Научи меня прощать. Книга вторая. Глава 91

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава: http://proza.ru/2025/10/12/1929

Татьяна с нетерпением посматривала на часы. Скоро должен был прийти Танос…

Она, по-прежнему, жила в своей квартире, только теперь всё изменилось.

***

Анастасиос Ласкарис… Танос… Её настоящая любовь!

Она уже совершенно не жалела о том, что выгнала Игорька. Сейчас, наоборот, она была очень довольна, что они так и не оформили свои отношения официально.

Татьяна осталась свободной женщиной, а значит – не делала ничего плохого.

То, что сам Анастасиос женат, она в расчет не брала. Он же мужчина! Богатые и влиятельные люди всегда имеют любовниц, ничего особенного в этом нет. Ей, наоборот, крупно повезло!

Танос оказался не только темпераментным и ненасытным в постели, он был весьма щедрым.

Татьяна с удовольствием обвела взглядом новенький ремонт в своей квартире.

Поначалу, она не требовала много: боялась спугнуть удачу. Но, постепенно, осмелела, войдя во вкус и, прознав о возможностях Таноса, стала уже откровенно говорить любовнику о своих желаниях, поняв, что он готов их исполнять.

Когда Татьяна завела речь о квартире, Анастасис слегка напрягся, но потом, хохотнув, сказал, что полностью попал под её чары и она может теперь вить из него верёвки.

Верёвки вить Татьяна не стала, но ремонт он ей полностью оплатил, включая бригаду строителей, материалы (причем из того самого магазина, где она работала) и новенькую мебель и технику.

Теперь она «работала» над новой идеей, которая была не слишком уж и нова. Она уговаривала Таноса купить ей машину.

- Дорогая моя, зачем она тебе? – посмеивался тот, когда она, лоснясь, как сытая кошка, играла пояском от шелкового халата.

- Как, зачем?! – изумленно вскидывала Татьяна на него свои серые глаза, -  я буду ездить на ней, куда захочу! И потом, я не буду слишком часто отрывать тебя от дел, мучая своими маленькими просьбами, когда мне понадобиться что-то привезти или съездить, например, к подруге…

- К подруге? – заливался смехом Анастасис, -  у тебя их нет!

- Ну… Не к подруге, а к приятельнице какой-нибудь… Ну, Танос, ну, пожалуйста… Что тебе стоит купить мне какую-нибудь мааааленькую машинку?

Мужчина хмыкал многозначительно, но ничего не отвечал – ни отказом, ни обещанием. Однако, Татьяна была уверена, что он обязательно сделает ей такой подарок. Нужно только ещё немного подождать…

Семейной жизнью своего любовника она не интересовалась. Зачем? Ей и так хорошо.

Она одета, обута, живёт в своей квартире, похожей теперь на картинку из модного журнала. У неё полный шкаф одежды, Танос дарит ей украшения и берет с собой в поездки – чего ещё желать?

Правда, в последнее время она стала замечать, что мужчина стал бывать у неё реже. Она забеспокоилась, но, когда спросила об этом у него напрямую, он только отмахнулся.

- Я занятой человек, будь умницей! У меня нет времени на все эти дамские переживания. Кроме того, - вынужден был признаться он, моя маленькая жена всё-таки прознала, что я встречаюсь с женщиной. Чтобы сильно её не расстраивать, я решил немного сбавить обороты. Но... Ведь тебя всё устраивает?

Татьяна примолкла и больше не подступала к любовнику с дальнейшими расспросами, хотя её покоробило это: «чтобы её не расстраивать». Жену, значит, Анастасис расстраивать не хочет, а она, получается, второй сорт?

Но Татьяна быстро позабыла об этом, потому что мужчина, подмигнув, намекнул:

- В скором времени тебя ждет сюрприз. Я заеду к тебе на следующей неделе.

- Как? Прямо ко мне? – кокетливо прищурилась Татьяна.

Обычно Танос бывал у неё очень редко, предпочитая встречаться с женщиной в гостиницах, правда, в весьма дорогих.

- Да, прямо к тебе, - подтвердил Анастасис, с удовольствием чмокнув её в пухленькую щёку, - иначе, зачем я делал тут такой шикарный ремонт? Должен же я, в конце концов, им тоже пользоваться?

Татьяна досадливо сморщила нос, а мужчина расхохотался.

