Чем пишут сказки

— От скуки какую сказку можно написать? — Кот Баюн задал риторический вопрос, но пухлогубые дуры русалки этого, конечно, не поняли. Они тотчас нахмурили прелестные лобики и принялись смущенно предлагать ответы:

— Скучную?

— Грустную?

— Длинную?

— Правильный ответ — любую! — заявил удовлетворенно лукоморский песнопевец и, подпрыгнув, словил дубовый сухой листик. После чего упал на спину и всеми четырьмя лапами принялся драть несчастный листик в клочки. Морские девы наблюдали эту картину с восхищением. «Какой ты, Баюша, у нас умный и ловкий», — читалось на их прелестных наивных личиках.

— Ибо, девицы, — кот несколько задыхался и от того говорил медленнее, чем обычно, — скука есть состояние души, а сочиняет настоящий сказочник не душою. — Кот помолчал и, не дождавшись вопроса, вдохновенно воскликнул. — Сказочник сочиняет сердцем! В самой крови настоящего сказителя сокрыта тайная сила, позволяющая ему воспарить над обыденой скукой жизни в самых невыносимых условиях! А душа... — тут Баюн прислушался к чему-то внутри себя и махнул лапой. — Душа тут совсем не при чём. Она к этому не приспособлена. Не для этого существует душа!

— Ты кого убеждаешь? Их или себя? — Кощей, как всегда, одновременно неожиданно и ожидаемо образовался посреди замершего Лукоморья.

— Мне убеждать некого! — Раздраженно ответил кот. — Эти всё равно ничего не понимают. А для себя я все давно решил. Никто же не будет отрицать, что я сочинитель хоть куда?

Кощей пожал плечами скорее неопределенно, чем одобрительно.

— А где у меня душа? — Баюн повернулся вокруг своей оси, кувыркнулся, заглянул под хвост и поочередно оглядел бархатные подушечки всех четырёх лап. — Нет ей у меня, души-то!

И тут повелитель тридесятого расхохотался. От души — добавила бы я, но, кто знает, может быть, ей (души, то есть) нет и у Кощея.