Три золотых яблока

У КАМИНА В ТЭНГЛВУДЕ

ВСТУПЛЕНИЕ К «ТРЕМ ЗОЛОТЫМ ЯБЛОКАМ»
Метель продолжалась ещё один день, но что с ней стало потом, я
представить себе не могу. Во всяком случае, за ночь она полностью
рассеялась, и когда на следующее утро взошло солнце, оно ярко
осветило такой же унылый участок холмистой местности здесь, в
Беркшире, какой можно увидеть где угодно в мире. Иней так покрыл оконные стёкла, что сквозь них едва можно было разглядеть пейзаж за окном. Но пока они ждали завтрака, немногочисленное население Тэнглвуда процарапало ногтями глазки для подглядывания, и
я с огромным восторгом увидел, что, если не считать одного или двух голых участков на крутом склоне холма или серого оттенка снега, перемежающегося с чёрным сосновым лесом, вся природа была белоснежной. Как же это было приятно! И, что ещё лучше, было достаточно холодно, чтобы ущипнуть себя за нос! Если в людях достаточно жизни, чтобы вынести это, то нет ничего, что так поднимало бы дух и заставляло кровь бурлить и танцевать, как ручей, бегущий по склону холма, — как яркий, крепкий мороз.

 Не успел завтрак закончиться, как вся компания, тепло укутавшись, отправилась в путь.
В меховых и шерстяных одеждах они выбрались на середину снежного поля. Ну и денёк выдался морозный! Они сто раз скатывались с холма в долину, и никто не знает, как далеко они заходили. И, что ещё веселее, они переворачивали свои сани и кувыркались столько же раз, сколько благополучно добирались до подножия. И вот однажды Юстас Брайт
взял с собой в сани Барвинка, Милый Папоротник и Цветика-Мурашка, чтобы обеспечить им безопасный спуск. И они помчались вниз на полной скорости. Но, о чудо, на полпути сани врезались в скрытую
пень, и все четверо его пассажиров рухнули на землю.
Когда они поднялись, маленького Сквош-Блуза нигде не было!
Да что же это такое! Что стало с ребёнком? И пока они
размышляли и оглядывались по сторонам, из снежного сугроба
вынырнул Цветик-семицветик с самым красным лицом, какое только
можно себе представить, и выглядел так, словно посреди зимы
внезапно расцвёл большой алый цветок. Затем все громко
рассмеялись.

 Когда им надоело кататься с горы, Юстас
заставил детей рыть пещеру в самом большом сугробе, который они
смогли найти. К несчастью, как только всё было готово и группа втиснулась в углубление, крыша обрушилась им на головы.
похоронили заживо каждую из них! В следующее мгновение из-под обломков показались их маленькие головки, а среди них — голова высокого студента.
Он выглядел седым и почтенным из-за снежной пыли, забившейся в его каштановые кудри. А потом, чтобы наказать кузена Юстаса за то, что он посоветовал им рыть такую опасную пещеру, дети набросились на него и так забросали снежками, что ему пришлось спасаться бегством.


Он убежал в лес, а оттуда — к берегу Теневого ручья, где было слышно, как журчит вода.
огромные нависающие снежные и ледяные глыбы, которые едва ли позволили бы ему увидеть дневной свет. Вокруг всех его маленьких каскадов сверкали несокрушимые сосульки. Затем он направился к берегу озера и увидел перед собой белую нетронутую равнину, простиравшуюся от его ног до подножия Монументальной горы. И, поскольку солнце уже садилось, Юстас подумал, что никогда ещё не видел ничего столь свежего и прекрасного. Он был рад, что детей с ним нет, потому что их неугомонность и беготня могли бы его утомить.
это изгнало бы его возвышенное и серьёзное настроение, и он просто
веселился бы (как и весь день напролёт) и не познал бы прелести зимнего
заката среди холмов.

 Когда солнце совсем скрылось, наш друг Юстас
пошёл домой ужинать. После ужина он отправился в кабинет с намерением, как я полагаю, написать оду, или два-три сонета, или какие-нибудь стихи, восхваляющие пурпурные и золотые облака, которые он видел вокруг заходящего солнца. Но не успел он
Как только он выбил первую рифму, дверь открылась, и на пороге появились Примроуз и  Барвинок.

  «Уходите, дети!  Мне сейчас не до вас!» — воскликнул студент, оглядываясь через плечо и сжимая перо в пальцах.
  «Что вам здесь нужно?  Я думал, вы все в постели!»

«Слышишь, Барвинок, он пытается говорить как взрослый!» — сказала Примроуз. «И он, кажется, забыл, что мне уже тринадцать лет и я могу ложиться спать почти так поздно, как захочу. Но, кузен Юстас, вам следует перестать важничать и пройти с нами в гостиную.»
Дети так много говорили о твоих историях, что мой отец хочет послушать одну из них, чтобы понять, не натворят ли они чего-нибудь.
"Ну и ну, Примроуз!" — воскликнул студент, немного раздосадованный. "Не думаю, что смогу рассказать одну из своих историй в присутствии взрослых.
Кроме того, твой отец — знаток классической литературы. Не то чтобы я боялся его эрудиции, ведь я не сомневаюсь, что к этому времени она заржавела, как старый перочинный нож. Но он наверняка будет спорить с той восхитительной чепухой, которую я вставляю в эти рассказы по собственной инициативе.
и в этом заключается вся прелесть для детей, таких как ты. Ни один пятидесятилетний мужчина, который в юности читал классические мифы, не сможет оценить мою заслугу в том, что я заново открыл и усовершенствовал их.
 «Всё это может быть правдой, — сказала Примроуз, — но ты должен прийти! Мой отец не откроет свою книгу, а мама не сядет за пианино, пока ты не расскажешь нам какую-нибудь из своих глупостей, как ты совершенно справедливо их называешь». Так что будь хорошим мальчиком и пошли с нами.
Как бы он ни притворялся, студент был скорее рад, чем нет, возможности доказать мистеру
Прингл обладал прекрасным талантом модернизировать мифы древности. До двадцати лет молодой человек может стесняться показывать свои стихи и прозу, но, несмотря на это, он склонен думать, что именно эти произведения вознесут его на вершину литературного Олимпа, если о них узнают.