- Не обижайся, - сказал он миролюбиво, я всего лишь дразню тебя немного, только и всего.

- Я не обижаюсь, - Татьяна с проворностью хищницы обвила руками его тело, - наоборот, я буду очень рада!

- Тогда, готовься! – Танос многозначительно прищурился. – Деньги я тебе оставлю, приготовь что-нибудь домашнее. Мне надоела ресторанная еда.

***

Теперь Татьяна, в предвкушении прекрасного вечера то и дело поглядывала на часы.

В квартире аппетитно пахло выпечкой и жареным мясом. Анастасис очень уважал хорошее жаркое.

Татьяна прихорашивалась: красивое бельё, коротенький, шелковый пеньюар с кружевами… Нанеся на запястье капельку любимым духов, женщина полюбовалась собой в зеркале.

Красотка! Как там Танос описывал свою жену?

«Моя жена – девочка, понимаешь? Красивая, нежная, совершенно не знающая жизни. Её растили, как цветок в теплице, без меня она совершенно беспомощна. Её предназначение – сидеть дома, следить за хозяйством и детьми».

Кажется, что-то такое…

Понятно, почему этот мужчина предпочитает проводить много времени вне дома. Вот и сегодня она, в очередной раз, отнимет его у жены. Какой бы замечательной хозяйкой та не была, она, Татьяна, в сто раз лучше!

Услышав трель дверного замка, женщина довольно улыбнулась. Поскольку домофон молчал, она поняла, что Танос вошел в подъезд с кем-то из соседей. Тем лучше! Она встретит его сразу во всеоружии!

Татьяна устремилась к входной двери, приняла наиболее соблазнительную, по её мнению, позу и, не глядя в глазок, распахнула её.

- Дорогой, я заждалась! – мурлыкнула она и только потом глянула на дверной проём.

На пороге её квартиры стояла миниатюрная молодая женщина со смуглой, оливкового цвета кожей, миндалевидными глазами, которыми она сейчас сверкала и зыркала ими стороны в сторону.

Она была довольно миловидной, даже красивой, если бы не нос, который был немного великоват.

- Вы кто? -  недоумением спросила Татьяна, ещё раз оглядывая незнакомку.

Вместо ответа маленькая женщина молча прыгнула вперёд и изо всех сил вцепилась цепкими пальцами в Татьянину шевелюру.

Татьяна завизжала и дверь в квартиру захлопнулась…

***

Эмилия торопливо шла по длинному больничному коридору.

За эти пару минут, в течение которых она переходила по переходу между двумя корпусами клиники, она успела, кажется, перебрать в голове все подходящие версии.

Да, конечно, положение Берты было не радужным…

Её заболевание имело довольно агрессивную форму и чудо, что их дочь дожила до такого возраста. Но ведь дожила? Уход за девочкой был хороший, на специальные средства, повязки, памперсы, еду – на всё это уходили все средства, что они зарабатывали с Адольфом.

Не скрывая волнения, она легка постучала в нужный кабинет.

- Войдите! – строгий мужской голос принадлежал лечащему врачу Берты.

- Борис Юрьевич, это я, - женщина тороплива вошла в кабинет, - медсестра сказала мне, что вы просили зайти… Что-то случилось? С Бертой всё хорошо?

Борис Юрьевич, мужчина лет шестидесяти, привычным жестом пригладил седые, пушистые усы.

- Это вы, Эмилия…

Он давно обращался к женщине по имени. Эмилия не возражала.

- Да, есть новости… - он встал и придвинул к столу стул, - садитесь, пожалуйста.

Женщина побледнела.

За время пребывания в клинике она уже изучила привычки доктора. Если он предлагал ей стул, значит случилось что-то очень серьёзное.

Эмилия почувствовала дурноту. Сколько раз это уже повторялось, она не помнила. Здоровье Берты никогда не давало ей шанса расслабиться.

- Говорите, как есть, доктор, - сказала женщина, приняв из рук врача традиционный стакан с водой.

Отпив немного, она поставила его на край стола.

- Собственно, я и собирался говорить всё, как есть. – Борис Юрьевич снова провел рукой по усам, - я должен поставить вас в известность, что пришли результаты гистологических исследований. Обрадовать мне вас нечем.

Эмилия похолодела.

- Это то, о чем я сейчас думаю? – почти шепотом спросила она.

