов. Иногда показывала на отдельных листочках, таких 6х9 см, основные цветовые отношения в натюрморте, если видела откровенные несоответствия. Конечно она кое-что рассказывала, хотя мы должны были уже знать азы, это бесспорно.  Почти у всех за плечами были или худ. школы, или худ. училища. Отбор в Мухинское был жесточайший, такой же как в театральном.


Однажды...
Как-то очень трудно шёл у меня один натюрморт.

Писала я тогда только на гознаке. Он позволял смывать акварель немерено большое количество раз. Вот что значит бумага ручной выделки. Размер А-1. То есть полный лист ватмана. Вспоминаю и думаю - с какой стати такая гигантомания? Общепринятый стандарт учебных работ -  в пол листа и живопись и рисунок. Чем руководствовалась тогда, уже не помню. У меня губка морская, настоящая, большая, она очень бережно смывала краску, а так как гознак был очень дорогой, то экономия была  на лицо. Ведь можно было смыть натюрморт почти до белизны. Не смывался до бела, пожалуй только краплак, его розоватость оставалась, даже после мытья с мылом. Розовые пятна, но это можно было даже использовать, если по умному подойти. Собственно потом, после Мухи уже, все натюрморты учебные были смыты, написаны новые и успешно проданы.

Да, так вот. Один натюрморт у меня ну никак не получался. Гознак измучила до невозможности, без конца смывая отдельные куски. Всё рассыпалось, мельтешило и никак не складывалось.

 Видимо Тамаре Фёдоровне надоело смотреть на мои мучения.
И она подошла к моему мольберту, молча взяла морскую губку, лежавшую рядом, и смыла всё к чёртовой матери. Откнопила лист, достала из своего стола одеяло байковое, перекинула на мольберт, вылила на него две литровых банки воды, разгладила на нём мой уже хорошо промоченный лист и встала писать.
 Я, обалдев от происходящего, от неожиданности, буквально оцепенела. Остальные, как ни в чем не бывало стоят за своими мольбертами, пишут, изредка оборачиваясь на нас, а я полтора часа простояла рядом, заворожённо глядя, как летает кисть мастера. Мой мозг фиксировал все детали рождения живого натюрморта.
 Огромную благодарность за этот урок я пронесла через годы. 
ПРИМЕР! СОБСТВЕННЫЙ ПРИМЕР - вот то, что воспитывает в первую очередь. Урок, который запоминается на всю жизнь.

***

Это уже потом, когда сама стала писать, будучи дипломированным художником, ловила кайф от мастер классов. Когда пишешь, говорить не приходится. Ты уже настолько не обращаешь внимания на место расположения кюветки с краской, это где-то на подкорке хранится, ты не думаешь, куда ткнуть, не мусолишь палитру, пробуя, добиваясь нужного цвета, ты тычешь кистью в нужную краску не глядя, одной стороной кисти в желтую лимонку, другой в виноградную чёрную, ещё чуть-чуть ультамаринчика, бац-бац уже и свет и тень за один мазок, и краска расплывается и дышит, и ты переворачиваешь кисть и черенком продавливаешь, прочерчиваешь линию и останавливаешь её своенравные потёки. И снова вжик-вжик. Или сухую кисть хвать и провёл, высушил малость, а можно промокнуть бумажной салфеткой или тряпочкой. Там, где подсыхает - уже тоненькой кистью прожилки кладёшь.

Мой муж придумал писать на стекле, в горизонтальной плоскости.
Вымачиваешь в ванной лист, иногда в горячей воде, чтобы разрушить немного внутреннюю структуру бумаги. Опыты с разной толщины бумаги давали совершенно разный результат. Акварель ведь очень своенравна! Потом разглаживаешь на поверхности стекла, чтобы воздух не попадал. Здесь самое интересное заключалось в том, что краска проходя тонкий слой бумаги останавливалась на стекле и, оттолкнувшись, вновь проникала в бумагу. И не сохла очень долгое время, если подливать воду под лист на стекло, то можно писать до 12 часов к ряду. Нравилось жамкать в определённых местах, где мне казалось нужным, потом там получались заломы-кракелюры, как на тканях при росписях батиком. Наработки свои с годами конечно накапливаются. С годами опыт ...
О опыт, сын ошибок трудных!
Главное не превращать в ремесло, в рутину.
 
 Письмо по-сырому не предполагает подготовительного рисунка карандашом. Поэтому писала всегда алла прима, композиция рождалась в голове в момент прикосновения кисти к листу.
Разговариваешь с цветами и пишешь их портреты, ловя свет, цвет, настроение и состояние.
 

А хорошо это, когда не нужно задумываться, что получится при смешивании той или иной краски, когда работаешь на интуиции и наработанной памяти, когда ловишь определённую мелодию души. 
Это похоже на пианиста, играющего композицию без нот, когда пальцы сами бегают по клавишам. Это способности мозга и профессиональной памяти.  Тридцать-сорок лет назад я ещё стеснялась называть свои уроки мастер классами. Хотя по настоящему это так и было. Мне легче показать, чем объяснять. Хотя сегодня я попыталась:)
 Вот наверно и всё, что я хотела рассказать про мастер классы.


Продолжение следует...