Соответственно, без особого сопротивления Юстас позволил Примроуз и Перивинклу затащить себя в гостиную.

Это была большая красивая квартира с полукруглым окном в одной из стен
В конце комнаты, в углублении, стояла мраморная копия «Ангела с младенцем» Гриноу.
 По одну сторону от камина располагалось множество полок с книгами в солидных, но богато оформленных переплётах.
 Белый свет астральной лампы и красное сияние яркого угольного камина делали комнату светлой и уютной.
Перед камином в глубоком кресле сидел мистер Прингл, который как нельзя лучше подходил для такого кресла и такой комнаты. Он был высоким и довольно привлекательным джентльменом с лысым лбом.
Он всегда был так хорошо одет, что даже Юстасу Брайту это не нравилось
Он не мог войти в комнату, не задержавшись хотя бы на пороге, чтобы поправить воротник рубашки. Но теперь, когда Примроуз взяла его за одну руку, а Барвинок — за другую, ему пришлось предстать перед ними в таком неопрятном виде, словно он весь день валялся в сугробе. Так оно и было.

Мистер Прингл повернулся к студенту с довольно благожелательным видом, но так, что тот почувствовал себя неухоженным и неопрятным, а также ощутил, что его разум и мысли тоже неухоженны и неопрятны.

"Юстас," — сказал мистер Прингл с улыбкой, — "я вижу, что ты"
Вы произвели фурор среди маленькой публики Тэнглвуда, продемонстрировав свой талант рассказчика. Примроуз, как её называют малыши, и остальные дети так громко расхваливали ваши истории, что нам с миссис Прингл стало по-настоящему любопытно послушать одну из них. Это было бы гораздо приятнее для меня, поскольку эти истории кажутся попыткой перевести басни классической античности на язык современной фантазии и чувств. По крайней мере, так я сужу по нескольким случаям, о которых мне стало известно из вторых рук.

"Вы не совсем тот аудитор, которого я должен был выбрать, сэр",
заметил студент, "для фантазий такого рода".

"Возможно, что и нет, - ответил мистер Прингл. "Я подозреваю, однако, что для молодого автора
самый полезный критик - это как раз тот, кого он был бы
наименее склонен выбирать. Поэтому прошу вас, сделайте мне одолжение".

«Мне кажется, что сочувствие должно быть неотъемлемой частью
критического подхода», — пробормотал Юстас Брайт. «Однако, сэр, если вы проявите терпение, я найду истории. Но будьте добры помнить, что я обращаюсь к воображению и сочувствию читателя».
детям, не своим собственным".

Соответственно, студент ухватился за первую тему, которая
представилась. Тарелка с яблоками подсказала ему, что он
случайно подсмотрел за каминной полкой.

[Иллюстрация]




ТРИ ЗОЛОТЫХ ЯБЛОКА

[Иллюстрация]


Вы когда-нибудь слышали о золотых яблоках, которые росли в саду
Гесперид? Ах, это были такие яблоки, которые продавались бы по высокой цене,
бушелями, если бы хоть одно из них можно было найти в современных садах! Но, полагаю, во всём мире не найдётся ни одного такого чудесного плода. Даже ни одного семечка
Этих яблок больше не существует.

 И даже в старые, полузабытые времена, когда сад Гесперид был заросшим сорняками, многие люди сомневались в том, что на ветвях деревьев могут расти настоящие золотые яблоки. Все слышали о них, но никто не помнил, чтобы видел их. Тем не менее дети с открытым ртом слушали истории о золотом яблоневом дереве и мечтали найти его, когда вырастут.
 Отважные юноши, желавшие совершить более смелый поступок, чем кто-либо из их товарищей, отправились на поиски
фрукты. Многие из них больше не возвращались; никто из них не привез обратно
яблоки. Неудивительно, что они не смогли их собрать! Это
говорит, что там был дракон под дерево, с сотней Грозный
руководители, пятьдесят из которых всегда стояли на часах, а другой пятьдесят
спал.

На мой взгляд, вряд ли стоило так рисковать ради
настоящего золотистого яблока. Если бы яблоки были сладкими, спелыми и сочными,
то это было бы совсем другое дело. Тогда, возможно, имело бы смысл попытаться добраться до них, несмотря на стоглавого дракона.

Но, как я уже говорил вам, молодые люди, уставшие от слишком спокойного и размеренного образа жизни, часто отправлялись на поиски сада Гесперид. И однажды за это приключение взялся герой, который с самого рождения не знал ни покоя, ни размеренной жизни. В то время, о котором я собираюсь рассказать, он бродил по прекрасной Италии с могучей дубинкой в руке и луком со стрелами за плечами. Он был облачён в шкуру самого большого и свирепого льва, которого когда-либо видели.
которого он сам убил; и хотя в целом он был добрым, великодушным и благородным, в его сердце было немало львиной свирепости. По пути он постоянно
спрашивал, та ли это дорога, которая ведёт к знаменитому саду. Но
никто из местных жителей ничего не знал об этом, и многие, казалось,
рассмеялись бы в ответ на этот вопрос, если бы у незнакомца не было
такой большой дубинки.

Так он шёл всё дальше и дальше, задавая один и тот же вопрос, пока наконец не добрался до берега реки, где жили несколько прекрасных молодых женщин
сидели и плели венки из цветов.

