Катарсис

                Катарсис.

                «Любят люди не за что-нибудь. Любовь не
                сделка, не договор, не корыстный обмен
                вещами, не юриспруденция. Любящий
                любит не потому, что любимое — высоко,
                велико, огромно. Родители любят детей и
                дети любят родителей не за высшие
                добродетели, а потому, что они друг другу
                родные. Благородный гражданин любит
                свою Родину также не за то, что она везде
                и всегда, во всем и непременно велика,
                высока, богата, прекрасна и пр. Нет. Мы
                знаем весь тернистый путь нашей страны;
                мы знаем многие и томительные годы
                борьбы, недостатка, страданий.
                Но для сына своей Родины всё это — своё,
                неотъемлемое своё, родное; он с этим
                живёт и с этим погибает; он и есть это
                самое, а это самое, родное, и есть он сам»

                А. Ф. Лосев.  Русский советский
                философ, в монашестве Андроник.

Пролетело детство, пронеслась юность, прошла полная забот зрелость. Выросли дети, подросли внуки и появилась маленькая-премаленькая правнучка.
И пришло время задуматься о том, кто же я есть, кем были мои предки, бабушки, дедушки и т.д.
И, задумавшись об этом, я понял, что ничего не знаю не только о моих дальних предках, но и ничего не знаю о своих родителях.
Я знал только, что мой отец родился в Черниговской области, закончил киевский сельскохозяйственный институт и получил специальность экономист-плановик-агроном. Затем работал, воевал и во время войны был направлен в Кировскую область для развития сельского хозяйства.
Матушка родилась в Житомирской области, во время войны была в партизанском отряде, а в 1947 году завербовалась на работы в Кировскую область.
В Кировской области мои родители встретились, и у них затем появился я и мой младший брат Александр.
Всё просто. Никаких секретов.
Жизнь моя протекала ровно, без проблем.
Детство прошло под сенью любви моих родителей ко мне с братом. Я проводил время с друзьями, с которыми мы ходили в школу, занимались спортом, обсуждали произведения, в основном приключенческие, такие как романы Александра Дюма «Три мушкетера», «Двадцать лет спустя», Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», «Два капитана» Каверина и т. д.
Затем были институт, огромный завод (флагман отечественного сельхозмашиностроения), где я сделал неплохую карьеру, закончив свою деятельность на этом заводе заместителем директора по сбыту, техническому обслуживанию и внешнеэкономическим связям.
Я был хорошим специалистом, и меня часто направляли за рубеж для технического обслуживания и испытания нашей техники.
Но в советское время для поездки за рубеж недостаточно было быть просто хорошим специалистом, нужно было быть ещё политически устойчивым, настоящим патриотом своей страны, а также здоровым физически.
Мы проходили медицинскую комиссию, получали рекомендацию в заводском совете старейшин, собеседование в различных парткомах, вплоть до ЦК КПСС, а также писали свою автобиографию и заполняли различные анкеты, где обязательно должны были указывать, были ли родственники под судом и следствием, отбывали ли сроки в исправительных учреждениях, имеются ли родственники за рубежом.
Я всегда добросовестно писал, что под судом и следствием мои родные никогда не были и за рубежом родственников не имею.
Затем наступила перестройка. Завод практически остановился. Зарплату не платили. И в это время мне поступило два предложения (из Италии и США) от крупных
мировых компаний, производящих сельскохозяйственную технику.
Я дал согласие на работу в американской компании.
Затем создал своё предприятие и стал дилером ряда крупных американских, европейских и китайских предприятий.
Со специалистами этих предприятий сложились теплые, доверительные отношения. Это были хорошие специалисты в своем деле, которые стремились продать как можно больше оборудования и организовать его эффективную работу. Им нужно было кормить свои семьи, одевать и учить своих детей. Мы никогда не обсуждали политические вопросы и лидеров своих стран.
Только однажды мне пришлось выслушать горестные высказывания одного из моих партнёров, владельца крупного английского предприятия, производящего сельскохозяйственное оборудование.
Мы сидели в ресторане, обсуждали проекты, хорошо выпили, и вдруг он сказал со слезами на глазах: «Вы, русские, умный народ, у вас огромная страна, сумасшедшие ресурсы, а мы, англичане, сидим на своём маленьком острове, у нас ничего нет. Вы покупаете у нас оборудование, а потом изучите наши технологии, подотрёте нами одно место и дадите нам под зад коленом и сами будете производить это оборудование. А мы останемся на острове ни с чем».

Ещё один случай.
Был семинар (в Англии) по финансированию проектов. Начало 2000-х годов. На семинаре присутствовали российские и иностранные специалисты. Доклад делал финансовый директор крупной американской компании (англичанин). Кто-то из присутствующих задал ему вопрос: «Как вы оцениваете будущее российского и английского сельского хозяйства?»
Англичанин ответил: «Российское сельское хозяйство поднимется и будет эффективно развиваться. К тому времени английского сельского хозяйства как такового не будет».
В общем, всё сложилось у меня в жизни неплохо. Работа, семья, дети, внуки. Объездил полмира. Много друзей, которые с детства всегда были рядом.
И вот пришло время, когда я задал себе вопрос: «Кто я? Кто мои предки?».
Вопрос поставлен, нужно искать ответы. Век цифровых технологий, век интернета. Всё значительно упростилось по сравнению с былыми временами.

                Степан.
Конец 19-го века. Степан служил в армии, и, так как он был хорошо образован, его определили руководителем армейской типографии. Часто к нему заходил армейский товарищ, которого звали Андрей, и они проводили время в неспешных беседах о сельском хозяйстве и о его проблемах, также обсуждали некоторые литературные произведения и, в частности, говорили о поэзии. Оказалось, что они оба являются поклонниками поэта Хомякова, который, как выяснилось, был земляком Андрея и был выходцем из одного с ним сообщества – «Трудового братства».
Андрей рассказывал о братстве, о жизни в нем, о взаимоотношениях между людьми, об образовании и т.д.
Слушая рассказы Андрея, Степан представлял жизнь в братстве почти как в раю. Где среди цветущих лугов, лесов и золотых нив в гармонии между собой и природой живут и трудятся, освобожденные от невежества, замечательные люди.
Однажды Андрей принес Степану труды философа и создателя «Братства» (в братском сообществе его называли «Блюститель») и попросил переплести их.
Просматривая сочинения, Степан так углубился в чтение, что не заметил, как прочитал их полностью.
Его захватила глубина мысли философа. «Как же точно он описывает проблемы общества, — подумал Степан. — И ведь есть люди, которые пытаются что-то изменить, построить новое сообщество, основанное на гармонии и справедливости».
Внутренний голос Степана задавал вопросы: «А смогу ли я жить в таком сообществе? Не будет ли там слишком много ограничений? Но ведь это же возможность изменить жизнь к лучшему, помочь людям жить в гармонии с собой и природой».
Степан размышлял о том, насколько жизнь в «Братстве» соответствует его представлениям и ценностям. Он видел в этом сообществе не только идеал, но и возможность применить свои знания и навыки для блага других. «Может быть, это именно то, что мне нужно, — думал он. — Место, где я смогу быть полезным и счастливым».
Наконец, Степан принял решение. Он хотел увидеть всё своими глазами, почувствовать атмосферу «Братства» и понять, насколько его представления соответствуют реальности. «Я должен это сделать, — сказал он себе. — Это может стать началом новой жизни».
Передавая Андрею переплетённые сочинения, Степан попросил взять его на побывку в «Братство», чтобы он смог увидеть, как же живут люди на этом островке благоденствия.

Посмотрев, как живут люди в «Братстве» и побеседовав с «Блюстителем», Степан окончательно утвердился, что это то место, где он хочет прожить всю жизнь.
Так что же это за «Братство» и кто этот «Блюститель»?
Детство протекало обычно, как и у многих отпрысков дворянства того времени, но особенная чуткость мальчика к проявлениям любви или равнодушия, холодности людей, острое осознание недостатков окружающего его мира проявились очень рано.
«С детства поражала и пугала оторванность жизни от этой святой правды», — размышлял он, погружаясь в чтение Евангелия. Эти слова отзывались в его душе, вызывая глубокие переживания.
Молодой человек, только что окончивший юридический факультет Петербургского университета, получил место при русском представительстве в Мюнхене. Это был его первый шаг в мир, полный интриг и тайн, но он был полон надежд и мечтаний.
В один из вечеров, когда холодный мюнхенский ветер завывал за окнами, а город погружался в сумерки, он впервые увидел её — княжну Наталию М. Её красота была подобна северному сиянию, внезапно озарившему тёмное небо. Он почувствовал, как его сердце забилось в груди, словно птица, попавшая в силки. С этого момента он жил только ею, её улыбкой, её голосом, её присутствием.
Каждый день он ждал её появления с нетерпением. Он мечтал о взаимности, о том, чтобы она посмотрела на него так же, как он смотрел на неё. Но реальность была жестокой.
Однажды, когда они прогуливались по тихим улочкам Мюнхена, он решился. Собрав всю свою смелость, он открыл ей своё сердце. Но её ответ был подобен удару молота по его надеждам. Княжна была влюблена в другого и уже была помолвлена. Её голос дрожал, когда она объясняла ему, что их пути разошлись навсегда.
«Неужели это всё, что мне может предложить мир? — думал он, стоя на пустой улице под холодным небом. — Чувства, которые так легко разбиваются о суровую реальность?» Его сердце казалось пустым, как бездонная пропасть, а мир вокруг — серым и безликим.

Звуки ночного города доносились до его ушей, но он не слышал их. Всё, что он мог слышать, это эхо своих собственных мыслей. «Почему так? — думал он. —
В этом мире мои чувства не имеют значения. Но есть другие, кто нуждается в помощи и поддержке».
Эти слова стали его новым девизом. Он решил, что мир высшего общества не для него. В этом мире его чувства и желания были лишь каплей в море безразличия. Он решил, что его истинное призвание — помогать другим, служить людям, которые действительно нуждаются в его помощи.
Его сердце, которое когда-то было разбито, начало заживать, но теперь оно было наполнено новым смыслом и целью. И хотя он больше никогда не видел княжну Наталию, он знал, что её образ навсегда останется в его памяти, как символ того, что иногда наши самые сильные чувства могут привести нас к истинному счастью.
Он принял решение посвятить себя помощи бедным детям народа — тем, кто действительно нуждается в поддержке и внимании. «Среди них я найду истинный смысл жизни», — решил он.
Решение о безбрачии стало для него логическим продолжением этого пути. «Любовь в том виде, в каком я её знал, для меня невозможна», — осознал он. «Я хочу посвятить себя служению другим, а не личной жизни», — заключил он.
Молодой человек бросил дипломатическую службу, ушёл в отставку и провёл два года вольнослушателем
Петровской сельскохозяйственной академии, проявляя твёрдую решимость в достижении поставленной жизненной цели и основательность в процессе её осуществления. Затем он едет в своё родовое имение с целью основать школу для крестьян.
«Я хочу дать этим детям не только знания, но и веру, и любовь», — думал он, планируя будущее своей школы. Он просит отца выделить ему дом, и там основывает школу для крестьянских сирот.
Переезд в Россию совпадает с духовным переворотом, в результате которого будущий «Блюститель» ещё глубже укореняется в христианской вере. «Теперь я понимаю, что помощь другим — это мой путь», — размышляет он, продолжая своё дело с исключительным рвением и самоотдачей.
Чуть позже он на свои средства создаёт сельскохозяйственную школу для мальчиков, затем — аналогичную школу для девочек. В школах, помимо солидного курса сельскохозяйственных дисциплин, преподаются Закон Божий, Новый Завет и основы литургики. «Мы должны научить детей не только работать, но и верить, и любить», — говорит он своим ученикам.

Цель школы — не только дать агрономические знания, но и научить детей сознательной вере в Бога и братской любви. Первые выпуски школы дали несколько молодых людей, которые не захотели расставаться с новым образом жизни, и они под руководством будущего «Блюстителя»
образуют трудовую общину — Православное Трудовое Братство. «Вот оно, моё истинное призвание», — думает он, предоставляя общине 255 десятин земли.
Цель Братства формулируется так: «Осуществить христианство в несравненно большей степени, чем оно проявляется в окружающей жизни, и основать отношения и труд на едином христианском принципе братолюбия».
Строится храм, который становится для братчиков центром духовной жизни. Вводятся общие утренние молитвы, богослужения по воскресеньям и православным праздникам, соблюдение Великого поста, изучение Священного Писания. Все это происходит с благословения епископа и строго в рамках православного учения, без отклонений в сектантство.
Братство — это не только религиозная община, но и трудовая коммуна. Все участники делятся на «семьи» по профессиональному признаку, каждая из которых носит имя святого. В каждую такую группу входят как семейные пары, так и холостые люди.
Все «семьи» живут в одном общежитии, имеют общую трапезу и воспитывают детей в собственном детском саду. Важные решения принимаются Думой Братства, которая работает под председательством Блюстителя, им пожизненно стал молодой основатель Братства. Вся прибыль, после отчислений на развитие, распределяется поровну между членами Братства, независимо от профессии и должности. Женщины имеют равные права с мужчинами.

При выходе из Братства каждый получает свою долю имущества, за вычетом средств, взятых в долг с согласия Думы во время пребывания в общине. Дума также установила ежемесячные выплаты в размере 150 рублей на личные нужды. Позже эта сумма уменьшилась до 100–115 рублей. Эти средства позволили Братству вкладывать значительные средства в развитие производства, улучшение школ и строительство жилья. Братство также заботилось о пожилых членах и больных, для чего была построена больница.
Некоторые подробности о бытовой стороне жизни Братства:
Дома, изначально деревянные, теперь построены из камня. Например, двухэтажный дом одной из братских семей имеет размеры около 30 метров в длину и 15 метров в ширину. В нем живут 24 взрослых и 36 детей. Дом разделен на 12 отдельных комнат для семей, столовую, кухню и три комнаты для детей. В столовой, помимо большого общего стола, есть два отдельных: для швей и для детей. Из столовой можно выйти на просторную веранду, где летом обедают. Все дети собраны вместе и под присмотром одной из сестер играют на веранде или в столовой, если погода не позволяет. В доме всегда светло, чисто и уютно. Стены украшены фотографиями и картинами, мебель простая, но аккуратная: железные кровати, березовые шкафы, сундуки и стулья.
Обед и ужин обычно состоят из борща с мясом и каши с салом, маслом или молоком. На завтрак те, кто занимается физическим трудом, получают похлебку, остальные — чай. Каждая семья может изменять состав блюд в рамках установленного бюджета.
Одежда братчиков имеет определенные особенности. Братья носят черные брюки, короткие блузы и куртки, зимой — тулупы. Сестры одеты в темно-синие платья, летом — светлых оттенков, зимой — серые шубки на вате. Головной убор для мужчин летом — фуражка, зимой — меховая шапка. Женщины летом носят белые платки, зимой — черные шерстяные.
Обувь у мужчин — высокие сапоги. Этот костюм, с короткой блузой и поясом, придает стройную и воинственную осанку. Летом братья и сестры ходят босиком во время работы в саду и по хозяйству. Дети почти все лето не носят обуви и выглядят прекрасно в своих рубашонках и мешочках для носового платка.

ВОССОЗДАНИЕ МИРОВОГО ЕДИНСТВА: ДЕЛО БОЖИЕ

Братство, основанное на христианских ценностях, быстро привлекло внимание людей. Они приезжали, чтобы увидеть, как живут его члены. Братство завоевало популярность, и у него появилось много сторонников. «Блюститель», разработавший Устав, добился его утверждения Александром III, что позволило Братству избежать запрета и способствовало его росту. Вскоре в организации насчитывалось около 500 человек.
В Братстве и его школах активно развивалась культурная жизнь. Все члены Братства были грамотными, читали книги и газеты, многие занимались творчеством: писали стихи, рисовали, ставили спектакли. В школах преподавались искусство, музыка, хоровое пение, проводились литературные вечера с участием профессиональных исполнителей. Часто приглашались лекторы, обсуждались произведения русской и зарубежной литературы, таких авторов, как Л. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский и Н. В. Гоголь. Воспитанники школ представляли рефераты по естественным наукам, истории, философии и литературе. Образованные люди, посещавшие Братство, делились знаниями, выступали с докладами и читали свои произведения.
Особенно активно работал литературный кружок. Творения братчиков публиковались в ведущих российских изданиях. Многие выпускники школ, покинув Братство, продолжили карьеру в литературе в крупных городах. Среди них были не только писатели, но и композиторы, художники и учёные.
Библиотека Братства насчитывала более 6 тысяч томов. Школьные библиотеки тоже были хорошо укомплектованы, выписывались различные периодические издания. Созданию творческой атмосферы способствовал живописный и ухоженный ландшафт братского хутора. «Блюститель» считал, что гармоничное общество невозможно без соответствующей природной среды. На хуторе были обустроены пять прудов, цветники, клумбы, игровые площадки и декоративные кустарники.
Хутор находился в центре большого уютного парка, созданного на основе векового леса. Вокруг женской школы был разбит яблоневый сад.
«Блюститель» составил памятку «миром Божиим», в которой говорилось: «К животным и растениям следует относиться с заботой и любовью. Красота мира — это творение Бога. Мы должны уважать тайну вечной природы и минералов».
При поддержке Министерства государственных имуществ на территории Братства была открыта сельскохозяйственная школа для мальчиков.
Как уже упоминалось, «Блюститель» основал пятилетнюю школу для детей от 13 лет. Для поступления требовалось умение читать и писать. Школа была открыта для всех сословий: дворян, крестьян, мещан, казаков и инородцев. Однако после нескольких инцидентов с еврейскими и баптистскими детьми приём стали ограничивать православными. Школа быстро завоевала популярность, и на каждое место претендовало до семи человек. Ежегодно принималось около 20 учеников, и общее число учащихся составляло от 68 до 85. Обучение было бесплатным, но дети жили в интернате.
Программа включала широкий спектр дисциплин: катехизис, литургику, Евангелие, Послания Апостола Павла, русский язык, пение, рисование, географию, арифметику, геометрию, физику, химию, анатомию и физиологию, энтомологию, ботанику, русскую историю, законоведение, межевание, пчеловодство, скотоводство, коневодство, молочное хозяйство, земледелие, садоводство и лесное хозяйство. Занятия начинались в 8 утра и продолжались до полудня, затем следовали практические занятия, а летом ученики работали в поле.
Позднее была открыта аналогичная школа для девочек, которая принимала детей с 13 лет. Программа обучения длилась четыре года и включала изучение домоводства, кройки и шитья. Женская школа располагалась в новом здании, которым братчики гордились.
Школы получали государственную субсидию: мужская — 350 рублей в год, женская — 2 тысячи рублей. Однако этих средств не хватало. Первоначально финансирование обеспечивал сам «Блюститель», но позже Братство начало выделять дотацию в 10 тысяч рублей в год. Кроме основных школ, действовала младшая, рассчитанная на 40 детей и готовившая учеников к поступлению в старшие классы.
Братство активно развивало сельское хозяйство. Были закуплены современные машины, внедрён десятипольный севооборот, разводились лучшие породы скота. Работали столярные и металлообрабатывающие мастерские, сыроварня, консервный, кирпичный и сахарный заводы. «Блюститель» передал Братству значительную часть своего состояния, что позволило преодолеть финансовые трудности и продолжить успешное развитие. Позднее появились тракторы, электростанция и телефон. Были построены гостиница и больница, а число школ увеличилось до пяти.
Братство превратилось в настоящий агропромышленный комплекс. Продукция не только производилась, но и обрабатывалась, а кооперативные предприятия занимались изготовлением и ремонтом инвентаря. Часть продукции даже экспортировалась.
Так было создано высокоэффективное производство и развитая социальная инфраструктура.
После службы в армии Степан вернулся в «Братство» и успешно прошёл все испытания, что позволило ему осуществить свою мечту и стать частью сообщества, основанного на принципах духовного роста и взаимного уважения.
Основой этих отношений является принцип «дисциплины любви». Его суть проста: добровольное и осознанное жертвование личными интересами ради блага сообщества. «Человечество стремится к свободе, но не понимает, что без дисциплины любви свобода невозможна. Когда люди, руководствуясь любовью к добру и ближним, избегают зла, они обретают настоящую свободу, не злоупотребляя ей».
Человек, который не следует принципам любви, оказывается под властью двух других сил — страха и корысти. «Там, где нет истинной внутренней дисциплины — дисциплины любви, — существует только внешняя, вынужденная дисциплина: дисциплина страха, когда люди избегают опасных поступков, и дисциплина корысти, когда они действуют из соображений выгоды». Вторая дисциплина основана на праве частной собственности.
Эта мысль, высказанная «Блюстителем», помогает понять многие проблемы современного общества. Пока в нём не возобладает христианская любовь, людьми будут управлять страх и корысть. Общество, основанное на страхе, становится тоталитарным, а общество, основанное на корысти, превращается в капитализм. Сегодня в мире доминируют оба этих негативных чувства, поэтому можно говорить о тоталитарном капитализме.
Степан с энтузиазмом включился в работу в «Братстве», быстро став одним из самых близких соратников «Блюстителя». Тот отметил, что благодаря усилиям Степана общее настроение и отношение к жизни в «Братстве» значительно улучшились, и теперь оно стало источником утешения для братской Думы. Степан Иванович особенно выделяется своим самоотверженным трудом, религиозностью, смирением, любовью к простоте и трудолюбием, которое иногда доходило до работы по ночам ради блага братьев.
«Братство» развивалось, но его путь не был гладким. У него было много друзей, но также много врагов и недоброжелателей среди духовенства и чиновников. Устав «Братства» был утверждён российским императором, что делало его неуязвимым для противников.
Недоброжелатели были и среди соседей — помещиков и крестьян. Мелкое и среднее чиновничество не любило «Братство» за то, что оно отказывалось от поборов, как это было принято в деревнях. Сельские писари, старосты и лавочники тоже не одобряли деятельность братства. Зажиточные крестьяне видели в нём своего антагониста и стремились захватить братскую землю.
Отношения с основной массой крестьян были сложными. Братство казалось открытым для всех, и в его школы подавалось много заявлений на одно место. Члены братства поддерживали тесные связи с родными и знакомыми за пределами братства. Однако значительная часть крестьян относилась к братству с недоверием, а большинство испытывало к нему «фанатическую ненависть».
Периодически отношения с крестьянами обострялись. Например, на хуторе произошёл пожар, который уничтожил скотный двор, сено, сельскохозяйственные машины и скот. Были и другие поджоги братского имущества.
Во время революции конфликты между братством и крестьянами достигли пика. Участились потравы на полях братства, попытки захвата земли и имущества, а также прямые столкновения.
В одну из августовских ночей более 100 крестьян соседнего села выгнали своих лошадей на клеверные поля братства. Братскому управляющему пришлось вызвать отряд казаков. После этого братство выпустило брошюру, призывая крестьян к добрососедским отношениям.
Местных жителей также раздражало, что на каждого члена братства приходилось больше земли, чем на обычного крестьянина.
В период становления Братства внутри сообщества не всё было гладко. Кризис коснулся даже самых близких людей.
Не все были довольны одинаковым распределением доходов.
Все члены Братства имели стабильный доход, и каждый получал одинаковую сумму — от прачки до управляющего. Однако это вызвало недовольство у некоторых участников.
Они считали несправедливым, что их труд и способности не учитываются. «Почему я, будучи более умным и способным, получаю столько же, сколько прачка?» — задавались они вопросом.
Группа учителей объединилась и выступила против основ братской любви. На общем собрании они заявили, что цель Братства — не подвиг и служение другим, а «удобство в жизни». Они критиковали религиозность, количество собраний, идейность и отношение к мыслям и словам. Один из выступающих открыто заявил: «Труд не для стяжания мне кажется слишком большим подвигом… Я уверен, что люди никогда не поймут Братство как подвиг, а скорее как удобство в жизни, чем оно и должно быть… У Братства нет будущего».
Эти слова и критика привели к расколу. «Недовольные» решили провести экономическое обособление каждой «семьи», что противоречило идее братства. Казалось, что Братство на грани гибели.
Однако на следующем собрании большинство братчиков одумались и не признали решения первого собрания. «Недовольные» были вынуждены уйти, и община смогла сохранить свою целостность.
Степан был всецело погружён в жизнь и дела общины, так что некогда было задумываться о своей личной жизни и о создании семьи. Но вот на одном из праздников он обратил внимание на ту, с которой ему захотелось прожить вместе всю жизнь и умереть в один день. Она была стройной, красивой девушкой с правильными чертами лица, обрамлёнными кудряшками. Взгляд её чёрных глаз из-под пушистых ресниц был мягким и притягивающим внимание.
Степан знал, что зовут её Дуня и она преподавала литературу и русский язык в одной из школ Братства, а также руководила литературным кружком.
Он заметил, как Дуня внимательно наблюдала за театрализованной постановкой, которую организовала вместе со своими учениками. Картины выражали пожелания братства всей России: «чтобы она познала свет и радость братской жизни». На сцене посредине сидела молодая девушка в русском платье – «Россия», печальная, под тёмным покрывалом. У её ног разворачивались грустные сцены: «экспроприаторы», женщина, бросающая бомбу в генерала, бедная вдова с детьми. Небольшой уголок сцены был занят Братством, где царила тихая дружеская атмосфера. Все лица были радостными и счастливыми. Этот уголок был ярко освещён, в то время как остальная часть сцены погружалась в полутьму.
Группа, символизирующая Братство, декламировала стихи, описывающие недавние праздники. Тут появился маленький мальчик в белом костюме, с венком на голове и пальмовой ветвью в руках, сопровождаемый другими детьми в белом с цветами. «Братство» с мальчиком подошло к «России», сняло с неё тёмный покров и подало ей знамя «Всероссийского братства». Зло исчезло, и лучшие из группы собрались вокруг обновлённой «России». В это время хор пел песнь во славу Божию.
Степан был поражён не только красотой Дуни, но и её способностью вдохновлять учеников.
Закончился спектакль. Дуня облегчённо вздохнула. Всё прошло хорошо. Осмотрелась по сторонам, чтобы увидеть реакцию зрителей. И тут её взгляд встретился со взглядом Степана, который смотрел на неё с восхищением и обожанием. Какая-то неведомая сила толкнула Степана к ней. Он подошёл к Дуне и, смущаясь и краснея, предложил ей прогуляться по парку. Она согласно кивнула.
Степан и Дуня гуляли по старинному парку. Они остановились у уснувшего пруда, окружённого зеленью. Лунный свет, казалось, застыл на поверхности воды стеклянными отблесками. Всё вокруг было окутано сказочной атмосферой июньской ночи.
Парк, наполненный сиянием, ласково касался их лиц прохладой. Аромат полевых цветов струился сквозь колоннаду дубов и наполнял воздух. Они ощущали себя как будто в другом мире, где время остановилось, и всё вокруг было наполнено магией ночи.
С этих пор их встречи стали постоянными, и в конце концов Степан сказал, что любит Дуню безмерно, и предложил выйти за него замуж. Дуня с радостью согласилась. После венчания в братской церкви появилась новая семья. Жили дружно, уважая друг друга. В семье появилось трое здоровых детей: Елена, Сергей и Алексей. Ждали с нетерпением ещё пополнение. Но при родах случилось непоправимое, Дуня умерла от потери крови. Малышку, которую назвали Ольгой, удалось спасти.
Степан тяжело перенёс утрату. Тем не менее нужно было жить, ведь на руках осталось четверо малышей. Степан погрузился в работу на благо Братства, стараясь также уделять время воспитанию детей. Братство не осталось в стороне, и благодаря порядкам, установленным в Братстве, маленькие дети находились под присмотром воспитателей в садике, а старшие посещали школы. В итоге получили хорошее образование. Елена стала учителем, Сергей закончил Киевский сельскохозяйственный институт и стал агрономом, Ольга также стала агрономом, Алексей стал капитаном дальнего плавания.
В дальнейшем всем детям пришлось уйти из братства, так как произошла Октябрьская революция и новые власти приняли меры по разрушению Братства, которое в конце концов было уничтожено, просуществовав 50 лет.
Что же произошло?
Свыше четверти века участники трудового братства были убеждены, что они прокладывают путь к светлому будущему, каким оно им виделось. Однако, несмотря на все усилия, братству не удавалось выйти за пределы своей изначальной локальной среды. Воздвиженский социальный поиск так и оставался единичным. Стремление членов братства «изменить мир» постепенно сменялось удовлетворением, достигнутым в рамках самого братства. Горячее желание заглянуть за горизонт социального развития уступало место повседневным заботам.
Требовался мощный импульс для нового этапа социальной активности. Таким импульсом для братства стал Октябрь. Участники братства начали действовать, ориентируясь на новые социально-политические цели. Но вскоре произошли события, которые кардинально изменили их судьбы.

После революции братство преобразовалось в коммуну. Преодолевая многочисленные трудности и гонения, коммуна сохраняла себя как оазис христианской культуры. Предвзятое и враждебное отношение к братству, существовавшее до революции, перешло на коммуну и её членов. Даже после преобразования коммуны в артель, противостояние не ослабло.
Первые годы после революции местные крестьяне требовали распустить коммуну и разделить её земли. Местные власти, укрепившись после гражданской войны, активно поддержали эти требования, придав им политико-идеологическую окраску. В результате репрессий восемь руководителей братской артели были арестованы. Сама организация была переименована в «Артель им. Октябрьской революции». Храм был разрушен, братский священник арестован, а братские школы превращены в советские учреждения.
Раздражение вызывало неприятие братством воинствующего атеизма и их непохожесть на окружающих. «Благопристойность» и культурное поведение братства служили укором для основной массы населения. Некоторые крестьяне ожидали исхода братчиков, чтобы занять их место.
В конце 30-х годов власти приняли решение принудительно выселить бывших братчиков из их хуторов.
Вина их заключалась в том, что они пытались построить христианский коммунизм за 30 лет до Октября. Братчики не были высланы скопом, им просто сказали: «Уходите, куда хотите. Но уходите, иначе…»
Братчики были расселены по разным городам и весям страны. К их чести, они не замкнулись в себе, а активно включились в жизнь на новом месте.
Степан переживал непростой период в своей жизни, адаптируясь к новым условиям. Он искал своё место в изменившемся мире, и этот процесс был для него мучительным и долгим. Степан чувствовал неуверенность и страх перед будущим, не всегда понимал, какие навыки и знания будут востребованы.
Он пытался найти работу, которая соответствовала бы его опыту и умениям, но часто сталкивался с неудачами и разочарованиями.
Однако поддержка детей, которые выросли и стали успешными специалистами, давала ему силы и надежду. Они делились с ним своими знаниями и опытом, помогали советом. Это помогало Степану постепенно находить ответы на свои вопросы и делать шаги в правильном направлении.
В конце концов, он нашёл своё призвание в пошиве и ремонте обуви. Это стало для него не просто работой, но и способом выразить себя, реализовать свои способности. Степан почувствовал облегчение и удовлетворение от того, что нашёл то, что ему действительно подходит.

Со временем братский хутор потерял своё прежнее очарование дворянской усадьбы с её живописной природой и ухоженной средой. Экологическая ситуация значительно ухудшилась.
Из-за небрежного отношения к прудам дренажная система, которая питала водоёмы подземными источниками, пришла в негодность. Вода в прудах зацвела, что привело к заболачиванию почвы и подтоплению подвалов близлежащих зданий.
Красивое и прочное здание бывшей школы братства теперь использовалась как тюрьма. Бывшие корпуса братских общежитий, когда-то украшенные зелёными крышами, строгими порталами и белоснежными стенами, стоят в запустении, с облупившимися рамами окон. Вместо цветников и детских площадок появились кошары и сараи. Бывший братский парк также не радует своим былом уютом.
Совхоз, возникший на месте братства, значительно уступает последнему по уровню агротехники.
Промышленная переработка садово-ягодной продукции, которая ранее экспортировалась, полностью прекращена. Кирпичный и спиртовой заводы, а также сыроваренный цех, которые приносили братскому хозяйству значительную прибыль, разрушены.

