Глубинные пласты лезгинских языков

Обнаружил свою давнюю статью, опубликованную в 2014 года на сайте ФЛНКА. И, поскольку, многие тезисы высказанные в ней не потеряли своей актуальности, решил  повторить ее здесь
               


Культура, если абстрагироваться от обывательского понимания, можно определить как социальный опыт народа во времени. В этом случае она  включает в себя весь спектр жизнедеятельности социума, начиная от традиционных верований до самых современных занятий и увлечений. Причем, каждый такой спектр, будь то ремесла, искусство, архитектура или  что-то еще, представляет собой всего лишь небольшой фрагмент более глобального и всеобъемлющего явления, изучение которого способно дать нам представление о нашем прошлом в объеме и широте гораздо большем, чем отдельное изучение самих этих фрагментов.
 
Поэтому, если взглянуть на культуру с этой точки зрения, то нетрудно заметить, что эта сторона бытия дагестанских народов как бы представляет собой многослойный «пирог», где каждый слой – это отдельная эпоха со своими временными границами и парадигмой актуальных для каждого конкретного слоя смыслов.
 
Анализ их содержания позволяет не только различить структуру семантики всего культурного контекста с древнейших времен, но помогает выявить и то общее, что их объединяет. Обнаруживается также, что в рамках каждой такой эпохи, начиная от пищи насельников гор и, заканчивая мировоззрением их, происходила тотальная реформация всего культурного континуума.
 
Хронологическая такие периоды не одинаковы и протяженность их может колебаться от нескольких сот лет до нескольких тысячелетий. Но в общем смысле это не имеет принципиального значения. Как представляется, тут важно другое — действенность парадигмы смыслов характерных конкретным эпохам на социум, традиционный уклад жизни и представления его членов.
 
Для наглядности можно обратить внимание на то, что один из таких реформационных периодов дагестанцы переживают именно сейчас. Условно он начался со второй половины 19 века, когда Дагестан, через Россию вошел в зону действия европейской культуры. Хотя с тех пор, по историческим меркам, прошло и немного времени и главное - сам процесс ломки привычного уклада жизни только набирает обороты, но о невероятных масштабах происходящих изменений можно судить уже сегодня, сравнив реалии сегодняшнего дня с реалиями, скажем, пятидесятилетней или столетней давности. Эти изменения настолько очевидны, что даже не требуют каких-либо комментариев. А к чему это приведет в итоге - сказать пока сложно даже в формате прогнозирования.
 
Думаю, не ошибусь, если скажу, что предыдущий ему период следует связать с арабами. Временная протяженность его составляет более тысячи лет. Было бы наивно полагать, что в течение этого времени в дагестанской культуре произошли лишь мировоззренческие сдвиги религиозного характера, обусловленные распространением, начиная с 8 века в регионе ислама. Следами глобальных реформ, вызванные арабскими завоеваниями, пронизаны все сферы бытия дагестанских народов, достаточно только присмотреться.
 
Предшествующий арабскому период можно определить как «сасанидский». Персам в сравнительно короткий период времени, приблизительно со второй половины 3 в. н.э. до прихода арабов, на жизнь дагестанского сообщества удалось оказать такое глубокое и с такими далеко идущими последствиями влияние, что мы, даже по прошествии около двух тысяч лет, не в состоянии освободиться от этого. Это влияние легко обнаруживается на материале фольклора, языка, традиционных обрядов, некоторых мировоззренческих представлений дагестанцев. К примеру, если взять первое письменно зафиксированное (6 в. н.э.; сложилось к 4 веку) произведение персов «Деяния Ардашира сына  Папака»,  глоссарий  которого  по  данным  исследователей  составляет  500  слов, то  около тридцати  процентов  из  них в  той  или  иной  форме  обнаруживается  и  в  лезгинских  языках, более того, воспринимается носителями, как исконная лексика даже специалистами этих языков.
 
