Самайн

В ночь с 31 октября на 1 ноября взойдет луна, и светлое время года сменится темным. В это день древние кельты устраивали большой праздник, Самайн, который считается прародителем современного Хэллоуина. Само слово Самайн происходит от кельтского месяца samhain, соответствующего ноябрю.
Кельты еще в древности поделили Колесо года на четыре сезона. Начало каждого из этих сезонов считалось священным праздником. На Имболк – 1 февраля – отмечали приход весны. На Белтайн – 1 мая – праздновали начало лета. На Лугнасад – 1 августа – приходилось начало осени. А в ночь на 1 ноября наступал Самайн, и вместе с ним приходила зима.
Самайн был христианизирован и преображен в День Всех Святых ( All Hallows' Day ), который отмечается 1-го ноября. Что касается Хэллоуина , то Halloween - вечер накануне Дня Всех Святых ( «All Hallow e'en» ), и он церковным праздником не является. Под влиянием христианства Самайн сильно изменился, как в традиционном, так и в сакральном значении. Он стал днем поминовения мертвых, днем, когда умершие возвращаются в наш мир.

О фэйри, или сидах – волшебных народах из кельтских легенд – помнят и поныне. Однако – далеко не обо всех. Современный человек, далекий от древних мифов, вспомнит лишь прекрасных эльфов, гномов, дриад, да, пожалуй, еще лепреконов. Между тем, волшебных народов было гораздо больше. Прекрасные тилвит тег, соблазнительные корриган, коварные лианнан ши, благородные дини ши, ужасные слуа… Всех и не перечислишь.
Эти народы составляли Благой и Неблагой двор, извечное противостояние которых олицетворяло для древних народов столь же извечную борьбу лета и зимы. Несмотря на то, что Благой двор считался лояльным к человеку, а Неблагой – враждебным, они все не были «добром» и «злом» в современном смысле.
И Благой, и Неблагой дворы обитали в своем отдельном мире, тесно связанном с человеческим миром. Все сиды активно общались с людьми: учили, лечили, помогали по хозяйству, иногда создавали семьи, а зачастую – зло подшучивали, подменяли младенцев или сводили с ума. При этом любой из сидов, как светлый, так и темный, мог и вознаградить человека за помощь, и покарать за неуважение к себе или к своему дому.
В теплое время года, от Бельтайна до Самайна, особой властью в нашем мире обладали сиды Благого двора, которых кельты называли Сееле ши. Превыше всего они ценили доблесть и честь, соблюдали древние традиции и были противниками любых изменений, и уж тем более – прогресса. Именно светлые сиды познакомили людей с рыцарским кодексом. Они покровительствовали не только отважным воинам и мудрым правителям, и, по слухам, были родоначальниками самых благородных и могущественных династий в мире людей. Но, несмотря на возвышенные отношения, царившие при благом дворе, мораль светлых сидов предписывала всегда отвечать не только добром на добро, но и злом на зло. Прощать обидчиков добродетелью не считалось, и человек, вызвавший гнев Сееле ши, жестоко расплачивался за это.
Зимой, с Самайна до Бельтайна, власть переходила к сидам Неблагого двора, которых люди называли Ансееле ши. Эти фэйри превыше всего ценили силу. По их мнению, только сильный был достоин помощи, а слабый не имел права на снисхождение. Темные сиды были сторонниками перемен. Они полагали, что старинные традиции лишь ограничивают личную свободу и развитие, а необходимость соблюдать нормы морали заставляет и сидов, и людей становиться лицемерами. На поддержку Неблагого двора могли рассчитывать сильные воины и правители, а также те люди, которые стремились изменить этот мир – например, ученые, алхимики, путешественники. Впрочем, поддержка эта могла быть очень специфической: известно немало случаев, когда Ансееле ши заманивали особо приглянувшегося им человека, и тот оставался вечно пировать в их чертогах под холмами, забыв о мире людей.