История трудового братства постепенно забывается. Однако, создание и длительная деятельность трудового братства продемонстрировали реальную возможность построения высоконравственного и одухотворённого сообщества нового уровня. Этот опыт имеет глубокие корни не только в русской педагогике, но и в христианстве, Византии, античности и даже дальше — в идеях о Золотом Веке и Городе Солнца.
Когда-нибудь человечество вспомнит о смелых попытках первопроходцев достичь светлого будущего своим уникальным путём, который казался им единственно верным и осуществимым.

                Сергей.

Сергей родился и рос в дружной семье «Трудового братства», созданного великим мыслителем и сподвижником конца девятнадцатого, начала двадцатого веков, величаемого в «Братстве» «Блюстителем». К сожалению, имя которого после Октябрьской революции было предано забвению.
Получив хорошее воспитание и окончив сельскохозяйственную школу в «Братстве», Сергей уехал учиться в Киевский сельскохозяйственный институт. Блестяще завершив учёбу в институте и получив направление в одно из крупных сельскохозяйственных предприятий Одесской области, Сергей, перед отъездом на новое место работы, приехал в родные края навестить отца и сестер.

Несмотря на то, что новая власть уничтожила «Братство», а братчиков выгнала из родного хутора, они продолжали встречаться и общаться между собой, помогая друг другу в трудные времена.
Сёстры Сергея также общались со своими сверстницами из «Братства», частенько вспоминая золотое время жизни в дружном братском сообществе. В один из дней к ним зашла подружка, которая вместе с ними родилась и выросла в «Братстве», звали её Катя.
Сергей помнил её до своего отъезда в институт маленькой девочкой. Но теперь Сергей увидел перед собой очень симпатичную стройную и строго смотревшую на него девушку, которая к этому времени окончила институт и преподавала в школе. Разговорились, вспоминая своих общих друзей. Потом много гуляли по городу, говоря обо всем и ни о чем. Им было комфортно друг с другом, хотя по характерам они были почти полными противоположностями. Сергей по характеру был мягким, но целеустремлённым с пытливым умом человеком. Немного мечтателем, любившим всех людей и весь окружающий мир.
Катя же имела твёрдый характер лидера. Была очень организована и дисциплинирована. Все её дела были строго распланированы.
И, похоже, как плюс и минус притягиваются, так и разные характеры Сергея и Кати тянулись друг к другу. Они стали встречаться каждый день. Гуляли, целовались, получая наслаждение от общения. Но неумолимо подходило время отъезда Сергея, и каждый из них с тоской думал об этом.
Как-то Катя спросила Сергея: «Скажи, а я тебе нравлюсь?»
Сергей ответил: «Да».
«Очень, очень?» - уточнила Катя.
Сергей ответил: «Очень, очень. И даже больше».
«Так почему же ты меня замуж не зовёшь?» - смеясь спросила Катя.
Сергей немного растерялся от столь прямого вопроса. Он почти с самых первых встреч думал об этом. Но не решался заговорить. Катя облегчила его участь.
На новое место жительства Катя и Сергей уезжали вместе.
Всё в их жизни складывалось хорошо. Катя руководила семьёй и преподавала в школе. Сергей сутками пропадал на работе. Карьера складывалась хорошо. Его перевели председателем районной плановой комиссии в уютный курортный город Бердянск (тогда он назывался Осипенко), расположенный на берегу Азовского моря.
И опять. Катя занималась семьёй (у них росли два мальчика) и преподавала в школе, а Сергей сутками на работе.
Но всё поломала война. На страну обрушились немецкие орды. Они быстро продвигались, приближаясь к Бердянску. Начались бомбардировки города. Властями было принято решение об эвакуации промышленных и сельскохозяйственных предприятий.
Сергея назначили ответственным за эвакуацию скота на Кавказ. Он сутками работал, организовывая отгрузку животных, по нескольку дней не появляясь дома.
Немцы подошли к городу. Бомбили почти беспрерывно. И была дана команда срочно отправлять последние составы. Сергей, как руководитель, должен был уезжать с ними.
Он бросился домой, чтобы попрощаться с семьёй. Сергей, как и многие районные руководители, не успевал эвакуировать свои семьи, занимаясь эвакуацией оборудования, архивов и других материальных ценностей. Семьи оставались на произвол судьбы.
Сергей забежал домой, но жены с детьми не было. Город бомбили. Сергей, не попрощавшись с семьёй, бросился к станции, чтобы успеть на уходящий состав. Потом, через много лет, выяснится, что Катя с детьми была недалеко от дома в балке, где они прятались от бомбёжки.
В дальнейшем жизнь сложится так, что они уже больше никогда не встретятся, хотя все останутся живы.

В Бердянск пришли немцы. Они крайне негативно относились к жёнам и детям государственных и партийных чиновников. Катя входила в их число. Её нигде не брали на работу, и она не могла хоть что-то заработать, чтобы прокормить своих детей. Помогали, чем могли, друзья, бывшие коллеги, соседи. Да и старший сын, которому было девять лет, стал кормильцем семьи. Каждый день ловил на удочку бычков. Это было серьёзным подспорьем в семье.
В конце концов, немцы депортировали Катю с детьми, как жену государственного чиновника, в лагерь под Запорожьем. Но Катя не тот человек, чтобы дожидаться решения своей и своих детей судьбы из рук захватчиков. Сильная характером и организованная, она сумела обмануть охрану лагеря и сбежать. Сбежав из лагеря, с двумя маленькими детьми (одному 11, а второму 4 года) на руках, она, пройдя пешком более 200 километров, через 13 дней вернулась в Бердянск.
Ситуация на фронте изменилась, в город вернулась Красная Армия, жизнь стала налаживаться. Катя опять занялась своим любимым делом — учить детей. Старший сын пошел в школу. Младшего отдали во вновь открывшийся детский садик.
Когда Сергей прибыл в Кизляр, он передал животных местным властям, а сам направился в военкомат, чтобы получить направление на фронт. Однако из-за острой нехватки образованных и высококвалифицированных специалистов в тылу, военкомат не позволил ему отправиться на передовую. Вместо этого его назначили главным агрономом одного из местных хозяйств.
Несмотря на это, Сергей не сдавался и продолжал искать возможность попасть на фронт, где обстановка была крайне напряжённой. В конце концов, ему удалось добиться своего, и он был отправлен на фронт.
На Брянском фронте Сергей оказался в составе 13-й армии, в разведвзводе одного из стрелковых полков. Несмотря на отчаянное сопротивление, армия отступала перед стремительным наступлением немецких войск, которые продвигались со скоростью до 120–130 километров в день. Группа армий «Центр» стремилась к Москве.
На совещании в штабе этой группы армий Гитлер заявил, что Москва должна быть окружена так, чтобы ни один советский солдат или житель не смог её покинуть, и любое сопротивление будет жестоко подавлено.
Несмотря на тяжёлые условия, 13-я армия продолжала наносить удары по наступающим немецким частям. В ходе боёв она нанесла значительный урон противнику, уничтожив более 3 тысяч военнослужащих, 30 танков, 650 автомобилей, 11 самолётов, 70 орудий, 15 миномётов и около 100 пулемётов. Однако и сама армия понесла огромные потери — около 84% личного состава, а в некоторых дивизиях потери достигли 91%.
Со временем советское командование улучшило управление войсками, и отступление стало более организованным. Скорость отступления снизилась, а затем и вовсе остановилась. Наступила зима, выпал снег.
Ситуация на фронте изменилась в лучшую сторону. Советские войска получили новое вооружение и обмундирование, а немецкие части начали испытывать проблемы. Немецкие генералы неоднократно обращались в Германию за зимним обмундированием, но их просьбы оставались без ответа.
Полк, в котором служил Сергей, остановился на границе Орловской и Липецкой областей.

Активные военные действия приостановились, только велись местные бои, обмен ударами, разведка, учеба и подготовка к наступлению.
Несмотря на то, что активных военных действий не велось, иногда противниками проводились достаточно кровопролитные бои местного значения.
Так, в один из дней командованием дивизии, в которой служил Сергей, было принято решение о проведении боя для улучшения своего переднего края и захвата контрольного пленного.
Улучшение переднего края советских войск могло быть достигнуто взятием высоты 194, удерживаемой подразделениями противника.
Бой за высоту 194 вёл отряд в количестве 470 человек, усиленный взводами пешей и конной разведки полка – 57 человек, взводом разведроты дивизии – 57 человек, взводом автоматчиков – 69 человек, сапёрным взводом полка – 36 человек, сапёрами ОСБ – 56 человек, минротой – 80 человек, батареями ПТО и ПА – 75 человек. Всего 892 человека.
Резерв командира дивизии – одна рота учебного батальона.
В 18:30 действующие подразделения двумя отрядами начали сосредотачиваться на исходное положение для атаки.
Сергей со своим взводом ожидал команды к началу движения на вражеские позиции, и, как всегда, перед боем, подступала тревога и некоторый страх перед неизвестностью. Мысль о том, что может погибнуть, отметал. Просто с ним это не может произойти. Раздражала сухость во рту, руки стали липкими от пота, хотя было холодно. Поздняя осень.
Хотелось, чтобы всё это как можно быстрее началось и быстро закончилось.
В 22:00 сапёры обоих отрядов в проволочном заграждении противника проделали проходы, и в 23:30 отряды, развернувшись в боевые порядки, начали бесшумно продвигаться к укреплениям противника на высоту 194.
В 01:30 второго дня операции правый отряд достиг основания высоты 194, но был обнаружен противником, так как при прохождении через проходы в проволочных заграждениях один из бойцов подорвался на мине натяжного действия. Завязался бой.
Сергей со своим взводом разведки быстро продвигался к вражеским позициям, страх сменился ощущением эйфории и азарта.
К рассвету одна из стрелковых рот овладела северным склоном высоты, а вторая стрелковая рота овладела центром высоты.
Но противник открыл по отрядам шквальный огонь из пулемётов и миномётов.
В завязавшемся бою отряды понесли большие потери и продвинуться на высоту не смогли.
Противник с 6:00 четыре раза переходил в контрнаступление на правый отряд силою до 150-200 немцев. Контратаки противника поддерживались танками – до 7 штук.
Огнём артиллерии, миномётов и ружейно-пулемётным огнём подразделений правого отряда контратаки противника отбивались с большими для него потерями.
В 12:00 в помощь правому отряду была направлена стрелковая рота.
В 13:00 рота достигла прохода в проволочных заграждениях противника, но была встречена сильным артиллерийским огнём, понесла потери и продвинуться на соединение с соседним отрядом не смогла и была отведена на исходный рубеж.
Во второй половине дня противник предпринимал контратаки, оказывая сильное огневое воздействие на наступающие отряды.
С наступлением темноты была введена в действие рота учебного батальона, которой была поставлена задача совместно с подразделениями стрелкового полка уничтожить противника в южной части высоты 194 и закрепиться на ней.
В 24:00 была введена в бой ещё одна группа из резерва. Отряды пошли вперёд, но опять понесли большие потери и продвинуться не смогли.
Третий день. В 9:00 отряды снова перешли в наступление.

Сергей быстро двигался, но с трудом успевал за своим командиром, который, ворвавшись в первый блиндаж, из нагана застрелил унтер-офицера и пять фашистских солдат. Следуя примеру командира, Сергей ворвался в следующий блиндаж и уничтожил четырёх фашистов. Ощущение эйфории и азарта сменилось спокойствием. Он себя видел, как бы со стороны, примечая всё, что происходит вокруг. Мозг работал чётко, быстро принимая решения.
Овладели двумя блиндажами и траншеей противника, отбросив его с занимаемых позиций на 200-300 метров, но дальше продвинуться не смогли из-за сильного огневого воздействия пехоты противника и прибывшего к ней подкрепления, так как у противника создалось значительное численное превосходство в живой силе.
В течение всего дня противник контратак не принимал, ограничившись ведением артиллерийского, миномётного и пулемётного огня по боевым порядкам наступающих отрядов и по основному расположению частей дивизии.
В то же время наблюдалось большое количество автомашин и повозок, двигавшихся из глубины обороны противника к высоте 194.
Артиллерия дивизии в течение дня вела огонь по передвигающимся подводам и машинам противника и по его артиллерийским и миномётным батареям.
Ночью противник также продолжал подбрасывать свежие силы к высоте.

Для полного овладения высотой командованием дивизии было принято решение дополнительно перебросить на высоту две стрелковые роты, которым совместно с ротой учебного батальона была поставлена задача очистить от противника высоту.
Получив подкрепление, отряды начали наступление на нижнюю часть высоты в 01:30, и к 4:00 им удалось захватить 4 блиндажа противника, но из-за сильного ружейно-пулемётного и артиллерийско-миномётного огня продвижение отрядов было приостановлено, и они начали окапываться.
В 6:00 после сильной артиллерийской подготовки и в сопровождении артиллерийского и миномётного огня, переносимого по мере продвижения пехоты в глубину обороны дивизии, противник перешёл в контратаку.
В результате ожесточённого боя с превосходящими силами противника и понеся большие потери, отряды отошли на исходные позиции у основания высоты 194, где продолжили отражать атаки наседающего врага.
В 9:30 противник силою свыше двух рот перешёл опять в контратаку, но организованным ружейно-пулемётным огнём артиллерии частью был уничтожен, а частью в беспорядке отошёл.
В 10:00 противник начал накапливать силы в ходах сообщения и, сосредоточив до двух батальонов пехоты, снова перешёл в контратаку, но, встреченный ружейно-пулемётным, миномётным и артиллерийским огнём, вынужден был залечь. Дождавшись подхода ещё свежих сил, противник в очередной раз поднялся в атаку, и в этот раз им удалось продвинуться к блиндажам и ходам сообщения на 30-50 метров, а затем, к 13:40 прорваться в ходы сообщений, занимаемых остатками подразделений дивизии, которые, отразив несколько контратак противника, были измотаны и остались совершенно без гранат и патронов.
Бойцы и командиры с возгласами: «За Родину», «За Сталина», «Бей гадов», переходя в контратаки, штыками, топорами, камнями выбили противника со своих позиций.
Но сдержать значительно превосходящие силы противника остатки действующих подразделений в количестве 80 человек вместе с ранеными были не в силах и отошли на исходные позиции, с которых начиналась операция.
Во время боёв за высоту 194 в ночное время противником были применены в большом количестве снаряды, в результате разрывов которых личный состав наступающих подразделений забрызгивался светящейся жидкостью, благодаря чему наступающие подразделения были заметны на большом расстоянии.
Эту жидкость, попавшую на тело, приходилось отдирать в течение 5-8 минут для того, чтобы она прекратила своё действие. Свечение же жидкости, попавшей на обмундирование, ничем уничтожить не было возможности.
Жидкость, попавшая на тело, никакого вреда не приносила, также не страдало от неё обмундирование.
В результате, потеряв более 1100 бойцов и командиров с учётом дополнительных резервов, вводимых в бой в процессе операции, и несмотря на героические действия личного состава, подразделения дивизии, поставленные задачи, полностью не выполнили.
Тем не менее удалось установить расположение и структуру проволочных заграждений, а также расположение толовых шашек натяжного действия. Были обнаружены минные поля и уточнено их расположение. Обнаружен артиллерийский наблюдательный пункт. Уточнено расположение ходов сообщения и блиндажей.

Разведчики после завершения операции отдыхали. К Сергею подступила запоздалая тревога о том, что он в любую минуту мог погибнуть в прошедшем бою. Но он её гнал от себя, успокаиваясь тем, что всё обошлось.
Наваливалась тяжелая усталость, накопившаяся за несколько дней непрерывных боёв. Накатывал сон, уносивший его в сказочную страну родного «Трудового братства», где беззаботно прошли его детство и юность.
На фронте установилось относительное затишье. Противник перед фронтом армии продолжает удерживать старые рубежи обороны и совершенствует их в инженерном отношении. В ближнем тылу противника наблюдается движение малых групп пехоты и подвод. Ночами слышен шум моторов.
Комиссии штаба Красной армии периодически проводят проверки боевой готовности подразделений к обороне. В частях проводятся занятия по боевой подготовке бойцов.
Проводятся занятия по изучению русского языка с вновь прибывшими бойцами нерусской национальности, так как многие из них не знают русского языка, что усложняет выполнение боевых задач из-за того, что бойцы часто не понимают команды, отдаваемые на русском языке.
Разведчики почти каждую ночь выходят к позициям противника, чтобы захватить «языка», но не всегда это удаётся.
Так, в один из дней поступает приказ командования дивизии о проведении ночного поиска с целью захвата «языка».
Проводится подготовка организации поиска. Устанавливается объект
поиска — два блиндажа противника с ходами сообщения. Наблюдением определены пути подходов к блиндажам, особенно тщательно изучены искусственные препятствия: проволочные заграждения, минные поля, ловушки и т. д.
Для участия в поиске отобраны две группы бойцов. Одна для обеспечения защиты с флангов, вторая — для захвата. Во вторую группу был включен и Сергей.
Артиллеристы заранее пристрелили рубежи и согласовали с пограничниками сигналы управления огнём.
Поиск начался в 4:00. Достигнув проволочного заграждения и бесшумно проделав в нём проход, разведчики стали продвигаться вглубь обороны противника. Пройдя примерно метров 300, они заметили около блиндажа смену караула.
Группа обеспечения залегла на бруствере траншеи и стала наблюдать за действиями противника. В это время к ней стали приближаться идущие строем солдаты противника.
Бойцы группы обеспечения, заметив движение солдат, подпустили поближе и открыли по ним огонь из автоматов. Группа захвата, не обращая внимания на завязавшуюся схватку, продолжила действовать. При приближении к блиндажу у развилки траншеи был обнаружен часовой, который стал приближаться к Сергею, очевидно для того, чтобы опознать, кто идёт. Сергей, не дожидаясь, пока часовой его опознает, бросился вперёд, сбил немца с ног, связал и потащил по ходу сообщения в сторону своей линии обороны. На помощь Сергею поспешил командир группы захвата. В это время из блиндажа вышел немецкий солдат, увидев, что часового схватили, открыл огонь из автомата и убил командира. Другой солдат противника по ходу сообщения бежал в направлении Сергея, но Сергей не растерялся и выстрелом из пистолета убил его. На шум боя по ходам сообщения стали приближаться солдаты из соседних ДЗОТов. Заметив приближающихся немцев, Сергей приказал одному из красноармейцев из группы захвата, прибывшему недавно в их часть из штрафной роты, огнём из автомата и гранатами прикрыть его отход. Красноармеец выполнил его приказ и огнём рассеял немцев. Но ответным огнём немцы ранили красноармейца. Сергей, не имея возможности одновременно тащить связанного немца и убитого командира, а также помогать раненому красноармейцу, застрелил немца и уже с убитым командиром и раненым красноармейцем с трудом под вражеским огнём добрался до своих окопов.
Несмотря на то, что задание не было выполнено, командир подразделения подал ходатайство в военный трибунал о снятии судимости с раненого красноармейца.
Шли дни без особых перемен на фронте. Наступила зима. Холодно. Часть разведроты (10 человек) отдыхала в землянке, греясь у раскалённой буржуйки. Сергей приводил в порядок порванную гимнастёрку.
Привезли обед. Один из бойцов недовольно сказал: «При таком питании пропадёшь, и пока не сдохли с голоду, нужно бежать».
Кто-то из бойцов вяло спросил: «Куда?».
Из угла землянки ответили: «Домой».
Разговор оборвался. Нависла неловкая тишина.
На следующий день все присутствовавшие при разговоре о плохом питании были арестованы. Военный трибунал дивизии. Приговор.
Два бойца, принимавшие участие в разговоре, приговорены к высшей мере, расстрелу. Остальные получили 10 лет лагерей с поражением в правах на 5 лет по статье 19-58-1 «б».
Сергей был как во сне. Всё, что происходило, он видел, как бы со стороны, и это был не он, а какой-то посторонний человек. Всё в один момент оборвалось. Где-то, как сон, осталась прежняя счастливая жизнь, и вот он умер. Перешёл в другой, неведомый ему мир.
Что такое «поражение в правах»? Это фактически означало юридическую смерть человека и полное устранение его от общества. Человек лишался всех прав, и это касалось также его родных и близких. Таких людей называли «лишенцами».
После лишения политических прав репрессивные меры приводили к полному исключению человека из общественной жизни: лишенцы не могли получить высшее образование, проживать в крупных городах страны (из-за опасений создания контрреволюционных групп и ячеек). Они также не имели права занимать должности, получать пособия и продовольственные карточки, выступать в суде в качестве защитников и даже вступать в профсоюзы, что препятствовало их трудоустройству. Во многих городах СССР проводились кампании по выселению «контрреволюционных элементов» из коммунальных квартир, а дети «лишенцев» исключались из школ.
Следует также разъяснить содержание статьи 58. Все политические осужденные, независимо от характера их преступлений, проходили по статье 58 УК СССР, которая предусматривала наказание за контрреволюционную деятельность. Под контрреволюционной деятельностью понимались действия, препятствовавшие распространению или реализации революционных идеалов и положений, поддерживаемых коммунистической властью. Фактически, статья 58 была направлена на привлечение к ответственности тех, кто отрицал или был противником Советской власти. В современном контексте таких людей можно было бы назвать экстремистами.
Пункт 19-58-1б, по которому был осуждён Сергей, касался намерения или попытки измены Родине. Это могло включать как теоретические высказывания, так и изменнические намерения. Например, высказывание о плохом питании в Красной армии могло быть расценено как подпадающее под этот пункт.
Во время Великой Отечественной войны действия командиров, комиссаров и политработников, совершивших самовольное отступление с боевой позиции, могли быть квалифицированы по пункту «б» статьи 58.1 Уголовного кодекса РСФСР как измена Родине, что каралось расстрелом.
Анализ материалов судов военного времени показывает явный субъективный фактор в подходе к одним и тем же вопросам. В одних частях особисты могли закрывать глаза на незначительные нарушения, такие как опоздание из отпуска, в то время как в других это могло рассматриваться как дезертирство. В некоторых частях даже мелкие нарушения могли привести к обвинению в измене Родине, в то время как в других подходили к этому более взвешенно.
Человека могли осудить за положительный отзыв о вражеском оружии или просто по навету. Проще говоря, человека могли расстрелять по доносу, так как никаких реальных действий совершено не было, но в соответствии со статьей 19 было признано наличие умысла... «Достоин стенки»...
По прошествии многих лет после войны сложно дать однозначную оценку приговорам трибуналов, поскольку те времена были чрезвычайно тяжёлыми, а ситуации нетипичными.
Когда Красная армия освободила Бердянск от захватчиков, к Кате пришёл офицер из НКВД и сообщил, что её муж Сергей осуждён как «враг народа». Его лишили прав и отправили в лагеря.
Катя была ошеломлена этой новостью. Её сердце сжалось, а холодный пот выступил на лбу. Осознав происходящее, она сразу же подумала о своих детях. Она знала, что по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) «О членах семей осуждённых изменников родины» жён таких осуждённых могли отправить в лагеря на 5–8 лет, а детей до 15 лет — в детские дома и закрытые интернаты. Для детей старше 15 лет принимались отдельные решения в каждом случае.
Катя растерянно взглянула на офицера. Он выглядел дружелюбно, и она спросила, что ей теперь делать.
Офицер ответил, что есть директива НКВД, которая смягчает отношение к семьям осуждённых по 58-й статье. Теперь в лагеря отправляют не всех жён «изменников», а только тех, кто «содействовал контрреволюционной работе мужей» или у кого «имеются данные об антисоветских настроениях».
Кроме того, добавил он, Катя может отречься от мужа и подать на развод в одностороннем порядке без уведомления его об этом.
Катя приняла решение. Она оформила развод с Сергеем и написала в НКВД заявление об отречении от него. Все вещи, связанные с Сергеем, были уничтожены, включая фотографии и дипломы.
Детям она сказала, что их отец — подлец, который встретил другую женщину и бросил их. О нём можно забыть.
После этого ни Катя, ни её дети никогда больше не видели Сергея.
Можно ли осудить Катю за это? Вероятно, нет. Она не могла помочь Сергею, но спасала своих детей от моральной и юридической катастрофы.
Поезд мчал Сергея навстречу новой судьбе, и конечной точкой его маршрута был Вятлаг. Этот лагерь, раскинувшийся среди заболоченных лесов Вятского края (ныне Кировской области), был частью системы ГУЛАГа — Главного управления лагерей и мест заключения.
ГУЛАГ охватывал всю территорию СССР, от Полярного круга до Казахстана, от западных границ до Дальнего Востока, и включал 30 тысяч мест заключения. Миллионы людей прошли через эту систему, строя города, каналы, заводы, добывая золото и уран, осваивая суровые земли за Полярным кругом и на Колыме. Около 20 миллионов человек прошли через лагеря и тюрьмы ГУЛАГа, и минимум 1,7 миллиона из них погибли от голода, изнурительного труда, болезней или были расстреляны, среди них были как уголовники, так и невиновные, попавшие за решётку по политическим статьям.
Одновременно в лагерях трудились конструкторы и учёные, которые создавали величайшие изобретения, проектировали самолёты, космические корабли, заводы и гидроэлектростанции. Весь этот огромный труд был направлен на победу над внешним врагом и строительство «светлого будущего», где люди жили бы в любви и гармонии.
О таком будущем мечтал «Блюститель», который создал на небольшой территории в Черниговской области общество, основанное на принципах всеобъемлющей любви и гармонии. Он писал: «Мы ясно видим недостатки современного социального строя и представляем идеал лучшего устройства. Вопрос в том, как перейти от нынешнего состояния к лучшему будущему. Есть два пути: медленный — через добровольную деятельность всех классов общества, и быстрый — через грубое физическое насилие, то есть классовую борьбу».
Страна выбрала революционный путь. Через жестокость, кровь, хаос, преодолевая внутренние трудности и противостояние с внешним врагом, она строила счастливое будущее для своих граждан.

Страшная история Вятлага, куда прибыл Сергей.
Вятка, ныне известная как Киров, имеет в своей истории страницу, о которой долгое время умалчивали. Речь идёт о
Вятлаге — исправительно-трудовом лагере, который занимал значительную часть северо-востока Кировской области. Его деятельность оказала огромное влияние на судьбы сотен тысяч людей.
С 1930-х годов началась новая глава в истории Верхнекамья, страницы которой были закрыты для общественности. Даже для тех, кто был связан с лагерем, многие факты оставались тайной.
Вятлаг занимал огромную территорию — около 12 тысяч квадратных километров. Он поставлял более 13% древесины, добываемой в Кировской области. Лагерь оказал радикальное и часто роковое влияние на судьбы многих людей.
Официальное название лагеря менялось: Вятский исправительно-трудовой лагерь НКВД-МВД СССР, почтовый ящик К-231, Вятспецлес, Лесновский лесокомбинат, учреждение К-231 Министерства юстиции Российской Федерации.
История лагеря началась в феврале 1938 года с приказа № 020 Наркомата внутренних дел СССР. Этот приказ предписывал создать Управление Вятского исправительно-трудового лагеря на северо-востоке Кировской области. Эта дата стала началом истории учреждения К-231.
Система исполнения наказаний является неотъемлемой частью правоприменительной практики любого государства. С конца 1930-х годов Вятлаг стал важной частью отечественной уголовно-исполнительной системы.

Создание лагеря было связано с политической обстановкой в стране 1920–1930-х годов. В 1931 году, в рамках первого пятилетнего плана, была проложена железная дорога на дистанции «Яр-Фосфоритная». Верхнекамье получило выход на Транссибирскую магистраль.
Затем началось строительство Гайно-Кайской железной дороги, целью которой было освоение залежей полезных ископаемых, в первую очередь фосфоритов и леса. На станции Фосфоритной и в её окрестностях была создана административно-хозяйственная база и размещены «рабочие контингенты».
Эти контингенты состояли в основном из спецпоселенцев — раскулаченных крестьян и других «социально чуждых элементов». Их этапировали в кайские леса из разных районов Нижегородского края, который включал тогда значительную часть территории современной Кировской области. По месту дислокации штаба нового подразделения, город Вятка (с 1934 года — Киров), оно получило название «ВЯТЛАГ».
Выбор места для «столицы» Вятлага был неудачным. Лагерь был расположен посреди огромных болот, что создавало невыносимые условия для жизни. Однако такое «болотное окружение» служило надёжным препятствием для побегов, компенсируя все бытовые неудобства.
В условиях усложнения внутренней и международной обстановки, обострения политической борьбы в правящей элите страны было принято постановление «Об антисоветских элементах». На основании этого постановления был издан приказ НКВД СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов».
Приказом были установлены 8 категорий лиц, подлежащих интернированию, назначены сроки начала операции (5 августа 1937 года) и определено количество репрессируемых — около 260 000 человек, в том числе 72 950 подлежали расстрелу, а 186 000 — заключению в исправительно-трудовые лагеря. Позднее, решением Политбюро от 31 января 1938 года, количественные параметры репрессий были значительно увеличены.
В августе 1937 года Совет Народных Комиссаров СССР принял решение создать шесть новых лесозаготовительных лагерей, включая Вятский ИТЛ, для размещения «репрессированных» и их использования в народном хозяйстве и оборонной промышленности. К 1 октября 1937 года в каждый из лагерей необходимо было доставить не менее пяти тысяч заключённых для проведения подготовительных работ и последующего приёма ещё пятнадцати тысяч человек. С 1 января 1938 года лагеря должны были приступить к основным лесозаготовительным работам. На эти цели из резервного фонда Совнаркома было выделено семьдесят пять миллионов рублей.
Основной задачей вновь создаваемых лагерей было не исправление осуждённых, а выполнение производственно-хозяйственных функций. Лагеря стали частью системы принудительного труда, которая распространялась от сельского хозяйства до промышленного производства и строительства.
Осенью 1937 года началось временное размещение Управления Вятского ИТЛ в Рудничном под руководством специальной бригады ГУЛАГа НКВД СССР. Лагерные пункты, как правило, строились в палатках вдоль линии железной дороги.
Основные задачи лагеря включали освоение лесных массивов на водоразделе рек Камы и Вычегды, участие в строительстве крупного гидроэлектроузла на реке Вычегде и обеспечение рабочей силой «особого строительства № 4 НКВД СССР» – Кайского целлюлозного завода. Однако строительство завода было отложено, а две другие задачи оставались актуальными на протяжении десятилетий.
В январе 1938 года Вятлаг принял первый этап заключённых из Кирова, а затем начали поступать массовые этапы из разных регионов страны. К началу 1940 года в лагере содержалось более двадцати тысяч заключённых. Около половины из них были осуждены за контрреволюционные преступления, предусмотренные статьёй 58 Уголовного кодекса РСФСР, а также за экономическое контрреволюционное вредительство. Остальные заключённые были осуждены за бытовые и уголовные преступления.
Строительство лагеря проходило в сложных условиях. Бараки возводились из свежеспиленного леса, заключённые и охранники отогревались у одного костра, а по ночам мёрзли на сырых постелях. Катастрофический лесной пожар, который уничтожил более двадцати тысяч кубометров древесины и значительную часть железной дороги, привёл к гибели и пропаже без вести не менее двухсот человек. За первые годы существования Вятлага число погибших заключённых составило около двух с половиной тысяч человек.
Несмотря на трудности, строительство лагеря продолжалось. В центральном посёлке были построены школа с интернатом, больница, детский сад, клуб, стадион, магазины, столовая, баня и телефонная станция.
История Вятлага отражала все драматические события в стране. Особое место среди них занимают военные годы. Лагерь внёс значительный вклад в помощь фронту, поставляя пиломатериалы, шпалы, авиационную берёзу и другие лесопродукты. В мастерских производились металлические детали для артиллерийских снарядов, одежда для армии, глиняная посуда, мебель и спортинвентарь. В фонд обороны отправлялась продукция подсобных хозяйств и дары леса.
В течение первых военных лет в Вятский ИТЛ поступило более сорока тысяч заключённых и восемь тысяч «трудмобилизованных» немцев. Однако условия содержания в ИТЛ ухудшились, что привело к росту заболеваемости и смертности. За 1942 год в лагере умерли более семи тысяч заключённых и семьсот восемьдесят мобилизованных немцев. Основные причины смертности – дистрофия, авитаминоз, туберкулёз и воспаление лёгких, проще говоря – голод и холод.

