Ласточки над Толь

­­В таких городах с витиеватой эклектикой современного модерна и эпохи высокой готики как Толь,
есть одна особенность, по которой можно определить архитектонику и композицию его души.
На первый взгляд незаметная деталь, но, когда такой город проникает в тебя,
как раз эта деталь и оказывается главной, становится его символом.
Так случилось, что с давних времен великого переселения народов,
Толь оказался на относительно людном перепутье, и его правителям ничего не оставалось делать,
чтобы обезопасить свой прекрасный город, как выстроить крепостные неприступные стены
со сторожевыми башнями и бойницами из камня.
Какое-то время это был серьезный аргумент силы для агрессивно настроенных тщеславных орд
с луками, мечами и копьями.
Но «небо», то ли шутки ради, то ли из-за каких-то там поломок на «верху»,
периодически посылает на эту землю гениев, а они, как въедливые точильные, ненасытные жучки,
докапываются до сакральных глубин явлений Создателя, и бесцеремонно открывают
алчущему крови человечеству порох, огнестрельное и лазерное оружие,
крылатую ракету с ядерной боеголовкой, подавляющий психику, психотронный модуль.
Та часть населения планеты, на которую был ниспослан этот гений, легко разбила и
разметала другую часть, где этот вундеркинд по чистой случайности не родился,
и потом вбивает золотыми буквами в свои летописи и учебники по истории нерушимые истины
о своем мнимом величии и исключительной лживой избранности, за что часто и бывает наказанной.
Каменные и толстые стены города разбиты, здания и соборы опустели, защитники погибли,
а оставшиеся в живых крохи, рассеяны по белому свету.
Победившие варвары растаскали барахло бывших хозяев, под занавес бросили зажженные факела
на деревянные крыши домов погибших, и ушли отдыхать от трудов праведных.
Но душа древнего города через какое-то время снова возрождалась.
Отстраивались здания и соборы, появлялись новые стили и сюжеты жизни,
люди одевались в новые модные одежды, торговали с новыми странами и городами.
Художники и поэты создавали экстравагантные произведения искусств,
музыканты сочиняли диковинные мелодии и вычурные кантилены.
Всё оживало и вносило в саму ткань человеческой жизни новый, неповторимый трепет.
От древнего города Толь осталась одна, пусть не столь важная, но амбициозная
архитектурная реликвия - полуразрушенная массивная стена с высокой разбитой башней и
с винтовой каменной лестницей внутри её.
Лестница выпархивала на круглую смотровую площадку, с которой, казалось,
можно увидеть не только весь блистательный Толь с его розовыми, черепичными крышами домов,
и шпилями соборов и храмов, но и окрестности, со стройными, высокими тополями,
голубыми излучинами двух рек, белёсые холмы с кустарниками боярышника, шиповника и дикой малины.
Восходить по этим легендарным ступеням каменной лестницы было небезопасно,
но рискнувших все-таки на этот поступок ждал фейерверк чистых, девственных эмоций дикаря.
Именно там хотелось визжать, орать что есть мочи, улюлюкать, пугая пролетающих мимо птиц,
особенно ласточек.
Толь, по всей вероятности, был их древней столицей, и еще с тех легендарных времён
они вили гнезда под карнизами крыш его обитателей.
Историческая память, как выяснилось, сильна.
Ласточки остались здесь навсегда, но только вить гнезда сейчас им приходилось в развалинах старой крепости.
В эмблеме города так и осталась крепостная башня, над которой стригут радостные ласточки.