"Не подскажете ли мне, милые девы, — спросил незнакомец, — верный ли это путь к саду Гесперид?"
Девушки весело проводили время, сплетая цветы в венки и украшая ими головы друг друга. И в прикосновении их пальцев, казалось, было какое-то волшебство, от которого цветы становились ещё свежее и сочнее, а их оттенки — ярче, а аромат — слаще, пока они играли с ними, даже по сравнению с тем, какими они были, когда росли на своих стеблях. Но, услышав незнакомца,
когда он спросил, они уронили все свои цветы на траву и с удивлением уставились на него.
"Сад Гесперид!" - воскликнул один.

"Сад Гесперид". "Мы думали, что смертные
уже устал искать его, после стольких разочарований. И молиться,
вдохните полной грудью, чего ты хочешь есть?"

"Один король, мой двоюродный брат, - ответил он, - приказал мне достать
ему три золотых яблока".

"Большинство молодых людей, отправляющихся на поиски этих яблок, - заметила
другая из девушек, - желают добыть их для себя или
подарить какой-нибудь прекрасной девушке, которую они любят. Значит, ты любишь
Этот король, твой кузен, так сильно тебя любит?
 «Возможно, нет, — ответил незнакомец, вздыхая.  Он часто был со мной суров и жесток.  Но мне суждено ему подчиняться».
 «А ты знаешь, — спросила девушка, которая заговорила первой, — что под золотой яблоней сторожит ужасный дракон с сотней голов?»

«Я хорошо это знаю, — спокойно ответил незнакомец. — Но с самого детства моим делом и почти единственным развлечением было сражаться со змеями и драконами».
 Девушки посмотрели на его массивную дубинку и на косматого льва.
Они смотрели на его кожу, а также на его героические руки и фигуру и перешёптывались о том, что незнакомец, похоже, из тех, кто может совершать подвиги, недоступные другим людям. Но потом появился дракон с сотней голов! Какой смертный, даже если бы у него было сто жизней, мог бы надеяться спастись от клыков такого чудовища? Девицы были настолько добросердечны, что не могли вынести
мысли о том, что этот храбрый и красивый путник попытается сделать
то, что было так опасно, и, скорее всего, станет добычей сотни
прожорливых пастей дракона.

"Возвращайтесь, - закричали они все, - возвращайтесь в свой собственный дом! Вашу мать,
увидев вас в целости и сохранности, будет проливать слез радости; и что она может
делать больше, если вы выиграете не так велика победа? Неважно, для
золотые яблоки! Ни для короля, своего жестокого кузена! Мы не
желаем дракон с сотней голов, чтобы съесть тебя!"

[Иллюстрация: HERCVLES & нимфы]

Незнакомец, казалось, начал терять терпение из-за этих возражений. Он небрежно поднял свою могучую дубину и опустил её на камень, наполовину ушедший в землю неподалёку. От силы этого удара
От удара огромная скала разлетелась на куски. Этот подвиг, достойный великана, дался незнакомцу не больше усилий, чем одной из юных дев — прикосновение цветка к румяной щеке сестры.

"Вы не верите, — сказал он, с улыбкой глядя на девушек, — что такой удар мог бы сокрушить одну из сотни голов дракона?"

Затем он сел на траву и рассказал им историю своей жизни, или
насколько он мог её вспомнить, с того дня, когда его впервые
уложили на бронзовый щит воина. Пока он лежал там, два огромных
Змеи скользнули по полу и разинули свои отвратительные пасти, чтобы сожрать его. А он, младенец в возрасте нескольких месяцев, схватил по одной из этих свирепых змей в каждый из своих маленьких кулачков и задушил их.  Когда он был ещё подростком, он убил огромного льва, почти такого же большого, как тот, чью огромную лохматую шкуру он теперь носил на плечах. Следующим его подвигом стала битва с уродливым чудовищем по имени Гидра, у которого было не менее девяти голов и чрезвычайно острые зубы в каждой из них.

"Но ведь был ещё дракон Гесперид," — заметил один из
девицы, «у неё сто голов!»
 «Тем не менее, — ответил незнакомец, — я скорее сражусь с двумя такими драконами, чем с одной гидрой. Потому что, как только я отрубал одну голову, на её месте вырастали две другие; и, кроме того, одна из голов не могла быть убита, но продолжала кусаться так же яростно, как и прежде, даже после того, как её отрубили. Поэтому я был вынужден похоронить его под
камнем, где он, несомненно, жив и по сей день. Но
тело гидры и восемь других ее голов никогда больше не причинят вреда ".

Девицы, рассудив, что эта история, скорее всего, продлится довольно долго,
Они готовили угощение из хлеба и винограда, чтобы незнакомец мог подкрепиться в перерывах между разговорами. Им было приятно
помогать ему с этой простой едой, и время от времени одна из них
клала сладкий виноград между своими розовыми губами, чтобы ему
не было неловко есть в одиночестве.

Путешественник продолжил рассказ о том, как он целый год преследовал очень быстрого оленя,
не останавливаясь, чтобы перевести дух, и
наконец поймал его за рога и принёс домой живым. И
он сражался с очень странным народом, наполовину лошадьми, наполовину
Он убил всех этих людей из чувства долга, чтобы их уродливые лица больше никогда не увидели свет. Кроме того, он считал большим достижением то, что прибрался в конюшне.

"Ты называешь это выдающимся подвигом?" — с улыбкой спросила одна из молодых девушек. "Любой шутник в деревне сделал бы то же самое!"

«Если бы это была обычная конюшня, — ответил незнакомец, — я бы не стал об этом упоминать. Но это была настолько грандиозная задача, что я бы потратил на её выполнение всю свою жизнь, если бы мне, к счастью, не пришло в голову»
Он повернул русло реки так, что оно выходило через дверь конюшни. Это
сделало своё дело за очень короткое время!
Видя, с каким вниманием его слушают прекрасные слушатели, он рассказал им, как подстрелил несколько чудовищных птиц, поймал живого дикого быка и отпустил его, приручил несколько очень диких лошадей и покорил Ипполиту, воинственную царицу амазонок. Он также упомянул, что снял с Ипполиты волшебный пояс и отдал его дочери своего двоюродного брата, царя.