Вот и Вятлаг. Поезд остановился у пересыльного пункта, который находился в отдалении от других построек. За бугром виднелся посёлок Рудничный, населённый крестьянами, пережившими раскулачивание 30-х годов. К станции вела тупиковая ветка, по которой вывозили готовую продукцию – фосфоритную муку.
Этап Сергея разместился на пересыльном пункте, откуда их отправляли вглубь лагеря, в посёлок постоянного пребывания. После полок столыпинского вагона двухъярусные нары барака показались очень удобными. Пересылка была в постоянном движении: нары то пустели, то заполнялись новыми заключёнными.
Через пять дней утром заключённых попросили сдать свои вещи в каптерку, объяснив, что груз будет доставлен на лошадях. Пофамильно проверили и повели строем по два человека с конвоирами и собаками.
Отряд, двигаясь по наезженной дороге, свернул на просеку вдоль будущего железнодорожного полотна. По сторонам стояли стены тайги, между которыми вилась узкая дорога. Было удивительно тихо, светило солнце, в воздухе пахло хвоей и снегом. Кругом лежал чистейший снег, размеченный цепочками звериных следов.
Отряд шёл километр за километром, ориентируясь по знакам вдоль дороги. На 9-м километре обошли глубокий овраг ручья Вилка и остановились на отдых. На 14-м километре перешли реку Нырмыч по льду, поднялись на высоту и снова устроили привал. На спуске к реке Созим отряд спугнул лесную птицу, подняв стаю глухарей.

Дорога повернула к лагпункту, где показались деревянные строения, покрытые тёсом и горбылём, где жили администрация и охрана. Возле домов лежали штабеля дров. Было видно, что администрация не испытывает проблем с отоплением.
День ещё не закончился, когда отряд подошёл к воротам вахты. Навстречу вышло несколько человек охраны, провели перекличку и открыли ворота. Группа вошла в зону.
После ворот начинался сплошной коридор зеков. Они внимательно осматривали входящих и, заметив у кого-то чемодан или подходящую одежду, вытаскивали этих людей из общей колонны и уводили в свои бараки. Там они забирали понравившиеся вещи. Правда, за изъятые предметы одежды выдавали взамен лохмотья, чтобы человек не остался совсем голым. Ведь на следующий день предстояла тяжёлая работа — валка леса.
Проходя вдоль шеренги «зеков», Сергей оказался рядом с человеком, выделявшимся среди серой массы заключённых богатырской фигурой с крупными, но благородными чертами лица и твёрдым пытливым взглядом серых глаз. Человек потянул Сергея за рукав и твёрдо сказал: «Пойдём со мной». Сергей повиновался.
По пути к бараку, куда вёл Сергея богатырь, они познакомились. И оказалось, что богатыря звали Василий Иванович, он выходец из богатой семьи донских казаков. Отбывает второй семилетний лагерный срок по 58-й статье, как «враг народа». До войны окончил Донской институт сельского хозяйства и мелиорации. Агроном.
Сергей аж споткнулся от неожиданности. Он встретил коллегу. И когда Сергей сообщил Василию Ивановичу, что он тоже агроном, уже удивился и обрадовался Василий Иванович. Так неведомая сила свела двух разных по внешности и характеру, но в чём-то похожих людей.
Василий Иванович не мог себе объяснить, почему именно Сергей привлёк его внимание. Может, отчасти потому, что Сергей был заметен среди вновь прибывших «зеков» своей ладной фигурой, старое, но чистое военное обмундирование хорошо сидело на нём. Во взгляде его не было испуга и растерянности, и смотрел он на всё происходившее вокруг спокойно и изучающе.
Василий Иванович болезненно относился к любой несправедливости и постоянно конфликтовал как с лагерным начальством, так и с «ворами», защищая несправедливо обижаемых тружеников-зеков. Он не боялся никого.
Василий Иванович имел взрывной и твёрдый характер. В то же время он с некоторым уважением относился к значительной части «воров», не запятнавших себя убийствами и издевательствами над основной массой лагерных тружеников.
И общался как с «ворами», так и с лагерным начальством с достоинством.
Его уважали и те, и другие.
В дальнейшем, благодаря поддержке Василия Ивановича и своему спокойному и разумному характеру, Сергей займёт своё достойное положение в лагере.
Его сила была не в физической мощи, а в умении сохранять хладнокровие и ясность ума в любых ситуациях. Его решения всегда были взвешены, а эмоции не мешали ему действовать рационально.
Заключённые уважали Сергея за справедливость, честность и готовность выслушать и помочь. Руководство лагеря ценило его профессионализм и способность поддерживать порядок во всём.
В дальнейшем Василий Иванович и Сергей сдружились и, опираясь друг на друга, выживали в этом страшном и жестоком мире лагеря.
Как и в любом большом коллективе, для создания своего "микромирка" заключенные в лагере объединялись, группировались с учетом сходных интересов, увлечений, общего интеллектуального уровня, характера, по "землячеству", национальной принадлежности и т.д., в том числе ив целях обеспечения личной безопасности.
Вражда, возникавшая по причине споров и разногласий между "неформальными" группировками, иногда доходила до поножовщины.
Наличие (либо отсутствие) "кореша-друга-напарника" в лагере – это для заключенного порой дело жизни или смерти. Так как вся система лагерей была направлена на превращение огромных масс людей в лагерную пыль, и спастись удалось тем, кому помог Господь. В лагере каждый старался подобрать напарника по себе — и по силе, и по духу, а это очень важно. Нытик подбирал себе нытика, и они чаще всего уходили в небытие на пару.
Хлюпик выбирал хлюпика, а сильные духом подбирали себе подобных и чаще всего выживали, если их просто чисто физически не уничтожали чекисты или их пособники — ворье со своими приблудами.
Василий Иванович привёл Сергея в барак, где жили политические заключённые, так как лагерное начальство старалось разделить политических заключённых от воров. В лагере политические заключённые не подчинялись ворам, захватившим почти безраздельную власть среди основной массы заключённых. Бараки, где проживали политические, были отделены от основной зоны забором, в котором имелась калитка, и у нее круглые сутки дежурил вахтер из их же числа. Работали «политические», как правило, лучше, чем остальные заключённые, и в быту жили чище. В бараках у них был идеальный порядок, курение внутри секций запрещено, введена сменная обувь. В тумбочках свободно лежали деньги, продукты, и не было случаев воровства.
Политические отличались от основной массы заключённых высокой организованностью, сплочённостью, стабильной работой, почти полным отсутствием нарушений. Значительная часть из них была бесконвойной, а другие работали вместе с «бытовиками», то есть деления на производстве на «политических» и «уголовных» не было.
В «зоне» было около 600 зэков, из них половина «воров» и их «шестёрок». Главарем был «вор в законе». «Зоной» командовал он, «вор», а не ее официальный начальник. Выйти из «зоны» без команды «вора в законе» — боже упаси! Иначе — нож в брюхо. В «зоне» человек под сто — «гомосексуалы», или «петухи» (в основном — изнасилованы, морально и физически уничтожены). Остальная масса контингента — «мужики».
Сразу же в день прибытия началась поименная приемка у начальника ОЛПа. Вызывали каждого отдельно. Опрос: фамилия, имя, отчество, статья, срок, начало его и конец. Главным был вопрос о специальности.
Ответ Сергея о том, что он окончил Киевский аграрно-экономический институт и имеет специальность агроном-экономист-плановик и до войны работал главным агрономом в ряде крупных сельскохозяйственных предприятий, а также председателем районной плановой комиссии исполкома райсовета депутатов трудящихся, ошеломил членов комиссии.
В Вятлаге ощущалась острая нехватка квалифицированных специалистов, и прежде всего экономистов, плановиков, бухгалтеров, инженеров, а также и агрономов. Ведь в существующей лагерной системе всю деятельность необходимо планировать, учитывать, контролировать и отчитываться перед вышестоящими структурами.
Кроме того, большая часть руководства Вятлага была малограмотной. Даже сам начальник лагеря не имел образования.
Сергея направили работать в плановое подразделение лагеря, что его фактически спасло от голодной и холодной смерти, когда в этот год погибла почти половина лагерного контингента.

Чтобы обеспечить заключённых питанием, в системе Вятлага было создано несколько совхозов, куда главным агрономом в дальнейшем был переведён Сергей, как высококлассный специалист, имеющий большой опыт в управлении сельхозпредприятиями.
Жизнь стала налаживаться. Сергей полностью отдался работе, которую любил и по которой соскучился. Ему выдали «управленческий пропуск», и он мог свободно (без охраны) передвигаться как внутри лагеря, так и за его пределами.
Поздний вечер. Сергей возвращался из сельхозотделения в свой барак в зону. Путь его к баракам, где жили политические заключённые, пролегал через территорию зоны, находящуюся под «ворами». Сергей устал, но у него было хорошее настроение после плодотворно проведённого дня. Погода также способствовала благодушному настроению. Наступила весна. Сошёл снег. Земля подсыхала. Дул приятный, прохладный ветерок. Ярко светила полная луна.
Вдруг от ограды, отделяющей воровскую часть лагеря от политической, отделились три фигуры и медленно двинулись к Сергею. Сомневаться в их намерениях не приходилось. В лагере шла настоящая война «не на жизнь, а на смерть» между ворами и политическими заключёнными.
Занятие спортом в юности и служба в полковой разведке закалили характер Сергея и приучили быстро оценивать обстановку и моментально принимать решения.

Сергей понял, что отступать нельзя. Убьют. Периферическим зрением отметил, что впереди подельников выступал огромный верзила, держа правую руку за спиной. Он был выше Сергея на голову.
Подельники шли правее и чуть сзади своего предводителя. «Воры» шли раскованно и спокойно, уверенные в своём физическом и численном превосходстве. А перед ними стоял какой-то «паршивый» интеллигент.
Оценив обстановку, Сергей в долю секунды принял решение. Расположение нападающих его устраивало. Он сделал шаг влево и немного вперёд, приблизившись к врагу на расстояние вытянутой руки. Все нападающие оказались от него правее друг за другом. И не могли одновременно напасть на него.
Оказавшись перед верзилой, Сергей резко, вкладывая всю свою силу, ударил его по кадыку. Тот захрипел и, выронив нож, схватился за горло. Сергей ногой нанёс второй удар в пах нападающего. Верзила скорчился от ужасной боли и тут же, получив третий удар в висок, свалился на землю.
Сергей моментально переместился ко второму нападающему, шедшему за главарём, и ударил его ногой по надкостнице голени (нога, обутая в сапог – грозное оружие). Тот, заскулив от боли, присел. Тут же Сергей нанёс ещё один удар ладонями обеих рук по ушам. Противник осел на землю.
Всё произошло так быстро, что третий нападающий стоял, остолбенев от неожиданности.

Сергей спокойно и миролюбиво обратился к нему: «Успокойся, я тебя не трону. У меня нет к вам претензий. Да и я вам ничего плохого не сделал. Забудем этот инцидент и сделаем вид, что мы никогда не встречались».
И направился к своему бараку.
Уркам не было никакого резона рассказывать в зоне о своём унижении от политического интеллигента.
Как позже узнал Сергей, этот громила был авторитетным вором в зоне.
Сергей также никому не рассказал об этом происшествии.
Но после этого случая Сергея в лагере никто не трогал.
Сельское хозяйство Вятлага было развернуто по прямому указанию руководства в заболоченной северной тайге на неплодородных землях, что делало его убыточным с самого начала. Освоение огромных площадей, требующих раскорчевки, мелиорации и известкования, требовало огромных затрат ресурсов и труда. В условиях сурового климата риск не получить ожидаемый урожай был значительно выше вероятности успеха, и вятлаговские поля давали скудные результаты.
Несмотря на это, на сельскохозяйственных участках выращивали картофель, капусту, зерновые культуры (пшеницу, ячмень, овёс), турнепс и викоовсяную смесь. Пробовали также выращивать кукурузу.
Руководство ГУЛАГа решило заняться садоводством, включая выращивание яблонь, садовой смородины, малины, крыжовника и других ягодных кустарников.
Однако яблони в суровых таёжных условиях, где зимние температуры могли опускаться до ;30–40 градусов, регулярно вымерзали. Тем не менее, их продолжали высаживать с упорством, характерным для большевистской идеологии.
Сергею было чем заняться, он сутками пропадал на полях и фермах. В конце концов, в результате упорного труда, через несколько лет лагерю удалось обеспечить свои потребности в грубых кормах, а затем даже получить от работы сельхозподразделения первую прибыль.
Прошли первые пять лет, закончился срок действия «поражения в правах» и Сергей смог написать письмо Кате, но получил резкое и жёсткое письмо от неё, что они уже не муж и жена и он для них не существует. Попросила Сергея больше их не беспокоить и не мешать им жить.
Это был жестокий удар для Сергея. Но со временем душевная рана стала затягиваться. Сергей успокаивался. Нужно было жить дальше. Помогала работа отвлечься от грустных мыслей. Но он уже не ждал с большим нетерпением, как раньше, окончания своей длительной «командировки» в вятские леса. Там, на воле, его никто не ждал.
Время шло в трудах и заботах. В лагере с каждым годом падала дисциплина. Многие, как и сотрудники, так и заключённые, спивались и деградировали. Особенно это заметно стало, когда начали реабилитировать и освобождать политических заключённых, а их места в лагере стали занимать разного рода преступные элементы.

Контроль над лагерями ослабевал, и режимные ограничения становились всё мягче. Период «Великого Страха» подходил к концу, вызывая растерянность у лагерного начальства. Преступники в «зонах» начали проявлять большую свободу действий, перехватывая власть в лагерных пунктах, которую теряла деморализованная администрация. Рядовые вольнонаёмные сотрудники, прежде молчавшие, стали высказывать своё недовольство всё увереннее.
С каждым годом ГУЛАГ всё сильнее погружался в кризис: его «лихорадило», и ситуация становилась всё более болезненной. Преступные элементы всё увереннее захватывали контроль над лагерными пунктами и «зонами». Бандитизм достиг невиданных масштабов, заключённые массово отказывались работать, устраивали неповиновения и захватывали заложников.
Побеги из-под конвоя и попытки уклонения от наказания участились. Бригадиры вымогали деньги, а для «блатной верхушки» произвол в «зонах» стал нормой: у рядовых заключённых отбирали деньги, посылки и продукты. Число убийств среди заключённых росло, а враждующие «блатные» группировки, сражающиеся не на жизнь, а на смерть, не были изолированы друг от друга. В одном из лагпунктов между двумя такими группировками произошла настоящая бойня, в результате которой 9 человек погибли и более 20 получили ранения.
В лагере царила атмосфера хаоса. Дисциплина упала, и солдаты охраны начали вести себя неподобающе. Вот несколько выдержек из отчетов:
• «Солдаты 1-го дивизиона устроили разборки с жителями поселка, словно звери, готовые разорвать друг друга».
• «На лагпункте один из солдат потерял наган с патронами, и его нашел заключенный, бандит по статье 59-3, и передал оперуполномоченному».
• «Стрелок Смирнов и самоохранник устроили пьянку на деньги заключенных. Они перепились так, что заключенные принесли Смирнова
• с автоматом в подразделение. Это было похоже на фарс, на трагедию, разыгрываемую на сцене абсурда».
Руководство лагеря пыталось навести порядок, но ситуация оставалась напряженной. В один из дней произошел бунт. Его причиной стал случай, когда рецидивист «сфаловал» надзирателя провести его в «жилую зону». Рецидивист в «зоне» поднял тревогу, и воры выгнали сотрудников.
«Зона» превратилась в ад. Уговоры администрации не помогали. Бунтовщики захватили штабную контору, нашли списки агентов и начали их убивать. Вокруг царил хаос и безумие. «Блатные» наслаждались властью и жестокостью.

В лагере запахло кровью и смертью. Звуки борьбы и крики заполнили воздух. Люди метались, пытаясь спастись, но выхода не было.
Приехала московская комиссия. Они пытались успокоить заключенных через громкоговорители, но это только усугубляло ситуацию.
Руководство решило действовать жестко. К лагерю подтянули роту автоматчиков. В ограждении пробили проходы для выхода нейтральных заключенных. Но как только кто-то пытался выйти, «блатные» преграждали путь с ножами и пиками в руках.
Внутри ограждения раздавались крики и выстрелы. Это было похоже на ад на земле. Атмосфера была настолько напряженной, что даже воздух казался пропитанным страхом и отчаянием.
Кроме того, уголовники взяли заложниками «работяг» и погнали их перед собой на автоматчиков. Накал страстей и ненависти с обеих сторон достиг запредельного уровня.
Автоматчики ринулись в «зону». Звуки выстрелов заполнили пространство. Это было как апокалипсис, как конец света. Люди бежали, падали, кричали. Уцелевшие заключенные пытались спастись, но многие погибли.
Зачинщики бунта были расстреляны на месте. Это была жестокая и кровавая развязка, которая навсегда осталась в памяти выживших.
В результате последних событий руководство Вятлага и лагпунктов подверглось серьезным изменениям. Многих
сотрудников наказали за недостаточные меры по предотвращению бунта. Управление лагеря сосредоточило усилия на разобщении преступных группировок в зонах.
Были предприняты попытки расселить враждующие группы заключенных по разным лагпунктам, чтобы максимально отдалить их друг от друга. Также проведена масштабная «чистка» кадров, в ходе которой уволены наиболее коррумпированные сотрудники.
Начались мероприятия по улучшению условий жизни и труда заключенных, включая соблюдение их прав. Им предоставили возможность слушать радио, смотреть кино и читать газеты. Приняты меры по улучшению питания.
Ручная валка леса практически прекратилась, внедрены электро- и бензопилы, механизированная трелевка хлыстов стала повсеместной. Количество техники в лагере, включая автомашины и тракторы, увеличилось.
Постепенно лагерь начал заполняться новыми кадрами вольнонаемных работников, в том числе молодыми специалистами с высшим и средним образованием.
Кроме политических заключённых, освобождались и заключённые, отбывавшие срок по «лёгким» уголовным статьям. Закрывались некоторые лагерные пункты. Время заключения Сергея в Вятлаге подходило к завершению, но он не планировал куда-либо уезжать, так как на воле его никто не ждал.
               
                Мирон.
Мирон появился на свет в последний год девятнадцатого века в древнем городе Житомире, который является одним из старейших в Киевской Руси.
Согласно преданию, Житомир основал в 884 году дружинник князей Аскольда и Дира по имени Житомир. Вероятно, он был новгородцем, отказавшимся служить князю Олегу. Существуют и другие версии происхождения названия города: оно может быть связано с хорошо растущей рожью (др.-рус. «жито») или со славянским племенем житичей, входивших в племенной союз древлян.
По данным первой переписи населения Российской империи, проведённой в феврале 1897 года, в Житомире проживало 65 895 человек. Среди них было 30 572 еврея, 16 944 русских, 9 152 украинцев, 7 464 поляков, 677 немцев и представители других национальностей.
Многие евреи, жившие в разных уголках Российской империи, носили фамилию Житомирский. Житомир, наряду с Одессой, занимал второе место среди «еврейских» городов Украины.
Национальный состав Житомирского уезда на тот момент выглядел следующим образом:
• Украинцы (малороссы) — 270 729 человек (62,4%);
• Евреи — 61 963 человека (14,3%);
• Немцы — 46 922 человека (10,8%);
• Русские — 25 583 человека (5,9%);
• Поляки — 24 678 человек (5,7%).


До советских времён Житомир считался «еврейским городом» и даже носил название «Волынский Иерусалим». Известно, что многие богатые купцы того времени имели еврейские фамилии.
Кроме того, в городе проживала значительная община старообрядцев-поморов, которая переселилась сюда в 20-х годах XIX века.
Как видно из переписи, Житомир и его уезд были многонациональными, что оказывало значительное влияние на жизнь горожан и жителей уезда.
Мирон родился и вырос в украинской семье состоятельного и известного в городе портного, владевшего портновской мастерской. Окончил гимназию. И дальнейшая его жизнь была уже предопределена. Он пришёл работать в мастерскую отца, который обучил его всему, что умел сам. И к восемнадцати годам он умел шить практически любую одежду и обувь, как мужскую, так и женскую. А участие в драках между пацанячьими дворовыми группировками, которые формировались не по национальному признаку, а по принадлежности к тому или иному району города, закалило его характер.
Общаясь со своими польскими, немецкими и еврейскими друзьями, Мирон выучил немецкий, польский языки и идиш и хорошо говорил на этих языках. Природа одарила его могучей физической силой и позитивным оптимистическим характером, позволяющим легко располагать к себе людей.

Жизнь представлялась ему широкой ровной дорогой, определённой отцом.
Но жестокая реальность безжалостно перечеркнула его мечты. В начале двадцатого века мир оказался на пороге великих перемен. В воздухе витало напряжение, и общество, словно гигантский часовой механизм, пришло в движение. Революционные вихри, словно ураганы, крушили привычный уклад. Первая мировая война, словно цунами, разрушила судьбы миллионов. Октябрьская революция, как гром среди ясного неба, сотрясла основы империи. Мир менялся стремительно и необратимо. Границы передвигались, как тени на закате, исчезая и появляясь вновь. Миллионы жизней уносились в небытие, оставляя за собой лишь пустоту и боль.
И в 1917 году жизнь в Житомире начала меняться. Толпы голодных и обозлённых рабочих уходили на фронт или в банды, становились нищими или занимались грабежами, уходили к большевикам или вступали в украинское войско. Всё смешалось и перемешалось.
В условиях экономической нестабильности в России в Житомире в 1918 и 1920 годах печатали собственные деньги — карбованцы и рубли. В городе также имели хождение различные бумажные денежные знаки. Мелкие деньги, похожие на почтовые марки, назывались «метеликами». Некоторые торговцы принимали царские деньги на всякий случай, а также деньги Временного правительства, известные как «керенки». Позже этими деньгами обклеивали стены вместо обоев. Также в обращении были украинские деньги гетмана Скоропадского с изображением трезубца.
В период революций и гражданской войны 1917-1920 годов Житомир неоднократно переходил из рук в руки противоборствующих сторон.
О свержении самодержавия и победе Февральской революции в Житомире стало известно в начале марта 1917 года. В городе прошла манифестация в честь свержения царя, а 9 марта состоялась демонстрация в поддержку Временного правительства. Власть перешла от губернатора к губернскому комиссару А. Вязлову. Политические партии вышли из подполья и начали легальную деятельность. Профсоюзные организации, женские и молодёжные союзы также активизировались.
В начале апреля 1917 года была создана Волынская украинская рада, поддерживавшая Украинскую Центральную Раду, которая пришла к власти в марте того же года.
Житомиряне узнали о большевистском перевороте в Петрограде 26 октября 1917 года. На следующий день Житомирский Совет рабочих и солдатских депутатов признал Центральную Раду высшим органом власти на Украине. В ноябре Центральная Рада провозгласила себя правительством Украинской Народной республики.
8 января 1918 года в город вошли красногвардейские отряды и установили власть Советов рабочих и солдатских депутатов.

Из-за наступления большевистских войск на Киев в ночь на 28 января члены Центральной Рады прибыли в Житомир, чтобы превратить его в место временной работы высших органов власти Украинской Республики. В городе было введено военное положение.
В то же время командование большевистской 7-й армии, наступавшей на Житомир, отправило телеграмму городской думе, предупреждая, что город подвергнется обстрелу и разрушению, если дума поддержит Центральную Раду. Чтобы избежать опасности для жителей, депутаты думы попросили Раду покинуть Житомир и переехать в Коростень.
Тем временем большевики в Житомирском совете рабочих и солдатских депутатов получили большинство голосов, и 5 февраля 1918 года в городе была провозглашена Советская власть, которая продержалась лишь несколько дней.
В начале февраля 1918 года власть в Житомире ненадолго перешла к чешским легионерам, освобождённым из австро-венгерского плена. Они пробыли в городе недолго, не причинили вреда и вскоре покинули его, после чего о них быстро забыли.
17 февраля 1918 года Красная армия вернула Советскую власть в Житомире, создав военно-революционный комитет.
Через пять дней, 22 февраля 1918 года, город заняли части Украинской Народной Республики, сопровождаемые членами Центральной Рады и Рады народных министров УНР, которые издали ряд законов УНР.
24 февраля 1918 года Житомир был оккупирован немецкими войсками.
8 марта 1918 года Центральная Рада вернулась в Киев.
6 мая 1918 года в Житомире была установлена власть Украинской Державы под руководством гетмана Скоропадского, назначенного немцами.
18 ноября 1918 года войска Директории УНР, выступавшие против гетмана Скоропадского, вошли в Житомир. Они заняли вокзал и, пройдя по Киевской улице, достигли центра города. Постепенно вся власть в Житомире перешла к Директории, а сторонники гетмана покинули город.
После немцев в Житомир пришли войска Директории. Поначалу немцы держались нейтрально, но на третий день возникли недоразумения, и они начали разоружать украинских солдат. В ответ на это был атакован немецкий штаб и гауптвахта. Немцы, быстро перегруппировавшись, начали боевые действия по всем правилам. Линия фронта прошла через центр города: Киевскую улицу заняли украинцы, а Пушкинская улица и её окрестности оказались под контролем немцев. На Леоновской улице с обеих сторон стояли немецкие солдаты с пулемётами.
Начались ожесточённые уличные бои: украинцы атаковали немцев, а те отвечали огнём из пушек. Два немецких самолёта бомбили позиции украинских войск. После двух
дней напряжённых боёв украинские силы были вынуждены отступить, и боевые действия прекратились.
Вскоре немецкие войска покинули Житомир и вернулись в Германию. В городе на короткое время установилось безвластие, которым воспользовались большевики. 4 января 1919 года они провозгласили в Житомире Советскую власть. Однако уже через три дня, 7 января, войска Директории вновь вошли в город и устроили двухдневный еврейский погром, в ходе которого было убито 53 человека.
Правительство Украинской Народной Республики осудило это насилие. Организаторы погрома были расстреляны, а воинская часть, ответственная за него, расформирована. 10 февраля Семён Петлюра стал новым главой Директории.
14 марта 1919 года Красная армия освободила Житомир. Но уже 22 марта петлюровцы снова захватили город. Атаманы, приближённые Петлюры, организовали новый еврейский погром, который продолжался пять дней и унёс жизни 317 человек.
12 апреля 1919 года Красная армия восстановила Советскую власть в Житомире. На частных предприятиях был введён рабочий контроль, установлен 8-часовой рабочий день, созданы комитеты охраны труда. 25 мая началась массовая запись добровольцев в Красную армию, и за несколько дней в городе добровольно записалось около 600 человек.
В середине 1919 года все жители Житомира в возрасте от 18 до 40 лет прошли обучение на курсах военной подготовки. В июне в городе были основаны первый коммунистический клуб имени Карла Маркса и школа политической грамотности для рабочей молодёжи.
В конце июля 1919 года Житомир вновь оказался в зоне боевых действий. Несколько дней шли упорные бои между красноармейцами и петлюровцами. Город переходил из рук в руки, и каждый раз, когда он оказывался под контролем петлюровцев, они устраивали жестокие погромы, грабили, насиловали и убивали евреев. Врываясь в еврейские дома, они кричали: «Бей жидов, спасай Россию!», «Долой коммунистов!», «Эх, проклятый Троцкий!», «Давай женщин!». Казалось, что главной целью петлюровцев было устроить кровавый еврейский погром.
20 июля 1919 года петлюровцы снова захватили Житомир. Они продолжали грабить и убивать, расстреливая мужчин на улицах и отправляя их к вокзалу под конвоем, где расстреливали.
19 сентября 1919 года Красная армия опять вошла в город. Утром артиллерийская канонада постепенно стихла, и на Киевскую улицу въехала кавалерия. Всадники были одеты по-разному: кто в старой гимнастерке, кто в потрёпанном пиджаке или длинном пальто. Одни были в буденовках, другие — в мятых картузах или шляпах.
За кавалерией следовала пехота. Красноармейцы были обуты в толстые башмаки и обмотки разных цветов, лишь некоторые — в сапоги. Неожиданно среди них появился верблюд, который важно и медленно шёл по улице, свысока глядя на собравшихся на тротуаре людей.

С приходом Красной армии в город вернулась Советская власть. Грабежи и убийства прекратились, исчезли хулиганы, которые разгуливали при петлюровцах. Советская власть начала отбирать богатства у тех, кого считала буржуями. На них накладывали контрибуции, а в качестве наказания за «эксплуатацию трудящихся» заставляли подметать улицы и вывозить мусор.
Работа предприятий и профсоюзных организаций восстанавливалась. Городское население обеспечивалось хлебом. После погромов 1919 года среди евреев распространилось мнение, что при Советской власти им могут быть предоставлены гарантии безопасности. Это повысило поддержку Красной армии среди евреев. Некоторые части армии даже были полностью сформированы из представителей еврейского народа.
Однако, несмотря на это, красноармейцы иногда устраивали еврейские погромы. Но командование Красной армии строго наказывало участников таких действий, вплоть до расстрела. Отношение Советской власти к антисемитизму и погромщикам стало решающим фактором, который привлек евреев на сторону Красной армии и Советской власти во время Гражданской войны.

26 апреля 1920 года Житомир захватила польская армия.

7 июня 1920 года в город ворвался отряд конницы Будённого и ушёл назад. После этого в городе были разграблены польские склады с вещами.

Ясным летним утром 8 июня по Киевской улице
прохаживались нарядные люди, преимущественно женщины в дорогих платьях и в больших, украшенных искусственными цветами, шляпах. Это были поляки, проживавшие в Житомире. Они встречали своих.

Первой шла кавалерия. Все кони были одинаковой масти и необыкновенной красы. Кавалеристы были в новых мундирах с погонами, с блестящими в лучах солнца пуговицами. На головах у них были поражающие своей необычностью и красотой конфедератки.

Стоявшие на тротуарах нарядные женщины бросали кавалеристам цветы.

А потом открылись магазины, лавки, базары. На улицах было много народа. Среди толпы выделялись польские офицеры в щегольских мундирах и конфедератках.

На следующий день, обнаружив разграбленными свои склады с вещами, поляки всю ответственность за расхищенные вещи взвалили на еврейское население города. К тому же польские солдаты говорили, что из еврейских домов в них стреляли во время отступления. Поэтому они получили приказ «резать жидов».

Начались повальные обыски в еврейских квартирах, поиски оружия. А на самом деле это был погром и грабёж, осуществлявшийся регулярной армией изуверов, бандитов и садистов.

Рассвирепевшие солдаты врывались в еврейские дома, издевались над людьми, а потом уводили их на смерть. В результате несколько десятков евреев оказались убитыми.

Один из очевидцев погрома сообщал, что ему лично пришлось видеть на еврейском кладбище 44 трупа убитых поляками евреев, причём многие были страшно изуродованы: отрублены пальцы на руках, ноги, носы, уши, размозжены черепа, выколоты глаза. Среди убитых большинство составляли торговцы и старики.

Многие евреи были просто заживо погребены поляками.

Житомирская газета «Известия» сообщала, что во время налётов поляков на еврейские квартиры арестованных отводили на Сенную площадь и на городские скотобойни. Там над ними всячески издевались, их пытали и истязали, у стариков не только вырывали бороды, их поджигали и отрезали вместе с подбородками, а заодно отрезали и языки.

