Железная бабочка

Однажды, жил-был в неизвестном городе, неизвестной страны, очень талантливый и популярный кузнец. Но был он скромен, и предан своему делу. Не важно то, как его звали, и прочее, гораздо важнее его талант. Он просыпался рано каждое утро, ковал свои изделия, а к обеду ходил продавать их на рынок, тем и зарабатывал себе на жизнь. Иногда ковал что-либо на заказ, порой для собственного хозяйства, а порой и просто - для души. Как говорил он сам, для души можно сковать всё что угодно, лишь бы не клетку. Особенно прекрасны были кованные розы, и скульптуры ангелов. У него во дворе даже располагалась целая клумба из тех самых роз, а скульптуры стояли на подиумах, равномерно распределенными по периметру, словно стражи. Даже случайные проходимцы восхищались его шедеврами, порой не осознавая, что все творения, что они лицезрели - его рук дело. Не существовало в мире ничего, чьей модели кузнец не смог бы повторить в своем искусстве, пусть и зачастую в уменьшенном виде. Ходили слухи, что однажды он сковал из металла макет Вавилонской башни, внушительных размеров, около десятка метров в диаметре, на башне той сковал висячие сады, а на самом её верху восседала богиня Тиамат. Да будет вам известно, для лучшего понимания картины : Тиа;мат - в шумеро-вавилонской мифологии : есть женское олицетворение первобытного океана-хаоса солёных вод, из которого зародилось всё, в том числе и боги. Впервые побывав в Египте, и вернувшись домой он сковал из металлов мумий,сфинксов, бога солнца Ра, и даже пирамиды. Посетив Китай, он им настолько вдохновился, что снёс к чёртовой матери забор своего двора, а заместо него воздвиг рукотворный шедевр, повторивший точную копию великой китайской стены, в уменьшенном виде. Орнамент у подножия забора повторял контуры китайского дракона, весь забор был усеян иероглифами, а в самой изящной деталью забора красовался Феникс. Что касается Феникса, так это птица, обладавшая способностью сжигать себя дотла, и вновь возрождаться из пепла и праха, а так же являвшаяся символом вечного обновления. Кузнец ни раз говорил о том, что его творения словно Феникс, даже если сжечь дотла каждое из них, он все равно сумеет не только восстановить свои шедевры, но возможно они получатся даже лучше, чем прежде, и его слава и величие его мастерства, столь же бессмертны, подобно этой волшебной птице! Один из Фениксов, что сотворил мастер, даже был подарен правителю Китая, за что тот вписал свое имя в списки лучших творцов поднебесной, одним единственным творением, и разве что воздвигшие великую Китайскую стену могли затмить его величие. Оттого мастер и был баснословно богат, великие лидеры мира сего, вознаграждали его за творения, подаренные их странам, внушительными суммами денег, злата, и драгоценностей. Тогда он начал ковать свои изделия из из серебра, золота, драгоценных камней. И это только сделало его ещё богаче. Мастер быстро понял, что это не приносит ему счастья, и той радости, которые настигли его изначально. К тому же это больше не помогало заглушить душевную боль, от одиночества. Да, вы не ослышались. Он был безмерно богат, безумно красив в молодости, но так и не встретил свою любовь. Ему даже некому было оставить своё наследство, хотя далеко не это, честно говоря, волновало сердце мастера. Он стал жертвовать огромные суммы денег в благотворительные фонды, разного характера, мэры многочисленных городов его умоляли возводить самому себе памятники-скульптуры, которыми в последствии украсили бы центры величайших в мире городов, но это в глазах и сердце мастера тоже не зажигало той искорки, которой ему не хватало, чтобы разжечь в своем сердце пламя вечно сияющего счастья, о таком наследии мастер к сожалению пока что мог только мечтать. И уж поверьте, мечтал.. Каждый в своём теле одинок, однако далеко не каждый способен воспринять одиночество самого искусного мастера, скульптора, имя которого ещё при жизни окрестили величием, но которому тем не менее, красуясь на золотом надгробие, скорее суждено было вызывать печаль, нежели восхищение…

И так бы умер мастер в своей печали, если бы однажды, к нему не явился ангел. Мастер поначалу испугался, и за считанные мгновения прошел сквозь все стадии принятия, от отрицания, до последнего, и смирившись с тем, что это вовсе не сон, спросил : - «Чего тебе нужно, ангел?». Ангел на это мило улыбнулся, и ответил :

«Я здесь скорее за тем, чего нужно тебе».

Мастер задумался… Он думал долго, а ангел в то время терпеливо ждал, и напевал свою песнь, какую то молитву на Енохианском языке. Долго размышлял мастер, и долго напевал ангел ему свою песнь. Пока не прервал ту песнь, попросив за то прощения мастер, и не заявил о готовности высказать своё заветное желание.

-«Чего же ты желаешь?» - Спросил у мастера Ангел.

-«Мое желание простое..» - Стал докладывать мастер : -« Я породил столько произведений искусства, но ни одного ребенка, мне стыдно вопрошать к имени самого Господа о том, что есть по сути своей моя человеческая обязанность перед ним, ибо сказал Господь «Плодитесь и размножайтесь»… А потому я прошу лишь об одном. Я сотворю новый шедевр, а ты, ангел, вдохнешь в него душу».

-«Твоя просьба будет услышана, как только ты закончишь работу» - Ответил ангел, и отправился восвояси. А мастер принялся за новое творение. Поначалу он лепил скульптуру ребёнка, но кто он такой, чтобы просить у Господа о детях, если он сам должен быть продолжателем своего рода. Немного поразмыслив, и поработав ещё ни один десяток часов, мастер наконец завершил своё новое творение, не в человеческом обличии, но то, с чем у него ассоциировалась душа, и из чего получилась великолепной красоты бабочка. Такая свободная, и прекрасная, но так мало времени ей отделено в этом жестоком мире…

Позвал мастер Ангела, и вдохнул Ангел в бабочку жизнь, подарив ей настоящую душу. Она так же махала крылышками, и шевелила лапками, могла даже на них, хоть и с трудом, передвигаться. Правда скована была бабочка из чистого металла, отчего её крылышки были слишком тяжелы, чтобы подняться в воздух. Потому она не летала. Только ползала. Но Мастер любил свое творение всем сердцем, ибо было оно его детищем. Он сковал сотни железных роз, засадив ими сад, что сконструировал специально для своего дитя, но он, казалось был железной бабочке безразличен. Да и от того, что она была живой, не факт что крылатая осознавала - «Бабочка ли она вовсе?» - ибо она не умела ничего, что по силам её по-настоящему живым сородичам, и это погрузило мастера в глубочайшую депрессию, ибо стал он отождествлять себя с той самой бабочкой. Он был бесконечно богат, и известен, но какой в этом толк, если его душа, была вечно заперта в клетку его собственного разума, и была подобна той самой бабочке, что несмотря на свою уникальность и красоту, представляла из себя только кусок металла… Совсем отчаявшись, мастер поднял свою бабочку на ладонь, понёс в кузню, и остро заточил ей крылья, так, что они стали острее лезвия. Зашел в ванную, наполнил её доверху горячей водой, погрузившись в неё, и провел теми самыми крыльями по своим рукам. Вода постепенно становилась алой, а на ладони умирающего мастера, оставалась сидеть, плавно, и бесполезно махая своими металлическими крылышками та часть его души, которая никогда не умрёт. Но будет ли она счастлива? Это уже останется за гранью рассказа, и нашего понимания. Важно лишь то, последнее что понял мастер…