Когда гаснут звезды. Часть вторая. Глава 2

В начале июля, как-то проходя по коридору общежития, Марфа вдруг наткнулась на плачущую Рахиль. Она стояла лицом к колонне и тихо рыдала, никого не замечая.
- Хиля? Что случилось?- ласково спросила её Марфа.

Девушка не отреагировала, а её плечи только еще больше задергались от рыданий.
- Хиля? - Марфа положила свою ладонь на плечо девушки,- Что случилось?
Рахиль медленно повернулась лицом и ответила:
- Я вас видела... я видела вас с Журавлевым!
- И что же? Что такого, Хиля?

- Как вы не понимаете, теть Марф, он же футболит, спортсмен! А как он на гитаре играет! Я бы его век слушала!
- Не может быть. Ты его с кем-то путаешь. Он просто шофер.
- Ах, вы ничего не знаете о нем! Он же играет за городскую футбольную команду! А еще он играет на гитаре в клубе строителей! Как вы могли этого не знать? Он так хорошо поет! Он ... он...

- Хиля...
- Как это возможно? Вы не были на вчерашнем матче?
- Нет, я не знала...
- Он самый лучший человек на свете! Как он играл вчера! Как играл!
- Так значит, ты была вчера на матче?
- Конечно, была! Я всегда бываю на его матчах!
- Хиля, ты влюблена в него?

Девушка вдруг уставилась на Марфу большими удивленными глазами, а потом снова отвернулась к стене и зарыдала:
- Он никогда не обратит на меня внимания! Я некрасивая! Уродина...
- Хиля, деточка, это не правда.

- Это правда!
- Давай в следующий раз я познакомлю вас?
Девушка снова развернулась к Марфе:
- Честно?
- Честно.

Рахиль бросилась обнимать женщину:
- Спасибо! Спасибо, теть Марф!

Уже войдя в комнату, Марфа поняла, насколько она совершенно не знает Матвея. И шофер, и спортсмен, и певец и музыкант! А она? Всего лишь заводская работница и кроме книжек у неё совершенно нет никаких увлечений или достижений. Да и чувствует ли она что-то к Матвею? Видимо, нет. Поэтому она ничего о нем и не знает, ведь даже ни разу не удосужилась спросить, чем он занят, когда не работает и не гуляет с ней. Какая же она черствая!

Через два дня Матвей снова стоял у входа общежития и ждал её. Марфа зашла за Хилей, и силой вытащила ту из комнаты. Она приодела её в белую блузку, черную юбку и в те самые туфли из Германии, и почти за руку вывела на улицу и представила её Матвею. Молодой мужчина с любопытством разглядывал застенчивую девушку, а та просто молчала и опускала глаза.

- Что же...- неуверенно начала Марфа,- Может, прогуляемся?
- Можно и прогуляться. Я так понимаю, мы сегодня втроем? - с улыбкой спросил Матвей.

- Втроем,- подтвердила Марфа.
- Тогда предлагаю сходить в клуб строителей, сегодня там соревнования по шахматам.
- Можно и на шахматы.

Весь вечер Хиля украдкой смотрела на Матвея и ни разу с ним не заговорила. Матвей все время стоял рядом с Марфой, объяснял ей что то, смеялся. Хиле было страшно, она не была уверенна в себе, а её ладони все время потели. Уже под самый конец к девушке тихонько подошел парень в клетчатой рубашке и в больших смешных очках и спросил:
- А вы знали, что пешка может превратиться в любую фигуру?
- Нет,- честно ответила удивленная Рахиль.

Парень поправил на переносице очки и продолжил:
- Это одно из правил в шахматной игре. Когда пешка достигает последней горизонтали, она может превратиться в любую фигуру, кроме короля.
- Ну и зачем это нужно, если он не может стать королем?
- Как?! Он может стать ферзем! Это самая сильная фигура на доске!
- Вот как. Сильнее короля?

- Сильнее, но не важнее.
- Вот как. А как же королева?
- Ферзь - это и есть королева!
- Как интересно. Расскажите еще!

- Меня кстати Марк зовут. А вас? - неожиданно спросил парень, снова поправляя очки.
- Рахиль,- озадаченно ответила девушка.
- Вы играете в шахматы?

- Один раз играла, и то это было в детском доме,- грустно вспомнила она.
- А хотите научиться? Я могу вас научить. Я точно знаю, вам понравиться.
- Пожалуй, хочу.