Врач молча кивнул.

- Но и это ещё не всё. Берта сказала вам, что у неё появились проблемы со спиной?

Женщина отрицательно покачала головой. Судорожно схватив стакан, она отпила ещё один глоток.

- Понятно, - Борис Юрьевич понимающе прикрыл глаза, - она просила вас забрать её домой?

Эмилия нервно сглотнула. Вода прокатилась по пищеводу обжигающе холодным комком.

- Да, - ответила она утвердительно, пытаясь не разрыдаться, - сказала, что всё не так уж плохо и она не видит причины, почему мы так долго держим её в клинике.

- Понимаю, - врач порылся у себя на столе и достал какие-то бумаги, - Эмилия, я столько лет работаю здесь… Насмотрелся всякого. Казалось бы, мне пора уже привыкнуть к тому, что мне приходится говорить… Но... Я никогда не привыкну.

Мужчина немного помолчал.

- У Берты рак. Быстропрогрессирующий. Если бы очаг располагался только на ногах, я бы мог дать более обнадёживающие прогнозы, но обрадовать вас мне нечем.

- Господи… - Эмилия уже не сдерживалась, слёзы градом катились по её лицу, - за что же это… Почему Берта?! Борис Юрьевич, но ведь всё было хорошо?! Как же так?! Берта постоянно под контролем, она же всегда в повязках, мы столько тратим на все эти лекарства… Почему?!

Врач молча смотрел на безутешную мать, не решаясь останавливать этот поток мучительных, иногда бессвязных слов.

- Я не могу ответить ни на один из этих вопросов, - мужчина тяжело вздохнул, - никогда не мог. Я не знаю, почему некоторым людям посылаются такие испытания, которые, казалось, невозможно вынести... Это, так сказать, не материальный вопрос...

Женщина молчала. Слёз уже не было. Она просто сидела, почти безучастная, уставившись в одну точку.

- Вы должны понимать, что диагноз Берты почти не оставлял ей шансов. Обычно такие дети умирают во младенчестве, большинство – не доживают до года. Но сейчас я не могу вас ничем обнадежить. У Берты осталось мало времени.

- Она знает? – Эмилия, наконец, подняла на врача тоскующие глаза.

- Нет, - мужчина покачал головой, - думаю, что она догадывается, что что-то не так… Она же понимает, что её состояние изменилось. Более частые анализы, более тщательные перевязки…

- Что можно сделать? – Эмилия смотрела на врача, как на спасителя.

- К сожалению, методы лечения довольно травмирующие, Эмилия. Я не могу дать вам большого шанса на удачу. Состояние Берты ухудшается. У неё уже была одна операция на пищеводе, вы помните, чем это едва не закончилось… Если честно, я боюсь рисковать. Но, в любом случае, принимать решение будете вы и ваш муж. Рассказывать ли всё Берте? Честно, Эмилия, не знаю… Поскольку она ещё несовершеннолетняя, это тоже ваша ответственность.

- Я поняла, -  Эмилия кивнула.

Конечно, она много раз думала о том, что будет, если Берты не станет. И никогда не могла представить себе такого. Просто не могла. Ни одна мать не может представить подобного. Да и захочет ли представлять?..

Пока твой ребёнок жив, с ним всё в порядке, он ходит, играет и бегает, как все остальные, обычные дети, никогда не возникает в голове каких-то других жизненных сценариев, кроме «они были счастливы и умерли в один день». Образно, конечно… Но, когда каждый твой день напитан болью твоего ребёнка – ты знаешь о жизни всё… Жизнь – не красивый фильм. Это страдания, через которые душа не обязательно совершенствуется.

Иногда происходит наоборот. Душа ожесточается, черствеет, перестаёт воспринимать боль других людей…

Что будет теперь с ними? Как же Берта? Как сказать такое собственной дочери?!.. Как это сделать? А Адольф?..

- Эмилия, я не могу давать вам советы, но всё же рискну.

- Что? – женщина словно очнулась от сна, в который провалилась, - вы что-то сказали, доктор?

