Брахман 3

Не смотря на то, что кухня всё также освещалась дальней звездой, в ней было относительно светло. Русская печь, приковывая к себе внимание огромными размерами едва ли не с треть кухни, белела старинными изразцами. Обогнув это чудовище, Виктор увидел чистейший шесток, на котором стоял самогонный аппарат причудливой формы.

– Зимой балуюсь, чтобы дрова зря не жечь, – вздохнул,  словно оправдался хозяин. – До осени хватает.

– А тепла?

– Два – три раза в неделю топлю в сильные морозы, а так раза хватает…
После ответа, словно его интересовала только теплоёмкость печи, гость стал осматривать саму кухню, и ему стало понятно, почему здесь так светло: не только печь, но всё, что может быть покрашено и поклеено, было покрашено и поклеено белым. Но больше всего на кухне поражала удивительная чистота, о чём Виктор и сказал хозяину.

– Чистота для меня вопрос, конечно, не совсем философский,  но камень краеугольный, – снова вздохнул Алексей. – Случись какой казус, вы-то добежать успеете, а я?

– Да уж,  не подумал…

– Да не «Да уж», а исподнее потом стирать надо, то, что под исподним вымыть тоже, а это воды - дров наноси, баню протопи – с моей-то скоростью да ещё с пятилитровым ведром или тремя поленьями, чтобы, значит, дай Бог, через сутки себя снова человеком ощутить. Жизнь штука такая, что и без моей помощи замарает, замаешься отмываться, так чего я ей помогать должен?
 
– Что делать: по человеку и философия, а чистота у Вас, и, правда, как в операционной. Я, честно сказать, сначала побрезговал было, каюсь.

– То-то! О! вот она… – Алексей достал из сундука поллитровку. – Одиннадцать лет выдержки пойдет? Тогда доставайте из шкафа стопки. Из правого сверху.
Когда стопки были налиты, гость предложил выпить на брудершафт, на что хозяин не согласился:
– Виктор, Вы только что собрались ради меня испить кубок неизвестным содержимым,  я ради Вас достал лучшее, что у меня есть, неужели этого недостаточно, чтобы называть друг друга на ты?

Гость согласился. Выпили. Обомлели.

Минут через пять Виктор спросил:

– Это у тебя что?

– Вино из черноплодки. Пять лет стояло, потом перегнал без очистки, потом ещё одиннадцать лет стояло, пока ты не пришёл. Так что не бойся – чистый натурпродукт. Так, мы про закуску забыли.

– Не надо мне портить праздник, лучше давай по второй.

После второй сидели ещё минут десять, пока хозяин не хватился, что забыли поставить чайник, в который гость тотчас налил воды и поставил кипятиться, потом открыл свою сумку, в которой кроме бутылки коньяка оказалась масса городской снеди.

– Оставь, Виктор, это же родне, а мы найдём с чем чаю попить.

– Родне… – гость посмотрел на часы. – Полтора часа нет, даже не позвонили, где, мол, ты.

– И ты не позвонил.

– Звонил, просил встретить. У тебя родня есть?

– Уже нет. А вот родственников предостаточно.

– А у меня родня хуже родственников. Я с такой роднёй как ты с одной ногой – нет у меня нормальной опоры в жизни.

– А сам-то много им помогал?

– Сам знаешь: тебе кажется что много, им кажется, что мало, и наоборот. Но встретить-то на машине могли, чтобы полтора километра с этим ридикюлем не тащиться по грязи, чай двадцать лет не был. Давай ещё по стопке?

Выпили. Оценили вкус и послевкусие. Каждый пытался думать о своём,  но букет вкуса и аромата, но не алкоголя уносил их мысли кода-то вдаль, так хотелось тишины и покоя, но тут закипел чайник.