Мой единственный напарник

Глава 1

Я вернулась из полицейского участка поздней ночью. Да, я всем сердцем любила свою работу, но отдел по борьбе с магическими преступлениями отнимал слишком много и сил, и времени.
У меня был достаточно редкий магический дар: я на физическом уровне чувствовала настроение собеседника, пусть и не могла читать мысли напрямую. Говоря с человеком, я на уровне обоняния чувствовала исходящие от него гормоны, будь то гормоны счастья или гормоны стресса. Слышала изменения в дыхании или сердцебиении, чувствовала ложь. Естественно, я была идеальным следователем.
Учитывая то, что я пришла из участка в полпервого ночи, я ожидала, как обычно, застать Джима спящим: он работал обычным менеджером по рекламе и редко задерживался на работе допоздна. Однако сегодня меня в коридоре встретили его чемоданы, а острое обоняние позволило уловить и гормоны стресса, переполнявшие супруга, и запах коньяка, что было особенно странно: и я, и муж обычно вели здоровый образ жизни.
- Тебя отправляют в командировку? - Спросила я, разуваясь в прихожей, - Удивлена, что ты не спишь.
- Я сам удивлён, - Окликнул Джим с кухни, - Амелия, сядь. Надо серьёзно поговорить.
Я напряглась, его голос звучал подавленно. Я переоделась, прошла на кухню и села напротив него. Джим протянул мне бутылку виски, но я лишь покачала головой: завтра опять на службу, да и не одобряла я выпивку.
- Как хочешь, - Ответил муж и немного плеснул себе. Его сердце выдавало барабанную дробь, - Амелия, мы разводимся.
- Что? - Я нервно засмеялась, - Джим... Ты же шутишь?..
- Да ни черта я не шучу! - Впервые за почти десять лет брака я видела супруга взбешённым, - Дорогой мой, любимый мой следователь: неужели ты не понимаешь, что нас и семьёй-то назвать нельзя?
- Что значит, нельзя? - Побледнела я, - Мы же почти и не ругаемся, в доме тишь, гладь, гармония...
- Да как можно ругаться, если мы видимся-то несколько часов в неделю?! - Он не был сильно пьян, просто, казалось, он долго копил в себе эту злость и лишь сейчас дал ей вырваться, - Амелия, я устал от твоего трудоголизма! Я хочу после работы видеть смс от жены: “Любимый, скучаю, жду дома”, а не смс: “Меня опять задержали в отделе, буду поздно, возможно, утром”. Ты замужем за своей работой, а не за мной. А я хочу тепла, уюта и видеть рядом любимую женщину.
Я опешила. Да, его недовольство было мне вполне понятно, я действительно была трудоголиком, и работа отнимала больше времени, чем семья. Но, мне казалось, он относится к моей карьере с пониманием, знает, как для меня важна служба... Я считала нужным оправдаться:
- Возможно, я действительно уделяю слишком много времени работе...
- “Возможно”? - Хмыкнул он.
- Хорошо, я действительно слишком много времени уделяю работе, - Признала я, - Но зачем же сразу рубить с плеча? Зачем чемоданы, зачем развод? Мы могли бы уже давно сесть, спокойно обсудить это, и...
- Да я долгие годы пытался сесть и спокойно это обсудить. Я же никогда не требовал от тебя уйти из полиции, я знаю, как для тебя важна служба. Но... тебе работа дороже меня, понимаешь? Сколько раз я говорил тебе, что устал приходить в пустую квартиру и ужинать в одиночестве, сколько раз я спокойно, в формате просьбы говорил о том, что меня обижает твоё невнимание. Ты даже редкие выходные проводишь не со мной, а за ноутбуком, - Я закусила губу. Возразить было нечего, - Ты каждый раз отвечала: “Хорошо, я буду находить для тебя больше времени,” - и каждый раз ситуация оставалась прежней. Я устал, Амелия. И я понял, что уже готов к детям, но с твоей загруженностью эта перспектива даже не обсуждается. Единственный выбор, который у тебя сейчас есть: мы подадим на развод вместе? Не через неделю, не через месяц. Мы пойдём подавать на развод по обоюдному согласию завтра?
- Нет, - Только и вымолвила я, - Я не буду отвечать очередное: “Хорошо, я исправлюсь,” - я просто скажу, что я совершенно не хочу развода.
- В таком случае, - Джим встал из-за стола, снял обручальное кольцо и положил его на видное место, - Завтра я подам на развод в одностороннем порядке. А сейчас возьму вещи и уеду.
- Куда? У тебя есть другая?
- Нет никакой другой, - Он вздохнул, - Уеду на съёмную квартиру. На совместно нажитое имущество претендовать не буду, зарабатываешь ты в два раза больше меня. Счастливо.
- Счастливо, - Эхом повторила я, оставаясь на месте.
- Даже не обнимешь на прощание? Не попробуешь остановить?
- Ты уже всё решил, - Глухо проговорила я, - А долгие проводы - лишние слёзы.
Минут через пять за Джимом закрылась дверь. Вздохнув, я всё-таки налила себе виски и выпила залпом.

Мне всегда казалась идеальной и моя семейная жизнь, и мой муж: Джим был добр, спокоен, терпелив и заботлив. Каждый раз, когда я приходила поздней ночью, в холодильнике меня ждал ужин, приготовленный его руками. Когда я проводила вечера за ноутбуком, он ненавязчиво предлагал отвлечься и уделить время ему, а заодно приносил мой любимый чай с бергамотом. Когда он инициировал близость, а я отвечала, что слишком устала, он не обижался и не настаивал: просто крепко обнимал меня, и я спокойно засыпала, наслаждаясь его теплом. А теперь я засыпала в непривычно пустой кровати, согретая только порцией виски. Я всё потеряла.
В магической академии мой дар развивали: меня учили читать людей не только благодаря магии, но и обычными способами. Язык тела, микровыражения лица, тон голоса, жесты... Если бы не мои познания в психологии, я могла бы надеяться, что это была импульсивная, пьяная выходка, и утром он обязательно вернётся. К сожалению, я слишком хорошо читала людей, поэтому надежды у меня не было: всё его поведение говорило о том, что это обдуманное, взвешенное решение, которое зрело не один месяц, возможно, что и не один год. Я сама взяла огнетушитель и угробила семейный очаг: его и обвинить-то не в чем. Я до утра прокручивала в голове разговоры, которые он вёл последние несколько лет, как мягко просил проводить с ним больше времени... А я была глуха.
С соседней стены на меня смотрели многочисленные грамоты, которые напоминали о служебных успехах: расследование самых запутанных дел, в том числе и “висяков”, выслуга лет, безупречная репутация... Но чего стоили эти грамоты сейчас, когда я лишилась семьи?..

Проснувшись следующим утром в одиннадцать, я с ужасом поняла, что впервые опоздала на работу, да ещё как! Просто забыла завести будильник.
Чертыхнувшись, я собрала длинные светлые волосы в самый убогий пучок, не накрасилась, не погладила форму и побежала к машине, как ошпаренная, понимая, что внешний вид оставляет желать лучшего. Первый выговор за двенадцать лет - когда-нибудь это должно было случиться...
Едва войдя в участок, я узнала у администратора, что начальник уже давно вызвал меня в кабинет. Пунцовая от стыда, я прошла в кабинет человека, которого уважала, как родного отца. Роберт Джонсон был строгим, требовательным, но это был самый крутой полицейский из всех, кого я знала, и я была счастлива работать под его началом.
- Амелия, что случилось? - Спросил он с порога.
Рядом с начальником был ещё один мужчина в форме. Он был капитаном, как и я. На вид лет тридцать-тридцать пять, выше меня, но ненамного, кареглазый шатен в очках и с бородой, он показался вполне приятным внешне. Тем не менее, не хотелось ещё и незнакомцу объяснять причины моего опоздания.
- Я... Простите меня, пожалуйста, мистер Джонсон, у меня действительно веские обстоятельства для опоздания, этого больше не повторится, и...
- Амелия, ты здорова? - Шеф смотрел обеспокоенно, а не с осуждением, - Зная тебя, я понимаю, что причины веские. Ты сможешь работать сегодня?
- Да. Да, конечно, смогу, - Мысль о том, чтобы остаться дома и лелеять своё одиночество вгоняла только в тоску, - Что-то срочное?
- Очень. Обокрали полицейский склад особо опасных магических артефактов. Я долго искал тех, кому могу доверить это дело, потому что в нём явно замешаны свои. В участке ты единственный человек, которому я могу полностью доверять, поэтому в напарники я подобрал тебе боевого мага из числа армейских. Знакомься - Лоуренс Гэнсби.
- Амелия Олдман, - Я представилась и протянула руку, хотя в этом не было нужды.
У меня чуть не потемнело в глазах, когда узнала в напарнике свою первую любовь. Мы были знакомы ещё со времён магической академии.
Глава 2