Борис Юрьевич тяжело вздохнул. Наверное, пора ему на пенсию… Может быть, бросить всё, поехать куда-нибудь отдохнуть, всей семьёй, как они давно хотели… Потом вернуться и устроиться работать куда-нибудь простым, рядовым хирургом. Да хоть в обычную поликлинику! Устал он…

- Эмилия, я понимаю, что в вашем случае деньги играют огромную роль. Понимаю. И всё же… Постарайтесь сейчас быть рядом с дочерью. Даже в клинике. Если Вы решитесь, проведём операцию, но никаких шансов я вам гарантировать не могу. Очагов поражения много, лечение сложное. Организм Берты истощен, у неё дистрофия… Словом, вы и сами всё это понимаете не хуже меня.

- Я поняла вас, - Эмилия кивнула.

Голова болела и внутри у Эмилии пульсировала одна единственная мысль: её дочь смертельно больна, а она буквально привязана к этой девушке, заточенной в подвале…

Её Берта, её дорогая девочка, круглые сутки находится здесь, в окружении чужих лиц, чужих фигур и больничных запахов, а она, её мать, не может даже перевезти её домой, потому что Адольф ей этого не позволит: она обязана выполнить свою работу, отработать долю от той сделки, на которую они с мужем пошли, чтобы спасти дочь…

Шатаясь, Эмилия медленно брела по больничному коридору, возвращаясь в палату дочери…

***

Злата уже не знала, сколько времени она провела в этом подвале.

Она мучительно хотела есть, но ещё больше ей хотелось пить. Связанные руки и ноги затекли, она едва чувствовала их.

Сначала её просто бросили здесь.

Несколько часов Злата провела в полной темноте и ей даже удалось забыться сном на пару часов – настолько был истощен её организм. Но потом дверь открылась, вспыхнул яркий свет, и с её головы снова сдернули мешок.

Когда она, щурясь, смогла разглядеть того, кто стоял перед ней, она впала в отчаяние.

Она считала Дементия самым страшным человеком на свете, однако, сейчас она была уверена, что Демон мог бы ещё поучиться чему-нибудь у своего брата. В лице этого существа не было ничего человеческого.

- Ты, Злата Анатольевна, будешь умирать медленно и мучительно, - рассуждал он спокойно, внимательно рассматривая её лицо. – Но, для начала, я сделаю всё для того, чтобы ты умоляла меня просто тебя прикончить.

С этими словами он продемонстрировал пленнице пластиковую бутылку с водой.

Мужчина открыл её, с удовольствием сделал большой глоток, любуясь умоляющим выражением на лице женщины.

- Пить хочешь? – спросил он участливо.

Злата быстро закивала головой. Пить хотелось ужасно.

- Ладно. Так и быть… В конце концов, чтобы отомстить, ты мне нужна живой.

Он подошел к женщине и поднял над её головой бутылку. Злата почувствовал, как струйка холодной воды, ударив её по темечку, потекла за шиворот.

Она, запрокинув голову, жмуря глаза от слепящего света лампы, открыв рот, принялась ловить ртом ускользающую влагу.

Было больно. Шею сводило судорогой, но Злата упрямо вертела головой, стараясь не упустить ни глотка живительной влаги, а её мучитель специально водил бутылкой у неё над макушкой, чтобы ей было сложнее.

Когда вода в бутылке закончилась, мужчина довольно улыбнулся.

- Ты даже не представляешь, какой сюрприз я приготовил для тебя, - он подмигнул женщине.

- Отправишь меня к Пастушке? – сейчас Злата могла предположить всё, что угодно.

- Неееет, - протянул мужчина, снова приблизив к ней лицо. – Это было бы слишком просто. И потом, даже там есть вероятность сбежать. Отсюда ты точно не сбежишь. Я оставлю тебя для себя.

Он захохотал.

- Правда, для начала, я кое-что в тебе исправлю.

Злата похолодела.

- Что ты имеешь в виду? – спросила она пересохшими губами.

- Ты считаешь себя красивой, правда? – мужчина ухмыльнулся, - можешь не отвечать, я и так это знаю. 

- Я была красивой, - прошептала Злата, не совсем понимая, что имеет в виду брат Дементия.

- Была? – переспросил мужчина и вдруг железными пальцами схватил её за подбородок, - брось изворачиваться. Ты и сейчас красива, хотя уже и не так молода. Но скоро мы исправим эту оплошность.

Злата помертвела.

- Как это? – одними губами спросила она. Глаза её расширились от ужаса.