Многие евреи спрятались в подземельях костёла. Когда за ними явились польские бандиты, им навстречу вышел ксёндз с большим крестом. Он остановился у ворот костёла и высоко поднял крест. И бандиты не решились войти в костёл. Так были спасены сотни евреев.

В субботу, 12 июня, с утра поляки начали поджигать еврейские дома и квартиры.

На улице Большой Бердичевской № 12 стоял трёхэтажный дом, в котором жили евреи. Бандиты закрыли все выходы из дома, облили его керосином и подожгли. Некоторые жители выбрасывались из окон. Остальные сгорели заживо.

На улице Кафедральной стоял громадный дом Конюховского, сплошь населённый евреями. Поляки подожгли его. Тех, кто пытался спасти несчастных людей, бандиты расстреливали из пулемётов. Одна женщина выбросила из горящего окна своего младенца на руки дворника. Так этого дворника поляки закололи. Один ксёндз приставил к задней стене лестницу, по которой люди смогли спуститься из горящего дома. Но многие евреи погибли в огне.

К полудню в субботу 12 июня 1920 года под натиском 1-й конной армии поляки убежали из Житомира, что спасло еврейское население города от дальнейшей резни.
В Житомире прочно установилась Советская власть.

Мирону были близки идеи, которые декларировали большевики: все люди братья, все люди равны, земля крестьянам, заводы рабочим и т. д. Мирон записался на курсы военной подготовки. Где смышлёного и грамотного парня, владеющего несколькими языками, на которых говорили многие жители региона, заметили представители новой власти. И предложили ему отправиться в приграничную зону председателем сельсовета. Для поднятия политического и культурного
уровня бедняцко-середняцкого крестьянства. Для чего необходимо организовать школы, кружки, развернуть культурно-воспитательную работу, центром которой должны стать избы-читальни.
Кроме того, в приграничье активно работали группы польских разведчиков и диверсантов, и нужно помочь отрядам рабоче-крестьянской армии в борьбе с этими диверсантами.
Мирон неспешно покачивался в телеге, запряжённой неторопливой лошадкой, лениво посматривая по сторонам.
В голубом небе, словно в бескрайнем океане, парили величественные аисты. Их крылья разрезали воздух, а взгляд устремлялся вдаль. Наконец, птицы заметили уютную лужайку у реки и решили приземлиться, чтобы отдохнуть и напиться. Они спустились на мягкую траву, наслаждаясь прохладой и свежестью.
Река здесь была особенно живописной. Её воды искрились под лучами солнца, словно драгоценные камни. Лёгкий ветерок рябил поверхность, создавая узоры, напоминающие загадочные письмена. В этом безмятежном мире тишину нарушало лишь журчание воды и тихий плеск рыбы, плещущейся у берега.
В камышах у реки квакала лягушка, её голос был громким и настойчивым, как будто она хотела рассказать всему миру о своём существовании. А в лесу, вдали от реки, кукушка грустно и протяжно повторяла своё «ку-ку», словно оплакивая что-то или прощаясь.
В траве стрекотал кузнечик, его звонкая трель напоминала детскую трещотку. На лугу распустился яркий одуванчик, раскрывший свои жёлтые лепестки навстречу солнцу. Ласточки стремительно проносились над рекой, их мелодичные трели сливались с пением птиц, создавая неповторимую симфонию природы.
Он ехал к новому месту жизни, к неизвестности, которая манила и пугала одновременно. В голове проносились мысли о том, что ждёт его там, за горизонтом. Новые люди, новые возможности, новые испытания. Мирон был готов ко всему, ведь в душе его горела искра надежды и жажда перемен.
Впереди показались хаты. Это была деревня. Цель его поездки.
Местные встретили Мирона тепло. Они провели общее собрание жителей и избрали его председателем сельсовета. Мирон быстро наладил хорошие отношения почти со всеми односельчанами. Национальный состав деревни был таким же, как в среднем по Житомирскому уезду.
Мирона временно поселили у пожилой одинокой вдовы. Ему показали заброшенный дом, где раньше жил состоятельный поляк. Тот сбежал после революции в Польшу. Сказали, что Мирон может восстановить дом и жить в нём.
Когда-то ухоженный, теперь дом выглядел сиротливо. Местные разворовали всё имущество, оставшееся от бывшего хозяина. Они даже выломали двери и окна.
Мирон окунулся в работу. Дел было много. Нужно было помочь селянам в их производственной деятельности, организовать работу государственных структур. Большую тревогу у него вызывало отсутствие школы. Необходимо подобрать помещение, оснастить его оборудованием и принадлежностями, необходимыми для организации учебного процесса. Но самая большая его проблема — это поиск учителей. Мирон с просьбой прислать учителей обратился к уездному начальству. Ему обещали.
По вечерам Мирон с помощью местных жителей восстанавливал свой дом. И через два месяца дом опять засиял своей первозданной красотой.
Его работа в сельсовете, вначале сумбурная и хаотичная, так как он не знал, с чего начать (всё создавалось впервые), затем, по мере приобретения опыта и практических знаний, стала более спокойной и планируемой.
Постепенно налаживался и его быт. Он перешёл жить в уже свой, отремонтированный дом. Обзавёлся кое-какой мебелью. Даже попросил отца прислать ему швейную машинку и инструменты для изготовления обуви. Так как в деревне была большая проблема купить какую-либо одежду и обувь, у Мирона был один выход: использовать свои навыки, пошить всё это для себя самому. Через некоторое время Мирон уже щеголял в новом костюме и в новых сияющих сапогах. Но вскоре он пожалел об этом.
К нему повалили новые друзья и коллеги с просьбами пошить им ту или иную одежду или обувь.

Боясь кого-либо обидеть отказом, Мирон ночами шил для них. Но понял, что так долго не выдержит. И стал отказываться от заказов, объяснив, что у него нет на это времени.
И вот, наконец-то, прислали двух молоденьких учительниц, окончивших педагогический институт.
Мирон познакомился с ними. Оказалось, что они подруги с детства. Вместе учились в школе и в институте. И вместе вызвались ехать в деревню.
Несмотря на это, они были почти полными противоположностями друг друга.
Олеся, стройная, с грациозными движениями и слегка смуглой кожей с золотистым оттенком, чем-то напоминала восточную красавицу из детских сказок. Чёрные волосы, заплетённые в тугую косу и уложенные вокруг головы, придавали её облику некоторую строгость, в то же время своевольные короткие колечки курчавых волос на затылке и висках вызывали умиление. Карие глаза, казавшиеся чёрными из-за длинных ресниц, смотрели с восторгом и удивлением, как будто радуясь всему окружающему её миру.
У Одарки были мягкие каштановые волосы, заплетённые в косы, румяное, простодушное лицо, как у деревенской девушки, и крепкое тело. В её взгляде чувствовалась внутренняя сила. Создавалось впечатление, будто она только что явилась из соседней деревушки.
Мирон определил девушек на постой к женщине, у которой он жил сам ранее, и, договорившись с Олесей
(она была назначена директором школы) о встрече в сельсовете в конце дня, отправился по своим делам.
Встретившись в сельсовете, Мирон и Олеся засиделись до позднего вечера, обсуждая вопросы организации учебного процесса. Было уже темно. И Мирон предложил Олесе проводить её домой.
Они шли, не торопясь, по тёмной деревенской улице, а на фоне фиолетового неба, словно расплетённая коса, тянулся Млечный путь. Ветер, одинокий странник, босиком брёл меж берёз, его шаги звучали мягко и безмятежно. За деревней бел-туман, словно тёплое облако, пробирался к лесу, окутывая его нежным покрывалом. Травы, пропитанные росой, казались мягкими и бархатистыми, как парное молоко.
Соловей заливается звонкой трелью, наполняя воздух своим мелодичным пением. В траве, словно маленькие искорки, мерцали светлячки, создавая волшебное зрелище. Рыжий месяц, словно подросший телёнок, пил прохладную воду из реки, отражаясь в её зеркальной глади.
Небесная высь, усыпанная звёздными узорами, словно художник, разбрасывала свои краски на землю. Она лила на сердца молодых людей свою благодать, наполняя их теплом и умиротворением.
Мирон и Олеся продолжали разговор, начатый ранее, получая радость от общения друг с другом. Им хотелось провести вечность на этих бескрайних просторах, вдыхая аромат васильковой цвети и наслаждаясь каждым мгновением этой удивительной красоты. Но незаметно они подошли к дому, в котором жила Олеся. Попрощавшись, они условились встретиться на следующий день. Их встречи стали постоянными. И в конце концов, Мирон предложил Олесе выйти за него замуж. Объяснений в любви не было, так как и без этого было понятно, какие чувства они испытывают друг к другу.
Расписались в сельсовете, получили свидетельство о том, что они теперь муж и жена. Перенесли немудрёные пожитки Олеси в холостяцкий дом Мирона, и этот дом наполнился теплом и уютом.
Своя личная жизнь у Одарки как-то не складывалась, и она почти всё свободное от работы время проводила у Олеси, помогая ей по хозяйству, а когда появились дети, две дочери, Лида и Аня, Одарка много времени проводила с ними.
Семья жила в достатке. Олеся и Мирон уважительно и бережно относились друг к другу. Обзавелись хозяйством. Для детей и жены Мирон всю одежду и обувь шил сам. И лучше них в деревне никто не одевался.
С нетерпением ждали ещё пополнение в семье. Подошло время рожать. Роды были тяжёлыми. Родился мальчик. Но Олеся умерла от потери крови, которую не смогли остановить. Тогда такое случалось часто.
Мирон, убитый горем, не находил себе места и не знал, что делать. У него на руках осталось трое маленьких детей:
Лида — 6 лет, Аня — 3 года и новорожденный Николай. Но рядом была Одарка, она взяла в свои руки управление
хозяйством и уход за детьми. Шло время, боль утраты притупилась. Мирон испытывал к Одарке уважение и благодарность за то, что она была рядом с ним в критическое время и помогла ему справиться с горем и проблемами. Она ему стала необходима. Через два года они стали жить семьёй, и у них родилось ещё двое детей, мальчик и девочка. Жизнь продолжалась.
В мире царила напряжённость. Велись тайные переговоры между странами, создавались и распадались союзы. Всё это было направлено против Советского Союза, чьи богатства вызывали зависть у «цивилизованного мира». В воздухе витало предчувствие войны.
Поэтому в конце 1920-х годов вдоль западной границы СССР началось возведение грандиозной оборонительной системы, известной как «Линия Сталина». Аналогичные укрепления строились и в других странах: «Линия Маннергейма» в Финляндии и «Линия Мажино» во Франции.
Планировалось построить двадцать один укреплённый район, протяжённость которых варьировалась от 50 до 150 километров, а глубина оборонительных сооружений достигала 10-15 километров. По своим масштабам каждый из этих укрепрайонов был сопоставим с линией Маннергейма.
Строительство велось с использованием передовых технологий военной инженерии. Первоначально возводились ДОТы для защиты от пехоты, а затем добавлялись средства противотанковой обороны.

Фортификационные сооружения старались гармонично вписывать в местный ландшафт.
Для реализации этого масштабного проекта требовалось огромное количество строительных материалов: бетона, арматуры, кирпичей и других. В связи с этим в деревне, где жил и работал Мирон, было решено создать кирпичный завод. Мирон получил назначение на должность руководителя строительства, а впоследствии стал директором завода.
Он часто посещал стройку и участвовал в совещаниях, где обсуждались вопросы организации строительных работ. Однако Мирон замечал серьёзные нарушения в ходе строительства. Многие долговременные сооружения возводились из низкокачественного бетона, нередко без стальной арматуры. Толщина бетонных стен в некоторых местах была меньше проектных значений, так как строительные материалы разворовывались. При этом руководство стройки представляло ситуацию в лучшем свете и отправляло в Москву отчёты о успешном ходе строительства.
На одном из совещаний Мирон открыто заявил о нарушениях и низком качестве строительства. Он не знал о закулисных играх руководства, но его слова привлекли внимание.
На следующий день, вечером, за ним приехали. И Мирон оказался в следственной части Управления Министерства Государственной Безопасности по Житомирской области.

Мирон догадался, что это следствие его критики качества строительства оборонительных сооружений. Руководители стройкой не были заинтересованы в том, чтобы данная информация вышла наружу и попала в вышестоящие организации.
Мирона привели в комнату, где находился следователь, который вёл его дело.
Ему не предъявили санкцию прокурора на арест, также не зачитали постановление следователя, обуславливающее необходимость его ареста.
Следователь сразу приступил к делу, потребовал, чтобы Мирон подписал «признание» о том, что у него в Польше есть родственники и он работал на польскую разведку. Но Мирон отказался подписывать данные «обвинения». Так продолжалось два дня.
На третий день следователь завёл Мирона в соседнюю комнату, где сидели два незнакомых Мирону человека, как оказалось в дальнейшем, это были «свидетели». Выглядели эти люди измученными, а в руках они держали по куску белого хлеба с колбасой и по пачке папирос. Похоже, с ними уже провели определённую «работу».

Следователь зачитал их «показания» и характеристику от председателя сельсовета деревни, где жил Мирон, о том, что он состоял в польской военной организации.


«Свидетели», не говоря ни слова, кивками голов подтвердили зачитанные показания.
После чего Мирону был объявлен приговор – виновен. Приговорён к высшей мере наказания – расстрелу.
Через три дня приговор был приведён в исполнение.
Спустя много, много лет приговор будет отменён, а Мирон будет оправдан и реабилитирован.
Жизнь же продолжалась.
Одарка осталась одна с пятью детьми на руках. Кроме того, когда пришло уведомление о том, что Мирона признали «врагом народа», Одарку уволили из школы.
Семья, доселе жившая в благополучии и достатке, в один миг осиротела и осталась без средств к существованию. Одарка осунулась, похудела и ссутулилась под тяжестью навалившейся на неё беды.
Председатель колхоза (к этому времени в деревне был создан колхоз) сжалился над Одаркой и, рискуя быть объявленным пособником «врагам народа», взял Одарку и её старшую падчерицу Лиду, которой только исполнилось шестнадцать лет, доярками. Жить стало немного легче, но всё равно трудно, еле сводили концы с концами. Большим подспорьем в семье было подсобное хозяйство: две коровы, свинья, куры. Коровы давали молоко, куры несли яйца, а свинья периодически приносила поросят.
Одарка и Лида с четырёх часов утра и до позднего вечера работали на ферме, а вся работа по дому и по хозяйству легла на плечи Ани, которой едва исполнилось тринадцать лет. Кроме того, на её попечении были и трое младших детей. Аня целыми днями стирала, убирала в доме и в хлеву, готовила, кормила младших братиков и сестру. Но не всегда успевала сделать за день всю заданную мачехой работу. И вечером, придя с работы, Одарка, если замечала, что не все задания, которые она давала Ане, выполнены, хватала всё, что попадёт под руку, с остервенением лупила Аню, вымещая на ней всю обиду и зло на несправедливый окружающий мир. К остальным детям Одарка относилась более сдержанно. Лида была уже почти взрослая и работала с ней на ферме, а остальные трое детей были маленькими, да и двое из них были её родными.
Аня, часто забившись в тёмный угол, чтобы её никто не видел, тихо плакала, жалуясь на свою тяжёлую жизнь рано ушедшей в иной мир маме. Больше пожаловаться ей было некому.
Но нет худа без добра. Время шло, Аня превращалась в стройную, красивую девушку. Ещё при жизни отец научил её хорошо шить. А когда отца не стало, Одарка, несмотря на своё жестокое отношение к Ане, научила её хорошо готовить. Аня хорошо разбиралась в травах, грибах, кореньях, ягодах и плодах диких растений. И могла из скудных продуктов приготовить вкусное и изысканное блюдо. В дальнейшей жизни это ей очень пригодится.
В 1941 году неожиданно началась война, хотя к ней давно готовились. Через две недели после её начала немецкие войска оказались в деревне, где жила Аня,
беспрепятственно преодолев оборонительную линию, которая была готова лишь на 20%. Вместо того чтобы поэтапно строить укреплённые районы (УР), их возводили одновременно, и ни один из них не был завершён.
В 1939 году комиссия из Москвы выявила серьёзные проблемы в строительстве оборонительных сооружений. Из 284 запланированных объектов на 2 декабря было сооружено только 86, а 60, включая 30 долговременных огневых точек (ДОТ) и 30 командно-наблюдательных пунктов, так и не были возведены из-за отсутствия чертежей. Чертежи, присланные Инженерным управлением, имели множество недостатков, что нарушало нормальную работу и использование сооружений.
Комиссия также отметила, что чертежи внутреннего оборудования отсутствовали для многих объектов, а материалы, предусмотренные планом, не соответствовали реальным потребностям. Бетонирование сооружений на некоторых объектах проводилось с нарушениями инструкций, а бетон возле амбразур не утрамбовывался, что приводило к необходимости дополнительной заливки и снижению прочности конструкций. На некоторых УР бетонные стены оказались на 15 см тоньше проектных значений.
Таким образом, комиссия подтвердила то, о чём ранее говорил Мирон, и за что он поплатился жизнью.
Красная армия отступала. В один из июльских дней в деревню въехали немецкие мотоциклисты, за которыми последовали грузовики с солдатами, легковые машины с офицерами и боевая техника.
Большинство техники проехало через деревню, не останавливаясь. В деревне остались только офицер в легковой машине, грузовик с солдатами и мотоциклисты.
Немцы собрали всех взрослых жителей у сельсовета. На сельсовете был поднят немецкий флаг, но вывеску «Сельсовет» не тронули. На крыльцо вышел немецкий офицер и обратился к собравшимся на русском языке. Он представился комендантом и сообщил, что теперь жители деревни находятся под защитой немецких властей.
Сначала немцы вели себя корректно по отношению к местному населению. Гитлер приказал сохранять сельское хозяйство и промышленность, а жителей использовать как дешёвую рабочую силу. Оккупированные территории должны были обеспечить фашистов продовольствием и сырьём, а также представляли экономический интерес.
Немцы не распускали колхозы не потому, что были сторонниками коммунизма, а потому, что считали, что это приведёт к нехватке ресурсов. Мелкие хозяйства без техники и рабочего скота не могли бы обеспечить высокую производительность труда.
Однако у немцев были более масштабные планы. Они планировали из 180 млн. оставить в СССР не более 30 млн. только молодых и здоровых человек. Эти люди должны были обеспечить продовольствием Третий рейх.
Немцы частично решили свою задачу по сбору ресурсов. Они оставляли часть продукции себе, отправляли часть в
Германию, а часть получали из Рейха. В Германии было нормированное снабжение, поэтому ситуация не изменилась радикально. Когда дела немцев ухудшились, они начали распускать колхозы.
Несмотря на то, что немцы не стремились немедленно уничтожить население, они проводили планомерную работу по его сокращению. Беременным женщинам (если они не были беременны от немцев) делали аборты, распространяли противозачаточные средства. Это было частью плана по геноциду. Однако расстреливать, по мнению немцев, было проще и эффективнее.
Ликвидации деревень, жители которых были не нужны, проводились повсеместно. Больные, старики и нетрудоспособное население регулярно расстреливалось.
Мирное население тоже несло потери из-за гибели немецких солдат и их неудач на фронте.
Однажды ранним утром немцы обнаружили в кустах на окраине соседней деревни партизана-разведчика. Враги хотели взять его живым, но он не стал ждать. Он израсходовал все патроны на немцев, а последнюю пулю пустил в себя. Это вызвало гнев оккупантов.
Немцы собрали всех жителей деревни, включая детей, на площади за деревней. Они выдали им лопаты и заставили копать общую могилу. Когда яма была готова, они приказали всем встать на колени вокруг неё. Затем они хладнокровно расстреляли людей, включая беременных женщин и детей. Яму засыпали землёй, и под ней оказались не только мёртвые, но и раненые.
Когда Красная армия освободила эти места, они раскопали яму, чтобы похоронить погибших, то обнаружили, что у одной из матерей, прижимавшей к себе грудничка, в теле была пуля. Но в ребёнке пули не нашли.
С ухудшением ситуации на фронте для немецких войск их агрессия и жестокость возрастали. Немцы несли громадные потери, и для их восполнения им приходилось отправлять на фронт всё больше новых подразделений, забирая рабочих и крестьян с заводов и ферм. В результате в промышленности и сельском хозяйстве не хватало людей для выполнения планов германского руководства.
Высшее немецкое руководство решило использовать «русскую рабочую силу» на территории Германии. Была поставлена цель: вывезти из оккупированных советских районов в Германию 15 миллионов рабочих.
Сначала немцы не планировали массово привлекать рабочую силу с оккупированных территорий СССР, опасаясь, что присутствие советских граждан в Третьем рейхе может оказать негативное идеологическое влияние на его жителей. Однако, когда стало ясно, что блицкриг потерпел неудачу, началась массовая отправка людей в Германию.
Сами немцы называли угон советского населения «вербовкой», и в начале на работу в Германию действительно отправлялись в основном добровольцы. Оккупационные власти развернули масштабную агитационную кампанию, обещая людям счастливую жизнь в Третьем рейхе, достойную оплату и хорошие условия труда. Некоторые поверили этим обещаниям и сами пришли на пункты вербовки, спасаясь от разрухи, голода и безработицы. Но таких людей было немного, и они быстро поняли, что их обманули. Большинство остарбайтеров (восточных рабочих) отправлялись в Германию в принудительном порядке.
Используя армию и местную полицию, немцы проводили облавы и угоняли в Германию сотни тысяч советских людей. Всего на принудительные работы с оккупированных территорий СССР было вывезено около пяти миллионов человек, из которых 2,4 миллиона были с территории Украины и 400 тысяч — с территории Белоруссии.
Немцы называли этих людей «остарбайтерами». Согласно государственным инструкциям немецких властей, «все рабочие должны были получать такое питание и такое жильё, а также подвергаться такому обращению, которое бы позволяло максимально их эксплуатировать при минимальных затратах». Уровень смертности среди угнанных в Германию советских людей был очень высоким.
Большинство из вывезенных на принудительные работы были подростками.
До жителей оккупированных территорий доходили обрывочные сведения о тяжёлой жизни угнанных в Германию людей. Только после того, когда Красная армия заняла Берлин, в архивах были обнаружены письма угнанных в Германию людей, которые были изъяты немецкой цензурой и не отправлены адресатам, открылась вся неприглядная правда о жизни остарбайтеров в Германии:

"...Если кто-нибудь отставал, останавливался или отклонялся в сторону, полицаи стреляли. По дороге в Киев один человек, у которого двое детей, прыгнул из вагона на ходу поезда. Полицаи остановили поезд, догнали беглеца и выстрелами в спину убили его. Под конвоем нас водили в уборную, а за попытку бежать — расстрел. В бане мы пробыли до 3 часов дня. Здесь я вся дрожала, а под конец едва не теряла сознание. В бане купались вместе и мужчины, и женщины. Я горела со стыда. Немцы подходили к голым девушкам, хватали за грудь и били по непристойным местам. Кто хотел, мог зайти и издеваться над нами. Мы — рабы, и с нами можно делать что угодно. Еды, конечно, нет. Надежды на возвращение домой — тоже никакой".

"...Сейчас я нахожусь в 95-ти км от Франции, в предместье города Трир, живу я у хозяина. Как мне здесь, вы сами знаете. У хозяина 17 голов скота. Мне нужно каждый день 2 раза вычищать. Пока вычищу, аж тошно мне станет. В животе распухло, так что нельзя и кашлянуть. В свинарнике пять свиней, его тоже надо вычищать. Как чищу, так мне и света не видать за слезами. Затем в комнатах убрать: 16 комнат, и всё, что где есть, — всё на мои руки. Целый день не присаживаюсь. Как лягу спать, так не чувствую, куда ночь делась, уже и утро. Хожу, словно побитая... Хозяйка — как собака. В ней совсем нет женского сердца, только в груди какой-то камень лежит. Сама ничего не делает, лишь кричит как одержимая, аж слюна изо рта катится".

"...Когда мы шли, на нас смотрели, как на зверей. Даже дети и те закрывали носы, плевали… Мы стали ждать, чтобы поскорее кто-нибудь купил нас. А мы, русские девушки, в Германии не так уж дорого стоим — 5марок на выбор. Нас купил один фабрикант... В 6 часов вечера нас повели есть. Мамочка, у нас свиньи этого не едят, а нам пришлось есть. Сварили борщ из листьев редиски и бросили немного картошки. Хлеба в Германии к обеду не дают. Милая мама, относятся к нам, как к зверям... Кажется мне, что я не вернусь, мамочка".

Одарку с её детьми немцы не трогали и как будто даже не замечали, зная, что её муж был расстрелян большевиками. Но в один из осенних дней к ним заходит немец и, показывая на Аню, дает приказ: «Две минуты на сборы». Аня положила в узелок всё, что попалось под руку, две картошки и кусок хлеба, и пошла в сопровождении немца. Немец повёл её к конюшне, у ворот которой стоял охранник. Открыли ворота, и Аню втолкнули внутрь, где уже находилось много девушек и парней. Аня остановилась, растерянно озираясь вокруг. И вдруг она увидела свою подружку Оксану. Аня бросилась к ней, и они обнялись. Аня спросила: «Что происходит?». Оксана ответила со слезами в глазах: «Нас угоняют в Неметчину». Они забились в угол, прижавшись друг к другу. Было холодно. Аня прошептала на ухо Оксане: «Мы убежим. Я туда не поеду».

Ночь прошла в полузабытьи. Утром молодых людей погрузили на машину и повезли на станцию. Там парней и девушек загрузили в один товарный вагон. Полицай, сопровождавший их из деревни, бросил на середину вагона ведро, сказав: «Это для справления нужды».
Парни и девушки жались в противоположных углах вагона. Ведром, конечно, пользоваться никто не собирался.
Немного освоившись, парни в углах выломали доски, чтобы можно было справлять свои естественные потребности, закрывшись от противоположного пола своими товарищами.
В этой группе молодых людей находились парень и девушка, которые были влюблены друг в друга. И девушка стеснялась ходить по нужде в таких условиях, терпела три дня. И хотя поезд двигался медленно, часто останавливаясь, немцы, открывая двери вагона, чтобы оценить ситуацию, выходить из вагона никому не разрешали. В результате у девушки лопнул мочевой пузырь, и она умерла. Парень был безутешен. Он сидел посреди вагона, держа её голову у себя на коленях, и беззвучно рыдал.
Открылись двери вагона. Немец, увидев мёртвую девушку, не обращая на парня внимания, схватил её за руки и сбросил на насыпь. Парень кинулся к ней, оттолкнув немца, обнял свою возлюбленную. Горькие слёзы текли по его лицу. Немец поднял автомат и выстрелил в парня, тот, упав на девушку, затих. Немец равнодушно повернулся и закрыл двери вагона. Поезд медленно тронулся дальше.

Аня, глядя на происходящее, ещё больше утвердилась в том, что нужно бежать.
Стемнело. Поезд остановился на каком-то полустанке. Аня спросила у одного из парней, где они находятся. Тот сообщил название станции. Аня отметила, что они отъехали недалеко от родных мест, хотя ехали двое суток. Их выгрузили из вагона и куда-то повели по разбитой дороге. Накрапывал мелкий противный дождь. Было холодно, сыро и неуютно. Шли долго. И, наконец, подошли к воротам какого-то лагеря, окруженного забором из колючей проволоки и рвом, наполненным водой. В темноте виднелись очертания зданий. Но к зданиям их не повели, а дали команду располагаться под открытым небом.
Аня осмотрелась и потянула подругу к ограждению подальше от вышки с часовым. Немного прошли вдоль забора и нашли место, где проволока была слабо натянута и располагалась на некотором расстоянии от земли. Аня прикинула, что если проволоку немного приподнять, то легко можно пролезть под ней. Они присели на землю и стали ждать, когда в лагере всё стихнет. Наступила ночь.
Аня и Оксана пролезли под проволокой и оказались во рву по пояс в холодной воде. Пригибаясь к воде, они перешли ров и, выбравшись из него, поползли к лесу, который располагался от лагеря в метрах тридцати. Добравшись до леса, девушки поднялись и побежали. Бежали долго, продираясь через лесные заросли, оказались на поляне. Посреди поляны они увидели очертания какого-то строения. Девушки осторожно подобрались к строению.
Строение оказалось заброшенным. И они зашли внутрь. Внутри было сухо, а в углу навалено сено. Подруги зарылись в сено и, немного согревшись, забылись тревожным сном.
Как только забрезжило утро, подруги опять двинулись в путь. И так как их завезли недалеко от родной деревни, они примерно знали направление, по которому им нужно было идти. Девушки шли, обходя населённые пункты, стараясь не встретиться с местными жителями и, тем более, не попасть на глаза полицаям или немцам.
Чтобы как-то утолить голод, девушки находили ягоды рябины и калины, иногда им попадалась ежевика, дикая облепиха или кизил. Чтобы напиться, находили родники или чистые ручьи.
Вторую ночь подруги провели в стогу сена. Шли уже двое суток. Очень устали и присели под елью отдохнуть. Кругом тихо, но неуютно. Поздняя осень в лесу. Опадают последние листы с нагих ветвей деревьев и кустарников. Лес обнажил свои раны, и от этого в нём особенно пусто и тоскливо.
Гроздья рябины и шиповника горят ярко, но их красота теперь не радует. Они словно последние напоминания о былом буйстве природы. Хрустальные льдинки в лужах — словно слёзы осени.
Туманы, окутывающие лес, кажутся плотными и тяжёлыми, словно завеса, скрывающая что-то мрачное и неприветливое.

Ветви елей, намокшие от дождя, отяжелели и опустились до земли. В лесу после дождя стоит запах прелого листа и опавшей хвои — это запах увядания и прощания.
Вдруг хрустнула ветка. Потом ещё. Девушки притихли и насторожились. К ним кто-то приближался. Осторожно выглянув из-за ели, они увидели двух мужчин, которые остановились недалеко от них.
Старший внушал уважение своим внушительным видом. Приземистый и ширококостный, он стоял словно скала. Густая седая борода, которая мягко обрамляла его лицо, придавала ему мудрый и благородный облик. Его серые глаза, словно выцветшие от времени, излучали проницательность и настороженность, прячась под кустистыми бровями словно за завесой. Однако в глубине его взгляда таилась доброта, согревающая сердца и вселяющая спокойствие.
Второй, молодой парень, выделялся подтянутым телосложением. Он был одет с некоторой небрежностью: короткий полушубок из мягкой кожи, отороченный мехом, сидел на нём как влитой. На ногах хромовые сапоги. Всё это подчёркивало его уверенность и придавало ему элегантность. На голове лихо сидела папаха, из-под которой выбивался упругий завиток густых чёрных волос. Его карие глаза, словно два глубоких озера, искрились весельем и озорством, отражая свет и создавая вокруг него атмосферу лёгкости и жизнерадостности.
Каждый из них был вооружён автоматом и пистолетом, на поясах у каждого висели финка и по гранате.