Рахиль уже и забыла о Матвее. Теперь её полностью увлек мир шахмат и смешной Марк, что все время поправлял очки и суетился. К закрытию клуба они обменялись адресами, и домой девушка возвращалась окрыленная, с легким румянцем на щеках. Не могла этого не заметить и Марфа. Она обрадовалась за девушку и засыпала в этот вечер с чувством выполненного долга.

***
В конце августа Марфа прикупила себе темно-синий шарфик в белый горошек и вязанный берет. Она часами теперь крутилась у большого старого зеркала, что стоял в холле общежития. Для неё это было такое событие, купить что-то новое для себя! Осталось накопить деньжат на новое осеннее пальто и сапожки, а то, и то и другое потрепалось и сильно обветшалость. Стыдно в таком уже будет выходить на люди!

В этот выходной день за ней зашел Матвей, как обычно опрятно одетый, веселый и с улыбкой на лице. Он быстро утянул её на улицу, не смотря на протесты, и повел в клуб строителей.

- Матвей, ты мне руку оторвешь! - огрызнулась прямо у входа Марфа.
Мужчина остановился и сообщил:
- Сегодня выступает местный ансамбль. После их выступления буду играть я на гитаре! Ты еще ни разу не видела, как я играю и пою!

Марфа ничего не ответила, только рукой поправила берет на голове, что не успела снять, когда крутилась у зеркала, да и шарфик красиво остался завязан на шее.
Они вошли в фойе клуба с большими колоннами, прошли через него прямо к дверям зала. Усадив Марфу на третий ряд, Матвей побежал за сцену и пропал. Тут уже и начался праздничный концерт. Выступали жонглеры, танцевали русские народные танцы, пели красивые патриотические песни, а потом на сцену вышел её Матвей с гитарой в руке, а с ним еще трое парней. По спине Марфы от волнения прошелся холодок, вспотели ладони. А когда заиграла музыка и она услышала голос Матвея, совсем раскисла, на её глазах от умиления появились слезы. Господи, как красиво поет! Как играет на гитаре! И он еще смел говорить, что у него нет слуха! Все выступление Марфа только успевала вытирать слезы со щек, а после окончания выступления громко хлопала в ладоши, даже раз встав с места, но её быстро усадила обратно строгая соседка.

Когда концерт завершился, Матвей нашел её в фойе и весело поцеловал по-детски в щеку:
- Вот и все! - произнес он,- Отстрелялся!
- Матвей, бесстыдник! Почему ты молчал, что играешь на гитаре и поешь?- спросила удивленная Марфа.

- Я думал, ты знаешь. Но так даже лучше получилось. Не правда ли?
- Теперь мне совестно, что я ничего о тебе не знаю,- женщина упустила глаза на пол.

- Не стоит! Мы сейчас пойдем гулять, и ты можешь спрашивать меня о чем угодно!
Они почти выбежали из клуба и направились прямо в ближайший парк. Гуляя между старыми дубами и кленами с уже желтеющей листвой, пара замедлила шаг.

- Ну вот, спрашивай,- начал Матвей.
Марфа поправила берет на голове:
- Да чего спрашивать то?
- Про меня!
- Ох, ну и задал ты мне задачку...
- Да, нелегко с бухты-барахты!

Марфа задумалась, потеребила пальцами шарфик на шее:
- Сколько тебе лет?
- Ох, ну и вопрос же! Я-то думал, сейчас о родителях, о родине! - он рассмеялся,- Двадцать семь мне. Родился тут в этом городе, а потом мы переехали на родину отца, там, где теплее. Там он и умер. Был в оккупации в начале войны, потом сам служил, был ранен в сорок четвертом, провалялся в госпитале полгода. Думали дураком стану, отправили меня, как не годного. Тут я и уехал к матери сюда. Она после оккупации переехала и живет в доме своих родителей. Ну, а я... я тут на стройку подался, водителем стал. Дураком к счастью не стал. Вот так. Не женат, детей нет, имею комнату, играю в футбол за городскую команду.
- А кто тебя на гитаре научил играть?

- Отец в своё время научил, а петь потом я сам начал. Я и стихи сочиняю. Меня дважды уже печатали в местной газете!
- Ох, какой же ты молодец...
- Ну, у меня есть на это время.

Марфа даже раскраснелась. Вот какой человек рядом с ней идет! А она? Достойна ли она такого человека? Ей стало неловко, и она отвернулась. Матвей заметил смущение женщины, крепко сжал её ладонь:
- Знаешь, за городом есть ручей. Он находиться в живописном месте. Может быть, я заеду завтра за тобой, и свожу тебя туда?
- Матвей... Мне кажется...,- она недоговорила, просто не смогла.