 «Это был пояс Венеры?» — спросила самая красивая из девушек.
"что делает женщин красивыми?"

"Нет", - ответил незнакомец. "Раньше это был пояс для меча на Марсе; и он может только сделать владельца доблестным и отважным".
"Это был пояс для меча на Марсе".

"Старый пояс для меча!" - воскликнула девушка, вскидывая голову. "Тогда я
не должна заботиться о том, чтобы иметь его!"

"Вы правы", - сказал незнакомец.

Продолжая свой удивительный рассказ, он сообщил девушкам, что самое странное приключение в его жизни произошло, когда он сражался с Герионом, шестиногим человеком. Это был очень странный и пугающий персонаж, можете себе представить. Любой человек, взглянув на его следы на песке,
или сноу, предположил бы, что трое общительных компаньонов прогуливались
вместе. Услышав его шаги на небольшом расстоянии, было
не более чем разумно предположить, что приближаются несколько человек.
Но это был всего лишь странный человек Герион, топающий вперед на своих шести
ногах!

Шесть ног и одно гигантское тело! Конечно, он, должно быть, был очень
Странное чудовище, на которое больно смотреть; и, боже мой, какая пустая трата кожи для обуви!

 Когда незнакомец закончил рассказ о своих приключениях, он оглядел внимательные лица девушек.

"Возможно, вы слышали обо мне раньше", - скромно сказал он. "Меня зовут
Геркулес!"

"Мы уже догадались", - ответил Дев; "за ваш замечательный
подвиги известны во всем мире. Нам не кажется странным, любой
больше, что вы должны установить в поисках золотых яблок из
Гесперид. «Идите, сёстры, увенчаем героя цветами!»
Тогда они возложили прекрасные венки на его величественную голову и могучие плечи, так что львиная шкура почти полностью покрылась розами. Они взяли в руки его тяжёлую дубину и так оплели её
Он был усыпан самыми яркими, нежными и ароматными цветами, так что не было видно и пальца шириной его дубового ствола. Он был похож на огромный букет цветов. Наконец они взялись за руки и
закружились вокруг него, напевая слова, которые сами собой становились поэзией и перерастали в хоровую песню в честь прославленного Геркулеса.

И Геракл, как и любой другой герой, обрадовался, узнав, что эти прекрасные девушки слышали о его доблестных подвигах, которые дались ему с таким трудом и риском. Но всё же он был
не удовлетворен. Он не мог думать, что то, что он уже сделал, было
достойно такой чести, в то время как оставалось еще какое-то смелое или трудное
приключение, которое предстояло предпринять.

- Милые девушки, - сказал он, когда они остановились перевести дух, - теперь, когда
вы знаете мое имя, не скажете ли вы мне, как мне добраться до сада
Гесперид?

"Ах, вам обязательно уезжать так скоро?" они воскликнули. «Ты, совершивший столько чудес и проживший такую трудную жизнь, неужели ты не можешь позволить себе немного отдохнуть на берегу этой мирной реки?»
Геркулес покачал головой.

"Я должен идти," — сказал он.

"Тогда мы будем дать вам лучший маршрут можно", - ответил
девицы. "Ты должен отправиться на берег моря, разыскать Старого и
заставить его сообщить тебе, где можно найти золотые яблоки".

- Старый! - повторил Геркулес, смеясь над этим странным именем. - И,
скажи на милость, кто может быть этот Старый?

«Ну конечно же, Старик из моря!» — ответила одна из девушек. «У него пятьдесят дочерей, которых некоторые люди называют очень красивыми.
Но мы не считаем нужным с ними знакомиться, потому что у них волосы цвета морской волны и они сужаются к хвосту, как рыбы. Ты должен
поговори с этим Морским старцем. Он мореход и знает всё о саде Гесперид, потому что он находится на острове, который он часто посещает.
 Тогда Геракл спросил, где скорее всего можно встретить Старца. Когда девушки рассказали ему обо всём, он поблагодарил их за всю их доброту: за хлеб и виноград, которыми они его накормили, за прекрасные цветы, которыми они его увенчали, за песни и танцы, которыми они его почтили, — и он поблагодарил их, очень
прежде всего за то, что он указал ему верный путь, — и немедленно отправился в путь.

Но прежде чем он скрылся из виду, одна из девушек окликнула его.

"Держись крепче за Старика, когда поймаешь его!" — воскликнула она,
улыбаясь и поднимая палец, чтобы предостережение прозвучало ещё убедительнее.
"Не удивляйся ничему, что может случиться. Только держи его крепче,
и он расскажет тебе всё, что ты хочешь знать.
Геракл снова поблагодарил её и продолжил свой путь, а девушки
вернулись к приятному занятию — плетению цветочных венков. Они
долго говорили о герое после того, как он ушёл.

«Мы увенчаем его самой прекрасной из наших гирлянд, — сказали они, — когда он вернётся сюда с тремя золотыми яблоками, убив стоглавого дракона».
Тем временем Геракл неустанно шёл вперёд, через холмы и долины,
сквозь безлюдные леса. Иногда он замахнулся дубинкой и одним ударом расколол могучий дуб. Его разум был настолько занят мыслями о великанах и чудовищах, с которыми ему предстояло сразиться, что он, возможно, принял огромное дерево за великана или чудовище.  И так сильно Геркулес стремился выполнить взятое на себя обязательство, что
он почти пожалел, что провёл столько времени с девушками,
растрачивая силы на рассказ о своих приключениях. Но так всегда бывает с людьми, которым суждено совершить великие дела. То, что они уже сделали, кажется почти ничтожным. То, за что они взялись, кажется достойным труда, опасности и самой жизни.

 Люди, случайно проходившие через лес, должно быть, пугались, видя, как он рубит деревья своей огромной дубиной. От одного удара ствол раскололся, как от удара молнии, и широкие ветви с шумом рухнули вниз.

