Роман. Заре навстречу. Глава шестнадцатая

ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ       Часть первая.

Евгений Долматовский

В первый погожий сентябрьский денёк
Робко входил я под светлые своды.
Первый учебник и первый урок —
Так начинаются школьные годы.
ПРИПЕВ:
Школьные годы чудесные,
С дружбою, с книгою, с песнею.
Как они быстро летят!
Их не воротишь назад.
Разве они пролетят без следа?
Нет, не забудет никто никогда
Школьные годы.
 
Вот на груди алый галстук расцвёл.
Юность бушует, как вешние воды.
Скоро мы будем вступать в комсомол —
Так продолжаются школьные годы.
Жизнь — это самый серьёзный предмет.
Радость найдём, одолеем невзгоды.
Встретим на площади Красной рассвет —
Вот и кончаются школьные годы.
ПРИПЕВ:
 
Наше поколение, рождённое в конце  правления страной Сталина,  взрослевшее в годы руководства Никиты Сергеевича Хрущёва и получившее лучшее образование в мире  при  Леониде Ильиче Брежневе, было самым счастливым. Особенно  при  Брежневе,  мы были защищёнными от внутреннего и внешнего давления на нашу психику. Это было самое долгое время мира и стабильности. Вспоминая детские, отроческие и юные годы, не замечаешь, как в улыбке расплывается лицо от приятных воспоминаний тех добрых лет. Мы купались в любви родителей, потому что они были спокойны за наше детство, верили в прекрасное мирное будущее. Они никогда не стремились к материальному богатству и были довольны тем, что имели. Большой помощью в воспитании детей была школа. Учителя нам были вторыми родителями. Они не только преподавали предметы, но и учили жизни, любви к Родине, патриотизму. И это оставалось на всю жизнь.  Если мы чего-то не усваивали или не выучили домашнее задание, они нас оставляли после уроков и занимались индивидуально, жертвуя своим временем и здоровьем. Мы никогда не оговаривались с учителями, относились к ним с большим почтением, слушались. Были случаи, когда озоровали, но не думали причинить им боль и никогда не жаловались на них родителям. Это были наши боги. Поэтому большинство из нас получили высшее образование и стали хорошими специалистами.
   