Не давая разыграться юношеским чувствам, я отвернулась от Лоуренса и в упор посмотрела на начальника:
- Что было украдено?
- Приворотное зелье.
И это были паршивые, невероятно паршивые новости.
Для человека, далёкого от мира магии, этот артефакт может показаться пустяком, но на деле буквально капля приворотного зелья даёт человеку бесконечную власть над другим, и это может касаться не только романтики.
Если добавить в зелье каплю собственной крови, а потом добавить зелье в напиток или еду другого человека, то тот буквально становится твоим рабом, не зависимо ни от пола, ни от возраста. Приворожённый буквально становится готов ради тебя на всё: убить кого-то, убить самого себя, ограбить банк, отдать все собственные деньги... Единственная капля зелья, подмешанная, скажем, в чашку кофе, даёт над человеком безграничную власть, поэтому зелье и хранилось в особо охраняемой секции. С его помощью можно натворить чужими руками очень скверные дела. Вряд ли, скажем, какой-то безответно влюблённый юноша из отдела пошёл на уголовное преступление ради того, чтобы покорить сердце неприступной особы. Игра идёт гораздо более серьёзная.
- Какой объём зелья был украден? - Опять задала вопрос я.
- Флакон на двести миллилитров, - Произнёс шеф, - Хватит на то, чтобы сделать личными рабами группу примерно из сорока-пятидесяти человек.
- Антидот тоже был украден? - Подал голос Лоуренс.
- Нет, антидот не тронули. В общем... - Джонсон начал излагать обстоятельства происшествия.
Преступник, умеющий становиться невидимкой, ночью прошёл в полицейский участок через чёрный ход, открыв его специальным электронным ключом, который есть лишь у немногих служащих. Позже либо тем же, либо другим ключом, он открыл особо охраняемое хранилище, взяв только приворотное зелье. Предположительно, дождался момента, когда охранник, отвечающий за безопасность цифровых данных, касающихся участка, уйдёт выпить кофе, а после с помощью ключа проник и туда, и стёр из компьютерной базы данных упоминание об электронном ключе, чтобы его владельца установить не удалось, не теряя времени на то, чтобы стирать видео с камер наблюдения. После, также будучи невидимым, преступник вышел через чёрный ход. Естественно, отпечатков пальцев невидимка не оставил. Я пришла к тому же выводу, что и мистер Джонсон: в деле замешаны свои.
- Кто в отделе знает обо всех обстоятельствах совершённого преступления? - Спросил Лоуренс.
- Только три человека, и сейчас мы все находимся в моём кабинете. Когда мне поступил звонок о незаконном проникновении в хранилище, я примчался среди ночи. По телефону потребовал, чтобы до моего появления туда никто не входил. После кражи хранилище осматривал только я и остальным подчинённым соврал, что был похищен артефакт, способный метать молнии. Во-первых, потому что даже он менее опасен, чем приворотное зелье, весть о настоящей краже спровоцировала бы ещё больше паники. А, во-вторых, я решил, что так будет легче вычислить кого-то из своих: в разговоре с коллегой человек может случайно проболтаться о том, что знает о преступлении больше, чем остальные.
Я кивнула. Разумно.
- Теперь требования лично к вам. Амелия, у вас с Лоуренсом одинаковый ранг, но руководишь операцией ты, - Я кивнула. Не впервой, - Во-вторых, до окончания расследования вы перебираетесь жить на штаб-квартиру. И, главное: до окончания расследования вы едите и пьёте только то, что продаётся в заводской упаковке. Проверяете целостность тары, сразу потребляете напиток или пищу, что не употребили сразу - выбрасываете. Задача ясна?
Я лишь кивнула, но тут слово взял Лоуренс:
- Распоряжения насчёт еды и напитков мне понятны, но зачем нам переезжать на штаб-квартиру?
- Вы должны быть на связи круглосуточно и круглосуточно присматривать друг за другом, - Произнёс шеф, и у меня чуть сердце не остановилось. Конечно, он не был в курсе нашей подростковой драмы, - Вы ведёте вместе очень серьёзное расследование и будет лучше, если вам не придётся звонить друг другу ночью, а достаточно будет прийти в соседнюю комнату и разбудить напарника. Но, главное, если кто-то из коллег, всё же, случайно опоит кого-то из вас приворотным зельем, другой сразу же заметит странное поведение и доложит мне. Распоряжения ясны?
- Так точно.
- В таком случае сегодня вы оба переезжаете на штаб-квартиру, каждому из вас в мессенджере скину адрес. Дела расследования обсудите там. И, Амелия?
- Да?
- Только ты знаешь, что Лоуренс - боевой маг, служивший на передовой. Для всех остальных он обычный следователь, который перевёлся из другого отдела. А теперь займитесь расследованием и, Бога ради, закончите с этим делом побыстрее!

Каждый из нас был на своей машине. Когда я собрала вещи и приехала в штаб-квартиру, Лоуренс уже был на кухне и пил напиток из жестяной банки. На столе стоял второй такой же, видимо, для меня.
- Не алкоголь и не энергетик, - Сразу пояснил он, - Сладкая газировка. Будешь?
Я кивнула и села напротив, удивлённая такой заботой.
Штаб-квартира была идеально вычищенной, но это было строго функциональное помещение и очень маленькое: ни тепла, ни уюта, ни какой-то самой дурацкой картины на стене - помещение давило ощущением того, что оно не обжитое. Но больше давил взгляд бывшего сокурсника.
Я не узнавала в этом тридцатилетнем мужчине того восемнадцатилетнего пацана, в которого влюбилась однажды. Смутно пыталась вспомнить его смех, искала хоть малейшее сходство с героем моих юношеских грёз... Но даже тёмно-карие глаза смотрели иначе. Я не скажу, что он изменился именно в худшую сторону, но он сильно повзрослел. Я просто искала в его лице черты того мальчика и, хоть убей, не могла их найти. Интересно, узнал ли он меня в принципе? Мы не виделись двенадцать лет, а у меня уже и фамилия другая.
- Обсудим то, что случилось двенадцать лет назад или сразу перейдём к делу? - Угрюмо спросил он, стоило мне сесть за стол.
Буквально на секунду я растерялась.
- А как бы ты хотел возобновить наше знакомство?
- А ты?
Вздохнув, я открыла жестяную банку, сделала глоток и ответила:
- Видимо, без обсуждения личных отношений не обойдётся, так что давай и начнём с их обсуждения.

Мы поступили в магическую академию в четырнадцать, а окончили в восемнадцать. Впервые я увидела Лоуренса на общих занятиях по физкультуре. Он подошёл, заговорил, слово за слово... Короче, уже через месяц я влюбилась в него без памяти.
Он был и умным, и весёлым, и добрым, и симпатичным... В учёбе мы были лучшими на курсе. А ещё всю академию мы были лучшими друзьями.
За ним увивались практически все девчонки, но  статус его лучшей подруги закрепился за мной, чем я очень гордилась. Конечно, я ждала большего: настоящего приглашения на свидание вне академии, первого поцелуя, первой интимной близости... Но этого так и не произошло.
Четырнадцатое февраля на выпускном курсе должно было стать самым счастливым днём в моей жизни: на все праздники традиционно устраивались концерты в актовом зале, и за месяц до Дня всех влюблённых учительница очень меня обрадовала - мы с Лоуренсом будем петь дуэтом!
Все репетиции проходили в атмосфере веселья и дружеских подколов. Да, мы оба были дисциплинированы не только в учёбе, но и во внеклассной деятельности, но толика шутки и ребяческих забав не мешала подготовке к концерту. Скорее, даже помогала.
И однажды я твёрдо решила, что после концерта признаюсь в своих чувствах и будь, что будет.
Нас обоих охватил дикий мандраж перед выходом на сцену, но справились мы отлично, во многом, думаю, благодаря поддержке друг друга. На нём был светлый костюм и чёрная рубашка, на мне - золотистое платье с глубоким декольте. Вечерний макияж, высокая причёска, каблуки, украшения... Я считала, что выгляжу великолепно.
- Послушай, - Я нагнала парня после концерта, - Это... это тебе.
Мне не хватило смелости произнести эти слова вслух, поэтому я подарила ему самодельную валентинку, где была написана всего одна фраза: “Я люблю тебя”.
Улыбка медленно сползла с его лица, парень ошарашенно глядел то на меня, то на валентинку.
- Амелия, - Почти прошептал он, - Ну, нет у меня к тебе чувств. Я бездушная сволочь.
И он вылетел из помещения, оставив меня совершенно одну.

- Ты хочешь объяснить что-то сам или чтобы объяснилась я? - Задала я прямой вопрос, но сделала это мягким тоном, - Я могу сказать, что за двенадцать лет мои чувства утихли, я и в браке уже побывала. Поэтому не опасайся моих нелепых признаний, я не полезу к тебе ни в душу, ни в постель. Но мне будет приятно, если с соседом по квартире у меня сложатся дружеские отношения, а не отстранённые.
- “Побывала в браке”? - С недоверием спросил он, - Да у тебя обручальное кольцо на пальце.
Я вздохнула.
- Буквально вчера муж объявил о разводе, а сегодня мне пришло смс-уведомление из официальной инстанции о том, что он подал на развод в одностороннем порядке. Забыла снять кольцо, вылетело из головы.
- Дети?
- Нет. А у тебя? Был женат?
- Был, тоже в разводе. Сыну пять лет, зовут Дерек. На его матери женился по залёту, изначально понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет. Развелись меньше чем через год после свадьбы. Но сыну уделяю много времени, активно занимаюсь его воспитанием. Бывшая этому только рада.
- Да, славно. Ты молодец.
Я пила газировку, не зная, что ещё сказать. Вдруг слово взял Лоуренс:
- Амелия, когда я называл тебя “лучшей подругой”, это были не пустые слова. Ты правда была дорога мне. А мой отказ... были причины, но я не вижу смысла объяснять их. Не сейчас, не через двенадцать лет. Не проси меня об этом, пожалуйста.
- Так я и не прошу, - Несмотря на колотящееся сердце, я деланно-равнодушно пожала плечами, - Ты не сказал мне никакой грубости, наоборот... Будто взял вину на себя. Не сделал посмешищем перед всей академией. Мне и тогда было не за что тебя винить, и сейчас не за что. Я не прошу что-то объяснять или оправдываться. Может, теперь обсудим расследование?
- Да. И я считаю, что самым удачным ходом в сложившейся ситуации будет что-то типа PR-романа между нами.
Глава 3

Я чуть газировкой не подавилась. Что?!
- Фиктивного и только в стенах участка, разумеется, - Пояснил он. Лоуренс сказал это равнодушным тоном, но моё умение читать людей ясно сигнализировало о том, что он сильно волнуется, - Подумай: сейчас мы вынужденно живём вместе, и рано или поздно об этом станет известно. Мы не имеем права рассказывать, в чём заключается суть “круглосуточного присматривания друг за другом”, как выразился шеф, так что проще простого - влюбились, вот и съехались.
Я кивнула, а Лоуренс продолжал:
- Но главное даже не это. Конечно, для всех нас наибольшую угрозу представляет тот вариант, что после кражи кто-то совершит преступление чужими руками, но, подумай: изначально приворотное зелье было изобретено именно как любовное. Вид такой счастливой парочки со вспыхнувшими юношескими чувствами обязательно всколыхнёт сердце кого-то из коллег, если человек решился на кражу зелья, чтобы решить дела любовные. Да и так будет проще объяснить лично моё появление в отделе. Почему перевёлся? Да влюбился, вот и перевёлся!
От слова “влюбился”, пусть и сказанного в таком контексте, стало больно. Да ни черта ты в меня не влюбился...
- Звучит логично, поэтому принимается. Согласна на фальшивый роман. Насчёт расследования - я хочу поделиться своим выводом.
- Слушаю?
- Моё первое подозрение падает на того, кто занимался цифровой безопасностью в ту ночь. Чтобы разобраться в базах данных полиции и просто найти нужные файлы, может потребоваться очень много времени. Чтобы удалить их - времени нужно ещё больше. Поэтому для меня звучит бредово сама идея того, что охранник вышел на пять минут перекусить, а за это время систему взломали. Он может быть в сговоре. Попробуй завтра наладить с ним дружеские отношения, прощупай почву. Тут дело нечисто.
- Я тоже подумал об этом, проверю. Ещё распоряжения будут?
Я вспомнила о том, что, вообще-то, операцию возглавляю я.
- Подними бумаги тех коллег, у кого есть способности невидимки, под них будем копать в первую очередь. Узнай, можно ли восстановить каким-то образом данные об электронном ключе. Уверена, Джонсон сразу же попытался, но вдруг именно у тебя получится? - Лоуренс только кивнул, - И, вообще. На тебе больше бумажной волокиты и технических деталей расследования, я же резко “расслаблюсь”. У меня вполне приятельские отношения с коллективом, мой дар связан именно с тем, чтобы чувствовать людей - буду меньше времени торчать в кабинете, больше болтать с коллегами и ненавязчиво интересоваться тем, как проходит их жизнь. Думаю, в том, что здесь замешаны свои, сомнений быть не может. Но, главное, что мы должны завтра сделать...
- Слушаю?
- Попросить у Роберта Джонсона официальное разрешение на то, чтобы отлить себе немного антидота и постоянно носить его с собой. Я уверена, разрешение он даст.
- С тобой приятно иметь дело, напарник, - Улыбнулся Лоуренс, - Будет сделано. Только обручальное кольцо снять не забудь.

