Ушел

Как только объявили о СВО, сын заявил мне, что добровольцем уйдет воевать. Я испугалась за него и за себя. Не могу вспомнить какие мои слова смогли убедить его не делать этого. Что-то говорила про возраст и про то, что я всю жизнь прожила «за мужем», в быту неприспособленная и не смогу жить одна. Напомнила ему про его болезнь, которая не позволяет пройти медкомиссию, отчего он работает у частников неофициально.

Муж, отец сына, умер в 2020 году. Остались мы с сыном одни.

4 декабря 2024 года. Танцевальная группа, участником которой являюсь я, выступала на празднике волонтеров, а дома меня ожидала записка от сына – «Мама, не волнуйся я уехал в Луганск.» «Свет померк в моих глазах.»
Телефонные звонки короткие. Медкомиссию прошел, похоже там всех берут.
Служба началась с КМБ — курса молодого бойца. Учили люди, которые уже прошли через войну. Инструктора — это не просто учителя тактики, медицины или физо. Это ветераны, которых ранения, травмы и обстоятельства временно вывели из боя, но не сломали.

Задание на полигоне было проползти 500 метров по полю — в полном снаряжении, на время. Ползли, как мешки с картошкой. Оказалось, есть даже техника — диагональное движение с отталкиванием носком и локтем.

Учебка длилась около месяца.
 
21.01.25 – ранение в левую ногу выше колена, попало два осколка, вертикально и горизонтально, кроме этого, пришивали большой палец на правой руке, лежит в госпитале.

20 03. 25 приехал в Новороссийск. Надеялся, что здесь положат в госпиталь долечиваться. Нужна пересадка кожи, рана большого размера. Сын привык, что папа врач и у него знакомые и связи, но после его смерти и пандемии, возрастных врачей заменили на молодых и ничего у сына не получилось. Госпитали переполнены. На перевязки проблемно ездить и 01.04.25 сын вернулся в госпиталь Луганска. В отпуске Леша многое рассказал, чего нельзя говорить по телефону. Все покупали обмундирование за свой счет: бронежилеты, одежду и прочее.
 
27.04.25 выписали с госпиталя, отправили в часть.
С тех пор больше никаких сведений о нем не было. Я запаниковала, ждала вестей вся на нервах.
12.05. 25 - обратилась в военкомат.
13.05.25 позвонил командир воинской части, сообщил, что с 03.05.25 Алексей числится, как безвести пропавший.
Это сообщение на три дня вышибло меня из жизни. Не с кем не хотела говорить, я вообще не могла ни есть, ни пить, я просто впала в ступор, лежала и смотрела в потолок.
 
Неожиданно пришло решение, что Леша жив, находится в плену. Нужно жить, несмотря ни на что. Ждать и он обязательно вернется. И эта вера вернула меня к жизни.

18.11.25  пришло сообщение Скорняков Алексей Викторович опознан.

Никогда я не ждала такого страшного удара Судьбы... Никогда, даже в самом страшном сне, не могла представить, что придётся стоять у могилы своего сына, видеть родное лицо, самые красивые на свете глаза, на фото. Как бы кто не уговаривал, кто бы не пытался заверить, что "пройдёт, станет легче, нужно время" — всё это пустые слова. Чего жду я? Жду что увижу своего сына хотя бы во сне, что он подаст мне какой-нибудь знак, что его душа не прекратила своего существования!
— Было сопровождение, воинская охрана, с оружием, был залп на кладбище. сына хоронили в закрытом гробу.

- Меня накачали успокоительными, поэтому я все очень смутно помню.

Потерю сына удалось заглушить, но совсем она никуда не ушла.
- Я буду жить с нею теперь до конца своих дней.

Горе ломает, рвет на части сердце. А ведь хочется жить как раньше, искренне смеяться, радоваться и слышать голос, смех. И вечное чувство вины, что не уберегла.

Никто «Оттуда» не возвращался, но мне хочется верить, что «там» у Леши отец и его любимая бабушка, которая «поднимала» его при вечно занятых родителях.

Ушел
солдат в свой Млечный путь, ушел ты безвозвратно.
Тебя уже нам не вернуть и не позвать обратно.
Лишь память сохранят сердца твоих родных, как муку.
И мне, как маме придется простить смертельную разлуку.
Как жить теперь мне без тебя? Я сейчас не знаю...
Предан ты ЗЕМЛЕ. Тебя все поминали.
Ты жизнь свою отдал, сражаясь Донецке.
И честь в боях не потерял, и умер в одночасье.
Спи, дорогой -герой. И нам хочется верить,
Что жизнь свою ты положил в Донецке не напрасно.