Письма Кате. Первое письмо

Привет, Катя!

Я еду к тебе. Время послеобеденное, небо в солнце и тучах, такой винегрет.

Навстречу девушка белесая вся, плащ как у тебя, только черный. Так пронзительно посмотрела на меня, и пока мы шли, не отрывала взгляда. Игра кто кого. Она меня точно.

В метро еще одна похожая на Риз Узерспун. С накладными ресницами. С такими огромными, что вентилируют на пару метров. Не меньше.

20 мая. Когда мне было 6 лет, 20 мая у меня кот выпал из окна.

8 этаж. Он еще дышал, я знаю.

Но блин, мои все на работе, сеструха гуляет, я был заперт и не смог выйти.

Я только кричал «Барсик, как ты? Люди! Помогите!» А те торопятся, бормочат «Безобразие, где его мать?».

Я побоялся, что маме попадет за меня, замолчал, стал знаками показывать: sos, я тот кому нужна помощь, руками машу, показываю на асфальт, где черт пообери страшно смотреть.

Параллельно стал вызывать скорую. Говорю им, кричу даже, обычно кричат же, я видел.

У меня кот выпал!

Они знаете, что заявляют. Не по адресу. Мне 6 лет, а они мне… Ладно, куда обращаться. Направьте. Они говорят. Это к доктору Айболиту. Юмористы!

Я снова с балкона машу, как полоумный. Соорудил из швабры с самой яркой кричащей  футболкой флаг и вправо-влево.

Местные пацаны, помню рыжий такой, Генка вроде, взял все в свои руки, отнесли кота в ветеринарку. Там его прокололи, но спасти не смогли. А я все это время был заперт.

Когда мамка пришла я в слезах соплях. Реву, говорить не могу, только рев. Мама чуть меня тапком не пришибла. Типа, шок. Помогло, успокоился, рассказал. Она как то с облегчением вздохнула. Потом кота возле собачьей площадки похоронили.

У меня был кот бесстрашный. Он собак не боялся. О нем хочется вспоминать. Теперь 20 мая я как будто жду… когда кто-то… выпадет. Но тьфу пока только с кровати, телефон на асфальт и ваза с вербой вдребезги. Ничего живого)

Время обеденное. Становится теплее. Парни одевают черные кепки. Если еще к этому комплекту борода, то пугающе смотрится. По мне идеальный отморозок так и выглядит. А если еще рюкзак на 50 литров, во мне точно имаджинариум просыпается.

Вагон скрипит, как будто поезд пустили под откос, и мы летим в неизвестность. Пока еще ровно, но скоро поворот и инерция нас всех уничтожит.

Интересно кто будет первым? Мужчина со сливающимися бровями или женщина со смазанными губами? Девушка с книжкой или старик с рассадой? А я буду каким? А что если я буду первым и все за мной… это даже почетно погибнуть первым. Это все равно, что повести отряд в бой.

Не знаю, на каком свете мы окажемся, там скорее ничего нет.

Иисус говорит одно, Будда другое, Аллах третье.

Собрались бы за столом, поговорили, порешили этот вопрос. Может быть, уже что-то придумали. Заселили, усовершенствовали. Или уже? Кто знает, может быть там вновь прибывшему квартиру дают. А что? Вдруг?

Я вот что подумал. Какая у тебя группа крови? Если у нас общая группа, то в случае несерьезной травмы, ты бы могла быть моим донором. Или я твоим. Я не хочу чтобы мне вливали кровь какой-нибудь азиатки или женщины с пугающим взглядом. Я хочу, чтобы трубочки шли от твоей руки к моей и по ним красные вагончики…

Это первый вопрос, который я тебе задам.

На Арбате стало тесно. Все идут неторопливо, а мне надо. Лечу, сбиваю людей, выругиваются все. Зашел в книжный. В тот самый, где был журнал «Москва» и Булгаков впервые опубликовал своего мастера.

Я не хотел, но у меня был час до встречи, а книжный по мне самое лучшее место, чтобы убить время. Кто-то идет в бар конечно. Или на  скамейке голубей кормит. Я предпочитаю книжную пыль.

Долго ходил между стеллажами. На детском  стульчике сидел старичок и листал как будто навороченный детектив  Бенджамина Спока. Другой ворчливо ходил и повторял «Что тут у нас? Нет. А здесь?» Пройдя не менее километра кругов 15, столкнувшись с девушкой в поисках Монтеня и бородатого мужичка с пирсингом, я растерялся и взял книгу про ракетостроение и путеводитель по нижнему Новгороду.

Я не мог уйти просто так. Всегда куплю что то. Пусть даже ненужное, даже близко, но я же не могу уйти так. Это как в гости сходить с пустыми руками.

Зная, что я не буду читать,  я отдал книги в первый книжный лоток на улице. Продавец даже не взглянул на меня. Кажется, он подумал, что эти книги я взял здесь и ждал скорее оплаты, чем хотел отблагодарить меня.

На Арбате что-то строили. Беседки с растительностью, уютные арки. Декорации к лету, активности для туристов. Я сел на незаконченную беседку, доска подо мной ходила ходуном, мне сильно хотелось пить.

Я вспомнил, что у меня где-то была карамелька. Перерыв все, достав зонт, билеты в театры, квитанции об оплате, разные чеки я так и не нашел нужное. Утром 10, сейчас 21. На мне шарф и шапка. Привычка. Я теплолюбивое растение. Время 15.02.

Договорились на 15.10.

Я позвонил ей. Она не ответила. Тогда я написал:

«Ты где? Я возле Турандот, кидаю мелочь в фонтан. Иду к точке».

В соседнем здании с театром Вахтангова расположилась ярмарка. В ней приютилась «Пятерочка». Меня стало мутить от обезвоживания. Купив очаковский квас, я не отходя от кассы, к изумлению кассира, жадно, громко, смачно выпил все до капли. Кто-то прокомментировал «Так сдохнуть можно».

Можно. Но не сегодня. Я спешу к Смоленке, там у станции где в последнее время играет старые рокерские песни уличный бэнд, мы должны встретиться.

Познакомились мы в переходе на Ленинке. Там парень пел “на заре». Жутко фальшивил, поэтому зрителей было мало. Точнее трое. Женщина за 50, вероятно глухая или имеющая родственные связи с артистом, я и девушка в кремовом пальто. Ей нравилось. Я не понимал, как ей может нравиться это. И подошел к ней.