Период, предшествующий «персидскому» - это «албанский».  И, судя по всему, контекст социального опыта этого периода целиком и полностью формировался на основе собственных интеллектуальных и материальных ресурсов наших предков. В отличие от первых трех перечисленных периодов, эта была эпоха духовного расцвета народов албанского круга, пора демонстрации ими своей зрелости, развитости и самодостаточности. Хронологически она продолжалась не менее тысячи лет и могла бы продолжиться   еще как минимум настолько же, если не следовавшие один за другим иноземные вмешательства.
 
Именно в албанский период предками дагестанских народов была обеспечена своя государственность, создана армия, восстановлены письменные традиции, берущие свои начала в более отдаленных периодах времени, открыты образовательные учреждения, в частности религиозные школы для детей, возведены храмы и общественные здания, созданы литературные и исторические сочинения. Тогда же, одними из первых в мире они приняли апостольское христианство, которое впоследствии под натиском с одной стороны зороастризма, а с другой - ислама в сознание народа за исключением удинов, постепенно потеряло свою религиозную актуальность.
 
Перед «албанским» следует период, который условно можно назвать «переднеазиатским». Основанием для выделения такого хронологически неопределенного периода является наличие в традиционной культуре дагестанцев большого количества элементов, нередко обнаруживающих свои параллели в культурных реалиях народов древней Передней Азии и не имеющих отношения к культурным феноменам перечисленных выше эпох. В духовной сфере к числу подобных моментов можно отнести   традиции возведения   на гребнях гор каменные башни – «цIудар», проведение обрядов очищения, вторичного рождения, «определения» духов, блокировка свадебных процессий, похищения жениха, выхода невесты за водой, поклонение небесным светилам и ряд других моментов.
 
Имеющиеся данные позволяют далее в глубине веков очертить контуры еще одной такой блистательной эпохи. Характерной особенностью ее является то, что Восточно-Кавказский регион в это время выступал не периферийной  зоной некоторого культурного пространства, как, например, это было в эпоху арабов или персов, а служил центром, где происходила мощная генерация мейнстримных идей, волны которых широко распространялись далеко за  пределами древнедагестанской ойкумены. К числу артефактов, свидетельствующих о том периоде, можно отнести  трехчастную структуру социального устройства древнедагестанского общества, с которым тесным образом связан сохранившийся до наших дней и хорошо известный всем институт «Гим (ким, ккем, гимга, гъудекIан)» - место сбора мужчин; мужские союзы, окончательно потерявшие свое  значение лишь к началу 20 века; культ образования, олицетворением которого являются такие известные понятия как «духовное око», «третий глаз» и другие символы. К этому же периоду следует отнести начало обработки металлов, сложение его культа и ряд других, несомненно, интересных явлений. Есть также веские основания полагать, что в это время в результате каких-то глобальных событий произошли кардинальные изменения и в геополитических позициях предков носителей восточно-кавказских языков. 
 
Но проблема изучения социального опыта дагестанцев в его историческом контексте тесно сопряжена с тем обстоятельством, что  письменных источников, из которых можно было бы черпать информацию, особенно касающихся отдаленных эпох, не существуют. Не обладает таким  ресурсом, как форма поиска научной истины и сама историческая  дисциплина. Тогда возникает вопрос - а как быть? Ответ лежит на поверхности - в языках Дагестана. Так, например, согласно мнению ряда авторитетных российских и европейских ученых, сопоставление данных северокавказских и индоевропейских языков, позволяет реконструировать  культуру  протяженностью в 6 тысяч лет. А некоторые специалисты доводят эту  цифру  и до 9 и 12 тысячелетнего периода. Для сравнения отметим, что, если собрать все сообщения о дагестанских народах, которые имеются во всех письменных  источниках, начиная с простых упоминаний их, то в лучшем случае можно будет говорить, лишь о 2 -2,5 тысяч лет истории. Как видно, разница в  цифрах существенная. Предположим, что мы в пределах этих 2,5 тысяч лет  досконально изучили свое прошлое. Но ведь вопросы, о том, что было до  этого, как жили люди, чем занимались - никак с повестки дня не снимает. Желание узнать кто мы и откуда, как складывались те или иные социальные институты, как формировались традиции и обычаи для любого разумного человека естественно. Поэтому должно быть естественным и  стремление людей найти на них ответы. А в данном случае ответы на возникающие вопросы дает изучение языков.
 
