Сполохи. - XXI Троеручица

 День завершался усталостью в ногах. Хотелось скорее прилечь, отдохнуть. Эльвира как пришла с улицы в спортивном костюме, так и прилегла на узенький диван, вдавив голову в жесткий валик подлокотника. Она закрыла глаза, погружаясь в дрему,  не услышала, как подкрался Павлик на цыпочках; он стоял у изголовья  и  не дышал.
–Бабушка!– сказал громко, намеренно пугая.– Ты спишь?
Эльвира приподняла голову. Внук вертел в руках совершенно не узнаваемую вещицу - фантасмагорию.
– Видишь,  какую игрушку мне купила бабушка Вера!
– Балует вас бабушка Вера. Это не игрушка, а безделушка!
 Таких предметов в квартире множество. Они плодятся и не находят своего места жительства чаще, чем дни зарплаты родителей.
 Павлик ушел в другую комнату, снова оказался у изголовья.
– Бабушка, а это что?
  Павлик держал  в худенькой ручке с красноватыми пятнами болезни статуэтку –дед Мороз, сидящий в кресле, держит в руках прозрачный шар вида  елочной игрушки.
– Это - тоже безделушка! – не поднимая головы, уже сердилась Эльвира.
– Я сейчас потрясу, посыплются  снежинки. Так интересно! Это же игрушка!
– Если бы родители не тратили деньги на подобную  ерунду, то у вас была бы отдельная детская комната!
 Павлик потеребил пальчиками статуэтку, поставил ее на комод.
– Я думаю,  бабушка,  это ты не назовешь безделушкой. - Павлик близко к глазам бабушки поднес  маленькую иконку, -  Это троеручица!– сказал уважительно -  тихо. 
 Эльвира впервые услышала такое название иконы. Религиозные символы стали чаще объявляться в её суматошней  жизни, но они становились нужными только в исключительных ситуациях,  чтобы упрятать в них безымянную горечь.
– Что она означает? – спросила Эльвира в доверительной интонации.
– У троеручицы - три руки. Одной рукой она держит младенца, другой - благословляет, а третьей - лечит, исцеляет.
 Эльвира заинтересовалась историей иконы, села, тут же запросила с айфона справку. Павлик, присел рядом, заглядывая через плечо Эльвиры, выжидал. Эльвира дочитывала вслух:
- …Бывает,  человек в определенные моменты чувствует, что в мире совершается нечто, выходящее за рамки физических и иных законов. Когда мы предстоим святыне, соединяется сакральное пространство и сакральное время, и человек, оказавшись на их пересечении, сталкивается с изменением реальности вокруг себя. Это изменение и называется чудом, но  главное чудо происходит в самом человеке.
 – Божья матерь – это же моя мама? – спросил Павлик и округлил глаза.
 – Божья матерь – это мать всех людей, а если у нее - третья рука, то для вашей мамы это фортепиано, – сделала неожиданное заключение Эльвира, встала с дивана и, взяв за руку внука, отправилась искать Александру. Дочь сидела в кресле, поджав ноги и уткнувшись в планшет.
– Дочь, а не пора ли пианино покупать? У Павлика отличные данные, сама утверждала, да и Нюше еще не поздно начать заниматься.
– Да, да, мама, ищу! – коротко ответила дочь и снова уткнулась  в планшет.
 Так начались удивительные для всех дни. Александра названивала, приценивалась под любопытные взгляды домочадцев. Эльвира вмешалась в переговоры, когда поняла, что Александра не может сделать выбор по цене и марки фортепиано.
– Дочь, а не пора ли привлечь знатного настройщика?
 Увидев просветленное лицо Александры, поняла, что так дочь и поступила.
– Классный настройщик дал много ценнейшей информации, видишь, сколько записала с его слов полезного. Поедем завтра с Даном в разведку. Настройщик пока не может.
Поздним вечером следующего дня родители возвратились домой с радостной вестью, что пианино купили и сейчас его привезут. Раньше казалось, что новая забота лишь обременяет Даниила, а оказалось, что и он мечтает по клавишам побряцать. Давно Эльвира не наблюдала  искренних эмоций от дочери, та просто светилась.
– Мама, Красный Октябрь, но другого класса, позднего производства, но очень похожего звучания.
 Эльвира удивилась: переговоры шли по цене в 40000 рублей, а купили за 4000 рублей и совсем старенькое и  произведено – то в Ленинграде.
– Ты же договорилась по другому фортепиано!
– Мама, я с Ромасом переговорила, поэтому и решилась купить это!
– С каким Ромасом? – Эльвира даже вздрогнула, произнося имя.
– Настройщика так звать. Он предложил настроить нам пианино, за настройку недорого возьмет.