Он спешил вперёд, не останавливаясь и не оглядываясь, и вскоре услышал вдалеке рёв моря. При этом звуке он ускорил шаг и вскоре вышел на берег, где огромные волны разбивались о твёрдый песок, образуя длинную полосу белоснежной пены.
 Однако в одном конце пляжа было приятное местечко, где по скале карабкался зелёный кустарник, придавая её каменному лицу мягкость и красоту. Узкое пространство между нижней частью и стеной было покрыто ковром из зелёной травы, в которой преобладал сладко пахнущий клевер.
утёс и море. И что же увидел там Геракл, как не спящего старика!

Но был ли это действительно старик? Конечно, на первый взгляд он был очень похож на старика; но при ближайшем рассмотрении он больше походил на какое-то морское существо. Ибо на его ногах и руках была чешуя, как у рыб; у него были перепончатые лапы и перепончатые пальцы, как у утки; а его длинная борода зеленоватого оттенка больше походила на пучок морских водорослей, чем на обычную бороду. Вы когда-нибудь видели деревяшку, которая
его долго швыряло по волнам, и он весь оброс ракушками, а когда наконец прибило к берегу, то показалось, что его выбросило с самого глубокого морского дна? Что ж, старик бы напомнил тебе именно о таком выброшенном волнами обломке! Но
Геркулес, едва увидев эту странную фигуру, понял, что это не кто иной, как Старик, который должен указать ему путь.

Да, это был тот самый Старик из моря, о котором ему рассказывали гостеприимные
девушки. Он благодарил судьбу за удачу
Случайно обнаружив, что старик спит, Геракл на цыпочках подкрался к нему и схватил его за руку и за ногу.

 «Скажи мне, — воскликнул он, прежде чем старик успел проснуться, — как пройти в сад Гесперид?»
[Иллюстрация: ГЕРКУЛЕС И МОРСКОЙ СТАРИК]

 Как вы легко можете себе представить, Морской старик проснулся в ужасе.
Но его изумление едва ли могло сравниться с тем, что испытал
Геркулес в следующее мгновение. Внезапно старик словно испарился из его рук, и он обнаружил, что держит за рога оленя.
переднюю и заднюю ноги! Но он всё равно крепко держался. Затем олень исчез, и вместо него появилась морская птица, которая билась и кричала, пока Геракл хватал её за крыло и клевал! Но птица не могла улететь. Сразу после этого появилась уродливая трёхголовая собака, которая рычала и лаяла на Геракла и яростно кусала его за руки, которыми он её держал! Но Геракл не позволил ему уйти. Через минуту вместо трёхголового пса появился Герион, шестиногий человек-монстр, который пинал
Геркулес с пятью ногами, чтобы освободить оставшуюся ногу! Но Геркулес держался. Вскоре на месте Гериона не осталось ничего, кроме
огромной змеи, похожей на ту, которую Геракл задушил в детстве,
только в сто раз больше. Змея обвилась вокруг шеи и тела героя,
высоко подняла хвост и разинула смертоносные челюсти, словно
собираясь проглотить его целиком. Это было поистине ужасное
зрелище! Но Геркулес ничуть не растерялся и сжал огромную змею так крепко, что вскоре она начала шипеть от боли.

Вы должны понимать, что Морской Старец, хотя обычно он выглядел как потрёпанная волнами фигура на носу корабля, обладал
способностью принимать любую форму, какую пожелает. Когда Геракл так грубо схватил его, он надеялся, что эти волшебные превращения настолько удивят и напугают героя, что тот с радостью отпустит его. Если бы Геракл ослабил хватку,
Старик наверняка погрузился бы на самое дно
моря, откуда ему было бы не скоро выбраться
Я подхожу, чтобы ответить на любые дерзкие вопросы. Девяносто девять
человек из ста, я полагаю, были бы напуганы до смерти при виде
самого первого из его уродливых созданий и тут же обратились бы
в бегство. Ведь одна из самых сложных вещей в этом мире —
видеть разницу между реальными и воображаемыми опасностями.

Но поскольку Геракл так упрямо держался и с каждым изменением формы сжимал Старика всё сильнее, подвергая его настоящей пытке, тот в конце концов решил, что лучше снова стать самим собой
фигура. И вот он снова перед нами — похожий на рыбу, чешуйчатый, с перепончатыми лапами, с чем-то вроде пучка водорослей на подбородке.

"Послушай, что тебе от меня нужно?" — воскликнул Старик, как только смог отдышаться; ведь принимать столько обличий довольно утомительно. "Почему ты так сильно меня сжимаешь? Отпусти меня сию же минуту, или я начну считать тебя крайне невежливым человеком!
"Меня зовут Геракл!" — проревел могучий незнакомец. "И ты никогда не вырвешься из моих лап, пока не укажешь мне кратчайший путь к саду Гесперид!"

Когда старик узнал, кто его поймал, он краем глаза заметил, что придётся рассказать ему всё, что он хочет знать.
Старик был морским обитателем, как вы, должно быть, помните, и скитался повсюду, как и другие мореплаватели.
Конечно, он часто слышал о славе Геракла и о чудесах, которые он постоянно совершал в разных уголках земли, а также о том, с какой решимостью он всегда доводил до конца всё, за что брался. Поэтому он больше не пытался сбежать, а сказал
Старик Моря рассказал герою, как найти сад Гесперид, а также предупредил его о множестве трудностей, которые ему предстоит преодолеть, прежде чем он сможет попасть туда.