Мужчины тихо разговаривали. Прислушавшись, девушки поняли, что это партизаны, возвращавшиеся из разведки. Поняв это, подруги вышли из-за ели и предстали перед партизанами, которые от неожиданности пришли в величайшее изумление. Прийдя в себя после неожиданного появления двух чумазых, в изодранной одежде (одежду порвали в первую ночь побега, продираясь в темноте через кустарники) созданий, старший партизан спросил: «Вы кто?».
Девушки рассказали о своих злоключениях и стали просить партизан, чтобы те взяли их в партизанский отряд, так как если они вернутся в свою деревню, то их опять отправят в Германию.
Аня сказала, что она умеет хорошо готовить, и они не будут партизанам обузой.
Партизаны отошли от девушек и некоторое время совещались. Затем, вернувшись, сообщили, что они отведут девушек в партизанский отряд, а там командир решит, что с ними делать.
После долгого петляния по лесу, миновав часовых и минное поле, группа пришла в партизанский лагерь.
Лагерь был расположен между двумя болотами и маленькой речкой. Вокруг него, по всему периметру, были вырыты окопы, проложены ходы сообщения и устроены пулемётные ячейки. Всё это было сделано основательно, с большим запасом прочности. На берегу речушки находилась кухня и столовая, а чуть дальше — баня, построенная из сосновых брёвен.
Под деревьями были спрятаны землянки, где жили партизаны. В каждой землянке были установлены печки, сделанные из металлических бочек. Вытяжные трубы от этих печек выводились между веток деревьев, чтобы дым рассеивался и не привлекал внимания.
Лагерь был разделен на два отряда, которые находились на расстоянии примерно пятьсот метров друг от друга. Партизаны размещались по отделениям и взводам, чтобы в случае тревоги они могли быстро собраться в боевой порядок с минимальным шумом. Однако некоторые семейные партизаны жили в отдельных землянках.
На территории лагеря также располагался гражданский лагерь — «табор». В нем жили женщины, дети и старики, которые бежали от фашистских оккупантов. Лагерь был оборудован жильем и кухней, а гражданское население полностью зависело от партизан в плане обеспечения.
Аня была удивлена разнообразием одежды партизан, которая включала как советскую, так и немецкую, польскую, венгерскую, словацкую и румынскую форму. На ногах у них были сапоги, ботинки, туфли и лапти. Как позже она узнала, обмундирование зависело от того, с какими частями они воевали и какие склады захватывали.
Большая помощь в обеспечении партизан одеждой и обувью оказывалась умельцами из гражданского лагеря. Они использовали кожи убитых животных для изготовления обуви (чуни) и верхней одежды. Из мешков шили теплые брюки и фуфайки, а из парашютного шелка — нижнее белье. Кроме того, они занимались ремонтом обмундирования партизан.
По дороге в лагерь девушки познакомились с партизанами. Молодого звали Андреем, до войны он работал бригадиром машинно-тракторной бригады, а старшего — Остап Михайлович, и до войны он работал лесником в этих лесах. Поэтому ориентировался в лесу как у себя дома.
Разведчики привели девушек к командиру. Командир отряда был представительным мужчиной средних лет с проницательными, умными глазами, в которых читалась мудрость и опыт. Его пушистые седые усы и узкая бородка добавляли образу благородства и солидности. Кряжистая, крепко сбитая фигура с широкими плечами и уверенной осанкой внушала уважение и доверие как своим внешним видом, так и внутренней силой. Звали его Тарас Фёдорович, и до войны он работал председателем колхоза.
Выслушав рассказ Ани о их злоключениях и немного подумав, он сообщил, что оставляет в лагере Аню поваром, а Оксану — её помощницей.
Затем вызвал своего заместителя по хозяйственной части и велел принять девушек под своё командование, накормить, подобрать им одежду и отправить в баню. А затем ввести их в курс дел.
Отдохнувши и придя в себя после нескольких дней физического и морального напряжения, Аня приступила к работе. Работа у неё спорилась, Оксана старательно помогала. Партизаны были довольны. Ане удавалось из самых простых продуктов готовить вкусные и даже изысканные блюда.
Командир не пожалел, что принял её в отряд.
Прошла неделя пребывания Ани в лагере. Андрея она больше не видела с того момента, как разведчики передали её с подругой командиру отряда. По всей вероятности, он был на задании. Но вот он появился в столовой и, увидев Аню, застыл в удивлении. Теперь перед ним стояла не чумазая замухрышка в изодранной одежде, а стройная красавица с изящной фигурой. Её карие глаза, глубокие, словно омуты, скрывали в себе тайны и загадку. Взгляд из-под пушистых ресниц был внимательным и изучающим, словно она пыталась проникнуть в самую суть его души. Её лицо с правильными чертами обрамляли тёмные локоны, добавляя образу ещё больше привлекательности.
Аня и Андрей обрадовались встрече. И с этого момента, когда Андрей находился в лагере, а у Ани выпадала свободная минута, они проводили время вместе. Андрея восхищала в Ане рассудительность и некоторая наивность, а Аня ощущала себя защищённой рядом с этим уверенным и сильным парнем.
В конце концов, они поняли, что не могут друг без друга, и пришли к командиру отряда с просьбой узаконить их семейные отношения.
Командир не удивился, так как иногда девчата из отряда или из ближайших деревень шли замуж за молодых партизан, а также оказавшихся в отряде окруженцев, советских солдат и офицеров.

Внимательно посмотрев на них, командир уточнил, хорошо ли они подумали, принимая такое решение. Получив утвердительный ответ, командир выписал свидетельство о заключении брака, скрепив документ колхозной печатью.
Аня и Андрей стали жить вместе и были счастливы. Андрей часто уходил на задания, а Аня с нетерпением и тревогой ждала его. От тревожных мыслей отвлекала тяжёлая работа. Шло время, и молодая семья ожидала пополнение.
Партизаны подрывали железнодорожные пути, уничтожали электростанции и линии электропередач, расправлялись с предателями и совершали набеги на немецкие обозы и склады для пополнения продовольственных запасов. Они забирали всё, что могли найти, включая спички, ложки, вёдра и даже фонари. Особую ценность представляла соль, которой в отрядах всегда не хватало. Чтобы избежать цинги, командир, следуя совету врача, обязал жителей лагеря пить отвар из хвои, что помогло избежать этой болезни.
После первых месяцев растерянности и хаоса, вызванных началом войны, партизанам удалось наладить связь с подпольщиками, оставшимися в районном центре после отступления Красной армии. Эти подпольщики имели устойчивую связь с командованием и помогли партизанам установить прямую коммуникацию с Красной армией. В результате партизаны начали координировать свои действия с операциями Красной армии на фронте.

Командир отряда поставил задачу пройти в соседний район и в одном из сёл взять в плен офицера. По оперативным данным, там находилась инженерная словацкая часть и немецкая пехота. Как стало известно позже, именно такой «язык» был нужен командованию передовых частей Красной Армии, и «заказ на офицера» передали по рации. Отделение разведки шло только по ночам. Вели разведчиков Остап Михайлович и Андрей. Они узнали у местных жителей общие данные о воинской части, дислоцированной в селе. Ночью провели тщательную разведку, узнали, в каких домах расквартированы офицеры, и приступили к работе. Тихо, без шороха подобрались к крестьянской хате, бесшумно сняли часового. Два разведчика прикладами автоматов выбили окно, а Андрей с Остапом Михайловичем запрыгнули в комнату. Андрей увидел кровать, на которой спал офицер. Немец, разбуженный шумом, вскочил и схватил пистолет, лежавший на тумбочке. Андрей успел схватить за ствол пистолета и отвести его в сторону, но офицер его опередил, нажал на курок. Раздался выстрел. Патрон был в стволе. Пуля прошла по ладони. Остап Михайлович моментально оглушил офицера ударом приклада по голове. На боль и кровь обращать внимания времени не было, нервы были напряжены до предела, и все мысли направлены только на то, как выбраться быстрее из создавшегося положения.
Остап Михайлович наскоро перевязал Андрею руку. Этот злополучный выстрел вызвал тревогу среди оккупантов. Разведчиков обнаружили и открыли по ним огонь. Завязался бой. Одна из пуль попала Андрею в голову, а
другая – в грудь. Ранило еще двоих разведчиков. Андрей потерял сознание, но разведчики вынесли его из зоны огня. Отошли далеко от села, и Андрея спрятали на одном из хуторов. С Андреем оставили партизана, а группа ушла с «языком» дальше. За ними вернулись через несколько дней, но к тому времени Андрей, не приходя в сознание, умер от полученных ранений.
Разведчики возвращались в лагерь, не зная, как сообщить Ане эту скорбную весть. Аня ждала, не находя себе места. Увидев вернувшихся разведчиков и увидев, что Андрея с ними нет, Аня всё поняла.
Дыхание перехватило, горький ком подступил к горлу, сердце колотилось, вырываясь из груди, слёзы текли по её щекам. Душа её кричала: «Господи, за что? Почему? Ведь я не сделала никому ничего плохого?». Но не было ответа. Только ветер шумел в верхушках покачивающихся со скрипом деревьев.
Душу словно выжгло. Аня чувствовала себя одинокой и никому ненужной. Но у неё под сердцем уже бился крохотный человек. И она, немного успокоившись, подумала, что нужно жить ради этого маленького зарождающегося создания.
Через две недели Аня родила сына. Нежность к малышу и страх за его жизнь переполняли душу Ани.
Зима. Захватчики отступали, неся огромные потери на фронтах. В тылу активно воевали партизаны. Немцы озверели, активизировав карательные операции против партизан.
Фашисты усилили давление и на Анин отряд, плотно обложив его карательными подразделениями.
 Положение становилось всё хуже. Нужно было уходить. Расстояние до ближайших труднопроходимых чащ составляло свыше 40 км, но основная трудность была в том, что на дворе был глубокий снег и сильнейшие морозы, доходившие до 30 градусов. Но обстановка вынуждала, и партизаны, погрузив на сани раненых, отправились в путь.
Аня, выбиваясь из сил и прижимая малыша к груди, шла с отрядом, увязая в глубоком снегу. Обувь и одежда промокли. Но сушить их было негде. Ночевать приходилось под открытым небом, в снегу. Тело промёрзло насквозь.
По информации, там, куда шёл отряд, ранее стоял другой партизанский отряд, после которого должны были остаться землянки. Однако по приходу на место оказалось, что из всего пригодного для быта остался, прикрытый еловыми ветками, длинный ров, полностью лишенный хоть каких-то приспособлений для жизни.
День подходил к концу. Темнело. Было принято решение расположиться на ночлег на снегу, разложив костры. А с утра начать обустройство лагеря.
Аня почти не спала несколько ночей и от усталости, несмотря на пронизывающий холод, забылась тяжёлым сном. И вдруг, её как будто кто-то толкнул. Она очнулась,
приходя в себя. Прислушалась. Показалось, что малыш не шевелится. Её пробил холодный пот. Аня приподняла край одеяла, в которое был закутан малыш. Он не подавал признаков жизни. Аня прижалась губами к лобику ребёнка и почувствовала обжигающий холод. Аня задохнулась от пронизывающей тоски, отчаяния и душевной боли. В голове звучал немой вопрос: «Как жить, когда часть тебя, твоей души, сердца ушла… просто умерла».
Хотелось умереть или уснуть, крепко-крепко и, проснувшись, увидеть, что все это сон.
Накатила злость на судьбу: «Почему ??? Почему мне досталось столько бед и горя? Чем провинилась перед этим миром моя маленькая кроха?». Душа Ани окаменела, а тело оцепенело. Вокруг суетились люди. Что-то говорили. Но Аня ничего не слышала. Прошло больше суток, прежде чем Аня хоть что-то начала понимать и включилась в работу, которая хоть как-то отвлекала её от горестных мыслей. Быт в лагере налаживался.
Громя фашистов, пришла Красная Армия и, не останавливаясь, пошла дальше на запад. Часть партизан влилась в ряды Красной Армии, а часть осталась восстанавливать разрушенное хозяйство.
Тараса Фёдоровича, командира партизанского отряда, назначили директором местного леспромхоза. Тарас Фёдорович относился к Ане, как к дочери, уважая её за трудолюбие и организованность и сочувствуя её тяжёлой судьбе.
Уходя работать в леспромхоз, Тарас Фёдорович взял Аню с собой, назначив заведующей леспромхозовской столовой. Шло время, жизнь налаживалась. Работа спорилась. Коллеги к Ане относились с большим уважением. Боль утрат стихла, хотя тоска, поселившаяся в Аниной душе, не отпускала.
Наступила вторая послевоенная весна. Аня шла по тропинке, ведущей от конторы леспромхоза к столовой, наслаждаясь ароматом просыпающегося весеннего леса. На ветках появились маленькие зеленые листочки. В лесу распустились первые цветы — белые, желтые, сиреневые. Лес преображался. Он становится молодым и нарядным. Куда-то спрятались старые пни и сухие ветки, ярко светило солнце и пели птицы.
Началась пора цветения. Многочисленные дикие яблони, черемуха, другие кустарники вдруг расцвели один за другим, и в лесу стало празднично и нарядно. Это уже не просто молодой лес, это дворец, разукрашенный весенними красками.
Травы стали гуще, появились насекомые, которые деловито сновали от цветка к цветку.
Вдруг на её пути появился Гришка, леспромхозовский тракторист, который появился в леспромхозе недавно и с первого своего появления начал оказывать Ане знаки внимания. Но Аня не обращала на него внимания.
Гришка был навеселе и, нагло ухмыляясь, приближался к Ане. Аня попыталась прошмыгнуть мимо него, но Гришка преградил ей путь и, охватив своими лапищами, потащил в росшие у тропинки кусты, повалил на землю, обдавая её смрадным дыханием перегара, смешанным с запахом лука и гниющих зубов. Аня отбивалась, одной рукой отталкивая от себя Гришкину морду, а другой рукой пытаясь нащупать на земле какой-либо предмет, чтобы защититься от напавшего урода. Вдруг её рука натолкнулась на какую-то палку. Аня схватила эту палку и изо всех сил ткнула торцом в морду Гришке. Тот от неожиданности и боли ослабил хватку. Аня вывернулась из-под него, вскочила на ноги и, что было сил, опустила своё оружие на Гришкину спину (палка оказалась увесистой). Аня ударила ещё, и ещё, и ещё, вымещая на Гришке всю злость и обиду за горе и страдания, которые ей довелось испытать за свою короткую жизнь. Гришка сначала пытался сопротивляться, но потом стих. Злость прошла, и Аня со страхом подумала: «Я убила его».
Отбросив в сторону палку, Аня побежала к конторе. Вбежав в кабинет к Тарасу Фёдоровичу, Аня выдохнула: «Я Гришку убила».
Тарас Фёдорович усадил её на стул, дал стакан воды и попросил объяснить, что же произошло. Аня рассказала. Директор отправил двух сотрудников конторы и фельдшера выяснить, что с Гришкой.
Через некоторое время сотрудники с фельдшером вернулись и сообщили, что Гришка живой, но у него перебита ключица, сломаны два ребра и рука. Гришку отправили в больницу. А на следующий день из района приехал следователь и увёз Аню в следственный отдел.
Короткое расследование. Аня вины своей не отрицала. Суд. Приговор — превышение самообороны. Четыре года лагерей.

И вот поезд несёт её в вятский край, Кайский район, в Вятлаг.

«Кай — всему свету край»

В XIV веке началось активное заселение русскими территории Вятской земли. До этого северо-восток современной Кировской области был домом для древних племён, пришедших из Сибири, которые считаются предками современных коми-пермяков. Учёные также предполагают, что эти земли были обжиты угро-финской народностью до прихода русских. Известный исследователь О. Бадер в своих работах отмечает, что местное население представляет собой расовый тип, являющийся переходным между европеоидным и монголоидным, сформировавшимся в результате многовекового смешения этих двух типов в Приуралье.
Интересна и история другой народности, поселившейся в крае в первом тысячелетии нашей эры — племён чуди, которых русские называли «чуждым народом». В XVI — XVII веках чудь таинственно исчезла, оставив после себя многочисленные следы в виде могильников и предметов материальной культуры. В Кайском крае, как и в донских степях, остались курганы, насыпные скифами, а чудь оставила свои загадочные «ямы».
В XVI веке освоение Прикамья русскими активизировалось благодаря прокладке Сибирского тракта. Кайгородок, ныне село Кай, был основан в 1558 году братьями Яковом и Григорием Строгановыми, владевшими землями по Каме и Чусовой. Становление города было трудным, его соседи часто подвергали его набегам и осадам. Чтобы защититься, Строгановы решились на смелый шаг — они начали принимать на службу беглых боярских людей, татей и разбойников.
В 1797 году Кай получил статус заштатного города. В 1802 году территория Кайгородского уезда была разделена между Слободским и Глазовским уездами. Кай потерял статус города и стал заштатным, а затем был переименован в село. Жители, ранее бывшие мещанами, стали крестьянами.
Главным занятием населения Кая стало земледелие, а также гончарное и кузнечное дело, сплав леса по Каме. Для принуждения крестьян к хлебопашеству, заводским делам, а также для сыска воров и разбойников было создано Комиссарство. В 1873 году в Кае проживало 761 человек, насчитывалось 102 двора.

Народ в древности сложил невесёлые пословицы об этой далёкой глубинке: «Кай – всему свету край», «Кто в Кае не бывал, тот и горя не видал», «Бог дал рай, а чёрт – Кай».

Жизнь здесь всегда была трудной, кайгородцы были чрезвычайно бедны. В «Сведениях о Кайском приходе Слободского уезда 5-го благочиния» о кайгородцах говорится: «Иногородцев и раскольников среди жителей нет; все прихожане православные. Местное население не отличается телесной силой, ловкостью и проворством; в их движениях заметна вялость и неподвижность. Эта вялость
проявляется и в их походке: они ходят тихо, наклонившись вперёд, что делает их сутулыми; кроме того, они замкнуты, не стремятся улучшить своё положение, грубы и закоснелы. Это объясняется тем, что родители из деревень неохотно отдают детей в школу, ссылаясь на то, что «отцы-де и деды наши не учились, но тоже хлеб ели и век свой прожили». Хотя село и окружено лесами, дома здесь выглядят крайне бедными, низкими и тесными, что даже человеку среднего роста приходится наклоняться, чтобы войти в них. Крестьяне так любят брагу, что почти весь овёс используют на её изготовление. Отправляясь в лес на рубку леса, они берут с собой брагу, без которой, по их словам, не могут работать: «живот-де и сердце болит о бражке».

Обстановка и экономическое положение в этих местах были плачевными. Часто родственники делили между собой имущество, и редко можно было увидеть, чтобы несколько братьев жили вместе. Делились не только женатые, но и холостые. Каждый год крестьянину нужно было покупать полушубок, рукавицы, шапку, топор и другие необходимые вещи, так как они приходили в негодность при работе и сплаве леса. Кроме того, требовались деньги на соль, хмель, крупу и другие продукты. За отдаленностью от города цены на продукты были выше, чем в других местах.
Лесопромышленники скупали землю в Кайгородской волости за бесценок и заставляли обезземеленных крестьян работать на них. Крестьяне работали за гроши и
право пользоваться клочком земли круглый год, занимаясь заготовкой и сплавом леса до Самары и Астрахани. Из-за отсутствия денег на подати копились недоимки, и власти применяли суровые меры для их взыскания. В декабре 1877 года в журнале «Отечественные записки» описывалось, как взыскивали подати с кайгородских крестьян: «Слободское земское собрание решило чаще подвергать телесным наказаниям неплательщиков податей — общественным работам, арестам и телесным наказаниям розгами. Если исправительные меры не помогали, людей высылали в Сибирь… По этому постановлению было наказано 1329 человек в Кайгородской волости и 400 человек в Трушниковской, но недоимки так и не были собраны… В Кайгородской волости 3300 мужчин, из них 1366 взрослых, то есть не наказано было всего 37 человек».
В 1874 году в «Вятских губернских ведомостях» писали, что Кайский край из-за болот, лесов и слабого населения считался самым бедным и голодным регионом.
Санитарный врач А. Радаков, посетивший Кайскую волость в конце XIX века, отметил, что урожайным годом здесь считают тот, когда хлеба хватает до середины зимы.
Крестьяне почти не ели мясо, питаясь сухим хлебом с добавками из коры и отрубей. Зерно перемалывали на ручных жерновах, а хлеб был похож на грязь. Смертность превышала рождаемость на 53%, и при таких условиях население Кая могло вымереть за 40 лет. (В 1956 году в Кайском районе рождаемость превышала смертность на 363,5%, было сыграно 529 свадеб.)
Кайский край издавна был местом ссылки. Сюда отправляли бунтующих студентов, крестьян и неугодных правительству людей. Русский врач Н.Я. Новомбергский собрал документы, относящиеся к царствованию Алексея Михайловича, которые были опубликованы в книге «Колдовство в Московской Руси XVII столетия». В одном из документов говорится, что в 1639 году по царскому указу золотую мастерицу Дашку Ламанову с мужем и другими женщинами сослали в разные города и села, включая Кайгородок.
В декабре 1898 года в село Кай Слободского уезда по распоряжению вятского губернатора был сослан «рыцарь революции» Ф.Э. Дзержинский. Власти рассчитывали, что, сослав его в «медвежий угол», изолируют от внешнего мира. Однако Дзержинский, несмотря на болезнь и оторванность от друзей и родных, продолжал революционную деятельность. На своей квартире он организовал кружок, где собирались революционно настроенные кайгородцы. Он установил связи с рабочими Кирсинского завода и политическими ссыльными других городов губернии. За адвокатскую и пропагандистскую работу его хотели привлечь к ответственности, но он успел сбежать 28 августа 1899 года.
После побега Дзержинского в Кайгород были сосланы новые политические. Они также организовали кружок из молодых крестьян, где обсуждали текущие события и пели революционные песни. В результате агитации среди крестьян возникло брожение, они приобрели красный флаг и решили разбить винную лавку. В августе 1906 года в
селе Кай произошло так называемое «восстание». Под руководством врача Соколова кайские крестьяне вечером 18 августа пели революционные песни, а затем направились к квартире урядника. Столкнувшись со стражниками, они вели себя агрессивно, вынудив их применить оружие и ранить двоих крестьян. Открыли митинг, который продолжался до утра. Утром крестьяне собрались в волостном правлении, где Соколов прочитал «Выборгское воззвание» и предложил взять власть в свои руки и создать дружину для защиты. Полицейским предложили сдать оружие и покинуть село.
В результате было объявлено о создании «Кайской вольной республики». Крестьяне отстранили от власти старшину и приняли решение не платить подати и не подчиняться полиции. Они установили патрули и контроль над почтой и чиновниками. Однако Соколов скрылся, спустившись по Каме на лодке, а урядник и стражник были преданы суду за невыполнение долга и трусость. Некоторые крестьяне были арестованы. «Кайская республика» просуществовала всего девять дней. В Кае (ныне Верхнекамский район) до сих пор существует музей, который раньше назывался «Музей истории села Кай». Перед музеем установлен памятник Дзержинскому.
Поезд медленно движется на север через лесистую местность. В вагоне появились комары, стало прохладнее, и все чувствуют себя уставшими. За всю дорогу никто почти не ест.
Наконец, поезд останавливается на станции Рудничный, где начинается территория Вятлага. Заключённых выводят из вагонов. После недели утомительного путешествия все выглядят бледными и измученными.
Вокруг простирается волнистая равнина, изрезанная реками, покрытая зелёным ковром леса на сотни километров.
После короткого пути по лесной дороге прибывают в лагерь подсобного хозяйства, снабжающий Вятлаг сельхозпродуктами. Лагерь расположен в красивой холмистой местности. Территория зоны (около двух гектаров) отделена не забором, а двумя рядами колючей проволоки с распаханной бровкой посередине. Вокруг видны поля, кустарники и леса. Почти вся территория покрыта густой травой с полевыми цветами. Деревянные здания стоят несимметрично и далеко друг от друга. У ворот находится маленькая вахта. От них ведёт широкая дорога, выложенная брёвнами, которая ведёт прямо к клубу, раздваивается перед ним и петлёй окружает этот дом, напоминающий старинную дачу с треугольным мезонином и двумя парами резных столбиков по фасаду.
Справа от дороги расположена длинная контора, перед которой находится рощица молодых берёз, кусты и садовые цветы. В переднем правом углу находится изолятор — клеть для провинившихся и отказчиков. В правом дальнем углу расположена избушка-баня. За клубом находятся санчасть и служебные комнаты. Слева от дороги на пригорке и внизу стоят три барака: один новый и два старых. Есть общая сушилка для всех бараков, где пахнет мокрыми телогрейками, ватными брюками и бутсами.
Население лагеря насчитывает около двухсот человек, из них 98% составляют женщины, а мужчин немного: слесарь, плотник, сапожник, водовоз, конторщик, гармонист и несколько рабочих (они живут отдельно, вход в их часть барака за зоной). Аню определили в барак, в котором располагалось 50 женщин, среди которых двадцать русских, семь украинок, шесть евреек, пять латышек, четыре эстонки, две болгарки, две немки, литовка, француженка, полячка и цыганка. Возраст заключённых варьируется от шестнадцати до шестидесяти пяти лет.
По углам ограды на башенках дежурят вертухаи. Из-за мирности женского контингента им нечего делать, и они, вероятно, спят от скуки. За всё время не было ни одного случая побега, драки или крупного скандала.
К югу от зоны находятся ферма-конюшня, коровник на шестьдесят мест, телятник, свинарник, ветеринарный пункт, зернохранилище и мастерские.
Большая площадь занята парниками с домиком агронома и сараем для утвари. Всё содержится в полном порядке, и хозяйство даёт хороший урожай и много продукции.
К вольняшкам положено обращаться «гражданин начальник», но на самом деле отношения неформальные: они общаются с заключёнными на равных и не гнушаются ими. Никаких зверств не происходит: никого не бьют и не оскорбляют. Упорных отказчиков от работы и воров за кражи сажают в изолятор, где они получают двести грамм хлеба и миску супа, а также спят на досках.

После окончания войны экономика страны восстанавливается, а в политике происходит постепенный отход от военных методов управления. Было отменено чрезвычайное положение и упразднён Государственный Комитет Обороны. Победа вселяла надежду на либерализацию политического режима. В лагерях заканчивались голодные годы.
На глазах смягчается режим и меняется отношение к людям.
В бараке койки делились на три разряда. Самый богатый уголок — словно из другого мира: пышные перины взбиты до состояния облака, подушки с кружевными оборками возвышаются на вышитых покрывалах, как туз бубен. Днём хозяйка этого ложа могла корчиться на лавке, чтобы сохранить идеальную «красоту».
Второй разряд — всё строго по инструкции: постели застланы одинаково, одеяло с простынёй вывернуты наружу с обеих сторон, подушка на месте. Всё выглядит аккуратно, но без излишеств.
Третий сорт — у хронических нерях. Здесь царит хаос: мятое грязное бельё засунуто под сенник, под подушкой разбросаны чулки, портянки и тряпки, от которых исходит неприятный запах. Соседки постоянно жалуются на эту обстановку.
В барак приходит санинспектор. Он осматривает каждую койку, делает замечания и, если находит нарушения, позорит нарушителей при всех. В особо запущенных случаях сажает в изолятор.
Среди всех этих деталей обстановки есть одна необычная: на стене висит старый календарь, который никто не переворачивает, и на нём давно засохшая чернильная клякса. Она напоминает о том, что время здесь течёт медленно, а жизнь — однообразная и тяжёлая.

Аня быстро адаптировалась к жизни в лагере, так как с детства, живя с мачехой, а затем в партизанском отряде, была приучена к дисциплине и тяжёлому физическому труду. В партизанском отряде, будучи поваром, ей приходилось ходить в разведку, валить деревья и участвовать в строительстве землянок и оборонительных сооружений.
Работа на сельскохозяйственном отделении для Ани — это не просто труд, а настоящий праздник души. Каждый день, когда она садится в старенький грузовик и отправляется в путь, её сердце наполняется радостью. Восемь километров дороги превращаются в увлекательное путешествие, где каждый поворот, каждая кочка и каждая встреченная деревня — это новая глава её жизни. Солнце, только что взошедшее над горизонтом, заливает всё вокруг золотым светом, а утренний воздух наполнен свежестью и ароматами молодой зелени. Лёгкий ветерок, играющий с её волосами, кажется ласковым прикосновением природы.
Когда грузовик подъезжает к центральной усадьбе, Аня замирает в восхищении. Старинная деревня, расположенная на вершине горы, выглядит как сказочный замок, окружённый величественными старыми липами, чьи кроны, словно зелёные купола, укрывают её от посторонних глаз. Спрыгнув с кузова, Аня чувствует, как её ноги утопают в мягкой траве, и делает глубокий вдох, наполняя лёгкие сладким ароматом лета.
Вместе с другими женщинами она спускается по крутой дороге, ведущей в долину реки Волосницы. Дорога петляет среди холмов, и каждый шаг становится всё легче, словно сама природа помогает им. Внизу, у подножия горы, их встречает река, сверкающая на солнце. Воздух наполнен терпким запахом свежескошенной травы и земли. Огороды раскинулись вдоль берега. Выполоть три длинные грядки в такой чудесный день — это не просто работа, это удовольствие.
Во время обеденного перерыва Аня и её коллеги садятся на траву, чтобы перекусить чёрным хлебом с солью и зелёным луком. Каждый кусочек хлеба кажется ей вкуснее всех деликатесов мира. Закончив трапезу, они отправляются купаться в Каме. Охранник спит в кустах, уверенный в том, что никто не сбежит из этого бабского племени.
Женщины раздеваются и с визгом бросаются в тёплую, прозрачную воду. Река здесь неглубокая, по шею, с песчаным дном и зелёными берегами, поросшими лесом. Вода обволакивает их тела, словно мягкий шёлк, и они начинают плескаться и смеяться. Вокруг слышатся радостные крики и смех, на берегу жужжат насекомые, а над водой летают стрижи, их крылья неслышно разрезают воздух. Это мгновение — истинное наслаждение, которое Аня будет вспоминать ещё долго.

Сентябрь вступал в свои права, словно художник, взявший в руки кисть с красками осени. Листья деревьев окрашивались в огненно-красные, золотистые и бордовые тона, а воздух наполнялся ароматом увядающей травы и влажной земли. Наступало время уборки картошки. На песчаных участках в сухую погоду сбор картошки был похож на лёгкую прогулку: берешь куст под корень, выворачиваешь его, и клубни, словно осенние листья, сыплются на землю. Ты проверяешь, не осталось ли чего в ямке, инструментом, напоминающим птичью лапку. В каждом гнезде обычно от 12 до 36 клубней — целое богатство!
Женщинам в поле разрешалось съедать картошки без ограничения. Набрав в ведра, они варили её в котле или жарили на костре. Сев в круг, они ели картошку с комбижиром, маслом и солью, как будто это был изысканный деликатес. Несмотря на это, они все равно воровали, засовывая по три-четыре картофелины в напуск блузок и по две-три в каждую штанину летних брюк. У входа в зону охранники проводили легкий обыск, но «не замечали» их проделок, и они снова готовили картошку на уличных печурках, делясь ею с лагерным персоналом. В такие моменты казалось, что жизнь здесь — это вечный круговорот простых радостей и маленьких хитростей.

Но к концу сентября погода начинала меняться. Небо затягивало серыми облаками, и мелкий дождь, словно невидимая кисть, начал рисовать на земле мокрые узоры. Глина превращалась в клейкую массу, которая прилипала к обуви и одежде, как смола. Рукавицы промокали, а руки и ноги стыли до онемения. Летняя обувь становилась бесполезной в такой слякоти и грязи. Дождь моросил, телогрейки промокали насквозь, и по спинам пробегала дрожь. В такие дни оставалось только мечтать о возвращении в зону, в тепло и под одеяло, как о райском уголке.
К середине октября весь урожай картошки был собран. Уставшие женщины возвращались в лагерь. Осень продолжала своё неумолимое шествие, и казалось, что она хочет забрать с собой всё тепло и радость.

Зима. Мороз. Женщины одеты так, словно водолазы, готовящиеся к глубоководным погружениям: валенки, ватные брюки, бушлаты поверх телогреек, а сверху ещё и платки, надетые поверх шапок. Идти тяжело, дышать практически невозможно. Над зданиями поднимаются столбы розоватого дыма, а воздух наполняется едкой мглой. Небо, солнце и земля покрыты белым покрывалом.
Тело, чувства, разум и дух словно застыли. Аня ощущает себя шагающим роботом. Бригады отправляются в еловый лес пешком, чтобы пилить сухие бревна.
В чаще леса, под метровым слоем снега, царит беспорядок. Старые стволы деревьев лежат крест-накрест, их нужно откопать, очистить и распилить. Аня и её напарница работают по пояс в снегу, задыхаясь от холода. Рукавицы становятся мокрыми, снег то тает, то замерзает, и руки начинают неметь. Они пилят сухие бревна, твёрдые, как железо.