Этой ночью я снова не спала. И развод, и деловое общение с безответной любовью юношества - это испытания, а когда одно за другим валится на голову... Ну, как тут можно уснуть?..
Я думала о том, что в какой-то момент перестала ценить Джима: воспринимала его любовь и заботу, как должное. Когда выдавались часы отдыха, и мы проводили время вдвоём, нам всегда было весело и легко вместе, но я не думала, что каждое моё: “Извини, я сильно занята,” - ранит самого близкого человека. Казалось, если он не кричит, не устраивает сцен, а молча ставит чай на стол, целует в макушку и уходит в другую комнату, то его всё устраивает, как и меня. Я знала, что он терпеливый человек, но не думала о том, что любое терпение однажды может лопнуть. И, вот, уведомление на телефон: он действительно подал на развод в одностороннем порядке, и через четыре месяца мы уже не будем семьёй. Интересно, звание капитана того стоило?..
А теперь Лоуренс. Человек, которого мне тоже не в чем обвинить: он просто отказал нелюбимой девушке. А сегодня сказал, что я была дорога ему, и у него были какие-то свои причины, чтобы отказать мне. Мой напарник. Человек-загадка. Временный сосед по штаб-квартире. Взрослый мужчина, в котором даже чисто внешне я не могу узнать того самого юношу.
Увидев, что Джим в сети, в час ночи я написала ему: “Привет, как дела? Чего не спишь?”. Но ответа не пришло ни ночью, ни утром.

Следующим утром мы с Лоуренсом озвучили шефу те выводы, к которым пришли. Он одобрил наши идеи и выдал письменное разрешение на небольшую порцию антидота для каждого из нас. Я открыла электронным ключом хранилище, Лоуренс переливал антидот в два маленьких флакона, а я осматривала место преступления.
Первое, что бросилось в глаза: был взят самый маленький флакон приворотного зелья. Были ёмкости объёмами и литр, и два литра, и пять. Либо мотив действительно личный, и преступнику хватило двухсот миллилитров для той гадости, которую он затеял, либо просто побоялся, что чем больше объём украденного, тем больше и уголовный срок: сейчас ему светило от трёх до пяти лет заключения. Я озвучила свои выводы напарнику.
- Возможно и то, и другое, - Кивнул он, - А какие ещё здесь есть артефакты? Именно в особо охраняемой секции?
- Большинство из них чисто боевые, и именно поэтому приворотное зелье лично я считаю наиболее опасным и изощрённым оружием. Если преступник украдёт, скажем, Молот Тора или Трезубец Посейдона, то при попытке его использовать он тут же будет остановлен боевым отрядом полиции. А приворотное зелье - “тихое” оружие, благодаря которому кто-то сделает грязную работу за тебя, если это потребуется.
- Я думаю, в этом случае стоит отмести из мотивов преступника хотя бы организацию каких-то массовых убийств - для этого было бы логично прихватить ещё и пару боевых артефактов.
- Тут я могу согласиться, - Кивнула я, - Но и в мотив “безответной влюблённости” мне тоже слабо верится: люди, которые совершают преступления на почве любовного бреда обычно безрассудны и импульсивны, а тут преступник явно хорошо всё обдумал и спланировал. Психологический портрет не сходится.
- Тогда какой мотив видишь лично ты?
Подумав, я ответила:
- Скорее всего, обогащение. Подмешать человеку зелье, а потом заставить подписать на тебя дарственную, взять большой кредит и отдать тебе деньги, осыпать тебя золотыми украшениями и гаджетами, купить дом или машину, наконец... Продуманный, расчётливый и при этом очень лёгкий способ обогащения.
- Звучит разумно, - Похвалил напарник, - Тогда тебе стоит ненавязчиво интересоваться не только личной жизнью коллег, но и их материальным состоянием. Какие задания сегодня на мне?
- В первую очередь - узнать, кто умеет накладывать чары невидимости, это будет легко и быстро. А потом узнай, каким образом можно восстановить информацию об электронном ключе и попробуй поговорить с тем охранником, который прошляпил вора. Не в форме допроса - якобы, ты дружбу завязать пытаешься.
- Понял. А когда будем изображать счастливую парочку?
- Через четыре часа будет обеденный перерыв, там и начнём. Если спросят, почему у нас вся еда не из столовой, а заказана с помощью доставки и наглухо запечатана - теперь мы адепты здорового питания и не едим столовские салаты, щедро приправленные майонезом.
- С тобой приятно иметь дело, напарник, - Снова улыбнулся мужчина.
Я вымученно улыбнулась ему в ответ. Не “лучшая подруга”, не “близкий человек”... Так, “напарник”. Тогда почему же у него повышаются окситоцин и эндорфины, когда мы рядом? Это же гормоны влюблённости...

Пока Лоуренс выполнял свои обязанности, я выполняла свои, делая вид, что бездельничаю. Я пожаловалась буквально каждому из коллег, рассказав историю о том, что меня недавно бросил муж и, Боже, личный мотив для кражи именно приворотного зелья мог быть абсолютно у каждого! Кому-то изменяли, кого-то бросали, на кого-то поднимали руку... Каждая из выслушанных мною историй была рассказана искренне, но кто бы из коллег смог пойти ради отношений на преступление и рискнуть свободой?..
И сразу после этих разговоров мы с Лоуренсом стали играть счастливую парочку за обедом. Мы нежно улыбались друг другу, подтрунивали, как бы невзначай касались друг друга и то и дело ловили удивлённые и завистливые взгляды. Естественно, мы привлекли внимание. Но все мысли были о расследовании, которое мы обсудим, оставшись наедине. Я была уверена, что получу удовольствие, участвуя в этом спектакле, получу хоть кроху того, о чём мечтала в подростковые годы... Но как можно получать наслаждение от внимания мужчины, понимая, что это фарс?..

Тем не менее, игра дала свои плоды. Оливер, лейтенант отдела боевой магии, после обеда отозвал меня в сторону. Я точно знала, что у него есть электронный ключ от хранилища - один раз были там вместе. Я заговаривала с ним о своём разводе утром, он выразил сочувствие, но собственной историей не поделился. Теперь же он дал информацию к размышлению:
- Слушай, Амелия... Я рад за вас с Лоуренсом. И я... хотел бы попросить совета.
- С удовольствием помогу, если это в моих силах, - Улыбнулась я.
- В общем... Ох, даже неловко. Это очень личное, - Я не подгоняла, - В общем, я всего месяц встречался с прекрасной девушкой. Ухаживал, как мог, мы даже не целовались ни разу, но, мне казалось, я ей нравлюсь, просто она недотрога и девушка строгих моральных принципов... А потом она бросила меня. Извинилась, но даже причин не объяснила: просто извини, но нет. Прошло уже три месяца, а я никак забыть не могу: встречаю из университета, около дома стою с цветами, бегаю за ней, как собачка. Как тебе удалось после развода вот так сразу переключиться на другого человека? Я бы тоже так хотел...
И, вот она. Зацепка.
Остальные истории, услышанные мной сегодня, были полны какого-то... адекватного смирения, что ли? Из серии: “Ушла жена - и скатертью дорога”. А вот в истории Оливера чувствовалась нездоровая одержимость, от него буквально исходила боль, когда он рассказывал о своём чувстве.
- Я бы посоветовала тебе сконцентрироваться на самом себе, - Честно ответила я, - Больше времени уделять работе, тренировкам, любимым хобби, встречам с друзьями. Чем она тебя так зацепила? - И, надеясь, что тон покажется игривым и легкомысленным, я добавила, - Может, я лично знаю эту красотку?
- Мимолётно знаешь, - Огорошил меня он, - Обещай, что никому не скажешь?
- Обещаю, - Соврала я, испытывая угрызения совести.
- Её зовут Розмари Джонсон, она несколько раз заходила к отцу в участок. Так и познакомились...
Глава 4

Я зашла в кабинет начальника одна, без Лоуренса:
- Мистер Джонсон, я насчёт расследования...
- Слушаю?
- В общем, это максимально личное... Короче... Мне надо поговорить с Розмари.
На секунду начальник оцепенел, а потом закричал так, что аж стёкла зазвенели:
- Ты в чём-то подозреваешь мою дочь?!
- Нет, ни в коем случае, - Заверила я, - Наоборот, я беспокоюсь за её безопасность. Я подозреваю одного человека, это очень зыбкая версия, но, всё же... я бы лично хотела поговорить с Вашей дочерью и убедиться, что на неё не воздействовали.
Мужчина отпил воды из маленькой бутылки, которую только что открыл, а потом спросил:
- Думаешь, если бы она была влюблена, она бы не сказала мне? - Произнёс он с обидой.
- Молодые девушки... понимаете... - Ох, мне было максимально неловко об этом говорить! - Обычно им стыдно посвящать в эту тему собственного отца. Сколько ей лет?
- Двадцать два.
- Я значительно старше её, но, всё же, гожусь ей в сёстры, а не в матери, поэтому, думаю, есть вероятность, что она поделится со мной секретом охотнее, чем с людьми более старшего поколения. К тому же, если на неё действительно воздействовали...
- Да не дай Бог!!!
- Да-да... Но, в общем... Этот человек мог просто попросить её не говорить об их “взаимной” любви родителям. Я обещаю, никакого допроса с моей стороны не будет, я не нанесу психологических травм... Просто посплетничаем по-женски, чтобы я убедилась, что с ней всё в порядке.
- Спасибо, - Вдруг искренне произнёс начальник, - После работы я тебя отвезу к нам в особняк, я, Рози и моя жена живём вместе. Сначала для вида посидим у меня в кабинете, якобы, нам работы в участке мало, а потом я найду способ оставить вас наедине. Но, Амелия, у меня будет к тебе просьба.
- Слушаю?
- Если ей дали приворотное зелье, то просто дадим антидот, арестуем ублюдка и дело с концом, но если ты поймёшь, что влияния ещё не было, но ей может угрожать опасность - сможешь затесаться к ней в подружки и ненавязчиво присмотреть? Нашу с мамой заботу она называет “гиперопекой” и не особо жалует, но ты-то другое дело... Это ни в коем случае не приказ и не твоя обязанность, но, пожалуйста...
- Без вопросов, - Искренне ответила я, - Я постараюсь с ней подружиться и присмотрю.
- Спасибо тебе огромное, Амелия. Дочка - это самое дорогое, что у меня есть.