 «Ты должен идти вот так и вот так, — сказал Старик Моря, указывая на стороны света, — пока не увидишь очень высокого великана, который держит небо на своих плечах. А великан, если он будет в настроении,
скажет тебе, где именно находится сад Гесперид.
 «А если великан будет не в настроении, — заметил Геракл,
покручивая дубинку на кончике пальца, — возможно, я найду
значит, нужно его убедить!»
Поблагодарив Морского старца и попросив у него прощения за то, что так грубо схватил его, герой продолжил свой путь. Он пережил множество странных приключений, о которых вам стоило бы послушать, если бы у меня было время рассказать о них так подробно, как они того заслуживают.

Именно во время этого путешествия, если я не ошибаюсь, он встретил
громадного великана, который был так чудесно устроен природой, что
каждый раз, когда он касался земли, он становился в десять раз сильнее,
чем был раньше. Его звали Антей. Вы можете сами в этом убедиться.
что сражаться с таким парнем было очень непросто;
ведь каждый раз, когда он получал удар, от которого падал, он поднимался снова,
став сильнее, свирепее и искуснее в обращении с оружием, чем если бы его враг оставил его в покое. Таким образом, чем сильнее Геркулес бил великана своей дубиной, тем дальше он был от победы. Я иногда спорил с такими людьми, но никогда не сражался с ними. Единственный способ, которым Геракл смог завершить битву, заключался в том, что он поднял Антея в воздух и сжимал, сжимал, сжимал его.
Он сжимал его, пока, наконец, из его огромного тела не ушла вся сила.

 Когда с этим было покончено, Геракл продолжил свои странствия и отправился в Египет, где его взяли в плен и казнили бы, если бы он не убил царя страны и не сбежал.  Пройдя через африканские пустыни и двигаясь так быстро, как только мог, он наконец добрался до берега великого океана.
И здесь, если только он не мог идти по гребням волн, казалось, что его путешествие должно было вот-вот закончиться.

Перед ним не было ничего, кроме пенящегося, бушующего, безбрежного океана.
Но вдруг, взглянув на горизонт, он увидел вдалеке что-то такое, чего не замечал за мгновение до этого.
Это что-то очень ярко блестело, почти так же, как круглый золотой диск солнца, когда оно восходит или заходит за край света.
Оно явно приближалось, потому что с каждой секундой этот удивительный объект становился всё больше и ярче. В конце концов он подобрался так близко, что
Геркулес увидел, что это огромная чаша или миска, сделанная из
из золота или полированной латуни. Как он оказался на плаву в море, я не могу вам сказать. Во всяком случае, он качался на
бурных волнах, которые подбрасывали его вверх и вниз и
разбивались о его борта, но ни разу не выплеснули воду за
край.

«В своё время я повидал немало великанов, — подумал Геракл, — но ни один из них не пил вино из такой чаши!»
И, надо сказать, что это была за чаша! Она была такой же большой — такой же большой — но, короче говоря, я боюсь сказать, насколько безмерно большой она была
было. Если говорить о размерах, то оно было в десять раз больше большого мельничного колеса; и, несмотря на то, что оно было полностью металлическим, оно плыло по бурным волнам легче, чем жёлудь по ручью. Волны несли его вперёд, пока оно не коснулось берега недалеко от того места, где стоял Геракл.

Как только это произошло, он понял, что нужно делать, ведь он пережил столько невероятных приключений, что научился довольно хорошо справляться с ситуациями, которые немного выходили за рамки обычного.  Было ясно как божий день, что это
Чудесная чаша была пущена в плавание какой-то невидимой силой и направлялась сюда, чтобы перенести Геракла через море по пути в сад Гесперид. Поэтому, не теряя ни минуты, он перелез через край и соскользнул внутрь, где, расстелив львиную шкуру, решил немного отдохнуть.
С тех пор как он попрощался с девушками на берегу реки, он почти не отдыхал.
 Волны с приятным звонким плеском разбивались о край пустой чаши; она
Чаша слегка покачивалась взад-вперёд, и это движение было настолько успокаивающим, что Геркулес быстро погрузился в приятный сон.


Его дремота, вероятно, длилась довольно долго, пока чаша не ударилась о камень и, как следствие, не зазвенела и не загремела по своей золотой или медной поверхности в сто раз громче, чем церковный колокол. Шум разбудил Геркулеса.
Он тут же вскочил и огляделся по сторонам, пытаясь понять, где находится.
 Вскоре он обнаружил, что чаша уплыла.
Он пересёк большую часть моря и приближался к берегу, который казался островом. И что же он увидел на этом острове?

 Нет, вы никогда не угадаете, даже если будете пытаться пятьдесят тысяч раз! Мне кажется, что это было самое чудесное зрелище, которое когда-либо видел Геракл за всё время своих удивительных путешествий и приключений. Это было большее чудо, чем
гидра с девятью головами, которые отрастали в два раза быстрее, чем их
отрубали; большее чудо, чем шестиногий человек-монстр; большее чудо, чем Антей;
Он был больше всего, что когда-либо видели люди до или после
времен Геракла, или больше всего, что увидят путешественники в будущем. Это был великан!

Но какой невыносимо огромный великан! Великан ростом с гору; такой огромный великан, что облака обвивали его, как пояс, и свисали с подбородка, как седая борода, и мелькали перед его огромными глазами, так что он не мог разглядеть ни Геракла, ни золотую чашу, в которой тот плыл. И что самое удивительное, великан поднял свои огромные руки и, казалось, поддерживал ими небо, которое простиралось так далеко, что
Геркулес смог разглядеть сквозь облака, что на его голове лежит Атлас!
В это действительно трудно поверить.

[Иллюстрация: Геркулес и Атлас]

Тем временем яркая чаша продолжала плыть вперёд и наконец коснулась берега. В этот момент порыв ветра разогнал облака перед лицом великана, и Геракл увидел его во всей красе.
У великана были огромные глаза, каждый размером с то озеро, нос длиной в милю и рот такой же ширины.
Лицо его было ужасным из-за своих размеров, но при этом безутешным и усталым.
как вы можете видеть, в наши дни многие люди вынуждены нести бремя, которое им не по силам. Чем было небо для великана, тем являются заботы земли для тех, кто позволяет им себя тяготить. И всякий раз, когда люди берутся за то, что им не по силам, их постигает та же участь, что и этого бедного великана.