     От воспоминаний тех лет, кружится голова.
Всё хочется записать, пока память держит в себе события, связанные со школой, одноклассниками, родителями, которые ждали от нас хороших результатов. И мы,  правда,  старались не подкачать их. Мы их любили каждый по-своему, но любили. Я не помню, чтобы мы огрызались или перечили. Если и огорчали их, то не намеренно, а какими-то детскими шалостями. На нас родители не кричали, не били, не грозили, не давили на психику. И мы радовались вместе с ними, скучали, когда они отлучались даже на несколько часов. Мы хотели, чтобы они всегда были с нами.
 Вот и первый сентябрьский денёк.
 Другая  школа,  другие учителя. Людмила была не робкого десятка, сразу  сдружилась со всеми. Училась хорошо. Легко давались все предметы. Дисциплина была  СССРовская. Учились все с удовольствием. А главное, что  все относились друг к другу с дружелюбием. И это осталось на всю жизнь. Нас учили этому, как любить друг друга, как любить свою Родину, уважать старших. Со школы возвращались довольные, а мама встречала нас хорошим сытным обедом. Мы радовались осени, не журили её дождливую. Принимали всё детской душой, как часть нашей счастливой жизни. Очень ждали зимы, новогодних подарков, школьных каникул. И в любую пургу и морозы не засиживались дома.
А вот и весна! Солнце светило ярче, пригревало на солнцепёке. Побежали ручьи. Лёд на речке тронулся. Начинался ледоход.
    Дом уже был почти готов.  Пётр с Шурочкой прилагали все силы, чтобы летом перейти в новый дом. И как только ещё немножко потеплело, снег сошёл  и земля местами просыхала, решили не тянуть, а месить глину с соломой и утеплять стены.
Взял Пётр лошадь в совхозе и начали замешивать большой круг.  Повзрослевшие дети : Людмила, Володя, Нина, Шура и Володя Васильевы и наша малышня - Вера с Толей принимали участие. Было весело. Все покатались на лошади по кругу. Людмила пригласила Шуру покататься с шестом на камере. (Они теперь были неразлучными друзьями). И на одной парте в школе сидели, и на велосипедах гоняли летом, но вот  покататься на камере в леваде, такого ещё не было. Когда Кардаил выходил из берегов, то вода заходила в леваду за садами и в сады. Петр работал на «Беларусе», то  и большие камеры от задних колёс были. Когда летом купались в речке,  то брали их и, это доставляло больше радости. А сам Пётр  брал камеру на рыбалку, привязывал доску, углублялся в камыши и брал щуку, краснопёрку, налима.  Но вот девчонки  додумались, чтобы покататься  на них в леваде, в тёплой одежде в резиновых сапогах.
   Шура побежала домой приготовить камеру, а Людмила взяла отцовскую, уже с готовой перекладиной и задворками ушла в леваду. Пока Шура пришла, Людмила уже накупалась. « Свесив ноги и, отталкиваясь о дно шестом она перемещаясь по леваде, купаясь в своих  мыслях и не заметила, как вынесло камеру на середину речки.  Толкнула шестом, а дна нет и пошла за ним в воду, а камеру понесло по течению. Кое где ещё проплывали льдинки. Не было страха, а смех разобрал над  собой и ситуацией в какую она попала(почему-то в таких сложных обстоятельствах её поражало своим собственным смехом) и сил не было плыть. Потом опомнилась, берег был ближе  по ту сторону от хутора, решила плыть туда. Силы уходили, сапоги тянули  ко дну. Подтягивала то один, то другой. А в голове мысль, мама заругает, сапоги только купила новые, только первый раз надела. Но всё таки не справилась, один слетел, второй отпустила. Холода не чувствовалось, вода ледяная обжигала, а главное не было страха. Когда была маленькой, мама рассказывала, что боялась мух и заливалась плачем от испуга. И уже лет пяти повезли её в Грудермаки к бабушке, которая выливала испуг. Помнит она, как бабушка держала над головой чашу и что-то тихо шептала. Привезли домой бидончик наговорённой воды, которую надо было всю выпить. После этого страха не было, а вот это бесстрашие часто потом подводило Людмилу.
Выплыла, посмотрела на речку. Один сапог плыл по течению подошвой вверх, бросилась за ним, почти доплыла, а он исчез. Зачем? Просто была в какой-то агонии и не могла понять, что с ней  происходит. Почему ещё в леваде была в какой-то  отключке? Снова выбралась на берег. Сразу вспомнилось детство. Было ей тогда лет пять. Они  были с бабушкой Василисой  в  Сталинграде в гостях у тёти Дуняши, сестры бабушки. Она была почти лет на 20 моложе Василисы. И поэтому   звали её тётей Дусей. Домик их был на самом низу высокого  обрывистого берега Волги, который весь был заселён домиками. Спуски были по деревянным лестницам. Сталинград ещё был в развалинах после войны, а это была  станция Ельшанка. Выходишь из домика и мостик от крыльца до воды. Помнит Людмила, как  отплыли на лодке подальше от берега полоскать бельё взрослые и она со своими лоскутками.  Перевалилась за борт, успели поймать её за платьице. И вот  опять вода... («Стою на берегу. Переплыть не могу. Течёт с меня вода.... Вижу,  идёт Прилепский дядя Витя. Заметил, шумит: « Накупалась? Иди вдоль берега за гору и дальше за хутор, там воду измеряют, перевезут. Так по канату перевезли меня на лодке. Решили с Шурой спрятаться у бабушки. Она конечно была в шоке. Загнала нас на печку. Дала мне полстаканчика водки. Я ждала взбучки от мамы. И не ошиблась. Вбежала она вся в испуге. Доложил всё-таки сосед. Никогда меня так она не ругала. Это было что-то. И сейчас вспоминаю, сколько она терпела моих приключений.... Милая мамочка... Водка хорошо подействовала, даже не было насморка. Да и водка тогда была не то что сейчас).
А приключения продолжались. Заканчивался учебный год. После работы, когда уже все дела в хозяйстве были управлены, в школе  собрали родительское собрание. Уже темнело. А сестры на велосипедах подкатили к окну шестого класса и подслушивали  о чём же говорили о них учителя родителям. Форточка была открыта. И они, стоя близко к окну рассуждали о чём говорили учителя. И не услышали, как директор школы Василий Васильевич Компанеев осторожно подошёл очень близко и сказал: « что же вы тут стоите, проходите в класс». Шуру как ветром сдуло, а Людмиле пришлось выслушать до конца обвинительную, но ласковую речь.
На следующий день они опять гоняли на велосипедах. В 11 часов начинался фильм в клубе. Вечерами собиралась молодёжь в центре. Аня с Колей Компанеевым пошли домой, жили  недалеко друг от друга. Решили догнать. Дорога еле различалась, а они гнали на приличной скорости.  Впереди показались две фигуры,  Шурка кричит: « вот они!»  Фигуры заметались, но было поздно. Шурке повезло. Василий Васильевич славировал и она проскочила. Людмиле не повезло. Таисия, его жена заметалась  и  села на переднее колесо  велосипеда. Они шли в клуб на фильм. Таисия рассыпалась неприличными словами. А Василий Васильевич, как всегда, спокойно начал учить правилам велосипедного движения, особенно в ночное время.  Вот так закончился наш учебный год, начинались летние каникулы. Девчонки уже с мальчишками дружили, а сестры были неприступные, и в голове у них не было такой программы, хотя мальчишки бегали. За Шуркой пытался ухаживать Коля Компанеев. Он был влюблён в неё, а  она отшивала его: «я чо тебе проститутка что ли!»- злилась Шурка. За Людкой издалека наблюдал Коля Самохвалов. Но в открытую не подходил. При встрече терялся. (Пройдёт много лет,  когда она узнает,  что Коля через всю жизнь пронесёт эту юную любовь сквозь годы, не скрывая ни от жены, ни от детей, только Людмила не знала об этом).
 Летние каникулы проходили бурно.  Дом уже был готов. А старый дом разобрали  на строительство сараев для животных, летней кухни. Так, как улица была последней и называли её, шутя или серьёзно - Зажопиной, то и коров частных гнали со всего хутора на пастбище по ней и, дорога заворачивала прямо напротив дома Поповых и по проулку за сады на пастбища вдоль Кардаила. И встречать приходили вечером тоже сюда. В основном вся юная молодёжь. Сколько было игр за садами. Приходили часа за два, чтобы погонять в футбол, лапту, классики или искупаться в речке.  А зажопинская молодёжь после ужина шли через сады в центр, в кино, на танцы. Возвращались гурьбой и расходились под утро. В это лето приезжала Лидочка, дочка от первой жены дяди Вани, Валентины, и повзрослевшие девчонки спали на чердаке. Ход был со двора и однажды ребята решили пробраться тоже на чердак. Но девчонки были неприступные и пришлось им окатить их сверху..., так что они с хохотом посыпались с лестницы. Людка была хулиганка ещё та...
   