- Испугалась? – мужчина снова ухмыльнулся, - правильно испугалась. Я долго обдумывал свою месть и решил, что смерть для тебя – слишком легкое наказание. Поэтому умирать долго и мучительно ты будешь, но немного в ином смысле… Эй, кто там! Зайди!

Дверь едва слышно скрипнула и вошли двое прежних подручных, тех самых, что похитили Злату и привезли её сюда.

- Развяжите и к стене её, - скомандовал мужчина, - я не хочу, чтобы она тут концы отдала, она мне ещё понадобится. Дайте ей всё, что надо, не мне вас учить. Пусть посидит, подумает.

Подручные молча кивнули.

- Ты! – мужчина ткнул в грудь того, кого Злата запомнила, как «мастера по стиральным машинкам», - позвони Доктору. Скажи, что он нужен и мне плевать, какие там у него дела. Понял?

- Сделаем, босс, - тот невозмутимо кивнул.

Брат Дементия вышел, а двое, переглянувшись, принялись выполнять приказанное.

Стяжки на руках и ногах пленницы снова перерезали, однако, когда Злата попыталась было вскочить с места, дернувшись по направлению к двери, у неё ничего не вышло, она кулём свалилась на пол, больно ударившись локтем.

Мужчины захохотали.

- Ишь ты, какая прыткая, - один из них взял её за плечи и, подняв, поставил на подкашивающиеся ноги.

Злата даже взвизгнула, почувствовав, как затекшие конечности снова наполняются кровью и от этого их невыносимо жжет. Она едва стояла.

Женщина обвела взглядом помещение, которое у неё раньше не было возможности рассмотреть.

Это, действительно, был подвал.

Небольшие отверстия вентиляции под потолком, батарея у дальней стены. Что же, по крайней мере, смерть от холода ей точно не грозит.

Она была в той самой одежде, в которой её сюда привезли. С неё только стащили пальто и теперь оно валялось здесь же, у стены, вместе со шарфом.

У противоположной стены стояла обычная, металлическая кровать с панцирной сеткой, на которой лежал простой, даже вполне чистый, матрас.

- Ну, что, отошла? Идти уже можешь?

Злата только кивнула. Она была настолько измучена и истощена физически и морально, что хотела только одного – чтобы ей дали возможность просто лечь, приняв горизонтальное положение.

Один из мужчин, подталкивая её в спину, повёл пленницу к кровати. Злата свалилась на неё, чувствуя, что руки болят уже меньше: циркуляция крови почти восстановилась.

- Ногу давай, - «мастер» не смотрел на женщину.

- Что? – не поняла она, испуганно уставившись на него.

- Ногу, говорю, давай, - повторил мужчина и потряс… настоящей цепью, звякнувшей металлическими звеньями.

Ошарашенная Злата, сидя на кровати, протянула ногу.

Щелкнул замок, и женщина только сейчас заметила в углу подвала большое, вмурованное в стену, кольцо.

За кроватью, в углу, стоял биотуалет.

Проследив за её взглядом, второй мужчина захохотал.

- Чтобы ты воздух тут не портила, - сказал он, отсмеявшись, - видишь, как босс для тебя расстарался! Видно, ты, и правда, важная шишка, хотя в чем твоя важность, не пойму. Баба и баба. Правда, красивая...

- Помолчи! – прикрикнул на него «мастер», - не твоего ума это дело. И не моего. Если босс решил, что эта тёлка ему нужна, пусть развлекается. Наше дело – поручения выполнять.

- Да я чего… Я ничего… - сразу забубнил второй, - ладно, пошли отсюда? Вроде всё сделали, как босс приказал.

«Мастер» кивнул и оба подручных вышли из подвала, захлопнув за собой дверь.

Злата подумала, что, как раньше, так, тем более, теперь – запирать её не было никакого смысла.

Прикованная огромной цепью к кольцу в стене, она получила какую-то возможность передвигаться, но в пределах двух-трёх метров, не более того.

Она снова огляделась.

Ей опять хотелось пить…

За кроватью, в углу, у стены, она заметила несколько бутылок с водой и бумажный пакет.

Перекинув ноги через кровать, Злата дотянулась до одной из бутылок и жадно принялась пить. Остановилась она только тогда, когда осушила половину бутылки.

Судорожно вздохнув, она взялась за пакет.

В нём лежали три «Биг Мага», каждый был завернут в пластиковую пленку.

