И снова о Яне Сатуновском

Снова и снова возвращаюсь к одному из своих любимых «лианозовцев» — поэту, фронтовику и человеку с не самой простой судьбой.

Меня могут упрекнуть — особенно профессионалы, и совершенно справедливо, — мол, что ты понимаешь в высокой поэзии, ну и тому подобное.
 «Ну какой Сатуновский?
Когда есть Пушкин, Блок, Хлебников, Ходасевич...»
 Извините, что посмел их в один ряд поставить.

Да, тьма — нет, россыпь звезд — от Золотого века до Серебряного.
 А уж сколько от шестидесятников до современных гениев!
Там совсем черт ногу сломит.
 Только и смотри, кого бы не обидеть да не позабыть.

Может быть, моя доля кретинизма и правда не даёт мне различить прекрасное от второстепенного, и поэтика Яна Сатуновского никуда не годится.
 Вот этот весь авангардизм, сочетание ироничного с лирическим.
А все вот эти «рваные стихи» и обрывки на полуслове.

Да что там, у этого автора порой бывает стихотворение из одного слова.
«Вот нахал!» — кто-то может подумать.

«Главное — иметь нахальство знать, что это стихи».
Да-да.
Это его слова и законченное стихотворение.
Такой вот«русский конкретизм» в его исполнении.

Сатуновский работает с речевым хаосом, с тем, как мы на самом деле говорим и думаем — обрывками фраз, внезапными переключениями регистров (с высокого на бытовой).
Его «обрывки на полуслове» — это не недоработка, а фиксация самой ткани жизни и мысли.
Это доверие к читателю, который способен сам «додумать», почувствовать напряжение между сказанным и недосказанным.

Возьму на себя наглость утверждать, что я самую малость понимаю в хорошей прозе. Да, так иногда бывает: сам писать не можешь, а отличить достойное, крепкое от посредственного в силах.

Но со стихами сложнее.
Но!
Я стихи слышу ушами, а хорошие стихи — сердцем, и тогда стихи мне проникают в душу, в самое нутро.
 И там они уже надолго, если не навсегда.

Так у меня с поэзией Анатолия Жигулина, Валентина Соколова, Аркадия Кутилова, Леонида Губанова, Дениса Новикова...
 Ох, да их не так уж и мало.
 «Рука устанет перечислять».

О ныне живущих пока остерегаюсь упоминать, дабы кого ненароком не обидеть.

Поэзия — это то, что я себе позволяю.
Что я позволяю себе,
и чего
не доз­во­ляю.
Всё в норме, всё, как говорится, в целости.
Откуда же этот комплекс неполноценности?
Читали: Вазари.
Скулили: Челлини.
И — поделили:
Федьке — Татьяну.
Светлану — Степану.
А мне, малолетку, —
Летку.
Не верьте!
Не верьте ни до и ни после смерти!
Поэзия — это то, что я себе позволяю.
Что я позволяю себе
и чего
не доз­во­ляю.

(Сатуновский  Ян)
20 июля 1966
__________________________________________________
На карточке вверху зачеркнуто:

Каждое мое стихотворение гениально.
Оно достаточно,
чтобы прожить с ним жизнь
на необитаемом материке