Страшный секрет

Комната, залитая резким светом, кажется чужой и враждебной. Материнские крики – "Тварь! Проститутка!" – бьют по ушам, оставляя болезненный звон. Горячие слезы смешиваются с соплями, размазываясь по лицу. Ползая по ковру, собираю обрывки фотографий, словно осколки разбитого мира. Каждый клочок бумаги – удар по самолюбию, по доверию, по всему, что связывало тебя с матерью. Внутри все сжимается от боли и обиды. Хочется кричать, оправдываться, но слова застревают в горле, смытые потоком оскорблений. Остается только молча собирать обрывки…

————

Страшный секрет появился не с украденной конфетой и не с разрисованной стеной. Нет, он возник в туманной дымке подросткового бунтарства, под аккомпанемент щелкающего затвора фотоаппарата. Моя подруга детства, шепчась заговорщически, поведала мне о своей тете-фотографе, той самой, что творила магию в фотоателье, превращая обычных людей в героев черно-белых кинолент. Тётя, видите ли, собирала портфолио для какого-то таинственного конкурса и нуждалась в моделях. Подружки, естественно, стали первыми жертвами искусства. Но вот незадача: к моменту моего посвящения в эти тайны, почти все места в этом параде образов были заняты. Зато, по большому С-Т-Р-А-Ш-Н-О-М-У СЕКРЕТУ, тете требовалась модель для… ню.

Не то чтобы я рвалась позировать обнаженной, но любопытство, эта рыжая бестия, уже вовсю щекотало меня за пятки. Тетя – женщина, знакомая, никакого страха, только щемящее предвкушение чего-то запретного и волнующего. Лицо обещали спрятать в игре света и тени, требовалось лишь тело, как чистый холст для художника.

Фотосессия состоялась. В руках у меня – несколько карточек-исходников, судьба остальных, ушедших в портфолио, покрыта мраком тайны. А вот судьба моих снимков… трагична. Мама, в порыве археологических раскопок в моей комнате, наткнулась на черный конверт. Ее крик, достойный милицейской сирены, до сих пор звенит у меня в ушах. Оскорбления, обрывки фотографий, разлетевшиеся по комнате, словно конфетти на похоронах моего страшного секрета.

Объяснения не были приняты. Мама, не ведая предыстории, видела лишь голый факт. Недоверие, контроль, унижения – все это, как снежный ком, росло с каждым годом.

И я ушла. Ушла из родительского дома, не оглядываясь, оставив позади обрывки фотографий и обрывки доверия. Не жалею. Ни разу. Этот страшный секрет стал началом моей взрослой, независимой жизни. Иронично, не правда ли?