 Бедняга! Он, очевидно, простоял там довольно долго. У его ног рос и увядал древний лес.
Из желудя выросли дубы, которым было шесть или семь веков.
сами собой у него между пальцами ног.

Гигант посмотрел вниз с огромной высоты своими огромными глазами и,
увидев Геркулеса, взревел голосом, напоминающим гром:
исходящий из облака, которое только что слетело с его лица.

"Кто ты там, у моих ног? И откуда ты взялся в этой
маленькой чашечке?"

"Я - Геркулес!— прогремел в ответ герой голосом, почти таким же громким, как у великана. — И я ищу сад Гесперид!
— Хо! хо! хо! — взревел великан, заливаясь безудержным смехом. — Вот это мудрое предприятие, воистину!

"А почему бы и нет?" - воскликнул Геракл, немного рассердившись на веселье великана.
"Ты думаешь, я боюсь дракона со ста головами?" - Спросил я. "Ты думаешь, я боюсь дракона со ста головами?"

Как раз в это время, пока они разговаривали, несколько черных туч
собрались вокруг тела великана и разразились ужасающей бурей
с громом и молниями, вызвавшей такой переполох, что Геракл нашел его
невозможно различить ни слова. Виднелись только необъятные ноги великана, уходящие в темноту бури, и время от времени мелькала вся его фигура, окутанная
объём тумана. Большую часть времени он, казалось, говорил, но его
громкий, низкий, грубый голос сливался с раскатами грома и
уносился над холмами, как и они. Таким образом, болтая без
умолку, глупый великан тратил без толку неисчислимое
количество воздуха, потому что гром говорил так же
понятно, как и он.

 Наконец буря утихла так же внезапно, как и началась. И снова было ясное небо, и усталый великан поддерживал его, и
приятное солнце освещало его огромную фигуру
на фоне угрюмых грозовых туч. Его голова была так высоко над
линией дождя, что ни один волосок на ней не был намочен
каплями дождя!

Когда великан увидел, что Геракл всё ещё стоит на берегу
моря, он снова взревел.

"Я Атлас, самый могучий великан в мире! И я держу небо на
своей голове!"

"Я вижу", - ответил Геракл. "Но ты можешь показать мне дорогу в
сад Гесперид?"

"Что тебе там нужно?" - спросил великан.

"Я хочу три золотых яблока, - крикнул Геракл, - для моего двоюродного брата,
короля".

«Никто, кроме меня, — сказал великан, — не может отправиться в сад Гесперид и собрать золотые яблоки. Если бы не это маленькое дело — держать небо, я бы сделал полдюжины шагов по морю и принёс их тебе».
 «Ты очень добр, — ответил Геракл. — А разве ты не можешь положить небо на гору?»

«Ни одна из них не достаточно высока», — сказал Атлас, качая головой.
 «Но если бы ты встал на вершине ближайшей из них, твоя голова была бы почти на одном уровне с моей.  Ты кажешься
ты должен быть довольно сильным. Что, если ты возьмёшь мою ношу на свои плечи, пока я буду выполнять твоё поручение?
 Геракл, как ты, должно быть, помнишь, был необычайно сильным
человеком; и хотя для того, чтобы удерживать небо, требуется
немалая физическая сила, всё же, если кто-то из смертных и мог
быть способен на такой подвиг, то это был он. Тем не менее это
казалось настолько трудным, что он впервые в жизни заколебался.

"Небо очень тяжелое?" спросил он.

"Ну, поначалу не особенно", - ответил великан, пожимая плечами.
его плечи. «Но через тысячу лет это становится немного обременительным!»
 «И сколько времени, — спросил герой, — тебе понадобится, чтобы достать золотые яблоки?»
 «О, это можно сделать за несколько мгновений», — воскликнул Атлас. «Я преодолею десять или пятнадцать миль одним махом и буду в саду и обратно ещё до того, как у тебя заболят плечи».

«Что ж, — ответил Геракл, — тогда я взберусь на гору позади тебя и сниму с тебя ношу».

По правде говоря, у Геракла было доброе сердце, и он считал, что оказывает великану услугу, позволяя ему это сделать
возможность для прогулки. Кроме того, он подумал, что для его славы будет ещё лучше, если он сможет похвастаться тем, что держит небо,
а не просто тем, что победил дракона с сотней голов.
Соответственно, без лишних слов небо было перенесено с плеч Атласа на плечи Геракла.

Когда с этим было благополучно покончено, великан первым делом потянулся.
Можете себе представить, какое это было потрясающее зрелище.
 Затем он медленно поднял одну ногу.
Сначала он оглядел лес, выросший вокруг него, затем — другой. Затем, внезапно, он начал пританцовывать, подпрыгивать и кружиться от радости, что обрёл свободу; взмывал в воздух, бог знает как высоко, и снова падал, сотрясая землю. Затем он рассмеялся — Хо! Хо! Хо! — с оглушительным рёвом, эхом разнёсшимся по горам, далеко и близко, как будто они и великан были множеством ликующих братьев.  Когда его радость немного улеглась, он шагнул в море. Десять миль он преодолел одним махом, который принёс ему до середины голени
на глубине десяти миль, когда вода доходила ему до колен; и ещё на десяти милях, где он погружался почти по пояс. Это была самая большая глубина моря.

 Геракл наблюдал за великаном, пока тот продолжал идти вперёд. Это было поистине удивительное зрелище: огромная человеческая фигура на расстоянии более тридцати миль, наполовину скрытая в океане, но с верхней частью тела такой же высокой, туманной и голубой, как далёкая гора. Наконец гигантская фигура
полностью скрылась из виду. И тогда Геракл начал размышлять о том, что ему
что ему делать, если Атлас утонет в море или если его
укусит до смерти дракон с сотней голов, который охранял
золотые яблоки Гесперид. Если случится такое несчастье,
как он сможет избавиться от неба? И, кстати, его тяжесть
уже начала немного тяготить его голову и плечи.