Злата обрадовалась гамбургерам, как самому изысканному блюду. Раньше она пришла бы в ужас, если бы ей предложили есть подобное, но сейчас запах жареной котлеты заставил громко заурчать желудок, а рот непроизвольно наполнился слюной.

Развернув один из гамбургеров, Злата с наслаждением впилась в него, откусив огромный кусок.

Жевала долго и сосредоточенно. Доев "Биг Маг", посмотрела на оставшиеся булки. Хотелось ещё… Но Злата остановила себя.

Во-первых, для первого раза было достаточно, она вовсе не желала, чтобы ей стало плохо. Во-вторых, ещё неизвестно, будут ли её потом снова кормить…

Как известно, это без воды человек не может долго прожить, а вот без еды – вполне достаточно, чтобы хорошенько её помучить…

После еды и воды стало легче, мысли прояснились.

Злата только теперь почувствовала, что её одежда промокла. Подняв с пола своё, теперь пыльное, пальто и без конца оглядываясь на закрытую дверь, она стянула с тела мокрый джемпер, повесив его на одну из спинок кровати. Бельё, пусть и мокрое, снимать она не стала.

Ещё не хватало добровольный стриптиз похитителям устраивать.

Надев пальто, она быстро застегнула его на все пуговицы.

Потом забралась с ногами на кровать, свернулась калачиком на матрасе.

Было неудобно, потому что тяжелая цепь постоянно тянула ногу куда-то вниз, но, в конце концов, женщина нашла выход: она просто подтянула к себе железные звенья и уложила цепь на кровать, рядом с собой. Уравновесив, таким образом, тяжесть, и удобнее устроив закованную ногу, она принялась размышлять.

Было понятно, что брат Дементия не собирался сразу же её убивать, хотя, видимо, поначалу, ему хотелось сделать именно это. Это было хорошо.

Вопрос с «Пастушкой» тоже отпал сам собой – в это жуткое место её тоже не отправят…

Что тогда с ней будет? Зачем она ему?

Злата чувствовала, что её сознание уже отказывается принимать свершившийся факт: на этот раз она попала в ловушку, из которой не было выхода.

Что она могла?

Как в фильме «Узник замка Иф»**, вооружится ложкой и начать копать подкоп?

Во-первых, у неё даже ложки нет. Есть только одежда, бутыли с водой и эта кровать, которую не разломать, если у тебя нет хотя бы отвертки.

Во-вторых, кольцо в стене она уже изучила. Стена не кирпичная, она бетонная и это кольцо, судя по всему, появилось тут ещё при строительстве дома. Чтобы его вынуть из стены, нужен отбойный молоток...

Злата машинально взглянула на свои ухоженные ногти и горько усмехнулась. Единственное её оружие далеко от совершенства. Какое всё-таки хрупкое существо – человек…

Её мучитель велел позвонить какому-то доктору. Интересно, это ещё зачем? Она не больна. Для чего ей врач? Или это просто прозвище?

Мысли стали путаться. Полная тишина давила, но уже не казалась такой страшной. В конце концов, силы оставили женщину.

Злата не заметила, как уснула…

***

Максим Рудольфович торопливо собирал со стола бумаги, улыбаясь собственным мыслям.

Почти все дела были уже закончены. Осталось совсем немного – и он будет абсолютно свободен и при этом – очень богат.

Всё складывалось наилучшим образом: дочь Эльвира, которая, выйдя замуж, так и не собралась ни разу навестить родителя, сообщила, что они с зятем ждут его в Италии, где он сможет вести праздную жизнь на заслуженном отдыхе и… возиться с внуком.

При этой мысли Максим Рудольфович даже вспотел немного.

Он станет дедом! Настоящим дедом. Молодец, Эльвирка! И замуж удачно пристроилась, и его теперь внуком осчастливит. Не какой-нибудь там девчонкой… Хотя… Он и девчонку бы любил не меньше. Но внук! Это совсем другое дело!

Максим Рудольфович даже задышал чаще, живо представив себе живописную картину: он, в соломенной шляпе, в белоснежном пляжном костюме, ведёт за руку маленького, прехорошенького мальчика, тянущего за собой красивую машинку на верёвочке…

Мужчина закашлялся и приложил к груди пухлую руку.

Вот же… «Железный Макс», как иногда называли его раньше, а расчувствовался чуть ли не до слёз.

