Бог молчит. Часть 1

Дневник таёжный. Осень 2025. Пока без названия.  Часть 1. Бог молчит. Черновик.

Мы теряем, теряем,
Опять теряем…
Почему мы не вечны?..
К чему бесконечность наших потерь?..

Не могу уснуть. Точнее, хочу спать, да жду утра, рассвета. Встала с постели, села за ноут. Не открывала его, уже не вспомню, сколько дней, месяцев. Кажется, то было вечность как. Ловлю себя на том, что забыла, как и что нажимать, лишь руки сами привычно, точно без мозгового контроля, сами по себе нажимают на клавиши. При этом ощущаю обожжённую у костров, поцарапанную  кожу пальцев, напряжение в натруженных от колки колуном дров кистей рук.

На часах 2.50 ночи уже 30-ого октября.
Лежала, вставала, забиралась на табурет, открыв форточку, глядела на спящий посёлок, прислушивалась к звукам, в надежде услышать знакомый голос – лай,своей лайки. Но тишина, и все сотни собачьих судеб Саранпауля, спят, запрятавшись по конурам, сараям, развалинам чьих то построек. Неожиданно по двору, почти в час ночи, в сопровождении дворовой псины, прошёл с включенным смартфоном мальчик, - второклассник соседей. Дома света нет. Все спят… - спит мама, сестра, отчим… - Поди, -от бабушки идёт?..

Подумала: «Умница! Не боится ночью ходить! – Храбрый растёт! – Северянин! Только летом камнем разбил мне окно, охотясь на голубей. Потом сам жалел убитого голубя». Окно ему простила. Сама вставила… А во дворе берёзы белым- белы от снегопада. Сегодня весь день идёт совсем зимний снег. И мама, парнишки давно спит... А моя потеряшка-поганка, молчит. Не знаю, - жива ли?.. Легла, - не спится. Слушаю хорошие ночные песни по Югре. Встаю, забираюсь на стул, и опять надеюсь услышать знакомый лай.

– Хоть бы одна лайка выжила! – Господи! Помоги! Только все поселковые хвостатые спят. И не определить, - жива ли моя псинка. А душу рвёт тревога за Дымка. Знаю, как ему страшно и сейчас одиноко там – за полсотни километров, одному, в снежной тайге. И в избе не горит керосинка, не топится печь. И дверь закрыта снеговой лопатой. Нет еды, нет меня, нет матери- непослушной Пульхерии.
 – Господи! Помоги нам!

Вновь встала. Открыла холодильник. Налила в кружку опять молока. Зачерпнула ложкой сметаны. Разжевала сухарь. Мне не страшно потолстеть. Похудела так, что спадают все штаны. Всё нижнее бельё сваливается с попы. Подтягиваю резинки, подвязываю ремнями джинсы. – Всё болтается, точно в юности.

Включила ноут, лампу настольную. Как-то вспомнила пароль. Попался файл на рабочем столе: «Молитва на принятие решение». Плохо читается. Запинаюсь, пытаясь сформировать суть проблемы и стремление её решить. А суть в том, что за два дня потеряла двух верных дорогих сердцу, разуму друзей – двух лаек. -Пёс остался в тайге. Его мамаша исчезла вчера уже со двора, дойдя до подъезда. С утра сегодня её искала – не нашла. Полдня ходила под снегом, мёрзла, ибо вся одежда в доме ещё на полках и вешалках – летняя, не зимняя.  Она могла и переплыть застывающую реку, убежать обратно в тайгу к сыну, и зацепиться ошейником, и быть разорванной местными кобелями и суками, украденной, проданной, просто убитой из мести мне, съеденной...

Пришли: от нас пахнет дикой тайгой. Ходила по селу, - каждая собака или льнёт ко мне, или лает, рычит, точно на дикого зверя, хотя я уже переодета в цивильную одежду, лишь баню ещё не топила. И пропахла кострами, болотами, соболями, медведями, - севером, тайгою, а северные псины весьма разборчивы в этих запах.

Рабочим лайкам лучше в тайге, нежели в селе, оттого и проблема всегда их увести с леса, со свободы, в село, где покакать и то надо по спросу, на поводке, да и новые Законы требуют какать – в намордниках. Надеть бы на это долбанное чиновничество, что в верхах, намордник на каждого, чтобы не лезли к Северу.

Лайки – охотники, наотрез отказываются возвращаться в село. – всегда проблема. Они  не понимают, что у меня нет прежних сил. Прежнего здоровья, чтобы идти за ними обратно туда, сквозь заснеженную тайгу, уговаривать вернуться в пропахшую копотью котельных, людьми, цивилизацию. Я и то никак не могу адаптироваться, точно попала на иную планету, в иной мир, к которому так сложно вновь привыкнуть. И как быть?..