Итак, Самайн- это что то вроде кельтского Нового года, который праздновали почти неделю – три дня готовились, три дня гуляли. Однако главной считалась новогодняя ночь – с 31 октября на 1 ноября по современному летоисчислению.
Ночь Самайна – это миг остановки, когда мир замирает, светлое время года соединяется с темным, мир людей – с миром духов, мир живых – с миром мертвых. Это миг безвременья, который не принадлежит ни старому, ни новому году. Считалось, что именно в эту ночь грань между всеми мирами очень тонка, и души ушедших предков приходят в наш мир, чтобы посмотреть, как поживают их дети, внуки и прочие потомки. Вместе с ними из потустороннего мира может пролезть всякая гадость, которой не место среди живых людей.
Дабы эти силы не утащили в потусторонний мир гуляющих людей, друиды проводили защитные обряды, которые изначально были весьма далеки от безобидных шествий ряженых гуляк и симпатичных тыквенных фонарей. К примеру, у милых тыквенных рожиц имелись жутковатые предшественники. Изначально защитные ритуалы подразумевали жертвоприношения – в том числе и человеческие. В основном, «на фонари» шли головы преступников. Их насаживали на частоколы, окружавшие поселения, для отпугивания темных сил. Чтобы черепа выглядели особенно жутко, внутрь вставлялись светильники, сиявшие сквозь глазницы. Постепенно на смену человеческим черепам пришли головы животных, а затем – и вовсе страшные рожи, вырезанные из репы. И лишь в середине XIX века на смену репе пришла более яркая и крупная тыква.
Еще одним жестоким обрядом было бросание жертв в огонь. На память от него нам остались прыжки через костер, которые сегодня символизируют очищение живительным огнем.
Помимо защитных, друиды проводили в Самайн ритуалы, нацеленные на восполнения жизненной силы, избавления от всего старого и возрождения в новом году. Считается, что незадолго до Самайна человек должен осознать, что в его жизни перестало быть нужным и не дает ему идти вперед. Это касается всего: старых вещей, которые нужно поменять на новые, черт характера, над которыми нужно поработать, отношений, которые изжили себя, работы, которая мешает двигаться дальше, долгов, которые нужно вернуть. Все это необходимо оставить в прошлом, очищая место для новых возможностей.

Если с точки зрения мифологической Самайн ознаменовывал переход власти от Благого к Неблагому двору, то на практике он отмечал конец сельскохозяйственного года и наступление календарной зимы. Традиции этого праздника формировались в ту пору, когда древние кельты жили, в основном, разведением скота. На Самайн пастбищный сезон заканчивался, стада возвращались с летнего выпаса обратно в стойла, а часть скотины забивали на мясо. Так что еды было вдоволь, и праздник удачно совмещал древние очистительные ритуалы и хорошую гулянку с морем еды и выпивки. Короли и вожди устраивали пиры и различные соревнования. При этом даже на королевский пир требовалось непременно принести что-то вкусненькое из собственных запасов – ведь высшие силы не любят жадин.
Пищу на Самайн необходимо было готовить на огне, полученном «чистым» методом – от камней или трения. Прежде, чем разжечь ритуальный костер, во всех домах гасили «старый» огонь, а затем, когда жрецы проводили обряд и получали «новый» огонь, люди поджигали от него факелы и обходили поселения и поля, окуривая их священным дымом для защиты от духов и злых сил. Скот проводили через дым факелов для очищения и исцеления. Затем с помощью тех же факелов люди разжигали в своих домах очаги, огонь в которых затем старались сберечь в течение года. Угли и зола такого огня считались мощными защитными амулетами.
Помимо обычной праздничной еды на ритуальном огне непременно пекли специальный обрядовый хлеб, который считался магическим средством. Ему приписывались защитные и целебные качества. По куску такого хлеба на Самайн получали не только все члены семьи, но даже и домашние животные. Часть хлеба приносили в дар богам, духам и душам умерших. Остатки засушивали и в течение года использовали во время обычных обрядов.

С точки зрения календарного цикла это серединная точка между Осенним равноденствием и Зимним солнцестоянием. После Самайна мы вступаем в самый темный период года. Ночь растет, а солнышко появляется все реже.
Символически праздник связан с окончанием земного пути человека, с его переходом из физического тела в тонкоматериальное состояние. Праздник как бы подытоживает время осени – время прощания с отжившим, расставания с прошлым. Как деревья сбрасывают листья и сухие ветки, так и человек должен отпустить и забыть все лишнее накануне Великого перехода.
Каждый год Самайн проходит в разной атмосфере. Когда влияние планет благоприятно, мистерия праздника похожа на спокойную смерть. Т.е. мы понимаем, что год заканчивается, что надо отпустить лишнее и сосредоточиться на главном. Мы можем спокойно планировать свои действия и думать о будущем.
Когда же человек умирает неожиданно – во время катастрофы, несчастного случая и т.д. он оказывается не готов к смерти. Он не успел ничего переоценить, ничего отпустить – а уже умер. Вот такой праздник ждет нас в этом году.
Возможно, сейчас нам кажется, что какая-то ситуация в нашей жизни имеет перспективу, что какие-то отношения пока актуальны, поэтому мы не собираемся мысленно расставаться с ними.