Замерзший конвой объявляет о завершении работы. Пора возвращаться. Самые сильные прокладывают тропу, пробивая снег валенками, за ними следуют остальные.
В бараке тепло. Две печи пышут жаром, а титан кипит. Кто-то занят шитьём, кто-то читает, а кто-то спит. Окна покрыты голубым узорчатым льдом с золотыми искрами. Аня читает, наслаждаясь спокойным моментом. В лагере есть хорошая библиотека с книгами, которые невозможно найти на свободе. Многие из них были уничтожены в ходе борьбы с инакомыслием.
В лагере ухудшилось качество питания заключённых. Была проведена проверка на кухне, в ходе которой выяснилось, что заведующая и её персонал занимаются хищениями. Их отправили на исправительные работы.
Начальник лагеря вызвал Аню и объявил, что назначает её заведующей, так как ранее она уже работала на этой должности в столовой леспромхоза. Аня пыталась отказаться, даже плакала, но начальник был непреклонен.
Тогда она начала максимально эффективно использовать продовольственные нормы, не утаивая ничего ни для себя, ни для других. В столовой появились пирожки, беляши, картошка, салаты и красная рыба! Всё это полагалось получать заключённым и раньше, но...
Аня сама вела учёт и управляла кухней с помощью кухарки и посудомойки. В течение года лагерные обитатели питались сытно и даже вкусно.
Однако Аня мечтала работать в совхозе, где можно было бы работать за пределами лагеря и ощущать хоть какую-то свободу. Она обратилась к начальнику лагеря с этой просьбой. На этот раз он согласился, поскольку работа кухни была налажена, а претендентов на должность было много.

Аню перевели в категорию полусвободных и выдали пропуск. Теперь она могла покидать зону без сопровождения на расстояние до двадцати пяти километров. Это особенно приятно весной. В свой первый самостоятельный день Аня отправилась в берёзовую рощу, где ей поручили собирать сучья и сухие ветки. Она могла обойти рощу, отойти подальше и посидеть под деревом, наслаждаясь природой.
И вот Аня получила очередное задание — охранять огромное совхозное поле, раскинувшееся на тридцать гектаров, словно зелёное море, усыпанное цветами. Июль в разгаре, солнце безжалостно палит, и в тени температура не опускается ниже +30 градусов, но на солнце поднимается до +40 и даже выше. Аня в выгоревшей кофточке и короткой юбке словно танцует по этому зелёному ковру. Её шаги босых ног оставляют лёгкие отпечатки на мягкой траве, и каждый шаг отзывается в её сердце чувством свободы.
Быки, словно могучие воины, приходят из фабричного посёлка, и Аня, чувствуя себя частью этого дикого, но прекрасного мира, прогоняет их с поля. В центре поля растёт тенистый куст, словно маленький оазис в этом море жары. Под его ветвями Аня хранит свою одежду, сандалии и еду в торбе. Этот куст стал её маленьким убежищем, её секретным местом, где она может укрыться от палящего солнца и насладиться тишиной.
Здесь, среди этой сочной травы, цветов и шелеста ветра, Аня чувствует себя живой, свободной и полной энергии. Каждый звук, каждый запах — всё это наполняет её сердце радостью и восторгом. Она улыбается, когда ветер играет с её волосами, и смеётся, когда быки уходят, оставив её одну в этом зелёном царстве. Это почти идеальная свобода — свобода быть собой, быть частью природы, быть частью этого удивительного мира.
Вдали показался всадник на лошади. Всадник приближался, и Аня, вглядевшись, узнала его. Это был заместитель начальника лагеря — главный агроном. Аня знала, что зовут его Сергей Степанович и что он расконвоированный заключённый, пользующийся уважением как у заключённых, так и у лагерного начальства. Также поговаривали в лагере, что он является фактическим руководителем сельхозотделения, превратив его из убыточного хозяйства в процветающее и прибыльное предприятие. Начальник же лагеря занимался в основном режимными вопросами, не вмешиваясь в производственные процессы сельхозотделения.
Узнав, кто приближается, Аня испытала неподдельную радость. Аня раньше часто видела его, когда работала на полях совхоза. И ей нравился этот спокойный, интеллигентный человек, но он давал какие-то распоряжения бригадирам и уезжал.
Подъехав к Ане, Сергей спешился и, улыбаясь, спросил, всё ли у неё в порядке. Он давно обратил внимание на эту стройную, с грустными глазами, девушку, выделив её из сотен других женщин. Но потом она исчезла и вот снова перед ним. Не зная, как продолжить дальше разговор, Сергей смутился. Справившись со смущением, Сергей строго сообщил, что завтра он приедет проверить, как у неё идут дела. Аня с замиранием сердца и в тревоге с трудом дождалась следующего дня. И они уже встретились, как старые знакомые. Долго разговаривали. Скованность в общении уходила. Они говорили и не могли наговориться. Эти одинокие и израненные души потянулись друг к другу. Каждый из них понял, что он не один в этом мире, что жизнь не закончилась и есть то, ради чего стоит жить.

                Аня и Сергей

Аня и Сергей стали встречаться. Закончился срок Аниного пребывания в лагере. Её освободили. Но она не уехала из совхоза, а осталась работать заведующей животноводством, как вольнонаёмная, ожидая освобождения Сергея. Вскоре у них родился сын — Юрий. Лагерное начальство делало вид, что не замечает их совместного проживания. Спустя шесть месяцев у Сергея вышел срок, и он стал свободным человеком. Они узаконили свои отношения в ЗАГСе. Через год у них родился ещё один сын — Александр.
Спустя много лет Сергей будет реабилитирован.
Аня и Сергей уезжать никуда не планировали, так как их нигде и никто не ждал. Сергея назначили начальником совхоза. И они жили, наслаждаясь долгожданной свободой, общением друг с другом и заботой о детях.

Тем временем, несмотря на заключение, Аня не теряла связи со своим младшим братом Николаем. Из переписки с ним она знала, что брат мачехе был не нужен и влачил нищенское, полуголодное существование, перебиваясь случайными заработками в колхозе.
Председателю нравился этот смышлёный, трудолюбивый парень, и как-то, пригласив Николая в правление колхоза, он сказал: «Николай, тебе нужно учиться, и, если ты не против, я могу тебя отправить в город в школу ФЗО (школа фабрично-заводского обучения). Там бесплатно учат, кормят и выдают форму».
Николай, понимая, что это шанс вырваться из нищеты, с радостью согласился. Учёба давалась Николаю легко, и он с отличием закончил обучение в этой школе. После окончания школы Николай не знал, как дальше строить свою самостоятельную жизнь. Его привлекала служба в армии, где всё было понятно, ты служишь, а государство заботится о твоём быте.

Николай обратился в военкомат с просьбой призвать его в армию. Хотя в то время молодые люди, окончившие школы ФЗО, нужны были народному хозяйству и их освобождали от воинской повинности. Но Николай уговорил комиссара, чтобы отправили его на службу в Красную Армию. Служил он с удовольствием и очень быстро стал старшиной, планируя в дальнейшем всю свою жизнь связать с армией.

И все его планы на дальнейшую военную жизнь нарушила миловидная обаятельная девушка Маша, с которой он познакомился на танцплощадке, случайно оказавшись там со своими сослуживцами.
Он увидел её среди других девушек, она смотрела на него с нескрываемым восхищением. Николай был не из робкого десятка и легко знакомился с людьми. Тут же он испытал некоторую робость, но, сказав себе, что это его судьба и второго шанса может и не быть, подошёл к девушке и пригласил на танец. С этого момента Николай, никогда не знавший женской заботы и внимания, ни о ком и ни о чём не мог думать, как только о Маше.
Они стали встречаться, строить планы на будущее, а будущее он не мог представить без Маши.
Маша работала бухгалтером на строящемся в городе крупном заводе и убедила Николая, после завершения срочной службы в армии, пойти работать на этот завод.
После завершения службы в армии Николай пришёл работать на завод. На заводе выделили им с Машей комнату в семейном общежитии. В семье появились две дочери. Николай окончил заочно техникум, а затем и институт. Николай, после полуголодного и почти беспризорного детства, жил с ощущением полного счастья. В семье Маша окружила его заботой и уютом. Подрастали дочки. На заводе он работал с величайшим удовольствием. Руководители и подчинённые относились к нему с уважением.

Однажды, после очередного производственного совещания, директор завода попросил Николая задержаться.
Когда они остались вдвоём, директор сказал: «Николай, ты знаешь моё доброжелательное отношение к тебе. И я хочу предложить тебе более ответственную и высокую должность, но, к сожалению, не могу, так как в твоей биографии есть «тёмное пятно». Твой отец ранее был осуждён за якобы антисоветскую деятельность и признан «врагом народа». В те времена репрессий многие граждане невинно пострадали. Но сейчас много приговоров тех судов пересматриваются и по многим из них выносятся оправдательные приговоры. Поэтому я тебе советую обратиться в генеральную прокуратуру с просьбой о пересмотре дела твоего отца».
Николай написал такое письмо в прокуратуру и через некоторое время получил ответ, в котором говорилось, что сотрудниками прокуратуры в качестве свидетеля по делу его отца был допрошен бывший следователь, который вёл дело, а ныне отбывает срок в одной из тюрем страны за фальсификацию доказательств, который показал следующее:
«В сентябре 1937 года меня мобилизовали в районное отделение НКВД для следственной работы, и проработал я так до конца декабря 1938 года. Значился я уполномоченным оперследгруппы.
Когда я начал работать в районном отделении, то начальник райотделения сказал, что так как я раньше работал участковым инспектором милиции и знаю
следствие, то должен буду помочь райотделению провести следствие по некоторым делам.
Тогда начальник сказал мне, что аресты я должен буду производить по его указанию без ордера, а затем оформлять материалы ареста. Так в дальнейшем мной и производились аресты, а затем выносились соответствующие постановления и получалась санкция прокурора.
Для ведения следствия по делу мне давали справку, в которой было указано, в чём подозревается арестованный и кто из свидетелей может подтвердить имеющиеся на него данные. Арестованного я допрашивал по существу справки, и в большинстве никто из допрашиваемых не подтверждал те данные, которые имелись на него о преступной деятельности и были изложены в справке.
В дальнейшем я выезжал в село, где под диктовку секретарь сельсовета писал на арестованного справку-характеристику. Причём в справку-характеристику записывались те данные, которые имелись в справке РО НКВД. В справке-характеристике обязательно указывалось, что тот или иной арестованный происходит из семьи кулака, сам до коллективизации имел кулацкое хозяйство, в период гражданской войны принимал участие в политбандах Соколовского, Петлюры или какой-либо другой местной банде. Одновременно указывалось, что, проживая в селе до ареста, обвиняемый занимался к.-р. деятельностью. Были такие случаи, что эти данные о социальном прошлом и участии в политбандах не соответствовали действительности, но в справку-характеристику они всё равно записывались. Председатель и секретарь такие справки подписывали и заверяли печатью, т. к. они ранее в РО НКВД получали установку, как составлять такие справки-характеристики.
После этого председатель и секретарь допрашивались, вернее, они подписывали протоколы допроса, которые составлялись на основании тех данных, которые были изложены в справке РО НКВД. Также допрашивались и свидетели, им сперва излагали имеющиеся в РО НКВД данные о преступной деятельности арестованных, а затем заявлялось, что органы знают, что вам об этом известно, и если вы не будете подтверждать, то будете нести ответственность вместе с обвиняемыми. Почти всегда свидетели подтверждали и подписывали, а если кто заявлял, что ему ничего не известно, то ему угрожали арестом, и он также подписывал.
При проведении очной ставки обвиняемого со свидетелем (если свидетель сам не мог рассказать о тех или иных преступлениях обвиняемого, то зачитывались его показания из протокола допроса) спрашивали, подтверждает ли он их, а свидетели всегда подтверждали, а потом спрашивали у обвиняемого, и в большинстве случаев обвиняемые показаний свидетелей не подтверждали.
После всего этого я сдавал дело сотрудникам или начальнику, и они сами составляли обвинительное заключение».
Бывший следователь подтвердил, что по такой же схеме было сфабриковано и следственное дело отца Николая.
Были допрошены также и так называемые «свидетели» и председатель сельсовета, которые подтвердили, что свои показания они дали под давлением следователя. Кроме того, «свидетели» сообщили, что не были знакомы и никогда не встречались с отцом Николая.
Так как вновь допрошенные свидетели не подтвердили противоправных действий отца Николая, а дополнительные следственные действия не показали его участия в контрреволюционном заговоре, то следствием сделан вывод, что он репрессирован необоснованно.
В письме также находилось свидетельство о реабилитации отца.
Николаю было горько сознавать, что отца расстреляли ни за что.
Жизнь продолжалась. В дальнейшем Николай стал заместителем генерального директора крупнейшего в стране завода по производству газоразрядных ламп. Награждён многими правительственными наградами. Гордился этим и говорил при каждом удобном случае: «Я заслужена людына».

Аня и Сергей работали, но в их совхозе не было детского садика. А так как Сергей был руководителем совхоза, то для его детей за счёт государства предоставлялась няня. Долго искали няню. Попадались то ленивые, то пьющие, то гулящие. Аня и Сергей уже отчаялись, когда в один из дней к ним приходит пожилая женщина и приводит юную девушку. Девушка производила приятное впечатление.
Стройная фигурка, миловидное с правильными чертами личико. И можно было назвать её даже красивой. Девушка стояла потупившись, но когда она подняла голову, оказалось, что у неё нет одного глаза. Пустая глазница была прикрыта веком. Но этот дефект скрадывался её общим очарованием.
Как потом выяснилось, девушку звали Дуней, а её изъян был связан с тем, что мать сильно пила, когда была беременной.
Женщина сказала: «Возьмите Дуню. Не пожалеете». Дуня осталась. Аня и Сергей не пожалели, что взяли Дуню в свою семью. Дуня стала другом для Ани и с любовью относилась к детям. Кормила, водила гулять, а когда она играла с детьми, то в доме царил полный беспорядок. Дети обожали Дуню, это был добрейший человек, друг и товарищ во всех детских делах и играх.
А когда Аня приходила с работы и спрашивала: «Дуня, почему такой беспорядок?».
Дуня ей отвечала: «Ага, казяйка, я детей не могу оставить без присмотра, и мне некогда наводить порядок в доме. Теперь ты пришла, хочешь, сама убирай, а я буду с детьми, а хочешь, смотри за детьми, а я убирать буду».
Жили они дружно и относились уважительно друг к другу.
И однажды она спасла младшего сына. Дети игрались, и он под диваном нашёл пятикопеечную монету. И попытался её проглотить. Монета застряла у него в горле. Он посинел и стал задыхаться. Дуня не растерялась, схватила его за ноги, взобралась на диван и сильно тряхнула. Монета выпала. Малыш задышал и порозовел. Несчастье отступило.
Дети росли, и подходило время Юре идти в школу, которая находилась в восьми километрах от совхоза. Дети в школу ходили пешком, осенью и ранней весной в дождь по раскисшей дороге, зимой в лютые морозы по дороге, занесённой снегом. Аня и Сергей стали задумываться о переезде.
Сергей обратился за советом к своему старому товарищу по колонии, Василию Ивановичу, о возможности переезда на Дон. Откуда Василий Иванович родом и где проживал после освобождения. Василий Иванович принял желание Сергея переехать на Дон с восторгом. Быстро нашёл для Сергея работу.
И вот, после тяжёлого прощания с Дуней, семья отправилась к новой жизни.
Перед отъездом Сергей определил Дуню на работу в общество слепых, где она в дальнейшем удачно вышла замуж, родила двух здоровых детей и получила квартиру. Аня долго переписывалась с Дуней, та несколько раз приезжала в гости и подолгу гостила, как она говорила, у «казяйки». Потом Дуня вышла замуж, появились дети, и переписка постепенно прекратилась.
Семья обосновалась в одном из конных заводов Донского края.
Большое хозяйство, центральная усадьба и шесть отделений (шесть сёл). Конный завод специализировался на выращивании чистопородных лошадей донской
породы. В хозяйстве было много земли, только пашни более 43000 гектар.
Сергей работал главным агрономом хозяйства, а Аня заведующей магазином.

                Юра

Из жизни в Кайском краю Юре запомнилось, что летом было большое количество комаров и мошкары. Иногда приходилось ходить в накомарниках. Но очень нравилась зима. Зимой выпадало очень много снега, иногда по крыши домов.
И он с братом тогда съезжали прямо с крыши дома на санках или на лыжах. Лес подступал прямо к домам. По ночам слышно было, как в лесу воют волки. Собак на ночь заводили в дома, чтобы их не съели волки. Зато под Новый год отец брал топор, шёл в лес, выбирал самую красивую ёлку и приносил в дом.
В конце каждого года отец уезжал для отчёта в Москву, а когда возвращался, в доме пахло шоколадом, яблоками и апельсинами. Чувствовалось приближение праздника.

Помнил, что проезжая часть улицы и пешеходные дорожки были выстланы досками. Иначе осенью, когда шли дожди или весной, когда сходил снег, по улицам нельзя было ни пройти, ни проехать.

Каждый день мимо их дома утром (на работу) и вечером (с работы) проводили заключённых женщин. В это время матери прятали своих детей, так как если ребёнок попадал в руки женщин, то его трудно было у них отобрать. У многих этих женщин дома остались свои дети, по которым, естественно, они очень скучали.

Как-то осенью Юра с отцом попал на поле, где эти женщины убирали капусту. Шёл дождь, было холодно, одежда женщин промокла, и они в грязи срезали капусту и складывали в бурты. А по углам поля стояли охранники с винтовками. Так же, как и заключённые, замёрзшие, в мокрых шинелях.
Так как в Кайском районе было много лагерей, заключённые иногда убегали. Но вокруг были сплошные леса и болота, комары и мошкара. И была только одна дорога между посёлком Рудничный и Кировом (более 200 км). Проплутав какое-то время по лесам и болотам, беглецы, как правило, выходили к людям. Их ловили и часто приводили к ним, жалких, ободранных, искусанных комарами и мошкой и голодных. Приводили к ним потому, что у них был телефон. Пока вызывали и ждали машину, чтобы их увезти, мать их кормила. Некоторые беглецы (наверно, более подготовленные) могли прожить в лесах всё лето, питаясь ягодами и грибами, но к приходу холодов всё равно выходили к людям и сдавались лагерным властям.
Некоторое время мать работала заведующей магазина, и часто подвыпившие мужики дрались у этого магазина.
Притом дрались с остервенением, до крови и часто на ножах. Тогда звали отца. Он приходил, успокаивал мужиков, забирал ножи. На другой день, как правило, помирившиеся мужики приходили к отцу просить прощения. Местные отца уважали, хотя он был небольшого роста и всегда спокойный (интеллигент). В любой ситуации он никогда и ни на кого не повышал голос.
В семье также царила спокойная, доброжелательная обстановка. Родители с уважением относились к детям и никогда не повышали голос и никогда не ругали за какие-либо проделки и шалости.
Жизнь в конзаводе значительно отличалась от из прежней жизни среди болот, лесов и рек.
Конзавод окружали бескрайние, привольные донские степи.
Донская степь — это море травы, которую колышет ветер, открытые просторы, где изредка виднеются кустарники на многие километры, равнина, ограниченная линией горизонта и небом. Весной она волшебным образом преображается, покрываясь великолепным ковром разноцветных красок. Это тюльпаны, ландыши, одуванчики, воронцы, ирисы, бессмертники, маки.
Куда ни глянешь, всюду пушистые серебристые стебли цветущего ковыля плавно колышутся от дуновения слабого ветерка. Островками виднеются высокие стебли шалфея, белые шапочки степного лука, цветёт подорожник, горечью отдаёт полынь, слышится запах чабреца.
Степь дышит теплом, светло простирается и уходит вдаль изумрудно-зелёным цветом, где соединяется в тонкой линии горизонта с прозрачным небом.
От воздуха, настоянного на запахе различных трав, чабреца и полыни, перехватывает дыхание.
Кроме лошадей в хозяйстве были молочные фермы, свинофермы, птицефермы и ферма по откорму бычков. Ферма по откорму бычков имела высокие показатели и была известна как в районе, так и в области. Отца во главе группы специалистов конзавода и с бычками направили на выставку ВДНХ в Москву, где отца наградили серебряной медалью ВДНХ и премией. На эти деньги родители купили автомобиль «Запорожец».
Придя с братом из школы, Юра увидел на столе документы на машину и ключи. Захотелось посмотреть на машину. Взял ключи и пошёл в гараж. В гараже стоит новенький «Запорожец». Захотелось опробовать. Юра раньше сам не ездил за рулём машины. Открыл ворота гаража настежь, снял машину с ручного тормоза, а так как пол гаража был немного с уклоном, машина выкатилась из гаража. Завёл машину, включил первую скорость, не нажимая на газ, стал кругами ездить по двору (как это у него получилось, он не понял). Покатавшись, решил загнать машину в гараж. На въезде в гараж была маленькая ступенька, и машина остановилась. Юра открыл дверь (дверь открывалась вперёд), желая посмотреть, что же там мешает ему ехать. В это же время нечаянно нажал на газ, машина прыгнула вперёд, и дверь машины ударилась в косяк двери гаража. Дверь машины (совершенно новой) помята, настроение
испорчено. Стал ждать родителей с работы. Приходит отец с работы, берёт ключи и идёт в гараж. Быстро возвращается. Спрашивает: «Кто брал машину?». Юра виновато сообщил, что машину брал он. Брат только наблюдал за всем этим процессом. Отец спрашивает: «Кто дал тебе право брать без спроса машину?». Юра отвечает, что никто. Отец строго: «Что бы впредь без спроса машину не брал». На этом строгий разговор был закончен. Отец дверь отремонтировал. Юра с братом научились ездить на ней и в дальнейшем ездили на машине в школу, на отдалённые озёра и пруды ловить рыбу или купаться.

Велосипед. Как-то приходит Юра с братом из школы. И видят, у летней кухни стоит новенький, блестящий велосипед. Они сразу же поехали кататься. Старшие пацаны начали Юру подкалывать, а сможет ли он прыгнуть на велосипеде с трамплина. Недалеко от дома находилась глубокая балка, и на её склоне был сделан трамплин высотой примерно 1,0-1,2 метра. Зимой дети прыгали с него на лыжах. И старшие провоцировали Юру прыгнуть с трамплина на велосипеде. Он сказал, что для него это ерунда, разогнался и прыгнул.
Колёса «всмятку», руль набок. Правда, сам в порядке. Притащили велосипед домой. Поставили на место. Пришли родители. Отец, грустно посмотрев на изувеченный велосипед, расспросил, как это случилось. Сказал, что так впредь делать не надо. Забрал его в слесарную мастерскую. Через несколько дней велосипед был опять как новенький.

Юра на всю жизнь запомнил, как он первый раз курил. В небольшой рощице Юра с братом и другими детьми играли в войну, построили шалаш и частенько там собирались. Как-то они решили попробовать покурить. Но так как дети не могли сами купить сигареты, то попросили взрослого парня купить им несколько пачек самых дешёвых сигарет. Назывались сигареты «Махорочные». Стоили тогда 4 копейки за пачку. Получив сигареты, ребята принялись дымить. Выкурили все купленные сигареты, перешли на листья, которыми был накрыт шалаш. Накурились так, что стало плохо, тошнило, кружилась голова, земля уходила из-под ног. К родителям близко не подходили, чтобы те не услышали запах курева. С тех пор Юра больше никогда не прикасался к сигаретам.
Прочитав написанное, можно сделать предположение, что Юра и сопровождавший везде брат были какими-то балованными оболтусами. На самом деле они были послушными детьми. Когда мать уходила на работу, давала им задание на день. Это, как правило, касалось уборки дома, ухода за огородом, скотом и т. д. Их обязанностью было убрать дома и помыть полы, а также прополоть и полить огород. И делали они это с удовольствием. Так как для них это была не работа, а тренировка. Кроме того, летом Юра с братом ходили на прополку кукурузы и подсолнечника. Им за это платили 1 рубль 20 копеек (за один прополотый рядок). Они вдвоём за четыре часа могли прополоть по два рядка и заработать 4 рубля 80 копеек. А самый простой фотоаппарат «Смена» стоил 6 рублей. На заработанные деньги выписывали по «Посылторгу» спортивные принадлежности: футбольные мячи, гантели, эспандеры и т. д. Также покупали фотоаппараты и оборудование для печати фотографий. Ещё выписывали заготовки для производства планеров и затем собирали и запускали их.
Ещё они разводили голубей и постоянно играли в настольный теннис. Отец в столярной мастерской изготовил шикарную голубятню, которая была установлена на 4-х столбах во дворе. Юра с братом много времени проводили в этой голубятне. У них были различные породы голубей: лётные, вертуны, турманы, персы и т. д.
Теннисный стол, который отец также заказал в столярной мастерской хозяйства, был установлен в их вишнёвом саду. Ракетки, шарики и сетку также выписали по «Посылторгу». И как только у них выпадало свободное время, играли в теннис.
Юра с братом постоянно чем-то были заняты. Пасли лошадей и овец, ловили рыбу и занимались спортом. Нужно отметить, что в конзаводе почти все дети занимались спортом.
Каждое утро за 15 минут до начала занятий вся школа выстраивалась на «линейку» и под руководством учителя по физкультуре дети делали физзарядку. В тёплую погоду выстраивались на площадке перед школой, а зимой в школьных коридорах. Постоянно проводились соревнования, дети бегали, прыгали, играли в настольный теннис, устраивались велогонки. Часто ездили в районный центр и участвовали в соревнованиях по футболу, баскетболу и волейболу. И всегда были призёрами.

Особой страстью был футбол. В конзаводе было шесть отделений и центральная усадьба (семь сёл), и в каждом была своя детская футбольная команда, причём в командах дети были разных возрастов. Взрослые в этом участия не принимали. Дети сами договаривались друг с другом о проведении матчей, вели турнирную таблицу. Однажды в команде не оказалось вратаря. На ворота поставили Юру. Юра метался в створе огромных ворот, а соперник бил и бил по углам. И в итоге Юра пропустил 11 мячей. Это была трагедия и позор, который Юра запомнил на всю жизнь.
Все учителя у были замечательные. Постоянно «возились» с детьми. Постоянно вели какие-то кружки, внеклассные занятия, спортивные мероприятия, походы с ночёвками и т. д. Учителя были строгие, но дети их уважали.
И выйдя в «мир» после окончания школы, никто из Юриных одноклассников не потерялся в нём.
Независимо от того, как девочки и мальчики учились в школе, практически все поступили в высшие учебные заведения. Кто-то стал учёным, кто-то офицером (и даже генералом), капитаном плавучей океанической базы, руководителями заводов и трестов или инженером и т. д., сохранив дружеские отношения между собой на всю жизнь.
Окончив школу, Юра решил поступать в строительный институт. Сдал экзамены (все на четвёрки). Но на дневное по конкурсу не прошёл. Не хватило одного балла.

Юра не думал, что будет делать, если не поступит на дневное отделение в институт, так как был уверен, что такое не случится. Но вот первая жизненная неудача. Стоя в вестибюле института и пребывая в растерянности, с грустью читал висевшие на стене объявления. Одно его заинтересовало. Там было написано, что в комитете комсомола института выдаются комсомольские направления на крупный машиностроительный завод, флагман отечественного комбайностроения, и завод своим работникам предоставляет общежитие. Юра сдал документы на заочное отделение, взял путёвку, поехал на завод, и его приняли плотником 3-го разряда в дерево-раскройный цех. Дали общежитие. Юре было 17 лет.
Месяц он работал добросовестно, с величайшим старанием. Пришло время получать зарплату. Он получил всего 23 рубля. Пришёл в общежитие очень расстроенный. С ним в комнате жил Володя Р. Ему было 35 лет, но Юре он казался стариком. И был он интеллигентом, читал книги, ходил в театры. Есть люди по своей природе интеллигенты. Независимо от того, где и кем они работают. Володя работал слесарем по ремонту энергооборудования (по-простому, водопроводчиком) в цехе экспортных машин.
Он и предложил Юре бросить этот дерево-раскройный цех и перейти к ним в отдел энергетика цеха экспортных машин. Что и было сделано.
Начальник отдела Александр Аркадьевич. Добрейший человек. Рабочие обращались к нему просто Аркадьевич, доброжелательно воспринял появление нового сотрудника.
Юра был комсомольцем, как и большинство молодых людей того времени, и ему нужно было стать на учёт. Секретарём комсомольской организации оказалась миловидная девушка Валя. Познакомились, долго разговаривали. Стали встречаться и через три года поженились.
В общежитии в одной комнате с Юрой жил ещё бывший студент ростовского медицинского института. Его исключили из института за неуспеваемость. И вот он говорит: «А давай съездим на Азовское море, отдохнём». Юре эта идея понравилась. У этого бывшего студента после института остались медицинские атласы. Это были дорогие книги. Они сдали их в комиссионный магазин, получили деньги, сели на автобус и поехали на Азовское море. Никого Юра не предупредил. Он даже не задумывался, что на работе с ним связано много людей. И если он отсутствует, то на его место нужно кого-то поставить. А это значит, что человека нужно снять с другого рабочего места и т. д. Но ему было 17 лет, и о таких мелочах он не задумывался.
Денег хватило только в одну сторону. Жили они под лодкой на пляже какого-то санатория и договорились подработать в столовой. Их за это кормили и дали денег на обратную дорогу. И вот в семь часов утра Юра является на работу. Александр Аркадьевич проводит пятиминутку. Увидев Юру, Александр Аркадьевич некоторое время молчит, а потом интересуется, где же он пропадал. Тот совершенно спокойно отвечает, что ездил отдохнуть на море. Александр Аркадьевич на какое-то время теряет дар речи. Потом обращается к бригаде водопроводчиков и спрашивает: «Что будем с ним делать?». Те говорят, что парень молодой, исправится и его можно простить. Аркадьевич соглашается, но требует от Юры обещания, что тот впредь не будет так себя вести. Юра отвечает, что будет стараться, но твёрдого обещания дать не может, так как не знает, в какой ситуации может в дальнейшем оказаться. Долго Аркадьевич добивался от него твёрдого обещания не нарушать в дальнейшем трудовую дисциплину, но так и не добился. Юра твёрдо стоял на своём, что будет стараться. В конце концов он устал с ним пререкаться, а водопроводчики сказали, что возьмут надо ним шефство и будут воспитывать. На том и порешили. В дальнейшем у Юры проблем с дисциплиной не было.
Прошёл год. В течение этого года Юра, кроме учёбы, усиленно занимался спортом, укрепляя физическую силу. Эта привычка осталась у него со школьных лет. Поработав на заводе, Юра поменял свои приоритеты и решил поступать в машиностроительный институт. Успешно сдал экзамены и был зачислен на дневное отделение института.