– Господи! Помоги! Я опять теряю близкие мне души. А реки шугует! И Пульки в Щекурье нет, - спрашивала у Алёшки. Он вчера нас с Пулей перевёз на машине в село через застывающую Ятрию. А я вычерпала воду из огромной, обмороженной лодки, стоящей на берегу, - хотела рисковать. – переплывать. И то после двух суток пути сквозь замерзающую тайгу. Расстояние напрямую, если б вертолётом, - около 50-ти километров. А протопано все шестьдесят в свои глубоко и далеко за шестьдесят….

Господи! Помоги вернуть тех, кто мне дорог. Не отнимай судьба их у меня. Я устала от безвозвратных потерь. Устала хоронить косточки и реветь ночами, заставлять себя утрами быстро вставать, не думая, не тоскуя о тех, кого уже нет и не будет никогда. А надо жить дальше. Только, - как?..

Твоих не слышу шагов.
Твои теряю следы.
 Ты там, где ночь,
Где воет ветер, и метёт метель.
Снег завалил целый мир.
Я жду и жду, сидя в тепле квартиры.
Я жду твои шаги, твой голос.
А сны: ночь, ночь.
Там нет нас, и ты один…
Господи! – Помоги нам!

***

Месяцем ранее…

29 сентября 2025 год. 20.00 вечера. Темно. Ночь. Третью ночь ночую под кедром. Реально, всерьёз, блуждаю. Блуждаю на своём охотучастке, где фактически с мужем жили десятки лет. Казалось бы знала у себя каждый надломленный куст путика, - взаправду, точно в книгах, плутаю, как никогда в жизни не плутала. Иду сильно перегруженной. Рюкзак объёмный, тяжеленный. Продукты, патроны, сменное бельё, гаджиты, ножовка, бутылки с чаем, водой… ружьё тяжеленное! И… - куча всего необходимого, ведь не знаю, что впереди. Есть ли в избе что-нибудь из продуктов. Всякое случается… Надеялась по пути разгружаться, да негде: не могу никак понять, где точно нахожусь. Постоянно думаю: «Вот пять минут, и я дома. Затёсы, тропы… - всё наше, всё знакомо, только нет главного – нет избы и понимания, где я нахожусь конкретно".

Всё надеюсь разгрузиться в знакомом месте и идти дальше поскорее, налегке, хотя легко никогда не бывает. Лёгкость рюкзака, таёжных троп, то понятие относительное. Вот и три дня уже приходится с рассвета идти перегруженной по мутной, сумрачной тайге, где солнечный свет земли не касается, а прячется за густой, сплошной стеной хвои и стволов сосен, кедров, елей, белых тел голых берёз, с непролазными зарослями карликовой берёзки, багульника, голубики, разных ив и ковров мхов, лишайников, в которых ноги тонут, вязнут и проваливаются, точно на перинной зыбе.

***

Господи! Помоги! Ангел, помоги! Наставь меня на принятие решения. Помоги вернуть верных друзей, - моих лаек. Помоги Дымку решиться уйти домой, не ждать одному, в страшном одиночестве нас. Сохрани пса от волков. Помоги завтра найти Пульку, чтобы только её не украли уже, не убили. Не казни меня за мои грехи столь жестоко, - потерей близких!

***

По прогнозу впереди серьёзное похолодание, снег. Надеюсь, реки через неделю встанут, а снега не навалит метр. И пёс сможет выйти сам, если решится. Шла вчера уже по трассе. На ней тропой - свежие и старые следы волчьи, рассолах, птицы. Птица сейчас на трассе клюёт на зиму камешки. Перебежала мне дорогу белка, а то считается у манси здешних к беде, как у нас, у русских, – если дорогу перебежит чёрная кошка. Подумала о том, - ничего не случится, - успокоила себя, а напрасно…

***

Через четыре часа начнёт светать. Прилягу пока… Хочу поверить в оптимистичность продолжения пути…

Душа мечется от боли и тревоги.
Чувствую боль, страх и одиночество его…
Не сплю.
Я прошу Господа помочь нам, спасти.
Я иссякла от потерь.
Истина: снега, снега, снега.
Метёт за окном. Белы крыши, земля, деревья.
Бела и тревоги, и я.
Я прошу: «Не отнимай. Верни дорогих сердцу!».
Снега, снега глухого Севера.
Снега.
Я прошу Ангела помочь нам.
Вернитесь живыми!

***

30.10.2025 16:29:53. Темнает. Кормлю синиц рябиной, гречкой. Пули нет. Ятрия встаёт. Лодку убрали. Реку не перейти.

– Жива ли?..
– Украли?
-Убили из мести мне, что вернулась живой и опять в тайге?..
-Съели бичары?..
-Шкура на сувениры традиционных нацпромыслов пошла?.. – Бог молчит…