"Мне
действительно жаль бедного великана," — подумал Геракл. «Если это так утомляет меня за десять минут, то как же это, должно быть, утомляло его за тысячу лет!»
О, мои милые малыши, вы даже не представляете, какой это был груз
то самое голубое небо, которое кажется таким мягким и воздушным над нашими головами!
 И там же бушевал ветер, и плыли холодные водянистые облака, и палило солнце — всё по очереди доставляло Геркулесу неудобства! Он начал бояться, что великан никогда не вернётся. Он с тоской взглянул на мир, раскинувшийся у его ног, и признался себе, что быть пастухом у подножия горы гораздо счастливее, чем стоять на её головокружительной вершине и поддерживать небесный свод всеми силами. Ведь, конечно же, как вы легко догадаетесь
Понимаете, на Геркулеса была возложена огромная ответственность, а также тяжкое бремя. Почему?
Потому что, если бы он не стоял совершенно неподвижно и не удерживал небо на месте, солнце, возможно, сдвинулось бы с орбиты! Или, после наступления ночи, множество звёзд могли бы сорваться со своих мест и обрушиться на людей огненным дождём! И как же было бы стыдно герою, если бы из-за его неустойчивости под тяжестью неба оно треснуло и по нему пробежала огромная трещина!

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем он, к своей невыразимой радости, увидел
Огромная фигура великана, похожая на облако, виднелась на дальнем краю моря. Когда он приблизился, Атлас поднял руку, в которой Геркулес увидел три великолепных золотых яблока размером с тыкву, свисавших с одной ветки.

 «Я рад снова тебя видеть», — крикнул Геркулес, когда великан оказался в пределах слышимости. «Так у тебя есть золотые яблоки?»

«Конечно, конечно, — ответил Атлас, — и яблоки у них очень красивые. Я взял самые лучшие, что росли на дереве, уверяю вас. Ах, это прекрасное место — сад Гесперид. Да, и дракон
Сто голов — зрелище, которое стоит увидеть любому. В конце концов, тебе лучше было бы самому сходить за яблоками.
"Ничего страшного, — ответил Геракл. "Ты приятно провёл время и
справился с делом не хуже меня. Я от всего сердца благодарю тебя за хлопоты. А теперь, поскольку мне предстоит долгий путь и я очень спешу, а король, мой кузен, жаждет получить золотые яблоки, не будете ли вы так добры снова снять небо с моих плеч?
"Что ж, насчёт этого," — сказал великан, бросая золотые яблоки в
«Поднимись в воздух на двадцать миль или около того и лови их, когда они будут падать, — сказал он. — Что касается этого, мой добрый друг, то я считаю тебя немного неразумным. Разве я не могу доставить золотые яблоки королю, твоему кузену, гораздо быстрее, чем ты? Поскольку его величество так торопится их получить, я обещаю тебе, что буду идти самым быстрым шагом. И, кроме того, мне сейчас не хочется обременять себя полётом».

Тут Геркулес потерял терпение и широко пожал плечами.
 Поскольку уже стемнело, вы могли заметить, как упали две или три звезды
повскакали со своих мест. Все на земле в ужасе посмотрели вверх,
думая, что следующим обрушится небо.

"Ой, что никогда не буду делать!" - закричал гигант Атлас, с большим грохотом
смех. "У меня сейчас так много звезд в течение последних пяти
веков. Когда ты стоял там так долго, как это сделала я, то
начать учиться терпению!"

"Что?" - гневно воскликнул Геракл. "Ты собираешься заставить меня
вечно нести это бремя?"

"Мы посмотрим на этот счет на днях", - ответил великан. "В
все события, ты не должен жаловаться, если вам придется нести его на следующий
сто лет, или, возможно, следующую тысячу. Я терпел это довольно долго.
дольше, несмотря на боль в спине. Ну, а потом, через тыщу лет,
если я не в настроении, то, возможно, снова смена.
Вы, конечно, очень сильный человек, и никогда не может быть лучше
возможность это доказать. Потомки будут говорить о тебе, я гарантирую это!

"Тьфу! «Что за болтовня!» — воскликнул Геракл, снова взваливая небо на плечи. «Возьми его на мгновение, а? Я хочу сделать подушку из шкуры моего льва, чтобы на неё можно было положить груз.
»Это меня действительно раздражает и доставит ненужные неудобства за те столетия, что я буду здесь стоять.
 «Это справедливо, и я сделаю это!» — сказал великан.
Он не испытывал неприязни к Гераклу, а просто слишком эгоистично заботился о собственном комфорте.  «Тогда я заберу небо всего на пять минут.
 Только на пять минут, помни!» Я понятия не имею, как провести ещё тысячу лет, как я провёл предыдущую.
 Разнообразие — это изюминка жизни, говорю я.
Ах, этот старый простодушный великан! Он швырнул золотой
яблоки, и получил обратно небо с головы и плеч
Геркулес, по своему усмотрению, где ему по праву и место. И Геракл подобрал
три золотых яблока, которые были размером не меньше тыквы,
и сразу же отправился в путь домой, не заплатив ни копейки.
ни малейшего внимания на громоподобный голос великана, который ревел
ему вслед, чтобы он возвращался. Вокруг его ног вырос ещё один лес, и он стал древним.
Там снова можно было увидеть дубы, которым было по шесть или семь веков и которые состарились, оказавшись между его огромными пальцами.

И там стоит великан по сей день; или, во всяком случае, там стоит
гора, такая же высокая, как он, и которая носит его имя; и когда
на его вершине грохочет гром, мы можем представить, что это голос
Гиганта Атласа, вопящего вслед Гераклу!