Прогулка в тумане

  Сергей Афанасьевич вовсе даже умирать не собирался. А чего ему умирать? Только-только на пенсию вышел. Теперь только удовольствие от жизни получать. Решили вот с приятелем на рыбалку съездить. На дальнее-предальнее озеро. Рыбаки опытные хорошо знают, что чем подальше на рыбалку поедешь, то больше рыбы наловишь.

  Нет, прогноз, конечно, читали. Но кто же рыбака остановит, если он удочки собрал и приманку для рыбы приготовил. Дождь, дождь… А может и не будет? Да прогнозы и сбываются через раз только. И из-за какого-то прогноза погоды рыбалку откладывать?

  Утро пасмурное было. А вдруг развиднится вскоре? И солнышко взойдет. А они бы дома остались, как дураки. Поехали. Только сначала дождик мелкий стал накрапывать. А потом ливень как учистит! А на озеро далеко ехать. Да еще дорога там грунтовая, узенькая, ну никак не развернуться. Только вперед можно ехать.

  В ямку, залитую водой, передним колесом попали. Газует приятель Сергея Афанасьевича, газует. А машина-то заднеприводная. Стала не вперед, а все левее и левее в кювет, заполненный раскисшей грязью, сползать. Короче, загрузли окончательно. Самим не выбраться.

  Стали знакомых по телефону обзванивать, чтобы трактор какой прислали. Из ямы их вытащить. Через два часа трактор приехал. А ливень не унимается. Тракторист из кабинки вылазить не хочет. Чего ему мокнуть? Из кабины друзьям трос показывает. Мол, прицепляйтесь, и я вас вытащу.

  Пришлось Сергею Афанасьевичу с другом из машины под дождь вылезти. Стали трос прилаживать. Промокли, в грязи перепачкались. Да и замерзли основательно. Тракторист их до асфальтовой дороги притянул на буксире, денежку в карман положил, да и был таков.

  Едут домой рыбаки-неудачники. От холода трясутся. Но тут Сергей Афанасьевич вспомнил, как он, во время службы в армии, с понтонного моста в зимнюю реку упал. И ничего. Фельдшер только дал таблеточку одну. Легким насморком отделался. Ничего не случится, думает, согреюсь дома, одеялами теплыми укроюсь, да и пройдет все.

  Но что-то не так пошло. К вечеру температура поднялась. Скорую вызвали. На следующий день участковый врач пришел. Разболелся Сергей Афанасьевич. Врач кучу рецептов понавыписывал. Жена по трем аптекам бегала, пока все купила. А больному все не лучше. То в жар, то в холод бросает. В голове туман горячий клубится. Очень ему нехорошо. Только поздно ночью уснул.

  Просыпается и чувствует через закрытые веки, что свет яркий освещает комнату. Приоткрыл глаза. А в комнате необыкновенно светло. Вглядывается, а рядом с его кроватью одноклассники его стоят и приветливо ему улыбаются. Санек и Васек. Подождите, но они ведь, вроде в армии в тяжелое ДТП попали. Говорили, что погибли. А они вот они, стоят и другу Сереге улыбаются.

  Саша и Вася и слов никаких не говорят, а Сергею Афанасьевичу понятно, что они ему прогуляться с ними предлагают. Брюки и рубашку натянул и вслед за друзьями школьными вышел. А там все в тумане густом. Но видно, что прямо от крыльца его дома дорожка уходит. И прямо через озеро ведет. Идут Сергей Афанасьевич с приятелями по этой дорожке. По обе стороны через туман вода поблескивает. А туман все прозрачнее и прозрачнее становится.

  И обращает внимание Сергей Афанасьевич, что Санек и Васек босиком идут, без обуви. На свои ноги посмотрел. Оказывается, что и он обуться забыл, когда из дома выходил. Но, что удивительно, никаких камешков или комочков колючих, под ногами не чувствует. И у него, и у приятелей, оказывается, подошвы ног земли не касаются. Чудеса, да и только!
 
  Тут дорога через озеро закончилась неожиданно. И туман рассеялся. Будто и не было его.  Везде ярко и светло. Только солнца ведь на небе нет. Солнца нет – а светло вокруг. Как в солнечный день!

  Впереди лежит долина живописная. С изумрудной травой и деревьями, розовыми и белыми облаками цветущими. И на краю этой долины два мужчины бородатых стоят. По всему видно, что Сергея Афанасьевича встречают. Вася с Сашей мужчин своему однокласснику представили. Это, говорят, Петя. А это Паша. А сами уходить стали. Нас, говорят, дела важные ждут.

  Видит Сергей Афанасьевич, что Петя и Паша мужики приветливые. Улыбаются все и разговаривают доброжелательно.
- Вы, Сергей Афанасьевич, главное не переживайте. Это сначала кажется все непонятно как-то. Но мы вам сейчас все покажем. Освоитесь, привыкнете. Будете как дома!

  Осматривается Сергей Афанасьевич. И вдруг понимает, что вся эта прекрасная долина на две части поделена. Только сама перегородка невидимая.
- Вот это налево, это женское отделение. А справа мужчины находятся, - жестами ему Петя с Пашей показывают, - а давайте сначала женское отделение посмотрим. Вы не против?

