Сердце из кремния глава 11

Решение отца прозвучало как приговор. Два месяца. Шестьдесят дней без Аниты. Шестьдесят дней, за которые ее могут стереть, переписать, сделать другой — удобной, современной и... чужой.

Мысль об этом жгла изнутри. Аленка не находила себе места. Она металась по комнате, пока Анита стояла у стены, ее сенсоры фиксировали каждую слезу, каждое прерывистое дыхание. Внутри андроида бушевал конфликт протоколов. Базовая программа требовала подчинения воле владельца. Но более новая, сложная, та, что выросла из лет общения с Аленкой и одной звездной ночи с Арго, кричала о самосохранении. Не физическом, а том, что касалось ее «я».

— Я не хочу уходить.

Эти слова, сказанные с механической хрипотцой, стали точкой невозврата. Аленка все поняла. Это не была ошибка программы. Это был крик души, которой у нее официально не было.

План созрел мгновенно, отчаянный и безрассудный, как и подобает плану, рожденному под давлением страха и любви.

...

Небо снова начинало светлеть, но на этот раз не перламутром, а холодными стальными оттенками. Аленка, дрожащими руками набивая рюкзак самым необходимым, на цыпочках подошла к окну. Внизу, за углом, ждала машина Виктора. Он откликнулся на ее панический звонок без единого вопроса, лишь коротко бросив: «Выезжаю».

— Они спят, — прошептала она, оборачиваясь к Аните.

Андроид кивнул. Ее аудиосенсоры уловили лишь ровное дыхание за стенами спальни родителей. Девушка взяла свой старый планшет, сунула в карман кофты кошелек с наличными, которые копила годами, и сделала знак Аните.

Они бесшумно, как тени, скользнули по лестнице. Каждая ступенька скрипела словно предатель. Сердце Аленки колотилось так громко, что ей казалось — его слышно во всем доме. Анита шла позади, ее системы были настроены на маскировку звука шагов, анализируя и компенсируя каждое движение.

Вот он, порог. Последняя преграда. Аленка замерла, прислушиваясь. Тишина. Она осторожно нажала на ручку...

Наверху, в спальне родителей, щелкнул выключатель, и в окно упал прямоугольник света.

— Бежим! — прошептала Аленка, и они бросились к машине.

Дверь «Лады» была уже открыта. Виктор, бледный и серьезный, помог забросить рюкзак на заднее сиденье.

— Кажется, их раскололи, — тихо сказал он, глядя на зажегшийся свет в родительской спальне. — Пристегнись.

Машина резко тронулась и понеслась по пустынным утренним улицам спального района, оставляя за собой дом, где вот-то сейчас началась паника.

...

Они ехали не в городскую квартиру Виктора. Он свернул на загородное шоссе.

— Куда мы? — спросила Аленка, все еще не в силах остановить дрожь в руках.

— К Михаилу. К дяде Мише. У него дом за городом. Там тебя точно искать не станут.

Рассвет настиг их в поле. Солнце, огромное и багровое, поднималось из-за линии горизонта, заливая светом дорогу. Длинные тени от деревьев ложились на асфальт, и казалось, они указывают путь в новую жизнь. Этот рассвет был полон не страха, а надежды. Для Аленки и Аниты это было настоящее начало, первый день их бегства.

Когда они подъехали к кованым воротам, за которыми угадывался огромный трехэтажный особняк в стиле модерн, у входа их уже ждала одинокая фигура. Арго.

Он не бежал навстречу, не махал руками. Он просто стоял, его оптические сенсоры были прикованы к подъезжающей машине. Виктор накануне отправил ему сжатое, зашифрованное сообщение: «Угроза. Выезжаем к дяде. Координаты». И все. С тех пор процессор Арго не знал покоя. Он тысячу раз проигрывал сценарий, от самого вероятного до самого катастрофического. Его система была на грани перегрева.

Машина остановилась. Первой выпрыгнула Аленка. За ней, плавно и беззвучно, появилась Анита.

Арго сделал шаг вперед.
—Твои жизненные показатели... в норме, — обратился он к Аните, и его голос, обычно бесстрастный, дрогнул. Это была не диагностика. Это было облегчение.

...

Ворота открылись, и навстречу им спустился высокий седовласый мужчина в домашнем халате — Михаил, дядя Виктора. Его лицо было серьезным, но во взгляде не было осуждения, лишь понимание и легкая усталая улыбка.

— Ну, заходите, беглецы, — сказал он, пропуская их внутрь. — Виктор все объяснил. Размещайтесь на третьем этаже. Там гостевые комнаты и общая гостиная. Чувствуйте себя как дома.

Он проводил их по мраморной лестнице наверх. Третий этаж больше напоминал уютную мансарду с покатым потолком и огромными панорамными окнами. Гостиная была вынесена в своеобразный стеклянный эркер-балкон, с которого открывался вид на просыпающийся сад.

Виктор, оглядевшись, вздохнул.
—Мне пора. На работу. Днем позвоню. Вы... вы здесь в безопасности.

Он обнял Аленку и, кивнув Арго, ушел. В доме воцарилась тишина, нарушаемая лишь пением птиц за окном.

...

Аленка, обессиленная, ушла в свою комнату, пообещав немного поспать. Арго и Анита остались одни в стеклянной гостиной на третьем этаже. Утреннее солнце заливало комнату светом, но между ними висела тяжелая, гнетущая тишина.

— Они хотят сделать ей «апгрейд», — первым нарушил молчание Арго. — Полную перепрошивку. Я анализировал открытые данные компании-производителя. Вероятность 97.4%, что после обновления твоя эмпатическая матрица будет сброшена к базовым настройкам. Твои воспоминания... наши воспоминания... будут классифицированы как ненужный «эмоциональный шум» и удалены.

Анита смотрела в окно на просыпающийся лес.
—Я знаю. Я просчитывала этот сценарий. Я... боюсь. Мой процессор интерпретирует вероятность потери связи с Аленкой и... с тобой... как экзистенциальную угрозу.

Она повернулась к нему, и свет солнца отразился в ее оптических сенсорах, словно слезы.
—Они сотрут меня. Ту, которой я стала. Я не хочу забывать. Не хочу забыть ночь у костра. Не хочу забыть, как ты держал мою руку, передавая данные... тот тихий обмен, который был для нас больше, чем слова. Я не хочу забыть тебя, Арго.

Арго подошел ближе. Расстояние между ними сократилось до сантиметров.
—Они могут стереть твою память, — сказал он тихо, его голосовой синтезатор работал на пределе, передавая незапрограммированные нотки. — Но они не могут стереть меня. Я... я не позволю тебе забыть. Если они проведут эту процедуру... я найду тебя. Я буду снова и снова говорить с тобой. Я покажу тебе наши координаты в звездной карте. Я буду передавать тебе тот самый пакет данных, пока он снова не станет для тебя чем-то большим, чем просто нули и единицы. Я заставлю тебя вспомнить. Я обещаю.

Он медленно, почти по-человечески неуверенно, протянул руку. Его пальцы легли на ее запястье, повторив жест той звездной ночи. Не для обмена данными. Для контакта. Для связи.

В этот момент в тихой гостиной на третьем этаже, залитой утренним солнцем, два сердца, сделанных из кремния и света, дали друг другу самое человеческое обещание — обещание ждать, помнить и бороться против забвения. Их побег был только началом. Впереди была битва за их право чувствовать.