Мляяяяя! Это попадос!

Утро началось с того, что мой будильник, старый добрый "Кошмар наяву" (так я его ласково называл за его способность выдергивать из самых сладких снов), решил устроить мне сюрприз. Вместо привычного "Дзынь-дзынь-дзынь!" он издал звук, напоминающий предсмертный хрип умирающего робота, а затем затих. Полная тишина. Я, еще не до конца выбравшись из объятий Морфея, потянулся к нему, чтобы проверить, не сдох ли он окончательно. И тут меня осенило. Не просто сдох, а сдох так, что даже батарейка, казалось, испустила последний вздох с каким-то подозрительным "пшшш".

"Мляяяяя!" – вырвалось у меня, еще не осознав всей глубины трагедии. Я вскочил с кровати, как ошпаренный, и бросился к окну. Солнце, этот наглый предатель, уже вовсю заливало город золотым светом, обещая прекрасный, солнечный день. Прекрасный для всех, кроме меня. Потому что мой будильник, мой верный, хоть и противный, спутник в борьбе с ленью, решил устроить мне забастовку.

"Ну, ничего", – подумал я, пытаясь сохранить остатки самообладания. – "Бывает. Я же не какой-нибудь там офисный планктон, который без будильника не может и носок надеть. Я – человек творческий, я живу по зову сердца!"

Сердце, однако, в этот момент призывало меня обратно в кровать, под одеяло, где было тепло и уютно. Но долг, этот неумолимый тиран, звал на работу. Работа, где меня ждал мой начальник, человек с лицом, напоминающим перезревший помидор, и голосом, способным растопить ледники.

Я лихорадочно начал собираться. Тюбик с зубной пастой, казалось, тоже решил присоединиться к забастовке, выплюнув на щётку какую-то подозрительную серую жижу. "Мляяяяя!" – повторил я, уже с большей экспрессией. Пришлось использовать старую, проверенную временем зубную пасту, которую я нашел в дальнем углу ванной, где она, вероятно, успела обзавестись собственным микроклиматом.

На кухне меня ждал новый сюрприз. Кофеварка, мой утренний эликсир жизни, издала жалобный стон и отказалась варить кофе. "Мляяяяя!" – уже почти кричал я, чувствуя, как адреналин начинает бурлить в крови. Я схватил первую попавшуюся пачку чая, которая оказалась каким-то травяным сбором с ароматом сена и разочарования.

Выбежав на улицу, я обнаружил, что моя машина, верная подруга в ежедневных поездках, решила устроить мне бойкот. Она стояла, как ни в чем не бывало, но при попытке завести ее, издавала лишь какие-то невнятные щелчки, словно пыталась что-то сказать, но не могла подобрать слов. "Мляяяяя!" – это уже был не крик, а вопль отчаяния.

Я посмотрел на часы. Опаздываю. Нагло, безнадежно опаздываю. И тут, как по заказу, мимо проезжал автобус. Я бросился к нему, размахивая руками, как ветряная мельница. Двери открылись, и я, запыхавшийся, ввалился внутрь.

"Куда едем?" – спросил я у водителя, который смотрел на меня с выражением вселенской скорби.
"Туда, куда и все", – буркнул он, не отрывая взгляда от дороги.
"А куда все?" – не унимался я.
"Туда, где нас ждут", – ответил он загадочно.

Я огляделся. Пассажиры автобуса выглядели так, будто только что пережили апокалипсис. У всех были одинаковые, потухшие глаза и одинаковые, серые лица. Они сидели молча, уставившись в никуда.

Я сел на свободное место, стараясь не привлекать к себе внимания. Рядом со мной сидела женщина с такой усталой улыбкой, что казалось, она забыла, как улыбаться по-настоящему. Она держала в руках папку с надписью "Отчеты о проделанной работе", и я почувствовал с ней какое-то родство. Мы оба были пленниками этой системы, этого бесконечного цикла "работа-дом-работа", где единственным развлечением были мелкие бытовые катастрофы, вроде сдохшего будильника или машины, решившей устроить забастовку.

Автобус ехал медленно, словно нехотя. Каждый поворот, каждый светофор казался мне вечностью. Я смотрел в окно, на проплывающие мимо дома, на спешащих куда-то людей, и думал: "Неужели это все, на что мы способны? Неужели наша жизнь – это просто череда таких вот "Мляяяяя!"?"

Вдруг автобус резко затормозил. Все пассажиры, включая меня, дернулись вперед. Водитель, все с тем же выражением вселенской скорби на лице, повернулся к нам.

"Простите, уважаемые", – произнес он голосом, полным смирения. – "Кажется, у нас закончилось топливо".

Наступила тишина. Такая тишина, что можно было услышать, как падают с неба звезды. Я посмотрел на женщину с папкой. Она посмотрела на меня. И впервые за утро, на ее лице появилась настоящая, искренняя улыбка. Улыбка человека, который понял, что даже в самой безнадежной ситуации можно найти повод для смеха.

"Мляяяяя!" – вырвалось у меня, но на этот раз это был не крик отчаяния, а смешок. Смешок, который подхватили другие пассажиры. И вот уже весь автобус, полный уставших, серых лиц, наполнялся тихим, но заразительным смехом.

Мы вышли из автобуса. Солнце все так же нагло светило, обещая прекрасный день.

Я пошел пешком. Пешком, до своей работы, с улыбкой на лице.

Мимо проносились машины, люди спешили по своим делам, не подозревая о нашем коллективном фиаско. Я видел их сосредоточенные лица, их уверенные шаги, и мне хотелось крикнуть им: "Эй, вы! Не знаете, что ваш автобус только что превратился в арт-объект под названием 'Конец пути'?" Но я лишь улыбался, чувствуя себя частью какого-то тайного общества, посвященного в истинную природу бытия – хаотичную, непредсказуемую и, как оказалось, до смешного нелепую.