После поступления в институт Юре дали общежитие, и он записался в секцию гребли на байдарках. Появились новые друзья, Славик и Миша.
Потом Славик был у Юры на свадьбе свидетелем, а Миша гостем. После окончания института у них на всю жизнь сохранились дружеские, добрые отношения.
В дальнейшем Славик, пройдя путь от инженера на заводе до высокопоставленного государственного чиновника, стал представителем Президента Российской Федерации в Совете Федерации.
А Миша занимался частным бизнесом, создав свою компанию.
Ребята занимались борьбой. В выходные, чтобы подзаработать, они втроём ходили на железнодорожную товарную станцию, разгружали вагоны и получали от этого огромное удовольствие, так как для них это была не тяжёлая изнурительная работа, а тренировки с отягощениями.
Юра с великим удовольствием тренировался. Каждый день пробежки на 20 километров, работа в спортзале, в плавательном бассейне или на гребном канале. В бассейне, как правило, тренировались зимой и по вечерам, когда уже было темно на улице. Бассейн был открытым, и в мороз было приятно плавать на спине в тёплой воде, глядя на звёзды.
По вечерам, когда у Юры не было тренировок, они встречались с Валей, гуляли по городу, ходили в кино, в театр или на эстрадные концерты заезжающих в город советских и зарубежных певцов.
В один из зимних вечеров они гуляли по заснеженному парку. Кругом ни души. Только снег, медленно кружась большими хлопьями, опускался на аллеи и деревья, покрывая всё вокруг белым пушистым ковром. Снежинки, переливаясь и сверкая в свете фонарей, создавали ощущение покоя и умиротворённости. Они подошли к спящей танцплощадке, укрытой ровным сверкающим одеялом. Душу его переполнял восторг от тишины, от окружающего великолепия и от близости дорогого ему человека.
Под ногами что-то хрустнуло, оказалось, что это прутик, возможно, отломившийся от дерева под тяжестью идущего снега. Юра поднял прутик и на девственно белом снежном листе написал: «Я тебя люблю».
Потом они ещё долго молча гуляли по парку, наслаждаясь близостью друг друга.
Приближалось лето, и тренер сообщил, что в городе будет проводиться спартакиада народов РСФСР по гребле на байдарках и каноэ. Результаты этих соревнований будут учитываться при отборе спортсменов на олимпийские игры. Также он сообщил, что спортивным студенческим обществом города «Буревестник» принято решение выставить свою команду для участия в этих соревнованиях. Была сформирована команда, в которую вошёл и Юра.

Спартакиада. Праздник спорта. На спартакиаду приехало огромное количество гребцов, как именитых, известных всему миру, так и никому не известных.
Юра должен был идти на байдарке-двойке. О каких-то призовых местах Юра и его партнёр даже не мечтали. Их тревога сводилась к одному: хотя бы не прийти последними, а если и последними, то хоть с небольшим отрывом.
Байдарки вышли на старт. Дистанция 1000 метров. Раздался свисток, и байдарки рванулись вперёд, рассекая водную гладь. С невероятной силой и мощью, вкладывая в каждый гребок всю свою энергию, соперники уходили вперёд, оставив Юру с его партнёром позади.
Но студенты чётко выполняли указания своего тренера. Это был умнейший человек. Доктор геолого-минералогических наук, профессор университета. В молодости серьёзно занимался спортом, а когда ушёл из большого спорта, стал тренировать студентов, развивая у них логическое мышление, память, внимательность и умение сохранять выдержку. Тренерская работа была у него для души.
Поэтому тренер, понимая, что студенты, имея хорошую физическую подготовку, уступали многим соперникам в технике и тратили на каждый гребок больше энергии, чем их более опытные соперники, рекомендовал экономно расходовать силы, не рвать на большой скорости со старта, а равномерно пройти дистанцию, увеличивая скорость к финишу.
Ребята полностью сосредоточились на гонке, отбросив все посторонние мысли. Они почти не замечали ничего вокруг. В голове пульсировала только одна мысль: «Вперёд, вперёд!». Шум от вёсел сливался в единую симфонию скорости и напряжения. Мышцы дрожали от колоссальных усилий, а пот градом катился по их лицам. Дыхание рваное, но чёткое, а концентрация абсолютна.
Они обходят одну байдарку. Вторую. Третью. И вот впереди осталось только три байдарки. И вот уже рядом призовое место. Но не хватает воздуха, мышцы деревянеют, силы на исходе. Четвёртое место в таких соревнованиях — это для них была огромная победа.
Для Юры это были последние соревнования, так как, спустя полгода, он женился и нужно было подумать о содержании семьи. После зимней сессии он перевёлся в завод-ВТУЗ (филиал машиностроительного института). ВТУЗ расшифровывается как Высшее Техническое Учебное Заведение. Таких институтов в Советском Союзе было всего 2 или 3. Этот институт интересен тем, что на дневном отделении студенты работали на заводе и учились в институте. Неделю студенты только учились, а следующую неделю и учились, и работали. Затем всё повторялось. В месяц у них было две рабочих (с учёбой) и две учебных недели. Студенты получали половину стипендии и половину заработной платы.
Юра пошёл работать параллельщиком. Молотом полпуда рихтовал молотильные барабаны комбайна. Каждый день восемь часов махал этим молотом. Работа была тяжёлая, но он неплохо зарабатывал. Кроме того, он опять же получал удовольствие от этого, так как рассматривал этот процесс как тренировку. В институте была военная кафедра. В армию студентов не забирали. После окончания военной кафедры им присваивались звания лейтенант-запаса, и кто хотел, мог пойти служить в армию офицером.
Жили Юра с Валей на квартире. Снимали флигель. Через год родилась дочь.

И в это же время Юре предложили вступить в кооператив по строительству жилого дома. Это был экспериментальный проект.
Суть его заключалась в том, что члены этого кооператива должны были сами строить этот дом. Каждый день (после работы на заводе) они должны были ещё отработать на стройке 5 часов, а в выходные часы — по 8 часов. Поэтому желающих было мало. Юра же согласился. И 1,5 года (три учебных семестра), не бросая учёбы в институте и работы на заводе, он строил дом. Был каменщиком. И 31 декабря, под Новый год, семья вселилась в новую двухкомнатную квартиру. Юре было 22 года.
Окончен институт. Впереди интересная работа на «флагмане отечественного комбайностроения» — инженер отдела сервисного обслуживания техники, производимой заводом, начальник бюро, начальник отдела, заместитель директора по сбыту, сервисному обслуживанию и внешнеэкономическим связям. Много поездок как по стране, так и за рубежом. Испытание новых машин. Много встреч с различными людьми.
Страна значительно отставала от ведущих мировых производителей зерноуборочных комбайнов. Кроме того, росла урожайность с/х культур, и нужны были высокопроизводительные зерноуборочные комбайны. Также отечественные комбайны не могли конкурировать с западными и по условиям, в которых работали комбайнёры. Новые комбайны проектировались значительно производительнее своих предшественников и более комфортными (герметичные кабины, кондиционеры, гидротрансмиссия и т. д.).
Была разработана большая программа по испытаниям, и после каждого сезона, по результатам испытаний, в конструкцию комбайнов вносились изменения.
Испытания проводились по двум направлениям – на машиноиспытательных станциях и в хозяйствах.
Юра занимался хозяйственными испытаниями. На хозяйственные испытания комбайны направляли в передовые, известные в стране сельскохозяйственные предприятия. Как правило, с комбайном ехала группа конструкторов, специализирующихся на проектировании различных агрегатов комбайна. На комбайне работали местные механизаторы.
Юра на испытания ездил один, так как хорошо знал конструкцию комбайна, мог устранить любую поломку и составить подробный, квалифицированный отчёт о его работе.

И вот его направляют на испытания к одному очень известному в стране бригадиру машинно-тракторной бригады. Звали его Александр Васильевич.
Был он членом президиума Верховного Совета страны и товарищем Генерального секретаря ЦК КПСС.
Юра прибыл к месту испытания комбайна. Познакомились с Александром Васильевичем. Это был человек среднего роста с огромной, словно вырубленной из камня головой и
в дальнейшем не обработанной. Голова прочно сидела на могучей шее, переходящей в могучий широкий торс. Взгляд спокойный и изучающий.
Пожимая руку, Александр Васильевич говорит: «Юрко, я тоби даю самого лучшего комбайнэра в помощь». И показывает на тщедушного мужичонку.
Звали этого нового «испытателя» Толькой. В дальнейшем Юра узнал, что этот Толька был самым никчёмным работником в бригаде, да ещё и пьяница. Александр Васильевич не знал, куда деть этого Тольку. И тут появляется Юра с комбайном. Тольку Александр Васильевич назначает комбайнёром, а Юру оформляет помощником к Тольке. Начали работать. Юра работает сутками, а Толька в это время пьёт, но как только приезжают различные делегации и журналисты, Тольку ловят, приводят в порядок и сажают на комбайн.
Юра работал много и эффективно. Местные комбайнёры его ненавидели, он забирал у них работу и зарплату. Строили ему различные козни. То в бак в дизтопливо зальют масло (комбайн дымит и не тянет, нет мощности), то в бак набросают мелко нарезанную резину (и в какой-то момент кусочек резины подтягивается к трубке забора топлива, комбайн глохнет). Приходилось тратить время на устранение этих проблем. Но Юра упорно работал. Нужно было показать эффективность использования нового комбайна.
И так, Юра работал, а Толька пил. В деревне над ним посмеивались, называли «испытателем», но Толька на это не обращал внимания, у него были другие заботы. В итоге Юра намолотил зерна в три раза больше, чем все шесть имеющихся в звене комбайнов. В то же время в области подвели итоги соревнования между комбайнёрами. Юра с Толькой завоевали первое место по области, так как остальные комбайнёры даже близко не подошли к их результатам. По правилам соревнования экипажу, занявшему первое место по области, предполагалась премия: комбайнёру — автомобиль «Москвич», а помощнику — тяжёлый мотоцикл с люлькой. Народ негодовал.
Как же так, какая несправедливость, Толька весь сезон пьянствовал и не работал, а получит «Москвич». Созвали собрание. Долго спорили и ругались. Решили уменьшить наши показатели. И направили в область уменьшенные данные. Но оказалось, что с новыми показателями Юра с Толькой занимает второе место по области. В этом случае комбайнёру причитается тяжёлый мотоцикл, а помощнику — большой цветной телевизор. Народ опять возмущён. Опять созывают собрание. Опять ругаются и спорят. Договариваются ещё раз снизить намолот. Направляют в область ещё более уменьшенные данные по намолотам. Но тем не менее, и с этими новыми показателями Юра с Толькой занимает третье место по области. Тольке, как комбайнёру, предполагается премия — большой цветной телевизор, а Юре, как помощнику, — переносной телевизор «Электроника». Отступать руководству колхоза уже некуда, нужно вручать премию. Толька, по такому случаю, побрился, надушился одеколоном, приоделся и направился на собрание колхозников, где ему должны вручать премию. Юра на собрание не пошёл, так как работал. На собрании опять ругань и споры. Народ требует не отдавать Тольке телевизор, а оставить его в «красном уголке» правления.
На том и порешили, телевизор оставили в правлении. А Юрин телевизор привезли к комбайну, так как он не отвлекался на всякие мелочи, работал. Прошло несколько дней, Толька не смирился с такой «несправедливостью». Ночью заводит свой мотоцикл с люлькой и едет к правлению. Ворует «свой» телевизор и пытается скрыться, но так как он за своим мотоциклом не ухаживал, то «стальной конь» в самый ответственный момент его подводит, заклинил двигатель. Притом посреди огромной лужи. Тольку ловят, телевизор отбирают.

Три года испытания и демонстрация комбайнов в Венгрии. Жил Юра в деревне рядом с австрийской границей. Снимал часть дома у замечательной венгерской семьи.
О работе в Венгрии и от общения с венграми у Юры остались тёплые воспоминания. Через три месяца работы в Венгрии он уже сносно говорил на венгерском, так как работал и жил с венграми. В семье, у которой Юра снимал часть дома, было две замечательные дочки. Он с ними занимался русским, а они с ним венгерским.
Самыми большими друзьями в Венгрии у Юры и его коллег (с ним работало ещё два конструктора) были бывшие военнопленные, которые были взяты в плен во время войны и отсидели в лагерях и на поселении по многу лет в СССР. Они с великим удовольствием вспоминали это время, и к русским они относились очень доброжелательно. И если Юра с коллегами появлялись в кафе или пивной, они старались их угостить и поговорить с ними. За время работы с ними не возникало никаких проблем.
Иногда возникали курьёзные случаи. Закончили убирать ранние зерновые в своём базовом хозяйстве, и группу с комбайном попросили помочь соседнему кооперативу. Работали бесплатно, так как это была демонстрация комбайна. И венгры старались для Юры с его коллегами также сделать что-то приятное. Группа прибыла в соседнее хозяйство. Встречает их руководитель. Спрашивает, какие есть пожелания. Специалисты говорят, что никаких, кроме как быстрее начать работу. Он молча поворачивается и уезжает. Это было примерно девять часов утра. Юра на комбайне начал убирать, а его коллеги расположились под огромным дубом на берегу реки. У них был сервисный УАЗик, укомплектованный всем необходимым для сервисного обслуживания и отдыха.
И вот Юрины коллеги установили раскладной столик и стулья, сидят, любуются природой, скучают. Тут лихо подъезжает председатель, выходит из машины и несёт ящик пива (12 бутылок по 0,5 л.). Ставит перед ребятами. И говорит, что через два часа ещё наведается к нам. Проходит два часа, Юра подъезжает к своим коллегам и видит, что на столике стоит одна полная бутылка пива (остальные бутылки все пустые) и один говорит другому: «Пей». Тот отвечает, что уже не может. Первый говорит: «Пей, а то председатель приедет и увидит, что пиво всё ещё не выпито, и не привезёт нам ещё. А если увидит, что пиво выпито всё, привезёт ещё». С трудом они допили пиво. Приезжает председатель, видит пива нет, берёт ящик, уезжает и возвращается с новым ящиком пива. И так он им возил пиво через каждые 2–3 часа три дня. Он устал, и они измучились от своей жадности (каждые 2–3 часа мучиться и выпивать по ящику пива). В итоге председателю надоело целыми днями обслуживать этих ненасытных любителей пива. И он попросил Юру съездить с ним (Юра единственный из этой братии говорил на венгерском) и показал, где брать пиво. После этого жизнь вошла в своё нормальное русло. Мои коллеги пили пиво, не торопясь (в день они выпивали уже по нескольку бутылок пива), и когда пиво заканчивалось, мы сами ездили за ним.

Ещё один курьёзный случай. Утро. Время обслуживания комбайна перед выходом в поле. Юра задержался в правлении кооператива, а его коллеги отправились к комбайну. По возвращении Юра видит следующую картину: его коллеги стоят перед венгерскими специалистами, и один из них рычит и кусает себя за руку. Венгры с изумлением смотрят на него. Юра, подойдя, спрашивает: «В чём дело?», на что коллега отвечает: «Представляешь, какие тупые венгры. Я им на чисто венгерском языке говорю, что мне нужно сало, а они не понимают». Юра также сначала не понял, для чего коллеге нужно сало. В конце концов выяснили, что коллеге нужна была смазка для комбайна, а на венгерском – zs;r (жир). И это слово у него почему-то ассоциировалось с салом.
Когда венгерские коллеги поняли, что от них нужно, обрадованно заулыбались и быстренько принесли смазку.
Испытания закончились. Юра с коллегами уезжали. Провожать вышла почти вся деревня. За время работы они подружились практически со всеми жителями. Многие плакали. Было грустно.
Шло время. Юра работал с удовольствием. Карьера складывалась удачно. В семье подрастали две дочечки.
Страна после кровавой борьбы как с внутренними, так и с внешними врагами, а также победив немецкие полчища с их союзниками и потеряв около 30 миллионов жителей, восстановила свою экономику и вздохнула с облегчением. Ушли в прошлое репрессии и голод. Страна наслаждалась спокойствием. Строились заводы и фабрики, расцветали наука и культура. Граждане чувствовали себя свободными. Жизнь в стране в некотором смысле можно было сравнить с жизнью в «Трудовом братстве», которое создал «Блюститель».
В стране спорили между собой «физики» и «лирики» о том, кто важнее для общества. Итогом стало примирение физиков и лириков, так как было вполне очевидно, что для гармоничного развития человека необходимы как наука, так и искусство.
С первых дней своей жизни каждый ребёнок слышал, что все люди на земле братья и все равны, нельзя обижать слабого и унижать побежденного и каждый труд уважаем.
Каждый гражданин находился под защитой государства и общественности. Когда рождался маленький человек, было предопределено, что он обязательно пойдёт учиться в школу. Закончив школу, он продолжит обучение в профессиональном училище, получая рабочую специальность, или в институте (университете), получая высшее образование.
После обучения человеку обязательно предложат работу, и, когда он начнёт работать, за ним закрепят опытного наставника, который поможет освоиться в профессии.
Через несколько лет работы на предприятии или в учреждении человек обязательно получит квартиру, площадь которой будет зависеть от количества членов.
Но если здоровый человек не работает, то к нему придут и спросят: «Почему?». Если же он по какой-либо причине не может найти работу, то ему помогут. Если же человек просто не хочет работать, «тунеядец», его попробуют убедить, что каждый человек должен работать, принося пользу как обществу, так и себе. Если же это не поможет, то его могут посадить в тюрьму за «тунеядство».
Всё это гарантировалось Конституцией страны. Никто даже не мог представить, что за учёбу, медицинскую помощь, за получение квартиры, за занятие спортом или посещение различных творческих студий нужно платить.
В мире много говорят об «американской мечте», а это про то, что есть только я в самой богатой и хитрой стране мира, а на остальных наплевать. Даже на американцев, если я более состоятелен.
Советская мечта состояла в том, что вы могли бы родиться в семье шахтёра или прачки, а стать руководителем страны. Кем бы вы ни родились, в какой бы семье ни росли, или даже в детдоме, вам всё равно, как и остальным, давали хорошее образование, заставляли учиться, и если вы сами проявляли интерес и способности, то могли стать хоть генералом, хоть руководить страной, хоть кем угодно. Для этого нужно было только хорошо учиться, и всё.
В советской реальности главными были коллектив и справедливость. Советские люди прошли через страшную войну на своей территории и потому мечтали о мире во всём мире!
Юра, окончив школу в глубокой деревне, затем стал одним из руководителей огромного машиностроительного завода. Один его одноклассник стал генералом, а его отец был пастухом. Другой стал профессором и преподавал в авиационном институте, а его отец работал в хозяйстве шофёром.
Ещё один одноклассник стал полковником федеральной службы безопасности, а отец его работал конюхом.
Практически все одноклассники, как мальчики, так и девочки, получили среднее специальное или высшее образование. Кто-то из них стал директором треста, капитан-директором плавучей океанической базы, директором совхоза, военным лётчиком и т. д. Никто из одноклассников не потерялся в этом мире.
В дальнейшем этот период назовут «застоем».
Старая партийная гвардия, словно старый корабль, плыла по течению, не замечая бурь и штормов, которые бушевали вокруг. Их уверенность в непоколебимости курса была подобна слепой вере в то, что земля плоская. В
то время как экономика и общество стремительно менялись, как река, меняющая своё русло, партийцы продолжали плыть по старому маршруту, не обращая внимания на надвигающийся кризис.
Процесс приёма в ряды КПСС превратился в настоящий поток: двери партии распахнулись настежь, и поток людей, словно река в половодье, хлынул внутрь. К концу 80-х годов партия, некогда элитарный клуб, насчитывала 20 миллионов членов, что составляло около 7% от всего населения СССР. Казалось, что в партию принимали всех, кто только хотел.
Членство в партии стало символом, но не идеалов, а личных амбиций. Каждый стремился не к служению обществу, а к собственным карьерным высотам. Партия превратилась в поле битвы, где каждый шаг был направлен на то, чтобы продвинуть себя, а не партию. В этом хаосе могли проскользнуть любые чуждые элементы, и они действительно проскальзывали, чтобы впоследствии разрушить всё изнутри.
Ротация руководства в высших эшелонах стала редким явлением. У власти оставались люди, чей возраст перевалил за 70 лет. Их решения были подобны движениям во сне: медленные, нерешительные, неспособные справиться с бурным течением времени. Революционные идеи, которые когда-то были движущей силой, теперь казались далёкими и недостижимыми, как звёзды на ночном небе.
В то время в стране и союзных республиках возникали новые политические силы, стремившиеся к переменам, но не имевшие ясного представления о том, как их достичь. Тем не менее, они инициировали процесс «перестройки».
В союзных республиках наблюдался рост национализма, подогреваемый местными националистическими движениями и внешними «друзьями».
Во многом благодаря менталитету русского народа, который, осваивая новые земли, где жили коренные народы, или принимая под свою защиту народы на грани уничтожения со стороны более сильных соседей, относился к ним с братской ответственностью. Вместо того чтобы эксплуатировать эти народы и жить за их счёт, русские, напротив, вкладывали ресурсы в их развитие, строили заводы и фабрики, развивали науку и оберегали культуру и традиции.
Русские всегда стремились к толерантности по отношению к другим народам. Более того, после вхождения в состав России многие территории получали мощный импульс к развитию. Россия выступала как инвестор, не подавляя прав и свобод местного населения. Россия никогда не являлась колониальной империей, так как русские всегда уважали и корректно относились к интегрированным народам. Поэтому часть территорий добровольно вошла в состав России.
В результате, народы, спасённые русскими от бедности и уничтожения, стали жить лучше. Однако спустя годы они забыли, кому обязаны своим благополучием, и, видя, что живут лучше, чем русские, решили, что именно они являются благодетелями и содержат русских. Они пришли к выводу, что отделение принесёт им ещё большее
процветание. Это решение было продиктовано не самими народами, а их национальными элитами. Эти элиты, живя в достатке, стремились к ещё большему обогащению. Именно предательство элит стало одной из главных причин распада СССР.
Огромная, мощная страна распалась, и бывшие «братские» народы отделились. Россия не стала препятствовать этому процессу. В результате были разорваны логистические и экономические связи между предприятиями, что привело к остановке большинства из них.
На протяжении веков различные государства пытались захватить и подчинить себе обширную и богатую Русь. И вот, страна распалась и ослабла, и они неожиданно прониклись любовью к этой стране и через своих консультантов, наводнивших её, начали активно «помогать» в создании новой экономической системы.
Их рекомендации, как правило, сводились к увеличению налогового бремени на граждан, росту тарифов на жилищно-коммунальные услуги, резкому сокращению расходов на социальную сферу и армию, а также к приватизации и продаже государственной собственности частным инвесторам, среди которых обязательно присутствовали зарубежные компании.
Благодаря приватизации и серии искусственных банкротств, под пристальным вниманием западных финансистов, в руки частных иностранных компаний перешла бывшая государственная собственность на сотни миллиардов долларов. В первую очередь это касалось
машиностроения, производства электроэнергии, водного, речного и авиационного транспорта, объектов связи, фабрик и заводов военно-промышленного комплекса, инфраструктуры и природных ресурсов. Жертвами «оптимизации бюджета» стали ключевые предприятия оборонной промышленности. Сотни западных компаний устремились воспользоваться российскими промышленными богатствами.
Страна погружалась в хаос и нищету.
 
Завод, на котором работал Юра, остановился. Продукция не продавалась, работникам не выплачивалась заработная плата.
Понимая, что не сможет изменить ситуацию на заводе, а также то, что нужно содержать семью, Юра принимает решение, уйти с завода, создаёт своё частное предприятие и выходит в «свободное плавание».
 
Предприятие работает по нескольким направлениям:
- ремонтирует зерноуборочные комбайны;
- строит механизированные зернотока;
- МТС (машино-технологическая станция) из 20 зерноуборочных комбайнов. Предприятие по договорам убирает зерновые и пропашные культуры в хозяйствах;
- ремонтирует французские автомобили;
- исследует рынки различной техники по заказу иностранных и российских компаний.

А так как денег у сельхозпредприятий не было, они рассчитывались различной продукцией (пшеницей, рисом, консервированной продукцией и т.д.) пришлось построить два магазина, чтобы эту продукцию реализовывать.  Но эту продукцию было не очень просто у хозяйств получить. У предприятия были конкуренты. Это банки, которые давали кредиты, нефтяные компании, которые давали горючее и т.д. И когда шла уборка, от них приходили машины с вооружёнными людьми и забирали зерно, скот и другую продукцию. Иногда, если руководитель не мог или пытался увильнуть от расчётов с ними, забирали и увозили его или его близких, проводили определённую «воспитательную работу». После чего он отдавал им всё, вплоть до разорения хозяйства.
Юра такими методами не пользовался и ему всегда было тяжело получить расчёт. Тем не менее, предприятие развивались. Юра подумал, чтобы его сотрудники работали более эффективно, они должны стать собственниками предприятия.  Одно дело, когда человек работает как наёмный работник, а другое дело, когда человек работает на собственном предприятии. И он делает своих сотрудников соучредителями предприятия и раздаёт каждому из них определённую долю в собственности предприятия.  Но тут он сильно ошибся. Они не почувствовали себя собственниками и продолжали считать, что работают на него. Постоянно старались Юру обмануть и что-нибудь украсть на предприятии. К примеру, продавали крестьянам запасные части к комбайнам, а показывали, что эти запасные части использованы для ремонта комбайнов. Не показывали весь намолот комбайнов, а скрытое зерно продавали. При ремонте автомобилей не показывали всю выручку и т.д.
Тем не менее Юра старался заботиться о своих коллегах. Практически всем купил автомобили и построил гаражи. Следующим этапом планировал покупку квартир.
Был период, когда предприятие занималось перегоном автомобилей из Франции. И было интересно наблюдать, как ведут себя люди (прежде всего полицейские, пограничники и таможенники в разных странах). Если останавливал полицейский во Франции или Германии, то только для того, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь, есть ли проблемы и нужна ли тебе помощь. Как-то едет Юра с коллегами ночью по автобану в Германии. Догоняет их полицейская машина с мигалкой. Останавливают. Выходят два огромных полицейских под два метра ростом. Спрашивают, куда едете, нужна ли помощь. Юра на плохом немецком объясняет, куда они держат путь. Полицейские поясняют, что они не совсем правильно едут. Говорят, что их район патрулирования 200 километров и они могут их довести до границы патрулирования. Становятся впереди и 200 километров ведут их по правильному маршруту. Затем прощаются с ними, желают хорошего пути и уезжают.
Немного не так, к примеру, обстояли дела в Польше. Хороший солнечный день. Весна. Впереди едут три гружёные российские фуры. Затяжной подъём. Фуры едут
на пределе своих возможностей. Юра не обгоняет их, так как сплошная линия разделения полос. Слышится сзади полицейская сирена, Юру и колонну российских грузовиков обгоняют польские полицейские. Едут по встречной. Становятся впереди российских грузовиков, выключают сирену и снижают скорость до минимума. Грузовики дёргаются, глохнут, но обогнать полицейских не могут. Сплошная линия. Остановиться на трассе тоже не могут, перекроют всё движение. Съехать с трассы некуда. В конце концов, они увеличивают скорость и обгоняют полицейских. Нарушение правил. Полицейские включают мигалку и сирену, обгоняют грузовики. Останавливают, и начинается вымогание денег. Они специально спровоцировали нарушение российскими грузовиками правил дорожного движения.

Таможенники и пограничники. Обычно во Францию летали самолётом, там покупали автомобили и возвращались на них в Россию. Визу брали только французскую. В Россию возвращались через Германию, Польшу, Украину или Белоруссию. Раньше для поездки в бывшие соцстраны (Польша, Чехия, Словакия, Венгрия) визы не нужно было брать. Нужна была виза только для проезда через Германию. Обычно немецкую визу брали в консульском отделе в Париже или на границе (Франция/Германия). И вот, Юра с сотрудниками купили три машины. Возвращаются в Россию. А дело было 30 декабря. Консульский отдел закрыт. Ехать надо, впереди длительные выходные. Новый год Юра хотел встретить у своих друзей в Венгрии. Решили, что немецкую визу получат на границе. Выехали из города Ле-Ман поздно и на границу с Германией приехали ночью. Границу пересекали в каком-то городе. Вот едут по городу, названия улиц написаны на французском, затем названия улиц меняются на немецкий.
Возвращаются. И всё начинается сначала. Так они и не нашли пограничный пункт и поехали через Германию без виз. Рано утром группа появляется на границе с Австрией. Проезжают через немецкий пропускной пункт. Пограничники выборочно останавливают машины и проверяют документы. Юра проехал без досмотра, а следующую их машину остановили. Юра смотрит, немецкий пограничник вертит в руках паспорт одного из его коллег и, похоже, ничего не понимает. Юра подходит к нему и спрашивает: «У вас какие-то проблемы?». А он говорит: «Да нет. Похоже, проблемы у вас. Вы въехали в Германию нелегально, без виз». Юра спрашивает, что же нам делать? Он поясняет, что есть три пути выхода из этой ситуации: ехать в консульский отдел куда-то на север Германии, и это займёт несколько дней, так как праздники, отдел не работает, заплатить штраф (по 5000 марок за каждую машину) или сесть в тюрьму. Юра ему говорит, что готов заплатить штраф, но 500 франков (примерно 100 долларов США) за все машины, так как если он заплатит больше, то они не доедут домой. В тюрьму тоже не хочется. Парень очень озадачился и сказал, что попробует решить эту проблему. Долго кому-то звонил, что-то рассказывал. Потом бегал к своему начальнику.

И вот Юра видит, бежит радостный немецкий пограничник и сообщает, что ему удалось решить проблему. Можно заплатить штраф 500 франков за три машины. И было видно, что он действительно доволен тем, что помог. Он вручил чек на 500 франков, и Юра тут же, на пограничном переходе, оплатил в отделении банка штраф и квитанцию отдал пограничнику. Затем немцы объяснили, что не стоит в Венгрию ехать через Австрию, так как в Австрии тоже будут проблемы с визами. Сказали, что севернее, на расстоянии 70 километров есть переход из Германии в Чехию, а там виза не нужна. Так и сделали.
Немецкий пограничный переход, куда их направили немецкие пограничники, группа миновали без проблем, так как штраф уже заплатили, наказание понесли. Попали в руки наших «братьев» чехов. Тут уже всё по-другому. Помогать им уже никто не собирается. Подлетает к ним страховой агент и говорит, что нужно застраховать машины для проезда через Чехию. Юра ему объясняет, что у них есть «зелёная карта» (страховка, которая действует во всех странах). Чех соглашается, что во всех, но только не в Чехии. Минимальный срок страховки — месяц. А ехать по Чехии до границы с Венгрией от силы три часа. Время поджимает. До Нового года оставалось несколько часов. Юра покупает у этого чеха страховку (на три автомобиля). Несутся к венгерской границе. Виден чешский пограничный переход. Вагончик с тусклой лампочкой над входом, шлагбаум с верёвкой. Кругом темно, метёт метель, сугробы. Из вагончика выползает «хранитель границы», требует документы и уходит. Через некоторое время, не дождавшись документов, Юра идёт в вагончик.
Спрашивает, почему не отдают документы и не пропускают. Этот деятель заявляет, что у него есть вопросы по нашим документам и ему нужно с ними разбираться.
Сколько времени на это потребуется, он не знает. Юра говорит, что будет жаловаться его начальству. Тот отвечает, что это его право, но начальство на выходных. Выходные закончатся через пять дней. Юра понимает, что надо «сдаваться», спрашивает, что нужно для того, чтобы проехать границу. Пограничник доволен и говорит, что с этого нужно было начинать. Юра отвечает, что платить не будет, может дать ему только то, что у них в багажниках автомобилей (вино, пиво, кола, блоки сигарет, которые его коллеги-курильщики брали из России для себя и т. д.). Хранителя границы это устраивало, обобрав путешественников, открыл шлагбаум.

Не стоит анализировать и обсуждать, почему в разных странах люди вели себя так по-разному. Это только констатация того, что такие случаи были.
Ещё интереснее обстояло дело на украинских дорогах и границах. Где практически в каждой деревне и чуть ли не под каждым кустом сидели местные милиционеры с полосатыми жезлами. И как только мимо них проезжал автомобиль (местный или иностранный), они выскакивали на дорогу, останавливали машины и беззастенчиво требовали плату за проезд. Они так достали автомобилистов (прежде всего местных), что украинский президент убрал автоинспекторов со всех дорог. Но без них оказалось ещё хуже. Через некоторое время этих «ребят» вернули на дороги. И всё стало как прежде.
Однажды Юра по делам поехал во Францию. Закончив дела, он решил купить себе автомобиль. Купил замечательный автомобиль «Ситроен ХМ» с гидравлической подвеской. Возвращается домой. Проехал все страны и въехал на Украину. Проехал значительную часть пути по Украине, где его почти в каждой деревне обирали местные милиционеры. Видит, на пяточке для стоянки автомобилей стоит несколько милицейских машин. Юра весь на нервах, уже достала его их милиция. Решает, платить больше не буду. Останавливают. Документы в порядке, страховка есть, инструмент, аптечка, огнетушитель и т. д. в наличии. Меряют выброс углекислого газа, в норме. Ходят с документами по площадке. Переговариваются между собой. Подходят ко мне и рассказывают, что не всё в порядке с документами.
Что именно не в порядке, объяснить не могут. Намекают, что нужно заплатить. Юра говорит, что платить ничего не будет, так как их коллеги обобрали его ещё раньше. Проходит пять часов. Подходит к Юре их «парламентарий» и говорит: «Дай хоть один рубль и езжай». Дал им рубль, получил документы и поехал дальше.