После работы шеф подвёз меня до своего особняка. Меня с улыбками встретили и его жена, и его дочь. Розмари оказалась настоящей красавицей: высокий рост, точёная фигурка, аристократичные черты лица и копна огненно-рыжих мелких кудрей до плеч.
“Боже, хоть бы я ошибалась насчёт Оливера!” - Промелькнуло в моей голове.
Мы с начальником просидели в кабинете час практически молча: дела все, вроде, обсудили в участке. Потом он постучал в комнату дочери:
- Розмари, это Амелия, моя коллега. Мне неловко, что я задержал её сверхурочно, в общем... Ты не могла бы позаботиться о ней и напоить гостью чаем? У меня ещё дел по горло.
- Без проблем, пап, - Открыто улыбнулась она, - Конечно, я позабочусь о гостье. Рози.
Она протянула мне руку, я пожала её и представилась:
- Амелия. Надеюсь, я не докучаю тебе?
- Нет, что ты! - Я уловила некоторое беспокойство и настороженность, хотя внешне она этого никак не проявила, - Проходи на кухню, заварю чай и пирожными угощу!
Едва мы спустились вниз, как о причинах тревоги она поведала мне сама:
- Послушай, если у вас с папой что-то есть, то я...
- Нет, что ты! - Я вскинула руки, - Я просто чёртов трудоголик, и мистер Джонсон только мой начальник, не более! Если хочешь, могу поделиться тем, как у меня на самом деле обстоят дела на личном фронте.
- С удовольствием выслушаю, - Процедила она безо всякого удовольствия.
За чашкой чая всё вышло за рамки задания и расследования: я действительно говорила о личном. С каждым словом подозрения Рози таяли, она внимательно слушала, проникаясь ко мне сочувствием. Я рассказала и о своём неудавшемся браке, и о том, кем для меня на самом деле является нынешний напарник... Конечно, не упомянула о расследовании. Но о чувствах и к Джиму, и к Лоуренсу рассказала настолько искренне, что в какой-то момент почувствовала себя очень уязвимой.
- Ох, дай я тебя обниму, - Произнесла девушка, когда я закончила рассказ, заливаясь слезами, - Ты извини за выпад насчёт тебя и папы... Конечно, теперь я верю, что у вас нет с ним ничего... В общем, извини меня, пожалуйста.
Она говорила честно, не было ни малейшего признака лжи.
- Ну, откровенность за откровенность, - Сказала я, обнимая её, будто давнюю подругу, - Если у тебя есть история, поделись своей. Если я ляпну ещё что-то о себе, то уже просто с ума сойду...
Она снова заняла своё место за столом и согрела руки о чашку.
- Таких трагических историй у меня не было, - Произнесла она, - Но есть история, которая уже становится опасной.
- Тогда, тем более, поделись, пожалуйста.
- Ох... Только отцу ни слова, - Меня снова кольнула совесть. Я кивнула, соврав об этом второй раз за день, - В общем, увязался за мной один индюк ненормальный, кстати, твой коллега. Погуляла с ним месяц, просто принимала ухаживания, даже не целовалась с ним ни разу... Когда в участке увидела, внешне понравился, но на каждом, абсолютно на каждом свидании он был подшофе! Особо пьяным не выглядел, но каждый раз в руке то бутылка, то банка пива... И запах соответствующий, сама понимаешь. Месяц потерпела, потом отшила вежливо. А его как понесло! У дома караулит, около университета караулит, то с букетом, то с плюшевым медведем... Не будь он папиным коллегой, уже бы отшила максимально грубо и доходчиво, а так расшаркиваться приходится: “Прости-извини, но нет, отстань, пожалуйста”. Это уже преследование в чистом виде!
- Я понимаю, почему ты не хочешь говорить папе, - Честно ответила я, - Но если я на правах более старшей подруги иногда буду тебя провожать и поговорю с ним вместо тебя, может, так до него дойдёт? Пьяные мужчины могут быть очень опасны. Если тебе нужна будет моя помощь в этом вопросе, я с радостью тебе помогу.
- Правда? - Рози посмотрела на меня с благодарностью и с надеждой, - Я точно... не обременю тебя?
- Знаешь, после ухода мужа мне тяжело в одиночестве, - Честно сказала я, - А подруг у меня и нет. Ты меня точно не обременишь. И я была рада выпить чаю и поболтать с тобой по душам.
- Спасибо тебе огромное! - Просияла она и по-детски протянула мизинчик, - Подруги?
- Подруги, - Я искренне рассмеялась, протягивая мизинчик в ответ.

Как ни странно, в штаб-квартиру я вернулась отдохнувшей, будто действительно просто выплакалась подруге, а не проводила расследование. Я рассказала Лоуренсу о сделанных за день выводах, он поделился своими новостями:
- Оливер точно не невидимка, - Сразу отмёл он, - Способностями невидимки обладают всего два человека в участке, обе женщины. Мередит, двадцать девять лет, и Пенелопа, тридцать два года. Какие у тебя отношения с ними? Что можешь о них сказать?
- Практически ничего. Обе из другого отдела, лучшие подруги, постоянно болтают только друг с другом. Отношения у нас неплохие, но чисто рабочие: я никогда не лезла в их компанию.
- Ну, теперь, видимо, придётся влезть, - Хмыкнул Лоуренс, - Насчёт ключа всё печально - информация удалена подчистую. Но охранник вне подозрений. В общем... подружился я с ним, слово за слово... Железное алиби. Джонсон это подтвердил, но постеснялся говорить при даме.
- Я не дама, я напарник, - Употребила его любимое словечко я, - Скажи, как есть.
- У него после обеда начало живот крутить, в общем... он не на пять минут отлучился кофе выпить, он именно в ту ночь часами пропадал в уборной. Как только заметил, что компьютерную базу взломали, именно он доложил Джонсону. Так что охранник вне подозрений. Но, естественно, в такие случайности я не верю.
- Я тоже. Очевидно, что невидимка получил доступ к его обеду и щедро полил еду слабительным. Но в этом случае на хладнокровного монстра преступник явно не тянет: можно было накачать обед ядом, сильным транквилизатором, чем-то подобным... А тут явное желание вывести из строя, но при этом не сильно навредить. Вполне в духе Оливера.
- Поясни?
- Он инфантильный, но не показался мне злым или отпетым психопатом. Таскается по пятам за любимой, чем её безумно раздражает, но стал бы он убивать человека? Мне так не кажется.
- Знаешь... А я ведь был очень благодарен тебе за то, что после моего отказа ты не стала навязываться и таскаться за мной по пятам.
И это откровение снова отправило моё душевное спокойствие в тартарары. Казалось бы: мы полицейские, мы обсуждаем расследование, просто временные соседи по квартире... Я не поднимала тему той юношеской любви. Какого чёрта её поднимает он сам?!
- Знаешь, - Холодно произнесла я, - Да, я призналась в любви первой, но я не видела в этом ничего зазорного. С моей точки зрения это выглядело смело, а не глупо. Но у меня есть понятие и о собственной гордости, и о твоих личных границах. Получить чёткий отказ, а потом бегать за тобой по всей академии? Это не входило в мои планы.
- Прости, я... не так выразился и не с того начал. Мне твой поступок никогда не казался глупым. Смелым и решительным - да. Но точно не глупым и точно не поводом для насмешек.
- Ты рассказал кому-то о моём признании?
- Нет.
- Я так и поняла. И... спасибо тебе за это.
Я почувствовала, что сейчас расплачусь, а Лоуренс меня окончательно добил.
- Мне жаль, что мне пришлось сделать тебе больно.
- Тогда зачем ты снова поднимаешь эту тему и снова делаешь мне больно, чёрт возьми?! - Вспылила я, но тут же осеклась, - Оставим прошлое в прошлом. День был трудным. Мне пора спать, потому что завтра на работу, и...
- Завтра выходной. Как я понимаю, нам придётся провести его вместе?
Я только махнула на него рукой и убежала в свою комнату. Едва закрыв дверь, я рухнула на кровать и разрыдалась в голос.
Глава 5