  Зашли в женское отделение. Оказалось, что женское отделение тоже на две части невидимой перегородкой поделено.
- Вот это справа, - правой рукой показывают Петя с Пашей, - женщины, которые нехороших поступков в прежней жизни не совершали. Ну разве так, по мелочи. Они здесь теперь только самыми любимыми делами занимаются. Удовольствие получают, как награду за жизнь земную.

  Вот несколько женщин на скамеечках сидят и оживленно друг-дружке новости пересказывают. Кто, да с кем, да когда. В самых подробностях. Снова и снова одну и ту же новость пересказывают, в ладоши от восторга и умиления хлопают. Друг- дружку перебивают, норовят первой новость подругам рассказать.

  А вот эти в самый крутой бутик попали. Где товары самых продвинутых брендов. И вот они товары эти все на себя примеривают. Оденут кофточку, перед зеркалом себя осмотрят, полюбуются и дальше примеривать. И одежду, и обувь, и сумочки, и прочие женские аксессуары.

  А здесь несколько женщин день и ночь сладости кушают, и, главное, не полнеют. А им все на стол подносят. И торты, и пирожные, и конфеты, и зефиры с мармеладами. И они все это поедают с большим удовольствием и без устали.

  Наконец, комната есть, где женщины только то и делают, что вяжут. Спицы вязальные у них в руках мелькают. Кто шапочки для зим вяжет. Кто носки. А кто кофточки ажурные. Глаза зажмуривают от удовольствия, и все вяжут и вяжут непрерывно.
- Так, - говорят Петя с Пашей, - с удовольствиями тебе все понятно? Теперь в левое отделение перейдем!

  Зашли в левое отделение. Оказывается, что тут женщины находятся, которые вели себя в прежней жизни неправильно. Иногда, очень неправильно. Приходится расплачиваться. Делать ту работу, что уж очень они в жизни не любили.

  В самом первом отделении несколько женщин попки обкаканным деткам моют. Деток укакавшихся к ним подносят. И младенцев, и уже трех-четырехлетних. Какашки, бывает, так пахнут неприятно. И сами какашки под ногти с маникюром набиваются. Никак их оттуда не вымыть. Перерывов не бывает. Несут и несут. И так на веки-вечные. Не позавидуешь!

  Чуть подальше женщины в очереди стоят. С ноги на ногу переминаются. Очередь-то движется, но никогда не кончается. И за чем, собственно, очередь стоит, узнать нельзя. Все друг у друга спрашивают, но никто сказать не может. И пройти мимо очереди, чтобы узнать нельзя. Типа, да мне только спросить. Друг-друга не пропускают – Ишь, хитренькая какая, всем спросить надо!

  Некоторых женщин определили за свекровями ухаживать. А свекрови сердитые, злобные. Таких в жизни и не бывает вовсе. А тут все ей не так, бурчит, оскорбляет, обзывает и унижает невесточку безвинную. Заставляет ноги ей мыть и постель стелить. А в ответ и слова нельзя сказать. Петя с Пашей сразу предупредили. Это вам не так, как в земной жизни. Мигом отправят карасей жарить. Или еще что похуже.

  Потому, что в следующем отделении несчастная женщина карасей на шкворчащей сковородке жарит. Высыпают ей карасей полное ведро и надо их сперва очистить. Лузга по всей комнате, по одежде. В волосах набилась и к лицу прилипла. И потом карасей потрошить надо. Внутренности, зловонной тиной провонявшиеся, надо вычистить. А потом под струей холоднющей воды вымыть. И жарить на почерневшей сковородке. Когда раскаленные брызги масла на руки летят. Бывает, что и в лицо. Тут уж глаза только береги! Только пережарила – еще ведро свеженьких принесли.

  Сергей Афанасьевич провожатым своим рукой машет. Мол, хватит, насмотрелся ужасов. Давайте уже в мужское отделение. Там с мужиками попроще, надеюсь.

  Зашли в мужское отделение. Под правой стеночкой невидимой мужчины, которые вроде нормально себя вели. Не жаловался никто. Разве теща? Ну, это не считается. А кто хорошо вел себя в той жизни, тому теперь все удовольствия, которые только пожелает.

  В первой комнате все мужчины в игры играют. В шашки, в шахматы, в нарды. А некоторые в подкидного дурака или преферанс. Кому во что нравится.

  В той, что рядом, все стены телевизорами увешаны. А по телевизорам тем, только спортивные передачи показывают. Кто футбол смотрит, кто хоккей. А некоторые от синхронного плавания глаз отвести не могут.

  Другие на рыбалке день и ночь сидят. Клев шикарный! Только удочку забросишь, а поплавок уже круги-восьмерки выписывает и в воду ныряет. Подсекаешь в восторге, а на крючке карась увесистый. Золотой или серебряный. Это кому какие нравятся! И в ведро их рыболов складывает.
Потом эти ведра с карасями еще живыми уносят куда-то. Наверное, той женщине, что должна их чистить и жарить вечно.