 У Эльвиры в этот вечер все валилось из рук. На скорую руку сготовила ужин. В спешке поранила палец, пережарила лук и котлетки, пересолила картофель и салат. Она совсем расстроенная ушла к себе в комнату, отказавшись от ужина. Семья долго шумела на кухне, поздно легла спать. Эльвире не спалось.  Дочь заглянула, включила свет.
– Мама, такая история вышла, я просто в развале чувств. Думать – не передумать.
    Эльвира уже готовилась услышать о разладе дочери с мужем из–за денег, но Александра поднесла палец к губам, в проеме стояли Павлик и Нюша.
– Какая, мама, история, расскажи!
Удивленные глазенки, полуоткрытые рты и стартовая готовность броситься в пастель к бабушке.
– Спать! Всем спать! – раздраженный голос Даниила влетел в открытые двери, но запнулся – двери прикрылись сквозняком.
 Эльвира то ли спала, то ли не спала. Утро ранним щебетом птиц напомнило о новом дне и  лекарствах. Был субботний день. Дочь не торопилась вставать после ухода Даниила на работу. Эльвира прибиралась в своей комнате, потом на кухне; она старалась не шуметь. Александра появилась неожиданно, налила из графина и выпила почти целый стакан воды, присела на стул.
– Мама, знаешь, где я была, и чьё фортепиано чуть не купила? – допив воду из стакана, продолжила с затаенностью в голосе,– В квартире Павла. С настройщиком договорились на завтра смотреть фортепиано. Но решила самостоятельно оценить. Лучше бы мое любопытство повело  меня в другую сторону..  Когда Дан подвез к воротам дома, хотела от затеи отказаться, но решила: пусть будет, что будет. Встречусь с ним, пусть знает, что у меня  всё О’кей.
 Эльвира, слушая дочь, прокручивала в памяти историю знакомства с первым женихом дочери, присела на стул.
– Представь, мама, как мне было волнительно. Даню попросила остаться в машине, хотела только посмотреть . С родителями Павел меня не знакомил, я их ни разу не видела. Женщина, примерно твоего возраста, встретила приветливо, пригласила пройти в зал. Квартира сталинского ампира, как и сам дом: с высокими потолками, лепнина  сохранилась, фотографии на стенах. Конечно, его много. Женщина с такой, казалось, великой усталостью показала на фортепиано.
– Некому играть. Уезжаю к дочери. В Италию.
 Я спросила: «Кто играл? Дочь?».
Она ответила, опустив глаза: «Нет, сын Павлуша. Автомобильная катастрофа…» Я смотрела на мать Павла, а сама забоялась за Павлика. Передо мной стояла израненная мать с мраморным цветом лица и совершенно потерянная. Боже мой, мама, какая я была злопамятная. Только свои переживания холила. Пока я играла, она не на миг не отходила. Мне хотелось сыграть любимую мелодию Павла, рассказать ей о себе и о своем сыне Павлике, но не смогла. Не смогла и прицениваться. Уже все варианты отработали и с Даном возвращались. И тут объявление появилось: «Красный Октябрь» за 4000 рублей.
 Сидели две женщины, облокотившись на стол, и тихонько плакали. Эльвира из-за того, что дочь,  наконец–то, осознала свой эгоизм, а дочь - и её ждут не только радости, но и печали. Эльвира с трепетом ждала разговора о настройщике. Ромас - имя мало  распространенное. А вдруг!
 Когда случился звонок от настройщика, Эльвира оказалась рядом с дочерью. Александра настойчиво отказывалась от услуги: «Мы купили другое. Держит строй. Мы вас пригласим, если что». Эльвира, услышав последние слова, взорвалась: «Если что? Хочу, чтоб пришел настройщик!»
– Мама, ему же платить тысяч десять!
– Вы же хотели купить за 40000 рублей! Он вас вразумил. Его отблагодарить нужно. Он сам поймет, если работа небольшая, то и возьмет недорого!
– С Даней нужно посоветоваться!
– Нет не нужно! – сердито выговорила Эльвира, – Перезвони, сейчас же  извинись.
Похоже, это была проверка на правильное осознание роли Эльвиры в жизни дочери, дочь подчинилась - договорилась с настройщиком о встрече на следующий вечер.
  Даниил ходил по своей комнате с гитарой наперевес и бряцал по уставшим от него или от безделья струнам. Павлик выгуливался возле пианино, пока не пришла Александра и не усадила его на стул за пианино. Прискакала балеринка Нюша и встала, прижавшись к Павлику.  Звонок в домофон детей отвлек,  они помчались к дверям, наталкиваясь друг на друга.
 Эльвира из комнаты долго не выходила, только прислушивалась. Знакомая мелодия захватила ее  и заманила в комнату, где начинался настоящий концерт. За пианино садилась то дочь, то настройщик. Он посмеивался над игрой Александры, подходил, а то отходил и наблюдал за её руками.  Эльвира никак не могла понять: он ли это – тот ли Ромас?   Да есть прибалтийский акцент, да и  имя говорило о такой вероятности.