Буквально через пять минут напарник постучал в дверь.
- Только что открыл бутылку воды, вылил в чайник и заварил успокаивающий чай. Будешь?
Я вытерла глаза и подошла к двери. В этот момент Лоуренс так напомнил мне Джима...
- Буду, спасибо, - Кивнула я, - И... извини, что сорвалась.
- Я могу пройти?
- Да.
Я сделала глоток травяного чая. На вкус - редкостная гадость, но заботой Лоуренса я была тронута.
- Знаешь, я и... близко не знал, что этот разговор сделает тебе больно. В смысле, столько лет прошло, казалось, давно забылось. Когда ты увидела меня в участке впервые, я подумал, что ты меня и не узнала даже.
- Ты сильно изменился, да. Но ведь виделись давно, раньше бороды у тебя не было, и очки ты не носил.
- То есть, не узнала?
- Да. Не узнала.
Врать смысла не было.
- Я тебя узнал, едва ты вошла. Ты и раньше была красивой юной девочкой, а сейчас изменилась только в лучшую сторону. Стать, выправка, взгляд... Более зрелая красота тебе к лицу. Ты по-прежнему выглядишь молодо, но теперь ты выглядишь роскошно.
Я задумалась о собственной внешности. В то утро я была вся взмыленная и без макияжа... Но, да, чисто внешне сейчас я выгляжу даже лучше, чем в восемнадцать. Тогда я была таким трогательным и немного неуклюжим подростком, а сейчас я уверенная молодая женщина и знаю себе цену. Я изменилась в лучшую сторону.
- Видимо, тогда я выглядела для тебя слишком просто? - Сквозь слёзы улыбнулась я.
- Ты всегда была самой красивой девчонкой в академии. Так думал не только я, так все мальчишки думали. Просто шептались у тебя за спиной.
- Что-то приятное или пошлости?
- Если честно, то второе. Но всегда говорили с восхищением.
Я отпила ещё глоток этой травяной гадости. Видимо, невкусный чай реально успокаивал. По крайней мере, я не оскорбилась на новости о том, что говорили обо мне за спиной в академии.
- Если мы и общались прекрасно, и внешне я тебе нравилась, и училась отлично... Почему же чувств ко мне не было?
- Были. И именно поэтому я от тебя отказался.
Он вздохнул и уткнулся лицом в ладони.
- Не хотел объяснять, но, видимо, придётся. Я не мог просто воспользоваться тобой на одну ночь, не считал, что имею право. И предлагать что-то серьёзное тоже права не имел: сразу после выпускного меня, как боевого мага, отправили на передовую. Я с начала учёбы в академии знал, что так и будет, и не считал, что не имею право заставлять тебя ждать меня всю жизнь с войны.
- Я бы дождалась, - Прошептала я.
- И при этом была бы абсолютно несчастна. А, может, и не дождалась бы - я ведь мог не вернуться, понимаешь? Ты годами ждёшь, а тут приходит похоронка. Я не мог обрекать тебя на такую жизнь. Именно потому что ты правда была мне дорога. “Если любишь - отпусти”. Я выбрал отпустить тебя, и поэтому в твоей жизни была нормальная история любви, а не вечный страх за любимого человека. Настоящие отношения, а не одни переписки.
- Ты не подумал о том, что я имею право сама решать, ждать мне тебя с войны или нет? Почему ты принял это решение за нас обоих?
- Потому что я бездушная сволочь, - Он хлопнул меня по плечу и молча вышел из комнаты, оставив меня в полных непонятках. Я залпом допила остывший чай и провалилась в глубокий, такой желанный сон.

Утром, едва встав с кровати, я позвонила Рози:
- Привет, подруга! - Жизнерадостно поздоровалась она, - А я уже соскучилась.
- Да знаешь, и я, - Я улыбнулась, - Не хочешь прогуляться сегодня?
- С удовольствием. Только... если этот индюк опять пристанет... Можно с ним поговоришь ты?
- Конечно, без вопросов. Нормально будет, если я заеду за тобой через два часа? А потом побродим по парку.
- Отлично, жду!
Я сбросила, и улыбка увяла.
Конечно, уже не чисто задание шефа, но и дружбой это назвать было ещё нельзя - мы только вчера познакомились. Тем не менее, я не хотела проводить выходной в обществе Лоуренса, а других альтернатив, кроме прогулки с Рози, и не было. Но, думаю, я буду рада увидеть её.
Я оставила длинные волосы распущенными, подвела глаза, надела джинсовые шорты, камуфляжную футболку и кроссовки. Выглядела я сексуально, но не вульгарно. Мне нравилось красиво одеваться хотя бы в выходные и отдыхать от привычной формы, застёгнутой на все пуговицы.
- Я гулять, - Бросила я, не позавтракав.
- СбегАешь? - Прямо спросил Лоуренс.
- Да. У тебя научилась.
- Надолго?
- Как получится. Если что, по телефону я всегда на связи.
Я села за руль серебристого джипа, скорость и музыка подняли настроение. Вскоре я была у особняка Джонсонов.
- Вот это тачка, - Улыбнулась Рози, пристёгиваясь, - Сама заработала или бывший подарил?
- Сама, конечно, - Я приглушила музыку, мы поехали в парк, - Я зарабатывала гораздо больше него.
- А вообще... Как познакомились?
- В фитнес-клубе, - Пожала плечами я, - Ничего особо волнующего. Мы оба ходили туда, чтобы заниматься спортом, а не подцепить кого-то, но я ему понравилась, он мне тоже, предложил проводить меня до дома... Ну, и завертелось.
- Если честно, то я даже завидую немного, - Пробормотала она, - В смысле... У меня было много романов, но ни один не продолжался дольше двух месяцев. Причём чаще я кидала мужчин, а не наоборот. Очень быстро сама в них разочаровывалась и разрывала отношения.
- Какие твои годы! - Оптимистично произнесла я, - Просто пока не встретила своего человека.
- А со вторым мужчиной у тебя как? - Тут же полюбопытствовала Рози.
- Ведёт себя, как напарник и не более того, - Соврала я, не желая углубляться в эту болезненную тему.

Я была очень рада, что позвала новую знакомую гулять: мы отлично проводили время, много смеялись и обсуждали лёгкие, позитивные темы. Несмотря на разницу в возрасте, нам было интересно вместе, и я ощущала себя этаким дружелюбным старшим наставником. Конечно, я не поучала и старалась не давить опытом, но девушка с интересом слушала мои истории и будто губка впитывала мои советы.
- Знаешь... - Вдруг поделилась она, и её боль резко отозвалась во мне, - Я ведь с детства мечтала о модельном бизнесе. Или о шоу-бизнесе. Я обожаю сцену и знаю, что у меня прекрасная внешность, у меня есть все данные для этой работы! А папа пресёк на корню все мои мечты и заставил идти учиться на занудную специальность, которая меня точно прокормит...
- И кто ты по специальности? - Спросила я.
- Программист, IT-специалист. Я люблю папу и поэтому согласилась. Учусь на “отлично”. А сама просто ненавижу то, на что учусь, хоть и разбираюсь в компьютерах лучше всех на курсе.
- Он хотел для тебя лучшего будущего, - Пожала плечами я, - Мои родители тоже не хотели, чтобы я шла в полицию, видели для меня какую-то более безопасную работу. Я не послушала их, в любимом деле нашла себя и, да, я занимаюсь тем, что люблю всем сердцем. А в итоге работа отняла у меня семью... Может, послушайся я родителей, всё сложилось бы иначе?..
- Не вини себя, - С сочувствием улыбнулась Рози.
- И ты не вини. Ни себя, ни папу. Что сделано, то сделано.
Мы продолжили гулять по парку, подставляя лица яркому солнышку.

Тем не менее, вечер был подпорчен: мы уже подъезжали к её дому, когда Рози простонала:
- Опять этот индюк напыщенный...
Оливер стоял возле ворот с букетом наперевес и начал махать, едва Рози вышла из машины.
- Рози, это тебе! - Он протянул ей букет, но она только покачала головой и закатила глаза, - Ладно-ладно... Пиво будешь?
Вот это уже интереснее. Можно получить бутылку и сдать на экспертизу: приворотное зелье тут же обнаружат!
- Я буду, - Тут же сказала я, чем крайне удивила обоих, - Оливер, можно тебя на пару слов?
- К-конечно, - Оторопел он.
Мы отошли на довольно приличное расстояние от девушки, и я произнесла полушёпотом:
- Оливер, я не знаю, по какой причине, но у тебя сформировалось неправильное представление о женских отказах. Запомни, пожалуйста, раз и навсегда: если женщина говорит: “Нет,” - это значит именно: “Нет”. Точка. Не надо добиваться ту, кто ясно даёт понять, что не хочет быть с тобой. Не теряй самоуважения, будь мужчиной: бегая за ней, ты только унижаешь себя.
- Это её слова? - Огорчился он.
- Она тебе абсолютно то же самое говорит в лицо, но ты принимаешь её поведение за кокетство и желание набить себе цену! Сам подумай: у неё есть твой номер телефона - если она захочет тебя увидеть, она позвонит сама.
- Но ты-то можешь с ней поговорить? Переубедить её?
- Боюсь, что нет, - Я испытала облегчение, когда, наконец, смогла быть честной, - Отказ Рози - это её решение, которое мы оба должны уважать.
Он развернулся, зашагал в сторону девушки, бросил букет ей под ноги и прошёл мимо.
- Эй, а как же моё пиво? - Вслед прокричала я.
- Обойдёшься!
Я вздохнула: экспертиза накрылась.
- Да ты просто волшебница! - Улыбнулась “принцесса, спасённая от дракона”, - Он бы ещё полчаса ныл, если бы не ты! Спасибо огромное!
- Не за что, - Я крепко обняла знакомую. Бедная девушка даже не представляет, от чего именно я её спасла...
- Обещаешь, что скоро снова увидимся?
- Обещаю!
Она опять шутливо протянула мне мизинчик, а я ей - свой.

Едва вернувшись в штаб-квартиру, я произнесла:
- Ещё новости по поводу расследования.
Глава 6