Юра работал. А ситуация в стране ухудшалась при активном содействии новоиспечённых «друзей» при поддержке местной новой демократической политической «элиты». В дополнение к сложной экономической ситуации, в стране была развязана война на Кавказе. Что привело к значительным инфраструктурным разрушениям
в кавказских республиках, особенно в Чеченской республике.
История России богата примерами войн, большинство из которых носили освободительный характер. Некоторые начинались на территории страны, а заканчивались за её пределами. Однако самыми трагическими были те войны, которые возникали из-за непродуманных решений руководства и приводили к катастрофическим последствиям, поскольку власти решали свои проблемы, не задумываясь о людях.
Одной из таких печальных страниц в истории России стала чеченская война. Это не было конфликтом между двумя народами. На этой войне не было однозначно правых сторон.

Звонок из Москвы. Звонит Юрин товарищ (звали его Владимир), работал он начальником одного из отделов в Комитете по машиностроению. И говорит: «Хочешь заработать?». Юра говорит: «Да, а каким образом? Что нужно делать?»
Владимир сообщает, что при Совете Министров России создали комитет по восстановлению экономики Чеченской Республики и его назначили руководителем этого комитета. Он готовит программу восстановления республики и Юрино предприятие может включить в эту программу. Его интересует вопрос, сколько денег Юра сможет освоить (на какую сумму он сможет выполнить работ).
Юра ему отвечает, что для этого нужно знать, какие объекты необходимо восстанавливать, обследовать эти объекты, сделать проекты и после этого можно определить, сколько нужно денег. Поэтому, для начала, необходимо съездить в республику и обследовать объекты. Он удивляется и спрашивает: «Ты что, готов ехать?». Юра отвечает, что готов.
Он удивился его решимости ехать, так как в это время в республике шла война, о которой сейчас практически не вспоминают. Но это была трагедия. Погибло много молодых ребят с обеих сторон. Был героизм молодых солдат и офицеров и было предательство некоторых генералов и государственных чиновников.
Товарищ позвонил президенту республики и попросил, чтобы Юру встретили. А ехать Юра собрался со моим старшим товарищем Леонидом Евгеньевичем. Очень замечательным человеком, ранее работавшим главным инженером крупного машиностроительного завода, а затем, выйдя на пенсию, пришёл работать к Юре советником.
Юра сообщил о своём решении Леониду Евгеньевичу. Тот воспринял это сообщение с воодушевлением и сказал, что тоже едет. Леонид Евгеньевич был смелым человеком, ничего не боялся. В Великую Отечественную войну служил лётчиком.
Купили билеты на поезд Москва – Грозный. Приехали на вокзал. Подходит к перрону поезд. Вагоны обшарпанные, стёкла в вагонах выбиты. Вид очень удручающий.
Билеты купили в вагон люкс, двухместное купе. Сели в ожидании отправления. В купе заглядывает женщина (чеченка), спрашивает, можно ли ей посидеть у них в купе. Коллеги, конечно же, ответили, что можно. Через несколько минут в купе набилось человек восемь (все женщины). Юра с Леонидом Евгеньевичем были зажаты в угол, комфортной поездки у них не получилось, так как женщины покидать купе не собирались.
По вагону разгуливали бородатые молодые люди, как было понятно из их разговоров, когда они переходили на русский, это были боевики, которые воевали против правительственных войск, были ранены, лечились в Москве (очень странная война), а теперь возвращаются в Чечню и опять собираются воевать против федеральных войск.
Ночью поезд подошел к Чеченской границе и остановился. Простояли до утра. По всей вероятности, поезд ночью не поехал по территории Чечни, так как боялись нападения боевиков.
С рассветом поезд тронулся. Вдоль дороги стояли посты, грязные, неухоженные солдатики теснились у костров. Вдали виднелись сгоревшие рощи. Все заборы в деревнях и поселках, через которые проезжали, были изрешечены осколками от снарядов. В общем, картина безрадостная. Но, несмотря на декабрь, было тепло. Погода напоминала весеннюю.
В конце концов прибыли на вокзал города Грозный. Вышли на перрон, вокруг развалины, и только вокзал выделяется из окружающих развалин свежим «евроремонтом».
На перроне их никто не встречал, и они вышли на привокзальную площадь. Там тоже их никто не ждал. Только посреди площади стоял старый ржавый «жигулёнок» и в нём скучал такой же старый чеченец. Так как кроме этого чеченца кругом больше никого не было, они подошли к нему и попросили отвезти их к Дому правительства.
Дом правительства располагался в институте нефти и газа, а старое здание было разрушено. Подъехали к институту. Кругом расставлены бетонные блоки, растянута колючая проволока, стоит охрана.
Юра доложил, что они приехали к президенту. Через некоторое время вышел помощник президента и провёл их в его кабинет.
Обсудили с ним наши планы по работе в республике. Он вызвал к себе заместителя министра сельского хозяйства.
Пока они общались, зашёл помощник и что-то шепнул ему на ухо. После чего президент сообщил, что позвонили и сказали о том, что здание заминировано. Необходимо эвакуироваться. Юра спросил, как часто такое у них происходит. Он сказал, что в день по несколько раз.
Вышли на улицу. Разговор продолжили там. Приехал заместитель министра и забрал их. Поехали в министерство сельского хозяйства. Познакомились с министром. Им оказался симпатичный молодой чеченец высокого роста, кандидат сельскохозяйственных наук.
Рабочий день министра начинался у него дома. Он сидел в кресле на высокой террасе, и к нему шли ходоки (сотрудники, бизнесмены, различные граждане и т. д.). Министр с ними общался и решал какие-то вопросы, а затем уезжал в министерство.
У Юриной группы рабочий день также начинался со встречи с ним у него во дворе. Они стояли внизу, а он восседал наверху. Уточняли план работы на день и уезжали.
Но больше всего в Чечне Юра общался с заместителем министра, а также со своим коллегой жил у него дома (гостиницу в Чечне найти было невозможно).
Как только они с ним познакомились, пришли к нему в кабинет и обсудили планы по работе в Чечне, он спросил, а могли бы они учесть его интересы при восстановлении предприятий в республике, так как он испытывает большие материальные трудности. В Грозном у него был большой дом, две машины (иномарки), коллекция ковров, коллекция дублёнок, кое-какие сбережения. Но дом разбомбили, погибли и его машины, и коллекции, и сбережения. А что не погибло в огне, растащили мародёры.
Юра сказал, что в рамках закона можно обсуждать любые вопросы. Заместитель министра повеселел и сказал, что он в их распоряжении и во всем будет помогать. С этого момента они с ним не расставались в течение всего времени пребывания в Чечне. Надо отметить, что заместитель министра был непростым человеком. Ранее он работал главой администрации крупного города (расположен примерно в 40 километрах от Грозного), и на момент их встречи у него было 80 вооружённых племянников. Юра спросил его, а почему они не сдают оружие (в это время, для того чтобы разоружить население, правительство приняло постановление о выкупе оружия). На что тот сообщил, что если они разоружатся, то свои же чеченцы могут его убить, так как идёт борьба между кланами (за власть, за деньги, между сторонниками и противниками отделения Чечни от России и т. д.). Когда президентом был Дудаев (воевал с федеральными войсками за отделение Чечни от России), то два раза выводил его на расстрел. Но не решился расстрелять его, так как побоялся мести клана.

Приступили к работе. Обследовали несколько предприятий, объездили значительную часть республики. В поездках их сопровождали два племянника. Один племянник был за рулём (по специальности врач), а второй (капитан милиции, при предыдущих президентах был сержантом) постоянно находился с ними. Если не было поездок по республике и группа находилась в министерстве, он сидел у входа в министерство. Похоже, у него других занятий не было.
Заправочных станций не было, по крайней мере, Юра их не видел. А вдоль дорог были выставлены стеклянные бутыли, на которых были надписи «чеченский бензин» или «российский бензин». «Чеченский бензин» стоил в два раза дешевле «российского», так как производился на мелких частных нефтеперерабатывающих предприятиях, натыканных по всей республике. Качество «чеченского бензина» было очень низким, но они заправлялись этим бензином из-за его дешевизны. После заправки машина «чихала», дёргалась и плохо тянула, тем не менее ездила.
Чеченцы гостям не давали ни за что платить. Юра не видел ни одного магазина. Покупка продуктов производилась следующим образом. По завершении рабочего дня группа выезжала из Грозного домой к заместителю министра. Путь пролегал по улицам вдоль разрушенных домов. Освещения на улице нет. В какой-то момент «глава» группы (имеется в виду заместитель министра) даёт команду водителю остановиться возле темного пролома в стене полуразрушенного дома. Машина останавливается, он «ныряет» в этот пролом и через пару минут возвращается с несколькими бутылками водки. Так они останавливаются несколько раз, покупая мясо, овощи, хлеб и т. д.
Когда приезжали в дом к заместителю министра, со всей улицы (на улице, как Юра понял, живут все родственники) сбегаются женщины и быстро начинают готовить. Накрывают на стол и исчезают.
Во время поездок по республике иногда заезжали в села к друзьям заместителя министра (по крайней мере, он так их называл), тоже то ли министрам, то ли заместителям министров.
Заехали к одному. Он сидит небритый с чёрной повязкой на руке. У него траур. На вопрос, что случилось? Он рассказывает, что его дочь с семьёй поехала в горы к родственникам и их с машиной сбросили в пропасть (как Юра понял, это сделали чеченцы из враждебного клана).
Заехали к другому. Тот грустный и задумчивый. На вопрос, какие у него проблемы. Он говорит, что у него украли сына (украли чеченцы) и похитители требуют выкуп. И он думает, где брать деньги.
Можно было только посочувствовать этим людям.
Во время поездок по республике Юре не довелось видеть военных действий, но часто слышалась стрельба.
Последний день пребывания в Чечне. Группа выезжает из города, где проживали. Впереди большое скопление народа, на трибуне стоят бородатые мужчины и что-то выкрикивают на чеченском языке. Среди них Шамиль Басаев, объявленный во всероссийский розыск. На въезде и выезде из города стоят блок-посты федеральных войск, мимо митингующих проезжают БТРы, машины с солдатами, но Басаева никто не арестовывает (очень странно). Необходимо пояснить, что это был за человек.
Во время Первой чеченской войны полевой командир, который руководил штурмом Грозного, также организовывал теракты и захваты заложников. В результате его действий в Буденновске Ставропольского края погибло 129 мирных жителей. В Москве в театральном центре на Дубровке жертвами стали 174 человека. В Беслане погибли 334 человека, включая 186 детей в возрасте от одного до семнадцати лет, 17 учителей и сотрудников школы, 10 бойцов Центра специального назначения ФСБ РФ и двое сотрудников отряда «Центроспас» МЧС России. Дополнительно он возглавлял вторжение боевиков в Дагестан, что стало началом Второй чеченской войны, и нападение на Нальчик, где погибли 35 полицейских и 15 мирных жителей.

Позднее Шамиль Басаев погиб при взрыве грузовика, который он сопровождал. Представители ФСБ РФ заявили, что грузовик был подорван в ходе «спецоперации», во время которой радиоуправляемый маяк, встроенный в пластид, активировал взрывное устройство.
Вернувшись из Чеченской республики, Юра сделал проекты восстановления обследованных предприятий, просчитал экономику, определил, сколько необходимо денег, и сдал документы в комитет по восстановлению экономики Чечни. Но в это время активизировались военные действия в Чечне, и программу восстановления свернули. Денег он не заработал, а наоборот, понес убытки. Но было интересно.

Напряжённость в стране нарастала, словно перед извержением могучего вулкана. С каждым днём она приближалась к краю бездны, откуда уже ощущалось приближение неизбежного. На горизонте маячили необратимые процессы, готовые, как цунами, разрушить всё на своём пути и стереть страну с карты мира.
Однако Россия — это не просто страна, а загадка, окутанная мистикой и великой силой. Как-то фельдмаршал Миних, немец по происхождению, с восхищением отмечал: «Россия управляется непосредственно Господом Богом. Иначе невозможно объяснить, как это государство до сих пор существует». Это вселяло надежду на чудо.
И чудо действительно случалось. Каждый раз, когда казалось, что страна на грани гибели, из глубин народа появлялся лидер, вокруг которого объединялись люди, готовые бороться за своё будущее. Этот лидер выводил страну из хаоса, спасая её от гибели и возвращая на путь возрождения.

О чём говорят несколько особо критических для страны исторических моментов.

В период с 1240 по 1242 год рыцари Ливонского ордена и другие интервенты предприняли военную кампанию против русских земель с целью захвата Пскова и Новгорода и их подчинения Римской католической церкви.
Война началась с похода епископа Германа, магистра Тевтонского ордена, и его союзников, которые вторглись на территорию Руси. Тевтонские рыцари, захватив русские города, вели себя жестоко и разрушительно. Их боевой клич был «Бери, грабь, бей!». В результате Изборск был разрушен, а Псков захвачен.
Генрих Латвийский, автор «Ливонской хроники», описывал действия крестоносцев следующим образом: «Мы разделили наше войско по всем дорогам, деревням и областям и стали всё сжигать и опустошать. Мужчин всех убили, женщин и детей брали в плен, угоняли много скота и коней».
Однако в 1241 году в Новгород прибыл князь Александр Невский, который немедленно начал ответные действия. Псков был освобождён. Затем произошло Ледовое побоище, где русское войско под командованием Александра Невского разгромило армию Ливонского ордена на льду Чудского озера.

Эта победа остановила продвижение крестоносцев на восток, и ливонцы отказались от претензий на Новгород, Псков, Лугу и другие русские земли.
Несмотря на это, Ливонская война формально не была завершена, так как вместо мирного соглашения было подписано перемирие. В 1604 году войска Речи Посполитой нарушили это перемирие, вторгнувшись на территорию Русского царства. Поскольку Речь Посполитая находилась в союзе со Священной Римской империей, агрессию поддержали германские и венгерские войска. С севера на Русское царство двинулась Швеция.
Эти события, считающиеся началом Смуты — гражданской войны, на самом деле были продолжением Ливонской войны. Однако на этот раз Запад действовал более хитро. Агрессоры скрыли свои истинные цели колонизации русского государства, заявив о намерении «освободить» Москву от «деспотии», посадить на трон псевдо-потомка Ивана Грозного и провести «европеизацию» России. Благодаря этим обещаниям им удалось привлечь на свою сторону часть бояр, стремившихся к союзу с Европой, что вызвало раскол внутри русского общества.
В 1610 году объединённые польско-немецко-венгерские войска заняли Москву, а северные регионы России были оккупированы шведами. Англия попыталась установить над русскими землями протекторат.

В ответ на захватчиков поднялся весь народ. Все слои общества, за исключением предателей-бояр, объединились. Народное ополчение под руководством Дмитрия Пожарского, Кузьмы Минина и князя Дмитрия Трубецкого одержало победу над захватчиками.
22 октября 1612 года русские ополченцы штурмом взяли Китай-город в Москве. 26 октября гарнизон Кремля капитулировал, и на следующий день русские ополченцы торжественно вошли в Кремль.

Шли годы. Как всегда, после очередной попытки поработить русских, получив жёсткий отпор и зализав раны, западная «цивилизованная» Европа в очередной раз вознамерилась поработить эту восточную огромную страну, по их мнению, заселённую «дикими народами-варварами», предназначение которых состояло лишь в том, чтобы служить «великой европейской цивилизации».
И вот, в Европе вырос и возмужал «великий и непобедимый» император, Наполеон, который завоевав и объединив вокруг себя всю Европу, возомнил, что может поработить русских.
В 1812 году объединённые европейские войска двинулись на Россию.
Русские вначале оторопели от такого вероломства. Ведь российская знать так любила Францию и французов. Многие российские вельможи значительную часть жизни проводили в Париже и во многих других французских городах и говорили на французском языке лучше, чем на своём родном. Их детей обучали французские гувернёры и гувернантки.
Русские были не готовы. И перейдя Неман, Наполеон двинулся на Москву.
Его армия насчитывала свыше 440 тысяч человек и имела второй эшелон, в котором было 170 тысяч человек. Ей противостояли три русские армии общей численностью 220–240 тысяч человек.
 Но на беду французов, командовать русской армией был назначен мудрый русский фельдмаршал Кутузов, который проведя одно крупное сражение с французами под Бородино и серьёзно потрепав их армию, стал отступать, изматывая врага в стычках. Одновременно уничтожалось и вывозилось продовольствие.
В конце концов, обессиленная и обескровленная армия Наполеона, вошла в оставленную русскими Москву.
Можно праздновать победу, но не тут-то было.
Жители покинули город, запасов провианта не было. Находясь в Москве, Наполеон оказался в западне: зимовать в разорённой пожаром столице не представлялось возможным, фуражировки за пределами города плохо удавались, растянутые на тысячи километров коммуникации французов были очень уязвимы, армия не могла отдохнуть после похода и перенесённых лишений, напротив она начала разлагаться, превратившись в сборище мародёров.
Как же вели себя оккупанты в древней русской столице? Старинные церкви и монастыри, древние палаты и дворцы были варварски разграблены. В церквях размещались армейские конюшни. Немало москвичей было расстреляно просто по подозрению в нелояльности. Наконец, вспыхнувший страшный пожар уничтожил большую часть города. Москва представляла собой пепелище.
От русского царя не было предложений о заключении мира.
Наполеону стала понятна бесперспективность заключения мирных соглашений с русскими и невозможность обеспечения продовольствием расквартированных в Москве и окрестностях французских войск, вследствие активного противодействия попыткам наладить снабжение французской армии как со стороны русской армии, так и со стороны гражданского населения. Наполеон принял решение оставить Москву.
Но русские заставили Наполеона отступать по тому же пути, по которому он шёл на Москву, разоряя деревни и города. И идя, по разорённой им же земле, Наполеон не мог обеспечить свою армию продовольствием.
Французская армия при отступлении превратилась в бегущее войско, сопровождаемое мародерством и голодом.   
Попытка собрать пищу привычным для армии способом — реквизициями у местного населения — потерпела неудачу, натолкнувшись на сопротивление крестьян. Они бросали дома, уводили скот, увозили зерно.
Главной, а зачастую единственной пищей французского солдата стал хлеб. Но это был не тот хлеб, к которому он привык. Оголодавшие солдаты делали мучную болтушку на воде, а то и просто варили зерно, получая примитивную пшеничную кашу. 
Также французская армия подвергалась воздействию холода и болезней. Тысячи людей замерзали или оказывались простужены.
Из 600-тысячной Великой армии в обратном направлении границу России пересекло не более 50 тысяч человек.
При этом после исхода Великой армии в России остались около 200 тысяч пленных и дезертиров (французов, немцев, поляков, итальянцев). Их распределили по губерниям от Прибалтики до Волги, там французы и другие иностранцы находились под присмотром властей до 1814 года, когда после падения режима Наполеона им разрешили вернуться домой.
В итоге, русские, освободив своё отечество, а также страны, ранее покорённые Наполеоном, под командованием Российского императора Александра I вступили в поверженный Париж. Парижане смотрели на победителей с понятным страхом. О русских ходили всякие неправдоподобные легенды, подогреваемые наполеоновской пропагандой накануне войны. Многим они представлялись этакими рычащими звероподобными чудовищами то ли с дубинами, то ли с вилами наперевес. Французы с тревогой ожидали расплаты за сожженную Москву.

Однако император Александр проявил великодушие. Он заявил, что его цель — войти в Париж во главе блестящей армии, чтобы показать Европе разницу между своим великодушием и разорением Москвы. Александр лично возглавлял войска, вступавшие в капитулировавший Париж. За ними шли солдаты с белыми повязками на рукавах и зелёными ветками на киверах — знак мирного намерения.
Французы увидели рослых и подтянутых солдат, внешне неотличимых от коренных жителей Франции. Исключение составляли казаки и азиатские кавалеристы, но и они вели себя мирно. Офицеры русской армии прекрасно говорили по-французски.
Русский император приказал солдатам и офицерам расплачиваться за вещи деньгами. Воровство и грабёж жестоко наказывались. Солдат разместили не в домах горожан, а в казармах и походных биваках. Парижской национальной гвардии и жандармерии оставили оружие, и они помогали поддерживать порядок в городе.
Александр без охраны гулял по центру Парижа, разговаривал с людьми и завоевал их доверие. Уважение к нему возросло ещё больше, когда он приказал восстановить зелёные насаждения на Елисейских полях, которые были уничтожены русскими войсками.
Русская армия оставалась в Париже почти три месяца. Солдаты оставили о себе память как о дисциплинированном и великодушном войске.

После войны и пребывания в Париже русские офицеры, получив своё жалование, быстро его потратили и продолжали жить в долг. Владельцы ресторанов, кафе и магазинов предъявили командующему русским оккупационным корпусом Михаилу Воронцову счета на сумму 1,5 миллиона рублей.
Чтобы собрать эти деньги, Воронцов продал своё наследство — имение Круглое в Смоленской губернии. Перед эвакуацией русского корпуса Воронцов приказал собрать все сведения о долгах офицеров во Франции и оплатил их из своих личных средств.
Поведение «диких» русских в Париже очень сильно отличалось от поведения «цивилизованных» европейцев во главе с французами в Москве.

Время шло, и Россия, преодолев внутренние потрясения, революции, гражданскую войну и нападения внешних захватчиков, вновь восстанавливалась, но уже в облике Советского Союза. В это же время в Европе набирал силу немецкий фашизм. Германия ускоренно развивала промышленность и наращивала военные мощности, что создавало угрозу масштабной войны. Конечной целью этой войны должен был стать захват и порабощение Советского Союза, фундаментом которого была Россия.
Как во времена Наполеона, когда Франция, объединив под своим началом большую часть Европы, двинулась на Россию, так и Германия под предводительством Гитлера, захватив Европу, направила свои войска на Советский Союз. Целью было не только завоевание страны, но и уничтожение значительной части её населения. Немцы, считавшие себя «цивилизованными», осуществляли массовые убийства мирных жителей, включая не только военных, но и гражданских, стариков, женщин и детей. В концлагерях их морили голодом, травили в газовых камерах, сжигали в печах, подвергали жестоким медицинским экспериментам, выкачивали кровь из детей для нужд армии. В результате этих преступлений было уничтожено около 30 миллионов советских граждан.

Не менее жестоко поступали и японские союзники Гитлера. Они убили и замучили более 30 миллионов китайцев, что свидетельствует о бесчеловечности их действий.
Однако народы Советского Союза, объединившись вокруг своего лидера, Сталина, смогли разбить фашистские полчища и дойти до Берлина. Немцы с тревогой ожидали прихода Красной армии, осознавая, что солдаты будут мстить за разрушенные города, сожжённые деревни и убитых близких. Немецкая пропаганда запугивала население, утверждая, что русские не пощадят никого — ни детей, ни женщин, ни стариков.

Тем не менее, советские военные проявляли гуманность по отношению к мирному населению. Была издана директива, запрещающая красноармейцам насилие как в отношении местных жителей, так и пленных. Более того, для них были организованы госпитали, а на улицах Берлина появились полевые кухни, где кормили как гражданских немцев, так и пленных.

Особое внимание советские солдаты уделяли немецким детям, что вызывало удивление у их матерей. Например, жительница Берлина Елизавета Штайм вспоминала, как однажды в подвал, где она пряталась с детьми, зашли четыре красноармейца. Русские дали маленькому Вернеру кусок хлеба, печенье и ласково погладили его по голове, что вызвало у матери ребёнка шок и благодарность.

Победив врага, русские, представлявшие все народы большой страны, не стали мстить побеждённым. В их культуре заложено сострадание к поверженному и слабому, что проявляется в их отношении к врагам после победы. Русские могут быть жестокими в бою, но никогда не поднимут руку на побеждённого.
С детства Юра помнил, когда пацаны дрались и соперник был сбит с ног, драка останавливалась и ребята кричали: «Лежачего не бить!».

Снова в Россию пришла беда, и страна оказалась на краю пропасти. Но, как это бывало на протяжении веков, из глубин народных масс поднимается новый лидер. Простой парень, выросший в рабочей семье, ходивший в обычную школу и увлекавшийся спортом. Он не был вундеркиндом, но судьба уготовила ему роль спасителя.
Он появился в тот момент, когда страна напоминала корабль, потерявший управление и бьющийся о рифы. Но этот человек стал якорем, который остановил гибель. Проявились его недюжинные способности. Он вытащил страну из хаоса, подняв её с колен.

Промышленность ожила, как механизм, пробуждённый от долгого сна. Политическая жизнь стабилизировалась, словно корабль, наконец-то нашедший верный курс. В страну начали приходить иностранные компании, которые искренне хотели работать и были заинтересованы в экономической и политической стабильности.
И вот, Россия снова засияла, как утреннее солнце, поднимающееся над горизонтом после долгой ночи.

Впереди — надежда на лучшее, на светлое будущее, где каждый сможет найти своё место под этим небом.

К Юре обратились две крупные иностранные компании — одна из США, другая из Европы. Они предложили ему стать их представителем в России, чтобы серьёзно работать в стране и в перспективе построить свои заводы.
Юра согласился сотрудничать с американской компанией.
Его работа была насыщенной: он организовывал демонстрации техники, проводил обучение специалистов на технических центрах в России и за рубежом, а также приглашал потенциальных покупателей на заводы, чтобы они могли увидеть, как производится техника.
Однажды Юра вместе со своим немецким коллегой Алоисом приехал в Волгоград (бывший Сталинград). Они обедали в ресторане на берегу Волги. Алоис был в восторге и сказал: «Я чувствую себя царевичем. Я Алоис Цесаревич (его отца звали Цезарь). Я сижу на берегу великой реки, ем красную икру и пью пиво».
В этот момент зазвонил его телефон. Звонил отец Алоиса, которому было более 90 лет. В годы войны он служил в немецких подразделениях, которые пытались прорваться к Волге, но не смог этого сделать — был ранен и отправлен в Германию.
Отец строго спросил, где Алоис и чем занимается. Алоис ответил, что он находится в Сталинграде и пьёт пиво на берегу Волги.
Отец сказал: «Ну ты им вреди там». Алоис ответил, что приехал в страну для сотрудничества и уже дошёл туда, куда его отец со своими враждебными намерениями не смог.
Затем Алоис попросил Юру показать ему Мамаев курган. Они поднялись по огромной лестнице, прошли мимо скульптуры солдата, который, казалось, врос в землю, миновали скульптуру матери, оплакивающей своего погибшего сына, и скульптуру солдат со змеёй в руках, символизирующей победу над фашистской Германией. С каждым шагом Алоис становился всё более подавленным.
Впереди возвышалась величественная статуя «Родина-Мать». Они зашли в «Зал Воинской Славы», постояли у Вечного огня и посмотрели на смену караула. После посещения мемориала Алоис выглядел как «побитая собака» и весь день молчал.
Жизнь продолжалась. Техника продавалась, и когда объёмы продаж достигали определённого уровня, компании начинали строить свои заводы или создавать совместные предприятия с местными бизнесменами.

Однако политикам из «цивилизованных стран» не нравился сильный восточный сосед. Как и в прошлом, они развязали войну.
Правительства этих стран потребовали от своих компаний, работающих в России, прекратить деятельность и покинуть страну. Проклиная своих политиков, компании, бросив построенные заводы и понеся миллиардные убытки, были вынуждены уйти из страны, надеясь вернуться в будущем. Ушла и Юрина компания, но их сотрудничество не прекратилось.

А кругом на Земле войны и войны.

Кажется, человечество, словно обезумевший гигант, с яростью крушит свой хрупкий дом, развязывая нескончаемые войны и варварски уничтожая богатства земли. Люди превратили Землю в огромную свалку, где отходы их жизнедеятельности гниют и разлагаются, отравляя воздух, воду и почву. Леса, которые когда-то были величественными зелеными легкими планеты, теперь горят в безжалостном пламени, оставляя после себя лишь пепел и горечь. Воздух, некогда свежий и чистый, превратился в ядовитую дымку, пропитанную гарью и токсинами. Войны и промышленные топки пожирают кислород, оставляя людей задыхаться в удушливом смраде. И все это происходит на фоне зловещего осознания: ресурсы планеты конечны. Но человечество, ослепленное жадностью и эгоизмом, не останавливается, продолжая безжалостно уничтожать свою Мать, которая дала ему жизнь.

В мире, где тени войны и разрушения порой затмевают свет надежды, как тёмные тучи на горизонте, есть нечто волшебное и вдохновляющее. Человеческий разум, как неугасимый маяк, пробивающийся сквозь бурю невежества, способен озарить путь к миру и гармонии. Подобно утреннему солнцу, пробивающемуся сквозь густые облака, освящая землю и даря надежду на новый день, разум человека может рассеять мрак конфликтов, направляя нас к светлому, безоблачному будущему.
Когда человечество перестанет растрачивать свои силы на разрушительные войны, оно станет подобно птице, освободившейся из клетки. Расправив крылья, оно взлетит к новым высотам, где свобода и процветание станут его естественными спутниками. Ресурсы, прежде использовавшиеся для разрушения, теперь будут направлены на возрождение Земли — как садовник, бережно ухаживающий за своим садом, человек возвратит планете её былую красоту, словно оживляя увядшие цветы.
Эти освобождённые силы станут подобны мощным ветрам, несущим нас в бескрайние просторы космоса. Мы будем исследовать далёкие звёзды, как отважные мореплаватели, открывающие новые земли. Мы будем осваивать другие миры, как первооткрыватели, находящие новые пространства для жизни.
В этом новом мире, где царит мир и гармония, наша планета расцветет, как весенний сад после долгой зимы. Леса зазеленеют, реки наполнятся чистой водой, а горы засияют новыми красками. Космос станет нашим новым домом, где звёзды будут светить ярче, а ночное небо — безмятежным. Это будет мир, где человеческий разум победит тьму, а надежда станет путеводной звездой, ведущей нас к светлому и прекрасному будущему.

В надежде на это светлое будущее, Юра отправился на встречу со своей маленькой правнучкой. Он шёл по тихой улице. Солнце мягко освещало его путь, и в воздухе витал аромат надежды. Юра чувствовал, как его сердце наполняется теплом, когда он представлял, как его правнучка, с глазами, полными любопытства и мечты, будет расти в этом новом, прекрасном мире. Он знал, что его жизнь — это лишь звено в длинной цепи, ведущей к лучшему будущему, и с радостью шёл навстречу этому светлому завтра.











               
                Юрий ГЮС (Головий Юрий Сергеевич)

Погрузившись в семейную хронику и историческое наследие нашей Отчизны, я потрясённо осознал, насколько величественно сильны духом были мои предки, как и подавляющая часть населения страны, сумевшие пройти сквозь огонь испытаний, невзгоды, боль и страдания, сохранив глубокую, искреннюю привязанность к Отчизне, порой суровой и несправедливой, но неизменно любимой.
  "Катарсис" - это психологический процесс эмоционального очищения и освобождения, который происходит у человека через переживание и выражение сильных эмоций и чувств. Через катарсис мы можем освободиться от накопленного стресса, тревоги или горя, а также обрести психологическое облегчение и внутреннюю гармонию.