Бошко Стаменкович. Обвалы души

Бошко Стаменкович
Обвалы души, отрывок

        Старого и низенького дома, в котором я родился, больше не существует. Со временем он начал протекать и был оставлен самостоятельно медленно разрушаться. Чуть меньше десяти лет назад он рассыпался окончательно, утратив всякий облик жилища.
        Исчезла и комната, бывшая частью сарайчика — комната моих бабушки и дедушки по отцовской линии, Катарины и Душана. Та самая, которая целых десять лет была моим неприкосновенным царством. Мне из-за этого грустно, но благодаря волшебству памяти и силе воображения я всегда могу вновь воздвигнуть белые стены, полные теплоты, приоткрыть незапертые двери, пройтись по комнате длиной в восемь шагов и шириной чуть менее пяти. С лёгкостью перескакиваю через соломенный матрас для сна, подхожу к окну, из которого видна ветвистая айва, посаженная более двадцати лет назад и доросшая почти до самой крыши. Я протягиваю руки и глажу её бархатные листья. Я вновь могу посадить грушу во дворе у дощатых ворот, добежать до хлева и наблюдать, как телёнок ласкается к корове, или по нескольку раз в день утолять жажду из глиняного кувшина. Потом я скажу бабушке Катарине: «Бабушка, я к реке». Она разрешает: «Иди, милый мой». Её слова окрыляют, и я становлюсь ещё счастливее.
        Я чувствую себя увереннее, когда она не запрещает мне уходить на поиски — с абсолютным пониманием относится к детской жажде приключений. Кладу в сумку кусок хлеба, сыр и выхожу. Вариантов, куда пойти, у меня немного: или река с густыми кустарниками, скрывающими её берега, или луга и холмы с виноградниками и чудесным видом на село и окрестности. Современным городским детям такой выбор мог бы показаться скудным, но для деревенского мальчика, вдохновлённого фантазиями и мечтами, с глазами, полными грусти, эти места представляли целый мир.
Я мог часами бродить, погружённый в себя, ведомый сущностным порывом исследователя природы, но своё приключение я никогда не прерывал, не достигнув цели — ощутить исконную связь с природой. Брожу под палящим солнцем по мягким пластам луговых трав, шагами разгоняя гудение насекомых, протаптываю в зарослях собственную тропинку. Прокладываю дорогу, раздвигая переплетённые ползучие растения около ежевичных кустов, которые образуют почти непроходимые стены вдоль берега. Когда устаю, то сажусь на большой камень у реки в пёстрой тени ив, и душа наполняется покоем природы — величественным, почти осязаемым. Периодически эту густую тишину нарушает лишь пение птиц да шелест ивовой и тополиной листвы на ветру.
        Особый вызов для мальчишеской души — бродить по болотистой грязи и зарослям тростника в восточной стороне от села по направлению к поселению Еринци. Собирать «кошачьи хвостики» — болотные растения с бархатными шоколадными верхушками — было для меня двойным удовольствием. Сначала я радуюсь, пока их собираю, а потом — в момент, когда дарю их бабушке Катарине, чьё лицо сразу озарялось радостью, как только их видела. Она невероятно любила их мягкость и постоянно украшала ими свою спальню, собирая их в глиняные кувшины и старинные вазы в углах комнаты.
        Не уверен, что городской ребёнок десяти лет сможет понять всё очарование и удовольствие, которые дарит сельская природа. В отличие от такого ребёнка, мальчишка из Златокопа мог взобраться на какое-нибудь дерево или яблоню во дворе, рано утром собирать покрытые росой плоды — и ощущать себя властелином всего мира, всемогущим победителем природы. Эти мелочи делали меня счастливым. В таких играх я чувствовал себя победоносно. Успехи в вызовах, брошенных самим себе, наполняли меня гордостью. В этом соперничестве и в преодолении природных преград я обнаружил приключение, достойное великих исследователей. Я и представить себе не мог, что стану виновником нового открытия в тот момент, когда я, как и все сельские дети, пас овец на лугах и холмах — и вдруг заметил, что наступаю на бесформенную и грубую мостовую, на камни, вбитые в землю без геометрического порядка, но при этом они были примерно одинакового размера. Это было неожиданное открытие в местности, по которой, как мне казалось, не ступала нога человека. Позже я узнал, что это были остатки древней римской дороги, по которой я ходил, будучи мальчиком.

Бошко Стаменкович
Обвалы души, Москва, 2025
Перевод с сербского языка – А.В. Йованович

Бошко Стаменковић, Србија, Врање, Златокоп