 Настройщик, укладывая инструменты в чемоданчик, начал прощаться с детьми. Эльвира вмешалась: - Приглашаем  на чай! – сказала, объявляя свою «американскую» улыбку. Целуя дамам руки, Ромас поднял на Эльвиру глаза и тоже улыбнулся.
– Вы очень похожи на мою маму.
– Ваша мама жила в Кургане?
 Было заметно - настройщик опешил, ответил коротко: «Да». И Даниил и Александра переглянулись. Александра цепким взглядом отвлекла мужа и качнула головой в сторону дверного проема, мол, нужно удалиться.  Они ушли на кухню готовить чаепитие. Детские пальчики отражались на черной полированной поверхности пианино, то сближались, то разбегались, под  какофонию звуков,  под этот случайный поиск мелодии  Ромас и Эльвира замерли.
- Вы  - Эльвира? – наконец вымолвил Ромас.
 Эльвира не успела ответить, увидела, как скромный профи-настройщик превратился в  эмоционального служителя Мельпомены.
- Не может быть! – от этого пафосного  вскрика и Нюша и Павлик вздрогнули, их пальчики, как испуганные птички, замерли на взлете.
- Я бы тоже так сказала, - Эльвира не могла скрыть волнение, смотрела на Ромаса долгим взглядом, с грустью в голосе произнесла, - оказывается, может быть.
Когда зашла дочь с приглашением: «пожалуйста  к чаю», Ромас стал извиняться: «спасибо, простите, я лучше уйду». Такого отступничества Эльвира не ожидала, кто-то толкнул ее в спину и она, подчиняясь этой подсказке, со словами: «я вас провожу! - сорвала с вешалки любимую спортивную курточку, мигом набросила её на плечи.
 Спускались по ступенькам, поджидая один другого на  площадках. Ромас чаще шел впереди с поднятой рукой, чтобы спутница могла на нее опереться, оба смотрели под ноги и молчали. Улица встретила волшебной иллюминацией вечерних фонарей и мелкой моросью. Эльвира заметила, что домочадцы прильнули к окну, наблюдали. Эльвира улыбнулась, помахала рукой.
- Я вам благодарен, за корректность, Эльвира!- Он произнёс её имя как-то по-особенному. – Я так много раз  вспоминал нашу историю, так много раз себя ругал за малодушие, что, вот, оно случилось – о чем мечтал, и словно  обесточен - снова смалодушничал. Я вас приглашаю в кафе «Пышки» на Народной. Хотите – пообщаемся?
 Интересный мужчина, многозначительный случай! Разве можно такое игнорировать! Жаль, одета вовсе не для свидания, но Эльвира и лукавство взбодрила и про «американскую» улыбку вовремя вспомнила.
- С удовольствием! Расскажешь о своей жизни. Я, ведь, дама любопытная.
Несколько шагов и они оказались у машины. Эльвира в марках не особенно разбиралась, но оценила: не дешёвая, но  и не дорогая. Ехали, перебрасывались лишь дежурными фразами - впечатлениями от города и погоды. Зал был заполнен бодрой молодежью, слышалась их самоуверенная риторика с вольными характеристиками-оценками текущего дня. Заказали легкие салаты, и пышки с чаем.
-Как вы оказались в Питере? – Эльвира неожиданно для себя самой выбрала роль интервьюера.
- Да уже три года живу здесь. Знаешь, в Каунасе не мог прижиться.
- В Каунасе? Мне помнится: ты из Вильнюса?
- Да, переехали с мамой, когда дедов похоронили. Есть некоторая причина.
- Вы в гости приехали или живете здесь? - В свою очередь поинтересовался Ромас.
-  Живу на родине – в Сибири, пока только наездами в Питере бываю.
-  Да, Эльвира, ведь я приезжал в Курган через три года, и дом находил и с соседями вашими общался. Меня уверили, что вы с ребенком съехали. Самая любопытная из соседей - старушка спросила: «Вам дать ее адрес?». Конечно, я был расстроен, отказался.
 Наверное, это сообщение для Эльвиры было больше бальзамом, она потянулась к руке Ромаса, погладила её в знак благодарности за такое сообщение.
- Чай остывает, может, перекусим.
Они пили чай, вглядывались в лицо друг друга. Молчание прервал Ромас.
- Я понял, что Александра – ваша дочь. А ведь могла быть и моей. Очень добрые и приятные у вас дети.
- Ты женат? – короткий вопрос «в лоб» для Ромаса оказался неожиданным, он замешкался с ответом и у Эльвиры моментально настроение упало.
