Еретик и откровенье Сына Божия. Глава 3-я

После второй ночи сумасшедших видений я отыскал в (появившемся наутро) кухонном шкафу фонарик и перепрятал его в свою тумбочку в спальне. Две последующие недели мне, впрочем, спалось неплохо – отчасти в связи с нервным переутомлением из-за пресловутой бессонницы, которая меня вконец достала, отчасти в силу физических упражнений, которыми я начал изводить себя по совету моего врача: никаких пилюль, говорит, для сна я прописывать не стану – иди в спортзал и качай железо, верти педали или взбирайся на беговую дорожку, так что вечером будешь приползать в постель без задних ног.
Должен сказать, что вышеупомянутый совет является достаточно дельным и для меня чаще срабатывает, чем нет. Тем не менее, пару раз я намеренно не позволял себе уснуть (хотя хотелось, надо признаться), дотягивая до того момента, пока весь дом не погрузится в глубокий сон и не пробудет в этом состоянии как минимум часа два, с тем чтобы потом тихонечко встать и крадучись проследовать в гостиную с фонариком наперевес...
Но ни в один из тех раз эта чёрная дыра мне так и не явилась, поэтому спустя ещё несколько недель относительно спокойных и удовлетворительных (в смысле сна) ночей – и тщетных попыток узреть проклятую – я начал вновь сомневаться в своём окрепшем убеждении, что то был не сон, а некое паранормальное явление, которое я так настроился разгадать.
Как ни странно это может прозвучать, но данным фактом я был весьма расстроен. Где-то в глубине души я чувствовал необходимость снова увидеть это чудесное ночное превращение нашей гостиной, ощутить тот благоговейный жуткий страх и необъяснимое притяжение к этой чёрной дыре в полу нашей самой обыкновенной комнаты. Я просто не мог себе представить, не хотел смириться с тем, что это мог быть всего лишь единичный... ну хорошо, пусть рецидивный случай какого-то невиданного сомнамбулического транса или же глубокого наркотического забвения... с той лишь разницей, что я никогда в жизни не употреблял наркотиков и не был подвержен таковому воздействию.
Скажем просто: данные ощущения не имели никакого аналога в моей прошлой жизни – достаточно ясно объяснено? Нет? Что ж.. я так и предполагал, потому как у меня и для самого себя-то не было сколько-нибудь серьёзного объяснения своим чувствам по этому поводу.

Так или иначе, третий раз всё же настал, когда чёрное отверстие вновь разверзлось в полу нашей гостиной, представ моему взору... среди бела дня! То был выходной; детей с утра забрали к себе дед с бабушкой, а мы с супругой остались заниматься кое-какими делами по хозяйству.
Я принялся чистить плиту с духовкой на кухне, пока жена спустилась в подвал сортировать грязное бельё для стирки. Через систему вентиляции я мог отчётливо слышать, как она там мило себе напевает, пока не включилась стиральная машина.
Зазвонил телефон, и я направился в гостиную, где у нас находился телефонный аппарат. Тут я и увидел его снова – огромное зияющее посреди нашей комнаты отверстие. При дневном свете эта дыра – какой бы нереальной по сути своей она ни была – казалась гораздо более реальной чем ночью, когда присутствие чёрной бездны не столько регистрировалось мною через непосредственное её лицезрение сколько выводилось умозаключением после анализа поступившей от всех органов чувств информации. Плюс, в этом наверняка в определённой мере принимала участие ещё и моя фантазия.
Сейчас же я стоял что называется tete a tete перед этим жутким явлением, обомлев от страха, и мой мозг был начисто отключен, иначе б я незамедлительно набрал 911 – или же сразу штаб-квартиру NASA – вместо того, чтобы, словно зомби, двинуться к самому краю этого зловещего квадрата.
Одно было хорошо: мне не нужно было беспокоиться о фонарике. При дневном свете я мог спокойно разглядеть, что из себя представляла эта дыра изнутри... по-крайней мере на сотню метров вглубь, после чего та превращалась в вечный мрак. Отверстие напоминало (а может, ею и непосредственно являлось) шахту – наподобие той, через которую горняки в огромном промышленном лифте опускаются в угольные скважины.
Её стены были сделаны из камня. Вернее всё же будет предположить – сама скважина была пробурена сквозь каменные пласты земной коры. Сотворено это было явно руками человека, за что говорила геометрически безупречная форма колодца, хотя стены имели грубую шероховатую поверхность. Впрочем, не повсюду: ниже в глубинах этой шахты, пока она не слилась с бездонной чернотой, я мог различить более гладкие, как будто отшлифованные участки стен, на которых... трудно было сказать наверняка... но мне представлялось – были начертаны какие-то знаки, или же рисунки, или... древние письмена?
И тот тягостный монотонный – словно загробный – звук... я снова начал слышать его поднимающимся из глубин этой шахты. Еле слышимый, но чётко уловимый – может в силу полнейшей тишины в доме... И тут я сообразил, что на самом деле перестал слышать все свойственные домашнему хозяйству шумы; я перестал слышать работающую стиральнную машину, запущенную моей супругой.
Моя супруга!..
Неожиданная мысль резанула меня острым лезвием возвращающегося к реальности сознания: наша прачечная находилась в подвальном помещении дома прямо под гостиной, где в данный момент разверзлась диковинная скважина!.. Позабыв про чудовищное феноменальное явление перед моими глазами, я ринулся вон из комнаты и вниз по лестнице в подвальное помещение.
Прачечная!.. моя супруга!..

Они были (слава богу!) на своём месте – и прачечная с работающей стиральной машиной, и моя супруга, продолжающая невозмутимо перебирать бельё и напевать песенки своим приятным и достаточно музыкальным голосом.
Не на месте было одно: моё самообладание. Вид я, похоже, имел перепуганный и – я более чем уверен – сумасшедший, так что жена моя, лишь завидев меня, сразу же всполошилась:
— Что такое, дорогой? Что произошло? Дети?..
— Нет-нет, Анжела, ничего... всё в порядке, – кое-как смог разжать я свои сведённые в испуге челюсти. – Я просто... мне показалось, что ты... зовёшь меня. На помощь.
Выражение на лице моей супруги после таких слов смягчилось; она опустила бельё из своих рук, подошла ко мне и заключила ими моё лицо, глядя на меня лучащимися любовью глазами.
— Ну что ты, мой милый! Что со мной может случиться? – Её руки приятно пахли стиральным порошком и были нежными в прикосновении к моим пылающим смущением щекам. – Но мне, тем не менее, очень нравится, как ты за меня тревожишься.
Она закинула свои руки мне на шею, а я обнял её за талию – и мы соединились в долгом и страстном поцелуе. С отсутствующими в гостях у наших предков детьми дом был у нас в полном распоряжении, поэтому было решено прервать на время все хозяйственные работы и заняться более приятным делом.
Последняя тревога меня оставила, когда мы, поднявшись из подвала, по пути в спальню проходили мимо гостиной: в тот момент я невольно сжался, ожидая увидеть проклятую зияющую дыру в полу.
«Не пора ли мне с подобными своими мыслями обратиться к психиатру? – подумал я тогда в первый раз за всё время явления ко мне столь диковинного призрака. – Особенно, когда эти мысли меня посещают перед занятием любовью со своей женой.»