Я пересказала Лоуренсу всё, что касалось навязчивого поведения Оливера и подчеркнула то, что он хотел угостить девушку пивом, но мне в той же просьбе отказал.
- В его виновности я уже и не сомневаюсь, но у нас нет возможности это доказать. Я знаю, что у него есть ключ от хранилища, но электронный ключ есть ещё у нескольких человек, так что это не улика. Напиток на экспертизу сдать не удалось, этой улики у нас тоже нет. Но, не будучи невидимкой, он просто не провернул бы такое преступление в одиночку.
- Намекаешь на преступный сговор?
- Не намекаю, а прямо говорю. Действовал не один человек, это группировка.
Лоуренс сел на диван и уткнулся лицом в ладони, я села рядом и очень хотела его поддержать. Немного подумав, я положила руку ему на плечо. Он не возражал.
- Группировка... ещё “лучше”, - Простонал коллега, - Признаю, его мотив очевиден. Но с какой стати другой полицейский стал бы рисковать собственной свободой ради безумной влюблённости Оливера? Я не думаю, что дело в подкупе: вряд ли у него бы хватило денег на взятку, из-за которой коллега пошёл бы на уголовное преступление.
- Если не взятка? Если, например, у невидимки не было ключа от хранилища, и они вступили в преступный сговор с целью поделить приворотное зелье? Оливеру была нужна одна капля, а этого зелья хватило бы на сорок-пятьдесят человек.
- Логично. Я сегодня же проверю по базам данных, есть ли собственные ключи у знакомых нам невидимок.
- Спасибо за оперативность. Я пока закажу что-нибудь на ужин.
- Тебе спасибо.
- За что? - Удивилась я.
- За продвижение в расследовании. Ты идеальный напарник! - Меня этот комплимент уже начал бесить, но тут Лоуренс добавил, - Я удивлён тому, что ты гуляла с Рози.
- Почему же?
- Ты оделась так, как будто на свидание пошла.
Я придирчиво оглядывала утром своё отражение в зеркале. Да, макияж, да, короткие шорты... Но такой наряд и для дружеской прогулки подходит. Я была удивлена его выводами.
- То есть... тебе была неприятна мысль, что я могла пойти на свидание? - В лоб спросила я.
- “Если любишь - отпусти,”, - Повторил он фразу, которую произнёс ещё вчера, - Я отпустил уже двенадцать лет назад. Ты имеешь право гулять, с кем захочешь.
И только тут до меня дошло:
- В каком смысле - “любишь”?
- Ты читаешь людей, как открытую книгу. Неужели даже после моего вчерашнего признания ты ничего не поняла?
- То есть, ты и правда любил меня?
- Правда любил. Мне самому было больно тебе отказывать.
Я тут же убрала руку с его плеча.
Вроде, причина звучала благородно, но... теперь его поступок воспринимался иначе. Он не отказался от нелюбимой девушки, он отказался от любимой и любящей! Любя меня, он сделал мне больно, он сделал меня несчастной! И сейчас мне уже было, на что злиться. Сейчас я считала его поступок предательством.
- Считаешь, что я предал тебя? - Спросил он, будто прочитав мои мысли. И только тут я действительно почувствовала, что когда-то мы были близки, что когда-то он очень хорошо меня знал. Что когда-то мы понимали друг друга, - Перестань. Сейчас, когда ты не юная девочка, а взрослый человек, скажи: ты будешь готова меня ждать, если меня снова отправят на передовую? А, главное, будешь ли ты в этом случае счастлива?
- Если бы ты спросил меня двенадцать лет назад, буду ли я ждать, я бы без колебаний согласилась. И дождалась бы. Но тогда ты не дал мне выбора: ты решил за нас обоих. А сейчас я не могу найти ответа на этот вопрос, потому что былые чувства давно утихли, а нового, взрослого тебя я просто не знаю! Спустя двенадцать лет я стала совсем другим человеком, и ты, я уверена, тоже. Чтобы ждать человека с фронта, его надо любить. Чтобы любить человека, его надо знать. А я тебя уже совсем не знаю.
- То есть, взрослый я тебе уже и не нравлюсь даже?
- Я этого не говорила. Но, должна признаться... ох, - Я положила голову ему на плечо, так же, как когда-то в юности, - Я много раз представляла нашу встречу спустя годы. Мне казалось, что это будет нечто светлое, лёгкое, тёплое... что бы ни случилось. Как мы придём на встречу выпускников, будем танцевать друг с другом, а не с кем-то ещё, как на выпускном танцевали. А сейчас я понимаю, что между нами столько обид, столько обоюдной боли... мне сложно с тобой, я никогда не понимаю, как себя с тобой вести. Не понимаю тебя. И даже саму себя... не понимаю.
- Ты говоришь, что нам сложно друг с другом, - Произнёс он, - Но разве в общем деле нам сложно находить общий язык? Запутанное расследование продвигается благодаря нашему взаимопониманию и командной работе. Я поэтому так часто говорю о том, какой ты классный напарник. Это не пустой звук. Это правда значит очень многое.
Я осеклась. Раньше я не воспринимала его слова всерьёз, а теперь задумалась: на войне слова “Ты отличный напарник,” - наверное, это и есть высшая форма преданности.
- Ты тоже прекрасный напарник, - Впервые признала я, понимая, что говорю чистую правду, - В рабочих делах у нас полное взаимопонимание, так и есть. Но, когда мы вспоминаем прошлое, мы вспоминаем только о печальном. Мы же ни разу не поговорили о том, что объединяло нас тогда: ни общие шутки, ни весёлые посиделки с друзьями мы не вспомнили. Почему мы обсуждаем то, что заставило нас расстаться, а не то, что нас сблизило?
- Наверное, потому что всё хорошее мы и так помним, и оно в объяснениях не нуждается, - Произнёс Лоуренс, - Например, я помню, как уже после своего признания ты пожаловалась на недосып и попросила точно также лечь головой на моё плечо. Я разрешил, и мы сидели так целую перемену. Помнишь?
- Конечно, помню, - Я улыбнулась, - Или когда уже на выпускном я попросила разрешения обнять тебя на прощание, и ты снова разрешил.
- Я каждый раз с теплом вспоминаю то объятие. Было странно то, что ты и такая смелая, и такая робкая одновременно.
- Я просто не хотела навязываться. А обнять тебя... очень хотела.
- Спустя двенадцать лет ты уже не захотела меня обнимать, кажется.
- Зато только что захотела положить голову тебе на плечо. Как раньше.
Лоуренс взял меня за руку. Мы снова сидели в молчании, и именно сейчас приходило то же тепло, что и в юношестве. То же ощущение уюта и взаимопонимания. Я так хотела все эти годы услышать от него что-то вроде: “Ты моя любимая женщина!”, что забыла о том, что быть прекрасным напарником иногда даже более важно. И, всё-таки... он открыто признал, что любил меня тогда. Что я была кем-то большим, чем лучшая подруга.
- Если мы можем вспоминать приятное, - Сказала я, садясь ровно и доставая смартфон, чтобы заказать ужин, как и планировала, - То почему чаще мы вспоминаем то, что причинило боль обоим?
- Потому что как бы мы оба ни хотели, мы не сможем начать историю с нуля, будто только что познакомились. Если мы хотим возобновить общение и идти по жизни дальше вместе, мы должны проговорить неприятные моменты и обсудить их, а не игнорировать.
- То есть... - Я удивлённо взглянула на него, - Ты хочешь... идти по жизни вместе со мной?
- Да. А ты?
- Не знаю, - Честно ответила я, - Наверное... Наверное, я должна ужин заказать, пока доставка ещё работает.
Я поняла, что сама выбираю позорное бегство. Я уткнулась в смартфон, давая понять, что на сегодня откровений достаточно.

Ужин мы провели в гробовом молчании: видимо, Лоуренс понял, что и ему откровений на сегодня хватило. Но, стоило мне зайти в комнату и улечься под одеяло, как раздался стук в дверь:
- Входи, - Крикнула я.
- Я проверил по базам. У обеих невидимок ключа от хранилища не было.
- Отлично, спасибо.
- Но на самом деле я тут не за этим. Можно к тебе... В смысле, к тебе под одеяло?
Я была удивлена проявлением столь явной инициативы.
- Просто полежим в обнимку, если ты не готова к большему.
Я лишь молча кивнула, и Лоуренс нырнул под одеяло, а потом крепко меня обнял. Я прижалась к нему, словно маленькая девочка, и впервые за долгие годы ощутила себя хрупкой, беззащитной, уязвимой. И... странно, но мне это нравилось.
- Может, ещё позволишь мне один личный вопрос? - Начал он.
- Знаешь... - Пробормотала я, - А ведь ты действительно очень изменился. Раньше ты был лёгким и весёлым, а сейчас стал максимально серьёзным и откровенным. Совсем другой человек.
- И тебе это не нравится?
- Нравится, - Наконец, призналась я, - Только теперь обратная ситуация - раньше ты бежал от своих чувств, а теперь я от них бегу.
- Зачем?
Я сама не могла ответить себе на этот вопрос, а Лоуренс обнимал меня крепче и нежно целовал в макушку, не позволяя себе ничего лишнего в плане близости. Мы оба были одеты, к слову.
Спустя несколько секунд я ответила:
- Как будто... если я снова откроюсь тебе, то ты снова сделаешь мне больно.
- Да я просто идиот, Амелия, - Признал он, - Казнить или миловать - это уже твоё решение. Я много лет жалел о том, что не ответил тебе взаимностью тогда. Сейчас это уже твой выбор: принять меня или отвергнуть.
Понимая, что выбор сделать я ещё не готова, я перевела тему:
- Завтра ещё один выходной... Этот мы уже проведём вместе?
- Я хотел бы провести его с тобой. А ты со мной?
- Тоже. Но, знаешь... давай сделаем вид, что мы обычная парочка без груза прошлого. Займёмся чем-то лёгким и повседневным: посмотрим кино. Сходим в парк. Не будем думать о расследовании. Устроим наше первое настоящее свидание, чтобы оно запомнилось, как яркое и весёлое!
- Полностью поддерживаю, - Он ещё раз поцеловал меня в макушку.
- Доброй ночи?
- Доброй ночи.
Глава 7

И впервые за долгое время это был волшебный день.
Мы проснулись в тёплых объятиях друг друга, потом позавтракали, а потом заказали на дом кучу вкусняшек и сели смотреть комедию, которую выбрал Лоуренс. В какой-то момент мы начали швыряться друг в друга попкорном, потом подрались подушками... А, главное, мы постоянно смеялись и, Боже, как же легко мне было!
Потом мы долго гуляли по парку и, наконец, вспоминали то, что было приятно вспомнить: наши победы и достижения, учителей, которых оба любили, посиделки с группой в лесу у костра... А как же Лоуренс пел под гитару!
Когда начали сгущаться сумерки, мы остановились возле поющих фонтанов. Заиграл какой-то медляк, и...
- Думаю, самое время для первого танца? - Лоуренс протянул мне руку.
- Пожалуй, соглашусь, - Улыбнулась я и прижалась к нему.
Мужской голос пел о вечной любви, и мне хотелось раствориться в своём трепетном, юношеском чувстве. Я ждала, что Лоуренс поцелует меня - не хотелось снова делать первый шаг, но он будто оттягивал момент, и так и не решился. В любом случае, медленный танец был прекрасен.
Когда мы пришли домой, у двери меня ждал огромный букет алых роз, а вечером мы вместе приготовили мясо по-французски и поужинали при свечах. Засыпали мы снова в обнимку, но уже я не могла обойтись перед сном без личных вопросов:
- Почему ты тянешь с поцелуями, с близостью? - Спросила я, гладя мужчину по густым каштановым волосам.
- Я не хочу спешить. Хочу, чтобы наша связь снова стала глубокой на эмоциональном уровне и только потом переросла в физическую. Хочу насладиться этой беззаботной второй юностью и распробовать всё, будто для нас обоих это первый раз.
- Так и должно было быть, - С грустью вздохнула я.
- Прости меня, Амелия. Прости меня.
Чтобы не портить момент, я могла бы ответить, что прощаю, но решила не врать.
- Завтра снова в отдел, вставать рано. Доброй ночи.
- Доброй ночи, - Он снова целовал меня в макушку, - Это был лучший день в моей жизни.
- И в моей. Доброй ночи.

