Еретик и откровенье Сына Божия. Глава 1-я

Тому уже, почитай, полгода будет, как я начал наблюдать это странное явление. Видение, точнее будет сказать. Но начнём всё по порядку.

Я родился и вырос в семье католических реформистов. В кругу моей семьи не считалось святотатством задавать сомнительные вопросы в отношении любых религиозных аспектов и проводить открытые обсуждения спорных взглядов. Я думаю, что целью моих родителей было вырастить идейного – не слепого – христианина, для каковой миссии они не жалели ни времени, ни душевных сил. Я же имел очень много вопросов (сомнений, если уж быть откровенным), и чем взрослее я становился, тем серьёзнее становились мои вопросы.
Родители продолжали упорно бороться за моё католическое сознание, не оставляя безответным ни один из моих аргументов, контрдоводы на которые у них, однако, находились всё реже и слабее. Скажем так: их собственная религиозная убеждённость не была достаточно убедительной для моих чересчур реформистских взглядов – в этом я их, образно говоря, перещеголял. Постепенно, неотступно и бесповоротно я превращался в законченного еретика, если не в чистейшей воды атеиста.
Тем не менее, я таки часто размышлял о Боге. Мне хотелось найти объяснение возникновению веры в Его всесилие и вездесущность, необходимости человеческого упования на Его милость и благоволение. Мне, если уж на то пошло, очень хотелось верить в Божественное начало и, соответственно, Божественный конец моего бытия. Мысль о существовании рая, куда бы праведные люди попадали после смерти – была одним из аспектов религии, в который я был готов с радостью поверить... если б тому были какие-то вещественные доказательства. О да, я был отъявленным материалистом. Но мне, тем не менее, нравилась сама идея о рае!
Гораздо меньше мне нравилась идея существования «альтернативной» загробной жизни, purgatorium – в аду, разверзающем свои огненные недра для всех неправедников. Не нравилась мне данная мысль потому, что это место, скорее всего, было определённо уготовано для меня в конце моего жизненного пути. Точнее, по его окончании. И надо ж было так случиться, что именно в подобную посмертную вечность я почти верил: не зря ведь, думал я, тела усопших как раз погребаются в земле, где, как логично было бы предположить, грешная душа наша просто просачивается сквозь почву, словно талая вода... прямо в священные глубины единого чистилища.

Да, в такового еретика я постепенно вырос и окреп в подобной ипостаси своей. Вернёмся, однако, к тому, с чего я начал. Видение...
Впервые оно случилось накануне нового – 2013-го с рождества Христова – года, когда мы с детьми нарядили с вечера праздничную ёлку и в счастливом состоянии исполненного долга улеглись, наконец, спать.
Меня и без того частенько мучают бессонницы, а в связи с предпраздничным возбуждением той ночью я уже совсем отчаялся уснуть. Провалявшись в постели три с лишним часа в безуспешных попытках отключить себя хотя бы на время, я решил сдаться на милость этой капризной даме, Её Величеству Бессоннице, и грузно с неохотой сполз с кровати в свои тапочки.
С вечера мы привыкли плотно зашторивать все окна, поэтому ночью в доме царит кромешная темнота. Единственными ориентирами при передвижении по погружённым в ночной мрак комнатам являются лишь циферблаты электронных часов и панелей управления, зелёные глазки пожарных детекторов и температурных датчиков, а также сенсоров противовзломной системы.
Так и не зажигая свет (благо расположение всех объектов в доме мне известно как летучей мыши балки чердака с опорами), я побрёл в направлении уборной. Проходя мимо гостиной, я остановился, ещё не понимая причины, которая заставила меня замереть в необъяснимой уверенности, что наблюдалось некоторое несоответствие в моём мироощущении, что-то было не так в привычном для меня пространстве данной комнаты. И хотя мои глаза ещё не успели адаптироваться к темноте, я уже знал, что в комнате – с комнатой – произошли фундаментальные изменения.
Если постараться быть более точным в описании своих ощущений, то я больше не чувствовал, стоя на пороге гостиной, что нахожусь... в своём доме. Каким-то дичайшим образом казалось, что размеры её намного расширились или же, правильнее будет сказать... углубились.
Да, именно углубились. Под своими ногами я вдруг почувствовал всю толщь земной коры – и гораздо глубже неё. Мне представилось, что я чувствую движение глубинных пластов земли, словно там, в её недрах, происходила какая-то определённая работа, проходила какая-то определённая... жизнь. Я был настолько шокирован, мой мозг был настолько парализован, что в течение какого-то времени всё, что я пытался делать – это не думать, что та «глубинная» жизнь могла быть... разумной. Силой мысли я пытался блокировать своё воображение, воссоздавая знакомые из школьных уроков естествоведения картины бурлящей магмы в слоях вязкой мантии и верхнего ядра земли, прорывающейся через разломы в тектонических породах во время извержения вулканов...
Так я стоял посреди квартиры – и посреди ночи – и не решался сделать следующий шаг ни вперёд в направлении ванной комнаты, ни назад в спальню. Тем временем мои глаза адаптировались к потёмкам, и я начал различать некоторые предметы в гостиной, а точнее... полное отсутствие таковых! Исчезли большой стол со стульями, и кухонный гарнитур словно провалился сквозь землю; всё, что предстало моим неверящим глазам, было – распростёртый по полу огромный от стены до стены тёмный квадрат, природу которого я в тот момент ещё не мог предположить.
Сначала моему воображению представился больших размеров ковёр, расстеленный кем-то посреди комнаты, но затем я вспомнил... то есть, вновь ощутил ту бездонную глубину под своими ногами – и понял, откуда происходило это ощущение: от этого чёрного квадрата... из глубины этой чёрной дыры.
Да, то была несомненно дыра. В полу нашей гостиной комнаты. Неожиданно я почувствовал лёгкость на душе: мне это всё, должно быть, снится! Конечно же, это ничто иное как сон, просто чУдное (и ужасное) наваждение в моём спящем сознании. Бессонница, видимо, меня в конце-концов отпустила, и я провалился в долгожданное забытьё. В эту самую минуту – я себя убеждал – я сплю! Теперь всё, что мне оставалось сделать – это вернуться назад в спальню и лечь в постель, чтобы спокойно очнуться от этого ночного кошмара уже при утреннем радостном свете.
Я медленно развернулся и так же медленно – забыв про свою малую нужду, которая и подняла меня в столь поздний (или очень ранний) час на ноги – проследовал к спасительной кровати, где моментально и уснул... Вернее, в соответствии с вышезаявленной теорией происходяшего, благополучно продолжил спать и видеть уже другие, вероятно, более радужные сны, так как наутро я поднялся лишь с отдалёнными воспоминаниями о том причудливом и зловещем видении.