- Я свожу тебя туда. Мы разведем костер, посидим, выпьем походного чая. Я возьму с собой гитару. Будет очень хорошо.
- Тебя поругают на работе за то, что ты используешь служебный транспорт.
- Я договорюсь! Я знаю подход к людям!
- Матвей, я не могу так...
- Вот увидишь, тебе понравиться!

Мужчина не услышал последних её слов. Он провожал её уже со своими шутками, рассказами и не заметил грустных глаз женщины.

 Марфа вернулась в общежитие уже немного разочарованной в себе. Разве она достойна этого человека? Он так многое делает, так многое умеет! А она? Чем такого она заслужила?

Марфа медленно переоделась, села на кровать и обвела комнату глазами. Девочек не было, возможно убежали в кино или гулять. Можно было сейчас поплакать от души, вспомнить Ягодное, мать, Тихона... Нет-нет! У неё новая жизнь! Она не смеет думать о прошлом!

Марфа быстро легла под одеяло и решительно решила заснуть до прихода девчонок.
На следующий день после смены за ней и, правда, заехал Матвей. Он почти за руку отвел её к машине, посадил в неё и повез за город. За окном мелькали дома, люди, деревья, украшенные приближающейся осенью, красными и желтыми листьями. Было так красиво! Но как же стало очаровательно, когда город оказался позади. Марфа, молча, смотрела за этой красотой, не обращая внимания на тряску в кабине. Господи, как красиво! Ведь создала же природа такое!

Матвей свернул с трассы и поехал в лес по грунтовой дороге. Они ехали так в тряске около получаса и оказались на небольшой лесной поляне. Матвей заглушил мотор и улыбнулся:
- Приехали!

Марфа с удовольствием выпрыгнула из кабины, чтобы размять спину и ноги. Она оглянулась, закрыла глаза и вдохнула уже по-осеннему чистый воздух, где пахло мокрыми листьями и влагой. Как хорошо!

Матвей взял женщину за руку и повел по тропинке, ведущая в лес. Шли минут десять и оказались прямо у ручья, что так красиво изгибался, журча и огибая гладкие камни, под сенью деревьев. Мужчина постелил рядом на холмике свой пиджак для Марфы, но женщина этого не заметила. Она пошла гулять вдоль ручья, потом присела на корточки, зачерпнула в ладошки ледяной воды и с таким удовольствием умылась, что даже фыркнула, будто лошадь.

Матвей немного хохотнул и подошел к Марфе ближе. Обнял её за плечи, развернул к себе и требовательно поцеловал. Не успела Марфа понять, что произошло, а после она и сама прижалась к сильной груди мужчины, как будто спасалась от чего то. Может от одиночества?

- Выходи за меня, Марфа...- тихо произнес Матвей, все стоя на том же месте и обнимая женщину,- Чего тянуть. Это же судьба.

Марфа закрыла глаза. Отвечать ей ничего не хотелось.
- Я тебя с мамой познакомлю. Жить будем у меня, а захочешь в доме с мамой. Там хватит места, всем нам троим,- продолжал Матвей.

Марфа отстранилась вдруг, посмотрела себе под ноги:
- Не торопишься ли ты? - спросила она.
- Нет, я даже опаздываю. Марфа, я о тебе думал с той самой первой встречи. Ну, разве это не судьба?
- Я не знаю...
- Я знаю. Это судьба.

Второго сентября в воскресенье Матвей зашел за Марфой, и они поехали в старый город, где жила его мать. Выйдя с трамвая, они пошли вдоль низеньких заборов, палисадников, где росли яблони и астры, и это очень напомнила первый её приезд в город. Что-то вдруг засосало под ложечкой от волнения, и Марфа замедлила шаг. Матвей взял её за руку и улыбнулся:
- Не волнуйся, мы уже почти на месте.

 Они прошли еще два дома и завернули налево, где перед высоким деревянным забором росла высокая раскидистая ива. Прямо за забором виднелись кусты смородины и заросли малины, рос ясень и березки на ветру покачивались, а мощенная старая дорожка вела к дому со стеклянной большой верандой.