На следующее утро вчерашний день показался волшебным, добрым сном, а реальность весьма прозаичной.
Лоуренс всё ещё пытался восстановить информацию об электронном ключе, использовал какие-то связи и высокотехнологичное оборудование... Я же невзначай подсела к Мередит и Пенелопе:
- Девушки, вы не возражаете против компании?
Честно говоря, я не знала, как начать разговор: годами едва кивали друг другу в коридорах и не более, а тут я сама к ним подсаживаюсь. Они выглядели удивлёнными, но ответили честно:
- Да нет, не возражаем, конечно, - Миролюбиво ответила Пенелопа, - Весь офис гудит о том, что примерная жена разводится после десяти лет официального брака. Нам было бы интересно узнать от первого лица, что правда, а что сплетни.
- Правда в том, что он меня бросил, но я уже и не жалею об этом, - Я надеялась, что прозвучит более-менее правдоподобно, - А у вас как на личном фронте?
- Мой налево гуляет, - Зевнула Мередит, - Зато очень обеспечен. Терплю из-за денег: пусть гуляет, лишь бы из семьи не уходил.
- А я в свободном полёте, - Ответила Пенелопа, - Помню, когда сбежала от первого мужа, я буквально праздновала свой развод! Кстати, вот и повод...
- Какой? - Не поняла я.
- Твой развод надо отпраздновать! - Казалось, абсолютно искренне обрадовались они.
Я замерла. Мерзкие особы.
Развал семьи, окончание любви... Это и близко не повод для праздника, для нормального человека это горе! Но эти женщины уже вовсю обсуждали то, в какой бар мы пойдём “отмечать”. Всё ясно, лишь бы напиться...
Конечно, мне была отвратительна эта идея, но я с ними сближаюсь только ради расследования, а под градусом они могут сболтнуть лишнего.
- Какие у меня классные новые подруги! - Лицемерно улыбнулась я, - Тогда в десять вечера идём отмечать мой развод?
- Ты угощаешь!
- Само собой!

Попав в бар, я ощутила себя в центре похоти и разврата. Едва я заказала по коктейлю своим новым “подружкам”, как обе унеслись танцевать с первыми попавшимися мужчинами. Я смотрела на этот праздник животной страсти безо всякого воодушевления и думала о том, что, может, этим особам и нужно приворотное зелье просто ради удовлетворения похоти? Обе были не особо привлекательны внешне, но собирали толпу мужчин вокруг себя: я не могла понять, происходит ли это из-за приворотного зелья или из-за нарядов, кричащих о лёгкой доступности. В конце концов, когда я окончательно убедилась, что “подружкам” не до меня, я тихо уехала домой абсолютно трезвая.

- С ключом что-то прояснилось? - Спросила я напарника, приехав в штаб-квартиру.
- Вообще нет. Как прошла проверка невидимок?
- Практически безрезультатно. Мотивом для кражи приворотного зелья могла быть обыкновенная похоть, но, мне кажется, подобный мотив как-то... слабоват.
- Это для нормального человека, - Хмыкнул Лоуренс, - Сколько зверей ежедневно попадает за решётку за изнасилования и попытки изнасилований? Для кого-то и похоть может быть весомым мотивом. В любом случае, завтра Джонсон вызывает нас обоих на ковёр.
- В каком он настроении? - Тоскливо спросила я.
- Пока ещё недовольства не выражает, но явно ждёт от нас хотя бы каких-то результатов. У нас трое подозреваемых, но ни одной улики. Голые предположения. Нас явно не погладят по головке.
- Это самое сложное расследование за всю мою карьеру! - Простонала я, - Вообще ненавижу иметь дело с преступниками-невидимками. Обычно расследование строится на уликах, но это тот случай, когда преступник не оставил ни одной! Поэтому мы и ходим вокруг да около предположений и психологических портретов.
- Мы в тупике, напарник, - Произнёс Лоуренс.
Я понимала, что единственный наш шанс обличить хотя бы Оливера - это довести его до чистосердечного признания. Мы не можем больше рассчитывать на то, что информацию об электронном ключе удастся восстановить.
- Не переживай, напарник, - Я шутливо ударила Лоуренса кулаком в плечо, и он улыбнулся, - Завтра я воспользуюсь своим магическим даром.
- И что сделаешь?
- Поговорю с Оливером и буду блефовать, будто его вина доказана, чтобы он сам пришёл к Джонсону с повинной. Ты же помнишь, кто в академии лучше всех играл в покер?
- Уверена, что он виновен?
Я задумалась:
- Рьяно давить я на него не буду, если его вины нет, то я буквально сразу это пойму. Это тоже преимущество моей магии.
- Тогда выбей роял-флеш! - Улыбнулся мужчина, - И, кстати, пусть и всего четыре раза, но мне удалось тебя обыграть.
- Единственному на курсе!
Мы подтрунивали и смеялись, а самой было страшно: вдруг я просто поссорюсь с коллегой и опозорюсь перед всем отделом?..

Я уверенно подошла к Оливеру, решившему, на свою беду, выпить кофе в столовой ранним утром. Вокруг коллег почти не было, что к лучшему:
- Пива для тебя нет, Амелия, и кофе тоже: ты же отказалась мне помогать, - Грубо отреагировал он.
- А я не о пиве. Я о золотом ключике.
Его лицо вытянулось, он побледнел, сердце забилось, адреналин, кортизол - всё зашкалило. Кажется, я напала на след.
- О чём ты...
- Золотой ключик от очень опасного хранилища, - Подсказала я, - Именно сейчас я тебе и помогу: иди к Джонсону и сам пиши явку с повинной. Срок меньше будет, ты сам знаешь.
- Значит, она всё-таки рассказала? - Помрачнел он.
- Да, - Я решила идти ва-банк, - Она тебя и сдала.
- Чёрт... - И вдруг ответ мужчины меня удивил, - И для чего ей понадобился артефакт, метающий молнии?.. Сказала, что просто любопытно, просто посмотреть хочет... В итоге такую кашу заварила, меня подставила... Хорошо, ох. Сам дал ключ, сам и виноват. Я возьму преступление на себя. Только её не трогай, ладно? Амелия, я прямо сейчас напишу Джонсону явку с повинной, якобы, сам совершил кражу и признаю свою вину. Только пообещай, что сделаешь всё, чтобы её не посадили?
Сглотнув, я еле-еле кивнула. Не стал бы он так нервничать из-за Мередит или Пенелопы.
Человек, практически свободно вхожий в участок, профессиональный программист, который способен взломать базу данных полиции за полчаса, человек, ради которого Оливер луну с неба достанет, стоит только вежливо попросить...
Кражу совершила именно она.
Рози.
Глава 8

- Алло, Рози? - Беспечно прощебетала я, набрав номер знакомой, - Послушай, тут Оливер опять чудит, в общем... Срочно нужно встретиться. Желательно возле участка.
- Без проблем, подруга, буду через полчаса!
- Жду!
“Да какая ты мне теперь, к чёрту, подруга?!”
Вспомнив о том, что я ела и пила в доме Джонсонов, я выпила антидот, но не ощутила никакого эффекта. После я включила на смартфоне диктофон и убедилась в идеальном качестве записи. Натянув улыбку, я пошла встречать бывшую подругу, которой удалось обвести меня вокруг пальца.
Едва мы поравнялись с ней, как я обхватила её за плечи и прижала к ближайшей стене здания, чтобы, став невидимой, она не смогла от меня убежать.
- Оливер сдал тебя, невидимка, - Злобно прошептала я, - Зачем ты его опоила, если он не был тебе нужен? Зачем ты украла приворотное зелье?
По её щекам покатились слёзы, она не стала разыгрывать удивление или отрицать:
- Оливера я и не думала опаивать, он сам дал мне ключ! - К моему удивлению, она говорила правду, - Чем бы я его опоила ещё до кражи в хранилище?
Я осеклась. Железный аргумент.
- Я использовала единственную каплю зелья, всего одну! - Она заливалась слезами громче, тряслась и, к моему удивлению, опять говорила правду, - Я верну остальное, обещаю!
- Зачем ты это сделала?!
- Ты мне всё равно не поверишь...
Я произнесла чуть мягче, пусть это и требовало терпения:
- Рози, лично я не притворялась, что дружу с тобой. Лучше расскажи мне, чем кому-то ещё. Оливер уже пишет явку с повинной, он в любой момент назовёт и твоё имя перед официальными инстанциями. Если я узнаю, мы вместе расскажем твоему папе, и тогда, может быть...
- Нет!!! Только не папе!!! Я его и подчинила себе этим зельем!!!
Мозг плавился. Я знала, что Рози - не извращенка, и это не комплекс Электры: у родственников при употреблении приворотного зелья не появляется влечения, но зелье усиливает любовь настолько, что ослепляет того, кто его выпил, и делает из человека покорного раба.
- Рози... - Ещё более мягко произнесла я, - Расскажи мне. Зачем ты это сделала?
- Папа... Он... Они с мамой уже серебряную свадьбу отметили! И тут, на двадцать седьмом году венчаного брака, он заявил, что уходит к молоденькой дурочке! Ей двадцать восемь, и у них любовь! Мама разбита, я тоже, и как мы только ни умоляли его остаться, но он был непреклонен!!! Я всегда знала, что в отделе есть артефакты, которые подчиняют волю человека, но я не опаивала Оливера, он сам дал ключ, когда я очень мило попросила! Я ключ даже не крала!!! Честно, мне нужна была всего одна капля, я добавила зелье папе в сок, а потом снова попросила: “Папочка, пожалуйста, не уходи из семьи, останься с мамой!”. Одна капля - и он остался!!! Я это не столько ради себя, сколько ради мамы сделала - уйди он, и её жизнь была бы кончена!!!
Глядя на то, как этот не выросший ребёнок заливается слезами, я испытывала только жалость и сочувствие. По сути, импульсивное желание маленькой девочки помирить родителей обернулось уголовным преступлением. Главное, я знала, что она говорит правду.
- Послушай... - Я ослабила хватку, - Мне... очень жаль тебя и твою маму. Я сделаю всё, чтобы ты вышла сухой из воды, обещаю. И папа твой сделает для тебя ещё больше.
- Папа?! Да без зелья он меня первый и посадит за решётку!!!
Она вырвалась из моей хватки и побежала, а после растворилась в толпе, став невидимой. Вздохнув, я выключила диктофон и пошла прямо к Роберту Джонсону на ковёр с железными доказательствами вины его единственной дочери...