Как всегда Людмилу тянуло к Аннушке. Как же так всё лето и без неё? И опять решили  сёстры на одной камере спуститься вниз по течению до самого дома Агеевых, в хутор Андреевский. Недалеко уплыли. На другом берегу паслись совхозные коровы.  И вот одна из них с рёвом бросилась вплавь за ними. Даже пастух не мог ничего предпринять. Такое и в кино не увидишь. Отчаянно стали грести, пока отстала. Что это такое с ней? Загадка. Решили отменить своё путешествие. И только через несколько дней на велосипедах  решились проведать родственников. Что для них эти шесть километров.... На пути был мост через реку. У моста внизу пляж. Мост из досок, хотя и широких..., и всё-таки решились по пологому спуску набрать скорость и выскочить на противоположный и очень крутой подъём. И как всегда, Шурка проскочила, а Людка передним колесом врезалась в проём между досок. Какой же это был полёт! Но, не будем об этом. Главное сестру не сбила. А взрослые ребята подбежали, вытащили велосипед, подправили колесо, подняли на гору. И уже при спуске, въезжая в хутор Андреевский, колесо переднее отвалилось, но благополучно и прямо у дома Кириченко. Володя всё исправил и всё обошлось, зато побывали в гостях и даже в клуб сходили с Аннушкой на танцы.
 
                Продолжение следует: http://proza.ru/2025/11/23/1283