Мужчина сунул бумаги в большой кожаный портфель.

Загранпаспорт уже готов, осталось уладить кое-какие рабочие моменты, и он отправится в аэропорт. Пара дней, не больше…

На его столе противным зуммером зажужжал звонок громкой связи.

Поморщившись, мужчина нажал кнопку.

- Что там, Диана? Я занят!

- Простите, Максим Рудольфович, но к вам посетитель.

- Скажи, что мне некогда!

- Я говорила, но… Он говорит, что его прислал Жозеф.

- Кто?..

Максим Рудольфович поперхнулся и почувствовал, как кровь отливает от лица.

Деревянными пальцами он потянулся к узлу тугого галстука, который, казалось, стал его душить. Расслабив узел, он глубоко, с хрипом, вздохнул.

- Пусть войдет, - голос прозвучал глухо.

В кабинет вошел человек. Обычный, ничем не примечательный, он был одет в костюм с синим отливом.

- Добрый день, - вежливо поздоровался он.

Максим Рудольфович, тяжело опустившись в кресло, с трудом выдавил из себя:

- Это кому как…

Человек невозмутимо кивнул.

Максим Рудольфович не предложил ему сесть. Он просто молча смотрел на него, буравя вошедшего тяжелым взглядом.

Посыльный сунул руку в карман пиджака, и толстяк напрягся всем телом.
Человек заметил это и едва заметно усмехнулся уголками губ.

- Вам письмо.

Он протянул запечатанный конверт Максиму Рудольфовичу.

- Что-то просили передать на словах? – хриплым голосом спросил тот.

Посыльный опять кивнул.

- На каждую рыбу найдётся свой крючок, сказал он, четко выговаривая каждое слово.

Максим Рудольфович, похолодев, взял конверт. Он должен был это сделать. Если он выгонит посланника, дело будет обстоять куда хуже… Ему всё-таки вручили «чёрную метку»…

Моментально в памяти возникла страница из книги, которую он так любил перечитывать в детстве.

«Увидев гостя, Билли Бонс моментально протрезвел. Лицо его исказила гримаса, но не испуганная, а скорее страдальческая. Он попытался встать, и не смог.
– Ничего, Билли, сиди, где сидишь, – сказал нищий. – Мне и без глаз слышно, как тебе тяжело. Но дело есть дело. Протяни свою правую руку… А ты, мальчик, поднеси её к моей.
И я увидел, как он переложил что-то в ладонь капитана, тут же сжавшего кулак.
– Дело сделано, – произнёс слепой.
Сказав это, он выпустил меня, с неожиданным проворством выскочил за дверь, и его палка вновь застучала по мёрзлой дороге. Капитан не сразу пришёл в себя. Разжав пальцы, он посмотрел на ладонь».*

В отличие от героев романа, посыльный больше ничего не сказал. Он просто открыл дверь и вышел из кабинета.

Некоторое время Максим Рудольфович сидел в полной прострации.

Потом судорожно метавшиеся мысли стали выстраиваться в подобие размышлений.

Что теперь делать? Если Жозеф решил, что пора действовать, значит, всё-таки не забыл грешки его прежней жизни. Разумеется, ни для кого не секрет, что владелец крупного модельного агентства продаёт дело…

Осторожно, словно обычная бумага обжигала ему руки, Максим Рудольфович вскрыл конверт.

Всего четыре слова, напечатанные на листе обычной офисной бумаги, повергли его в шок.

«Ты отдашь мне всё».

Больше в письме ничего не было...
____________________________
*Чёрная метка — это литературный приём, созданный Робертом Льюисом Стивенсоном для его романа «Остров сокровищ» (публиковался в 1881–1882 годах, вышел отдельной книгой в 1883 году). Это послание, написанное на бумаге или открытке, означающее приговор обвиняемым пиратам. В зависимости от контекста оно означает либо отстранение получателя от руководства, либо смертный приговор от рук других пиратов.
**«Узник замка Иф» - советско-французский трёхсерийный художественный фильм режиссёра Георгия Юнгвальд-Хилькевича, снятый в 1988 году на Одесской киностудии по мотивам романа Александра Дюма «Граф Монте-Кристо» и состоящий из трёх частей: «Аббат Фариа», «Граф Монте-Кристо» и «Аз воздам».

Продолжение следует...