По пути я встретилась с Лоуренсом и дала ему прослушать диктофонную запись. Он был в шоке и задал единственный вопрос:
- Ты ела что-то у неё дома? Пила?
- Да, но потом приняла антидот и ничего не изменилось. Она не опаивала меня, хотя могла это сделать. Она не крала зелье, чтобы порабощать людей - просто хотела вернуть папу в семью. Я ей верю.
- Да, вот только теперь нам объясняться с её папой...
Когда мы входили в кабинет, шеф сиял:
- Преступник сам пришёл с повинной! Вы раскрыли дело в рекордные сроки, вас представят к награде, и...
- Мистер Джонсон... - Робко начала я, - Оливер взял вину на себя, потому что любил преступницу... Он не совершал кражу, но он дал ей ключ. Настоящий похититель, это... - Я уже доставала из сумки телефон, чтобы включить запись, - Ваша дочь, Розмари.
И вдруг у всегда спокойного и сдержанного начальника случилась вспышка гнева. Я порадовалась, что нас разделял стол. Он запустил в меня кофейной кружкой, но я увернулась:
- Да как ты смеешь такое говорить о моей дочери?! Да кто ты такая, дрянь паршивая?! Да я тебя...
Это было похоже на настоящее умопомешательство, на состояние аффекта. Вот он - эффект приворотного зелья. Околдованный человек готов убивать за дурное слово о том, кого боготворит.
- Лоуренс, - Шепнула я, - Принеси воды, пожалуйста. Начальнику.
Мы переглянулись и, как же я надеялась, что он действительно был идеальным напарником и понимал без слов. Мужчина пулей вылетел за водой. Я же начала отступать к стене, а Джонсон обошёл стол и надвигался на меня.
- Мистер Джонсон, извините, я не хотела, простите, пожалуйста... - Начала оправдываться я, но его сумасшествие было уже не остановить.
- Да за любое дурное слово о моей дочери я тебя...
В кабинете, словно спасение, появился напарник:
- Мистер Джонсон, выпейте воды. Успокойтесь. Она ничего такого не имела в виду.
У меня оставалась только крошечная надежда на то, что Лоуренс меня понял. Джонсон был сильнейшим боевым магом, в этом тягаться с ним было невозможно.
Он, не глядя, взял стакан из рук Лоуренса и залпом осушил его. Тут же шеф остановился, замер, а потом осел на пол.
- Что произошло? - Спросил Джонсон, потирая переносицу, - Я чуть не напал на тебя, Амелия, но я плохо помню, и...
- Вас опоили приворотным зельем, - Спокойно произнёс Лоуренс, - Я дал Вам антидот.
Я улыбнулась и прошептала:
- Ты лучший напарник в мире.
Лоуренс кивнул и шёпотом ответил:
- Только после тебя.
- Кто опоил меня? - Шеф встал на ноги, - Как? Зачем?
- Я должна... - Пробормотала я, - Включить диктофонную запись. Но Вам будет больно её слышать.
По мере того, как раскрывались подробности, Джонсон хватался за голову и мрачнел на глазах. В конце он тихо пробормотал:
- Все равны перед законом. Неважно, моя она дочь или нет. Она совершила преступление, и она ответит за него сполна.
Мир будто замер. Я не могла поверить, что отец может желать такого будущего для собственного ребёнка. Что Джонсон, которого я всегда считала справедливым, посадит за решётку собственную дочь. Жизнь Рози будет сломана навсегда.
Нет, я не могла этого допустить:
- Мистер Джонсон, сжальтесь над ней, - Попросила я, - Да, она совершила импульсивную глупость. Но она не нанесла никому серьёзного вреда. Вы знаете, что она добрая девушка, знаете, почему она пошла на подобное... Пожалуйста, не ломайте ей жизнь. Пожалейте.
Это был сюрреализм: человек, знавший Рози несколько дней, умолял её же родного отца над ней сжалиться!
- Тут не о чем жалеть. Перед законом все равны. Ты считаешь, она не заслуживает наказания за кражу мощнейшего артефакта?
- Подключите влияние и сфабрикуйте административную статью! Или ограничьте наказание условным сроком. Но её нельзя помещать в камеру к реальным уголовникам, которые действительно причиняли людям вред! Даже если ей дадут минимальный срок из всех возможных - она либо погибнет в тюрьме, либо уже никогда не выйдет оттуда прежней!
- Лоуренс, ты ещё не сказал своего слова. К какому мнению склоняешься ты?
Я молчала, замерев. Вот он, момент истины: насколько я знаю своего первого возлюбленного? Насколько понимаю его? Проявит ли он милосердие или согласится с шефом ради карьерных амбиций?
- Рози действительно заслуживает наказания, - Произнёс он. Я рот раскрыла от удивления, но он добавил, - Но именно такого, о котором говорит Амелия, а не реального срока за решёткой. Мистер Джонсон, я понимаю, Вы лично стали жертвой её поведения и сейчас обижены на дочь. Но, подумайте: она имела доступ и к мощнейшему зелью, и к десятку боевых артефактов, но не использовала эту возможность для того, чтобы причинить кому-то реальный вред. Да, перед законом все равны - но будь речь не о Вас и Вашей дочери, а о другой молоденькой девушке, которой можно спасти или сломать жизнь - как бы Вы поступили тогда? Иногда нужно миловать, а не казнить. Тем более, настоящий преступник уже лично написал явку с повинной.
Роберт Джонсон забарабанил пальцами по столу:
- Если сейчас я её вытащу, она же почувствует вседозволенность. В следующий раз она сядет пьяной за руль и собьёт насмерть человека - вы оба этого добиваетесь? Я и тогда должен буду её вытаскивать?!
- Если Вы хотите для неё лучшего будущего, не наказывайте, а протяните ей руку помощи, - Вновь заговорила я, - Поговорите с ней лично и наймите дочери толкового психотерапевта, который сохранит её преступление в тайне и сможет проработать ту травму, которая толкнула её на совершение этого импульсивного, но, по сути, беззлобного поступка.
- Я услышал вас обоих, - Угрюмо произнёс шеф, - А теперь покиньте, пожалуйста, мой кабинет. Ваша задача выполнена, оба преступника найдены. Что делать с дочерью, я решу сам.
- Но, мистер Джонсон...
- Иди, Амелия, - Устало ответил он, - Оставьте меня одного, пожалуйста.
Мы послушно вышли из кабинета, за окном уже было темно: мы все засиделись в участке до позднего вечера.
В полном молчании мы с Лоуренсом дошли до машины, он сел за руль, и мы поехали на штаб-квартиру.
- Как ты думаешь, что теперь будет с Рози? - Спросила я, едва войдя в квартиру.
- Не знаю, - Честно ответил мужчина, не давая мне ложных надежд, - Я знаю одно: расследование окончено, нас скоро попросят освободить это помещение. Я скинул тебе свой постоянный адрес в мессенджере. Можешь приехать в любое время. Можешь с вещами.
- Спасибо, я... тронута, - Произнесла я, всё ещё не зная, могу ли я преодолеть ту пропасть, что образовалась между нами за двенадцать лет, - Вернёшься на передовую или в полиции останешься?
- Останусь в полиции, - Тут же ответил он, - После того, как Оливер написал явку с повинной, шеф сделал мне это предложение. Я уже подписал бумаги. Мы ещё долго будем напарниками.
Он улыбнулся, но во мне не было ни малейшей радости. Ни малейшего триумфа, какой бывает, когда ловишь преступника.
- Я собираю вещи и съезжаю, - Произнёс Лоуренс, - Тебя ждать? Ты поедешь со мной?
- Нет, - Ответила я, - Тебе потребовалось двенадцать лет. Теперь и мне нужно время.
- Я понял тебя, - Мужчина положил руку мне на плечо, - Извини меня за всё. Ещё раз.
- И ты меня.
Едва за ним закрылась входная дверь, как я больше не смогла сдерживать горьких слёз, примерно, как в день выпускного, когда, казалось, мы прощаемся навсегда.
Эпилог

Спустя четыре месяца

Мы с Рози сидели в парке, наблюдая, как облетают осенние листья.
- Поверить не могу, что именно ты от меня не отвернулась, - Пробормотала она.
Сегодня судили Оливера, и он получил максимальный срок - пять лет в колонии-поселении.
Он осознавал, насколько безрассудно повёл себя, дав личный электронный ключ другому человеку, поэтому в зале суда вёл себя спокойно, беззлобно и ни разу не упомянул имя девушки. Он знал, что сам виноват в сложившейся ситуации.
- На первый раз подобную ошибку тебе можно простить, - Произнесла я, но добавила жёстче, - Но, Рози, учти: это первый и последний раз. Тебе дали второй шанс. Третьего не будет.
- Я это прекрасно понимаю, но... ведь Оливер теперь сидит в тюрьме из-за меня...
- Нет, Рози, - Тут же оборвала я, - Оливер сидит в тюрьме из-за самого себя. На него, как на полицейского, возложена огромная ответственность, он, как страж правопорядка, должен её осознавать. Ты видела, что в этом хранилище были боевые артефакты? Просто представь, если бы он дал ключ не тому человеку, и был бы украден, например, Молот Тора. Это бы обернулось боком всей планете. Он должен был просто твёрдо тебе отказать - тогда бы этой ситуации в принципе не случилось. Оливер сам понимает, насколько виноват. А ты, ну... заставила бедного охранника, отвечающего за цифровую безопасность, немного посидеть на “белом друге”. Как тебе именно такое в голову-то пришло?
- Не знаю, - Она хохотнула, но тут же поняла, что это неуместно, - Но я бы не стала травить его и причинять реальный вред. Просто... ну, отвлекла, как умела. Зашла, якобы, поздороваться. А если честно... спасибо тебе большое, что вступилась за меня. И Лоуренсу спасибо. Кстати, почему вы до сих пор не вместе?
- Один раз он уже отверг меня. Теперь боюсь, что отвергнет снова.
- Ты уже неделю, как официально разведённая женщина! - Рози театрально всплеснула руками, - А если серьёзно... неужели ты сама себе не причиняешь большей боли, когда сухо общаешься с ним только по работе? Когда сама полюбила его заново и сама от него отказалась, - Я недоверчиво посмотрела на собеседницу. Она продолжила, - Ты нашла в себе силы, чтобы простить меня. И папа нашёл, пусть и ушёл в итоге от мамы. Да, Лоуренс совершил ошибку. Но ведь иногда человек заслуживает второго шанса?

Тем же вечером я приехала по указанному адресу. Это оказался двухэтажный коттедж в элитном районе. Я позвонила в дверь.
- Амелия? С чемоданами? - Лоуренс широко улыбнулся и крепко обнял меня, а после случился и наш первый поцелуй: нежный, робкий, по-юношески трепетный.
- С чемоданами, - Улыбнулась я в ответ, - Кстати, теперь я в официальном разводе. Ну, показывай новую штаб-квартиру, напарник.
- Что-то не расслышал, - Поддразнил он, - Какой я напарник?
Мой единственный напарник. И самый лучший.