Письма Кате. Письмо девятое

Малышка моя, принцесса, муравей ты мой на ладошке, божья коровушка.

Сказать, как я по тебе соскучился.

От Москвы до Буэнос-Айреса и обратно. От Марианской впадины до черной дыры. От одной мультивселенной до другой. 

Сегодня день начался непросто.

Толкнули в метро в самой толпе, да так, что столкнулся с пожилой женщиной. А она с белой тростью. Вот…

Хотел помочь. Она в крик, что я сбил. Она тут считала, сколько ей ступенек пройти. Неудобно.

Ночью чертовски плохо спал. Под окнами дрифтовали, из окон кричали, чтобы «заткнулись, е…иначе выйдут и прочистят сосуды». Я бесконфликтный. Таких как я много. Вот мы и терпим тех, кто этим пользуется.
   
Потом стоял и ждал друга возле метро Сокол.
Как же долго я его ждал!

На меня с надеждой «подайте на хлебушек» смотрели трое: без ноги, без руки и с перевязанным глазом. Пираты)

Данька! Даня из Дубны. Гоняет сюда, чтобы снять стресс. Четверо по лавкам. Блин! Всегда он опаздывает. Причины всегда были.

Сегодня, например, автобус сломался, ждал, когда всех пересадят. В прошлый раз час ждал, пока он ехал из своего Мухосранска.

Жарко. Клубника 800. Как? Мороженое 300. Куда я попал? Тем временем листовщики не унывали. «Лучший хлеб России!», «Куплю антиквариат». Последний был в черном, напоминал агента, когда как хлебных дел был в одет как снеговик на утреннике в садике. 
 
Зашел на территорию храма Благовещения. А там весело. «Раз-два!» командовал отец сыну на беговеле. Нашли удачное место) Старушка божий одуванчик нюхала цветочки. Ходил одинокий белый голубь. Здесь когда то было Братское кладбище. Твоя тезка Екатерина Великая его организовала.

Я ждал ровно 44 минуты. За это время местная служба правопорядка успела задержать мужчину с «Балтикой 9», свернуть цветочный бизнес, проехал поливальный трактор и прошла раза четыре девушка с прической под бильярдный шар, похожая на Наргиз Закирову.

Сегодня я хотел только быть с тобой. На горячем песке. Возле Волги. Рисовать сердце, погружаться в песок и находить там твои пальцы. Заниматься с ними любовью. Пальцы с пальцами.

Ты меня этому научила. В кафе. Когда нам долго несли пиццу. Мы устали ждать. Наши пальцы нашли очень интересное занятие. Прямо под столом, а потом и на столе. Главное, чтобы было во что зарыться. В песок, салфетки, шарф, скатерть…   

Прошли Ленинградский парк, каштановую аллею. Зашли в азбуку вкуса, взяли кофе. Мне не нужно говорить. Тонна инфы про то как правильно воспитывать детей, каким должен быть отец. Пригодится! Я не знаю. Я всю дорогу думал о твоих пальцах. Что они сейчас делают.

Спросил что на первом месте у меня в плане удовольствия? Я сказал, подумаю.

А он  говорит, хочет поймать то состояние, когда они только с женой познакомились. Когда эйфория прет. С женой уже это невозможно. Она в своем рваном фартуке в жирных пятнах, спутанными волосами, тяжелыми вздохами, в котором «как же я жалею», «будь проклят тот день», примерно так… все убивает.

Он мертвый. Поэтому и гоняет сюда раз в месяц-два, чтобы отвести душу. Ему эта Дубнинская жизнь вон где сидит! Сегодня собирается встретится с двумя девахами (так и назвал их), познакомился по интернету.

Мастер спорта по плаванию. Вторая работает в автомастерской. Говорит, что всегда ищет новых. Были у него в коллекции и дрессировщики дельфинов, микробиологи с ученой степенью, владельцы ресторанов. Обычно далеко это не заходит. Он всегда возвращается к своей Надюше.   

После того как он уехал, я взял большой молочный коктейль с клубникой и остывал.
Рядом сидели парни и скандировали, что «Хамон должен быть в каждом ресторане!». Две девочки напротив жадно смотрели на мой молочный  коктейль. «Заканчивается целая эпоха!» - озадачено бормотали бородачи в костюмах. С остервенением мыла пол пожилая женщина.

Где все голуби? – думал я. Почему здесь нет ни одного голубя. Даже в храме есть. Пусть один. Говорят, их отлавливают. И что с ними делают. Сжигают?

На Тверской устанавливали красные беседки для летнего сезона.

Коктейль закончился, я поехал. Какие же тесные кроссовки. Почему я так выжат? Еще карточка от метро выскользнула из рук, едва я достал ее, улетела вперед за турникет. Ее тут же затоптали, она исчезла под чьей-то липкой подошвой.

В общем, когда я дополз до кровати, я был так счастлив. Что друга не увижу еще как минимум месяц, и такая мягкая подушка, и ветерок больше 8 метров, и то, что твоя фотография передо мной, на столике.