Но и тут не все так просто, как кажется на первый взгляд. Дагестанское  языкознание с первых дней своего формирования по сей день занимается  описательной лингвистикой. Первые робкие шаги по изучению языков в  контексте их исторического развития лишь начали предприниматься. Единственное исключение в этом плане составляет "Сравнительная  фонетика лезгинских языков" Б. Б.Талибова и то, которая, помимо тех  серьезных недостатков, которая она обнаруживает, сразу по выходу считается считается  устаревшей.

Более продуктивны в этом направлении российские исследователи, особенно  представители школы С.Старостина. Благодаря их усилиям есть подвижки в  изучении фонетической системы дагестанских языков. Особое внимание при  этом уделяется языкам лезгинской группы. Впервые на английском языке  составлен «Этимологический словарь северно-кавказских языков» объемом в  полтора тысяч слов. Составлены словари лексических изоглосс праиндо-европейского и прасеверно-кавказского языков. Обозначены перспективные  направления научных изысканий.
 
Однако и эти работы не обошлись без неясных положений, порой имеющих фундаментальный характер. К числу их можно отнести  количество звуков в фонетическом корпусе, который реконструируется этими  исследователями для состояния праязыка. Так, по данным С.Старостина их  превалирует за шестьдесят. Это допустимо, но лишь для определенного  этапа в истории языка и никак не для праязыкового состояния. Для этого  периода реально лишь говорить о корпусе объемом в 27-30 звуковых единиц. Кроме того, в работах, посвященных этой тематике, авторы, сосредотачиваясь на общей картине фонетической системы, практически не  уделяют внимания истории развития отдельных звуков, то есть, тому, как эти звуки возникали и развивались в речевой практике носителей языка. А между тем, каждый звук в общей истории системы имеет и свою персональную историю, например, в виде нескольких источников происхождения. Недавно бурную реакцию читателей сайта вызвало наше замечание о том, что в лезгинских  языках звук -з в праязыковом состоянии не существовал. Однако, как бы странно это не звучало, дело обстоит именно так. Не было ни -з, ни -ж, ни -пп, ни многих других привычных нам звуков.
 
Другой  ошибкой, которую допускают представители этой школы в своих  изысканиях, является то, что они начисто игнорируют артикуляционные  особенности специфических звуков дагестанских языков, таких как  лабиализованные, денталабиализованные, фарингализованные и т.д. К примеру, половина звуков дагестанских языков имеют такие характеристики. Но если они игнорируются, то о какой достоверности результатов может идти речь?! Также фундаментальной ошибкой исследователей, занимающихся кавказскими этимологиями, является игнорирование структурных  особенностей лексики. Если исходить из учета таких замечаний, например, невозможно свести к общему знаменателю названия «села» не только на  общедагестанском уровне, но и на уровне лезгинских языков.
 
Однако важно знать и следующее: сами по себе этимологии имеют  ценность лишь в том случае, если возможно использование их в качестве  инструмента для решения более глобальной задачи - реконструкции  культуры. Именно это и есть конечная и основная задача всех научных  усилий, предпринимаемых в этом направлении. И поэтому не трудно догадаться, что, чем совершенней будет инструмент, тем достоверней окажется и получаемый результат. Вот почему еще результаты этимологических изысканий не должны зависеть от субъективных мнений и представлений отдельных лиц, а  должны опираться исключительно на системные закономерности языка.
 
Завершая тему, хочется подчеркнуть, что на сегодняшний день в ведении  изысканий в этом направлении накоплен значительный материал и опыт. И было бы непростительной ошибкой не использовать их. Но проблема заключается в том, что для выполнения одному исследователю эта задача оказывается слишком не подъемной. Поэтому помощь и поддержка со стороны лиц, заинтересованных в развитии нашей науки было бы кстати.