Вокруг эмоциональный подъем: разговоры, смех, а возле Эльвиры разом образовался вакуум, она смотрела на Ромаса с ожиданием краха надежд. Он оглядел пространство, так продолжив заминку, словно для смелости, шумно вздохнул.
- Женился и не раз, но половинки не выдерживали… Дети взрослые, вполне обеспеченные. Так же участвовал, как и вы: образовывал и поддерживал. Так случилось, что и дочь и сын выбрали местом жительства зарубежье. Из Питера проще мотаться по заграницам, потому и выбрал этот город, к тому же Питер между двумя родинами Прибалтикой и городом «К». Когда Эльвира услышала название своей колыбели: «Город «К», вздрогнула.
- Почему город «К» - твоя родина?
- Занимательная на самом деле история моего рождения. Растила сестра моей биологической матери в Прибалтике, отправила в Сибирь к сестре Розалии. Только перед смертью та  призналась в грехе.
Эльвира услышала это уникальное имя - Розалия и уже знала, о чем может поведать Ромас и кто такой Ромас. Букетик восторга объявился, когда его уже и не ждала.
- У тебя ведь есть брат Кирилл? А у меня есть сестра Елена!
-  Да-а-а!? – пропел Ромас крайнее удивление.
 Кажется, букетик восторга проплыл над головами всех присутствующих и опустился на стол между двумя уже не молодыми людьми, стал осязаем запах нафталина перемешанный с запахами  цветов, и он явил образ мудрой свахи Людмилы Григорьевны. Ромас протянул руки к рукам Эльвиры. Их руки сцепились.
- Невероятно!
- Наконец-то, нас выбрали! – произнесла с пафосом Эльвира и засмеялась. Ромас ждал объяснения фразы, наблюдая  за долгой смешливостью Эльвиры. «Сказка о белом пиджаке» заканчивается этой фразой. Послушай.
 «Принцессе Мае было волнительно лежать с молчаливым холеным красавцем. Он, казалось, был очень уж высокомерен. Наверное, ему больше повезло. Его не теребили много раз чужие руки, не бросали в корзину бракованных вещей. Его, наконец, не уценивали, как её. Она ощущала себя опять малоценкой, тихо заплакала. Белый пиджак сначала не обратил внимания на плач принцессы, но понимая,  что он не скоро закончится, с нежностью сказал:
- Мы с тобой такие красивые и такие счастливые, наконец-то, нас выбрали».
Ромас покрутил головой, увидев молоденькую работницу зала, встал, направился к ней. Он с высоты своего роста тихо ей что-то сказал, она ответила, чуть потянувшись к нему. Эльвира заподозрила, что переговоры велись про алкоголь, видела, как Ромас передал деньги девушке.  Ромас вернулся к столику, когда садился на место подмигнул даме с соседнего столика, Эльвира признала факт: игривое настроение спутника заинтриговало не только её. Через недолгую паузу  она вернула его внимание.
- От Елены узнала, что  Кирилл в Питере осел. Катается часто в Каунас к дочке. Похоже, все здесь соберемся.
В этот осенний вечер они расстались, каждый вернулся в свою обыденную жизнь с горечью - «Почему так поздно?» Эльвиру с большим букетом роз на пороге встретила улыбающаяся Александра, сбежались дети.
- Бабушка, ты для кого купила цветы?
- Нет, не купила, мне подарили.
- У тебя, бабушка, праздник? – воскликнул Павлик.
- А какой? -  заинтересовалась с лукавым прищуром Нюша.
 Даниил появился в прихожей с балалайкой в руках и сопроводил сцену встречи пропавший бабушки излюбленной мелодией «светит месяц, светит ясный…»
Когда внуки заснут, Эльвира задержится у окна, и только небо станет свидетелем ее беспокойства. Как принимать случившееся: как дар или как насмешку?
По потолку и стенам гуляли блики от проезжающих машин, они словно играли друг с другом и с Эльвирой. На комоде блеснула стрелка метронома, и блик метнулся дальше до чуть видимой иконки троеручицы, обхватил ее. «Всегда обходилась двумя руками, а как не хватало третьей, которая и вылечит и поддержит. - Только так расценила подсказку чудесного дня Эльвира. Она, еще не сознавала, как ей не хватает знаний молитв, которые шептала перед сном бабушка, которые являлись затаенной верой, не смотря  на все жизненные испытания  и отказ от религиозной памяти. Земное сокровенное желание уже стучалось в сердце и  знаменовало собой  часть духовной культуры.
 Привыкший к одиночеству мечтатель Ромас долго не заснет,  обычная пустота квартиры заполнится мелодиями, которые он должен был сыграть, они подскажут, что мечта о встрече с Эльвирой была во многих делах двигателем. Ромас вспомнит  влюбленность в  восторженные лица и шалости внуков Эльвиры и тогда с ощущением обретенной семьи спокойно заснет.