До офиса было еще прилично идти. Я прикинул, что опоздаю часа на полтора, а то и два. Начальник, этот перезрелый помидор, наверняка уже успел покраснеть от нетерпения и приготовить свою речь о пунктуальности, которая, как известно, является признаком профессионализма. Ну что ж, пусть готовится. Сегодня я был готов к любым его "аргументам". Ведь я пережил утро, которое могло бы стать сценарием для абсурдной комедии.

По дороге я встретил соседа, такого же вечного оптимиста, как и я, который, видимо, тоже решил испытать на себе прелести пешей прогулки. Он шел, насвистывая какую-то незамысловатую мелодию, и, увидев меня, широко улыбнулся.

"Привет! Что, тоже на автобусе?" – спросил он, хотя ответ был очевиден.

"Привет! Да, автобус решил устроить нам сюрприз. Закончилось топливо", – ответил я, и мы оба рассмеялись.

"Ну, бывает", – пожал плечами сосед. – "Зато хоть размялся. А то сидишь целый день, как сыч. Я вот думаю, может, мне тоже машину продать и на велосипеде ездить? Экологично, полезно, и никаких тебе сюрпризов с топливом".

"Отличная идея!" – поддержал я его. – "Только представь: каждое утро – новая велопрогулка, новые пейзажи, новые знакомства..."

Мы шли, увлеченные этой новой, радужной перспективой, и вдруг я остановился. Велосипед. У меня нет велосипеда. И, скорее всего, я бы его тоже сломал или потерял где-нибудь по дороге.

"Ладно, – сказал я, – может, пешком – это все-таки мой вариант. По крайней мере, я точно знаю, что дойду. Пусть и с опозданием".

Мы попрощались, и я продолжил свой путь. Солнце уже поднялось выше, и стало теплее. Я чувствовал, как усталость от утренних приключений постепенно сменяется каким-то странным, но приятным ощущением свободы. Я не был привязан к расписанию, к сломанным механизмам, к чужим ожиданиям. Я просто шел.

Добравшись до офиса, я, как и ожидалось, вызвал легкий переполох. Начальник, с лицом, напоминающим перезрелый помидор, но уже с оттенком фиолетового, выскочил из своего кабинета.

"Где ты был?!" – прогремел он, и я уже приготовился к худшему.

"Простите, Иван Петрович", – начал я, стараясь говорить спокойно. – "У меня сегодня утро было... насыщенным. Будильник сдох, кофеварка отказалась работать, машина объявила бойкот, а автобус, на котором я ехал, закончился посреди дороги".

Начальник замер. Его перезрелый помидорный взгляд уставился на меня, пытаясь осмыслить услышанное. Он, видимо, привык к стандартным отговоркам вроде "проспал" или "застрял в пробке". Моя же история звучала как сценарий из какого-то сюрреалистического спектакля.

"Закончился... посреди дороги?" – переспросил он, и в его голосе проскользнула нотка недоверия, смешанная с чем-то, что я бы назвал... любопытством?

"Именно так, Иван Петрович. Видимо, у него закончилось топливо. Или, возможно, он решил, что ему тоже пора на заслуженный отдых", – добавил я, стараясь сохранить невозмутимость.

Начальник помолчал, потирая подбородок. Его лицо, казалось, боролось само с собой: гнев против удивления. Наконец, он вздохнул. Это был не гневный вздох, а скорее вздох человека, который понял, что с этим сотрудником бороться бесполезно.

"Ладно", – сказал он, и это "ладно" прозвучало как капитуляция. – "Иди на свое место. И постарайся больше не попадать в такое... насыщенное утро".

Я кивнул и направился к своему рабочему столу, чувствуя себя победителем. Не потому, что я опоздал и получил выговор (хотя и это было не так уж плохо), а потому, что я смог превратить катастрофу в... ну, в нечто, что мой начальник не смог полностью игнорировать.

Весь день я чувствовал себя немного иначе. Обычные офисные проблемы казались мелкими и незначительными по сравнению с утренним апокалипсисом. Я даже поймал себя на мысли, что мне немного не хватает того ощущения абсурда, которое я испытал в автобусе.

Когда рабочий день подошел к концу, я вышел из офиса с легким сердцем. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в теплые тона. Я шел домой, и впервые за долгое время не думал о завтрашнем дне. Я просто наслаждался моментом. Моментом, когда все сломалось, но я не сломался вместе с ним.

По дороге я снова встретил соседа. Он сидел на скамейке у подъезда, задумчиво глядя на свой велосипед, который стоял рядом.

"Ну что, как день?" – спросил он.

"Отлично", – ответил я, и это было чистой правдой. – "А ты как? На велосипеде?"

"Да", – кивнул он. – "Решил попробовать. Пока полет нормальный. Только вот, кажется, я забыл, как тормозить".

Мы оба рассмеялись. И в этом смехе было что-то настоящее, что-то, что говорило о том, что даже когда все идет не по плану, когда будильники умирают, а автобусы останавливаются, жизнь все равно продолжается. И, возможно, именно в этих "попадосах" и кроется ее истинный, саркастический, но такой притягательный смысл.

"Мляяяяя!" – прошептал я себе под нос, но на этот раз это было не восклицание, а скорее констатация факта. Констатация того, что жизнь – это бесконечная череда сюрпризов, и иногда самый лучший способ справиться с ними – это просто посмеяться. И, конечно, купить новый будильник. На всякий случай.