Матвей привычно открыл калитку и пригласил Марфу войти. Женщина неуверенно шла по дорожке, рассматривая странный участок без привычных яблонь и вишен. Прямо за домом виднелся небольшой сарай и баня, а из окон веранды показалось лицо немолодой женщины, которая теперь пристально смотрела на неё. По приближению к дому Марфа могла все больше рассмотреть ту женщину. У неё было широкое круглое, как луна, лицо, маленькие глаза, широкий приплюснутый нос и губы-ниточки. Волосы её были седы, но кудрявы и всего лишь подхвачены лентой у шеи. Взгляд женщины был недобр и суров, она, не отрываясь, смотрела на Марфу, скрестив руки на груди.

Как только они подошли к дверям, женщина возникла прямо в проеме, закрывая своей могучей фигурой проход. Матвей тут же кинулся к матери, поцеловал её в щеку и заговорил:
- Мама, знакомься! Это Марфа! Моя невеста!- потом повернулся к Марфе и продолжил,- Марфа, это моя мама-Христина Казимировна.

Марфа сделала неуверенный шаг вперед и произнесла:
- Очень приятно с вами познакомиться.
Христина Казимировна оглядела женщину суровым взглядом с ног до головы и ответила:
- Сколько вам лет, милочка?
- Тридцать один,- без утайки ответила Марфа.

Глаза женщина тут же вспыхнули огнем:
- Какая прелесть! Дожила до такого позора! Матвей, уведи её из моего дома!
- Мама! - кинулся защищать Матвей Марфу,- Она старше меня всего на четыре года! Не надо так с ней!

Женщина, не ответив, резко развернулась и ушла вглубь дома, оставив дверь открытой. Матвей развернулся к бледной Марфе и взял ту за руку:
- Пошли, войдем в дом. Она всегда так. Сначала покричит, потом успокоиться. Характер!

Они прошли через веранду в дом и оказались на кухне, где пахло капустой и пережаренным луком. Марфа встала у печки, не смея пройти дальше. Её всю трясло от внезапного унижения, она не знала, куда себя деть. Матвей вошел в соседнюю комнату к матери и закрыл за собой дверь. Послышалась ругань и перепалка. Марфа подошла поближе и прислушалась к разговорам.

- Дожила до такого позора! Привел старуху в дом! - слышался голос Христины Казимировны,- Чего тебе Ксения Сухова не понравилась? Образованная, умная, учительницей работает! Но нет, эту привел! Ни кожи, ни рожи! Еще и детей своих в дом мой приведет? Ну, уж нет! Не пущу!
- Мама, у неё нет детей!
- Так она еще и пустоцвет! Господи, за что? Что я не так сделала?

- Мама, не устраивайте сцен! Она хорошая женщина! Вот увидите.
- Как тридцатилетняя женщина может быть хорошей, если она не замужем и у неё нет детей?

- Она была замужем!
- Еще и вдова?!
- Нет, она развелась...

- Еще и разведенка! - послышалось громкое оханье,- За что мне это? За что?! Господи!
- Мама, или вы принимайте её или я никогда больше не переступлю порог этого дома!

- Давай-давай, добивай мать! Вот твоя плата за мои страдания, за мои мучения!
- Мама, вы же знаете, что я вас люблю!
- Ох, плохо мне! Сердце! Сердце колет! Умираю...

Матвей засуетился по дому, нашел какие-то капли в серванте, накапал в стакан и дал их выпить матери. Через пять минут крики снова возобновились. Марфа, в конце концов, не выдержала и ворвалась в комнату:
- Хватит! Я все поняла! Я не стану женой вашему сыну, я его не заслуживаю!

Христина Казимировна почти лёжа в кресле, уставилась на неё заплаканными глазами:
- Вот и правильно, милочка. Идите себе на здоровье...,- произнесла вдруг спокойно она.

- Мама! - одернул её Матвей,- Я не переступлю порога этого дома, если вы не перестанете!
- Ты же сам все слышал, твоя... Как вас там, милочка?
- Её зовут Марфа! - злился уже Матвей.
- Марфа, вы можете уже идти,- почти с улыбкой досказала женщина,- Я вас не задерживаю.

Марфа встала на месте, как вкопанная. Её ноги, почему то, не желали слушаться, а рот открылся сам:
- А знаете, я передумала,- произнесла она и бесцеремонно вдруг села в кресло напротив женщины,- Я выйду за вашего сына! Вот так!

В этот день Христине Казимировне вызывали врача, но все обошлось лишь каплями и одним уколом. Она быстро заснула, и в доме наступил покой.

В общежитие Марфа возвращалась подавленная, измученная. Ей было стыдно вспоминать этот день. Господи, что она наделала?! Чем думала? Как теперь будет жить?