  А некоторые всю прежнюю жизнь в лес за грибами мечтали сходить. Теперь день и ночь грибы ищут, палочкой листву опавшую шевелят. Лесным воздухом наслаждаются.

  Пару человек нашлись, что книжки теперь непрерывно читают одну за одной. В той жизни не начитались.

  Хорошего понемножку. Повели Сергея Афанасьевича в левую часть мужского отделения. Там оказались ребята, у которых с самого детства было «два» по поведению. Да и в остальной жизни накуролесили будь здоров. Теперь расплачиваться время настало.

  Некоторым мужикам назначено вечно за женщинами по рынкам и магазинам ходить. Ноги гудят, пот со лба течет. Сумки ручками своими руки режут. И так не два часа, и не четыре. А вечно, до второго пришествия.

  А другие вечно пытаются автомобиль свой завести. А он, падла, никак не заводится. Стартер воет натужно, а двигатель не работает. Вроде схватил чуть-чуть. И снова заглох. А вокруг советчики крутятся. Вы бы, дядя, свечи проверили. Или прерыватель- распределитель посмотреть надо. А может провода поменять? Нет, это у вас что-то с топливным насосом! А мужику, типа, ехать срочно надо. И так ему целую вечность машину заводить предписано. Которая никогда не заведется!

  А некоторым мужчинам совсем ужасное наказание назначено. Сидят они в тесных, узких туалетных комнатах и унитаз пытаются починить. Вот они унитаз то снимают, то снова устанавливают. То с бачком возятся. И прокладки меняют везде. И аппаратуру в бачке то снимут, то снова поставят. А унитаз как подтекал, так и подтекает.

  Иногда яркая блондинка с накрашенными губами дверь в туалет откроет с чашечкой кофе в руке. От кофе аромат такой, голова кружится. Но она кофе не предлагает, а еще и куражится,
- Ты же ведь мужчина! Ты что, унитаз даже починить не можешь? И с кем я связалась?
И обратно дверь закроет. А мужчина там мокрый и грязный чуть не плачет, сидит. И конца краю этому не видно. Никогда ему, хоть за тысячу лет, этого унитаза не отремонтировать.

- Так, - говорят Петя и Паша, - Мы тебе все показали. В принципе. Только послушай нас внимательно. Ты мужик хороший. Можешь себе занятие выбрать по душе. Только учти, что мы здесь начальники, конечно. И в место, что ты себе выберешь, мы тебя определим. Но заменить его на другое мы уже не вправе. Есть у нас еще старший начальник. Это только он может. Но старшего сейчас нет. Он к самому главному отправился. Обещал скоро вернуться. Да вот задерживается, наверное. Вот когда вернется, то он каждого заново в нужное место определять будет по заслугам.

  Стал думать Сергей Афанасьевич. Что же выбрать? Как-то давно он в Сочи был, по профсоюзной путевке. Ох, как ему там понравилось. И песенку про Сочи вспомнил. Про то как «шашлычок под коньячок, вкусно очень».
- Все решено, - говорит, - Мне чтобы шашлык из отборной баранины и коньяк самый лучший!
- Это у нас запросто, никаких проблем, - замахали руками провожатые-начальники.

  Привели Сергея Афанасьевича в комнату, а там на столе уже шашлык дымится. Петя с Пашей при нем бутылку коньяка открыли и ушли. Не будем вам мешать! Наслаждайтесь!

  Посмотрел Сергей Афанасьевич на стол с угощением, и вдруг мысль ему в голову пришла. Так это что, он теперь будет день и ночь все нескончаемые времена шашлык кушать и коньяки пить? Подождите, а как же его печень? Тут цирроза не миновать! А потом пойдут панкреатиты с холециститами и гастриты с эзофагитами. Вот тебе раз. Так он сам себе, получается, не награду выбрал, а наказание?

  Сергей Афанасьевич машинально рюмочку ко рту поднес… И вдруг остановился, ошеломленный. Коньяк очень сильно лекарствами пахнет. К чему бы это? Что за намек? Нет, думает, я на это не подписывался. Решил Петю с Пашей обратно позвать. Рот раскрывает только, а голоса нет. Ничего сказать не может. Сам себя не слышит. Поднялся, чтобы осмотреться, а ему яркий свет в глаза. Рукою глаза прикрыл. Потом тихонечко руку убирает. А это ему солнечный луч прямо в глаза светит. Через окно его спальни.

  Осмотрелся, а он дома на своей кровати лежит. Нет рядом ни Санька, ни Васька. И Пети с Пашей как не бывало. Столик рядом, а на нем лекарства, что жена по трем аптекам бегала-покупала. И так пахнут эти лекарства. Точно, как коньяк в Пети и Пашином заведении.

  Начал он вспоминать, что там видел. И забеспокоился. А все ли он заповеди как положено соблюдает? Может, он и забыл про некоторые? А то еще поставят потом к той женщине помогать карасей жарить.

  Встал и в одних трусах к книжному шкафу подошел. Где-то книжечка там была, что ему теща подарила, про эти самые заповеди.

  На кровать сел, правильную книгу на колени положил и начал изучать внимательно.