Житие и подвиги старца Паисия

Житие и подвиги Отца нашего старца Паисия, архимандрита молдавских святых монастырей Нямецкого и Секула.

Житие старца Паисия, которое мы здесь представляем, было написано его учениками, главным образом схимонахом Митрофаном из Нямецкого монастыря, и опубликовано в нынешнем виде ровно 125 лет назад (1847) Богоносными старцами Оптиной пустыни как первый из текстов подлинного святоотеческого возрождения, которое они вдохновили в России XIX века. Оно гораздо предпочтительнее жизнеописания XX века1, поскольку содержит не только факты жизни Старца, но, что важнее, передает саму суть его подвигов. Оно само по себе является святоотеческим текстом, способным направлять и вдохновлять православного верующего сегодня.

___
1 Протоиерей Сергий Четвериков, «Молдавский старец Паисий Величковский», в двух томах, Петсери, Эстония, 1938. В нижеследующем тексте некоторые отрывки (указанные в сносках) добавлены к оригинальному житию из этого источника, особенно там, где цитируются слова самого старца Паисия. Автор проводил исследования в Нямецком монастыре и, таким образом, мог использовать рукописи, написанные самим Паисием; однако весь его тон и подход принадлежат к обмирщенному XX веку, и он не отражает в полной мере духовное наследие блаженного Паисия.


Обширные труды преподобного Паисия по собиранию, правке и переводу творений святых Отцов будут подробно рассмотрены в последующих частях его жития. Помимо многочисленных святоотеческих текстов и ряда писем, преподобный Паисий оставил также два оригинальных труда, посвященных Иисусовой молитве и духовной жизни. Первый из них, «Свиток» (название, которое он сам дал своему труду), будет опубликован в этом и последующих выпусках журнала «Православное Слово». Первоначально он был напечатан на славянском языке вместе с Житием старца Паисия в Оптинском издании 1847 года, а затем на русском языке в сборнике «Иисусова молитва в предании Православной Церкви» (Валаамский монастырь, 1938).


1. РОЖДЕНИЕ И РОДИТЕЛИ ОТЦА НАШЕГО ПАИСИЯ.
2. ОТРОЧЕСТВО ЕГО.

В ЛЕТО 1722 родися отец наш блаженной памяти иеросхимонах Паисий, в святом крещении нареченный Петром, в малороссийском граде Полтаве, от благочестивых родителей: отец его бе Иоанн Величковский, протоиерей Полтавский, мати же Ирина. По рождении же его в четвертое лето, отец его от временныя сея к вечной преселися жизни: он же остася с матерью и со старейшим родным братом Иоанном, иже по отце бе и настоятелем соборныя Полтавския церкве Успения Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, в ней же отец его, дед же и прадед священствоваша.

Таже вдаде его мати в научение книжное, и Господу споспешествующу ему, чрез два лета и мало более, изучи букварь, часословец и псалтирь, от старейшего же своего брата и писати изучися: и абие нача помощию Божиею преудобне книги чести, и от части разумети: и чтяше зело прилежно книги Божественного Писания, Ветхого, паче же Нового Завета, жития святых, поучения святого Ефрема и святого Дорофея, святого Иоанна Златоустого Маргарит и прочия. И от чтения таковых, паче же житий преподобных отец наших в монашеском образе просиявших, начала и в его души рождаться ревность к оставлению мира и восприятию святого монашеского ангельского образа: темже и затворяшеся и чтяше я ненасытно.

Молчание же только любяше, яко и самая его мати зело редко когда слышаше беседу его: бе бо кроток и зело стыдлив и бездерзновенен, не только к чуждым, но и к своим. Таковое бе сего чудного мужа усердное к Богу желание еще в десятолетнем возрасте, яко всем видящим и слышащим о нем благоразумным удивлятися его добронравию и ревности и усердию, и прославляху Бога, глаголюще: слава Тебе Христе Боже, яко ты возносиши избранного от людей своих.

3. ЮНЫЙ ПАИСИЙ ИДЕТ ВО ГРАД КИЕВ.

ПРИШЕДШУ же тринадесятому лету от рождения его, преставися и старейший его брат Иоанн ко Господу, священствовав точию пять лет. И воспоследова матери его нужда, вземши и его с собою (1754), отъити ко архиепископу Киевскому Кир-Рафаилу с писанием просительным полковника полтавского, крестного его отца, и честнейших граждан о утверждении за ним отеческого его места предреченныя соборныя церкве грамотою. Пред его же святым лицем егда стихи некия, от учена мужа составленныя, благоговейно с подобающим произношением изглагола, возрадовася преосвященный, и благослови его, и рече: быть тебе наследником: даде же и грамоту матери его, и повелев его вдати во училища киевския, отпусти с благословением. Она же возвратившися, абие посла его в Киев учения ради, в нем же точию четыре лета грамматическому учению обучашеся. Горящим же усердием упражняшеся паче в чтении святых книг: от нихже паче и паче утверждашеся в непреложном своем намерении о монашестве.


Общий вид Киево-Печерской лавры.


Киево-Печерская лавра. Вход в Антониевы пещеры над Днепром.


4. ЕГО ЖЕЛАНИЕ ИНОЧЕСКОГО НЕЛИЦЕМЕРНОГО ЖИТИЯ.

К СЕМУ ЖЕ и единомысленные други име, едино и тожде намерение о монашестве имущия, и собирающеся в вечер в некое тайное и тихое место, чрез всю нощь до звона советовахуся, како быша возмогли намерение свое в действо произвести, и где бы такое место могли обрести, в немже бы, помогающу Богу, постригшеся во иночество, возмогли быша истинно по обету монашескому пожити; и по многократном совещании и прилежном рассмотрении, таков завета непременен и непреложен в душах своих завещаша: да не будет отреченье их от мира, постриг же и житие в таковых обителях, идеже суть великое изобилие в пищи и питии, и всякое телесное продовольствие, слава и упокоение: приводяще от святых писаний во утверждение своего совета всех святых древних в нищетном монашестве пребывавших, и св. Симеона Нового Богослова, глаголюща тако: бегаяй мира, зри, да не даси душу твою во утешение, и проч. Зане в таковых обителех постригшеся, невозможно, глоголаху, будет нам по обету монашескому нищете Христовой последовати, и воздержное житие проходити: то есть в скудости нуждных потреб, и во всяком телесном злострадании спасения ради душевного. Но немощи ради нашея, и паче от мятежа и сообщения еже со инеми, удобопреложного же ради нашего произволения, и неравного душевного усердия и нетвердого, нужда будет нам отступивше от тесного пути вводящего в живот вечный, заблудити в широкий, по словеси Господню вводящий в пагубу. И лучше быти судиша в мире пребывати, нежели отрекшеся мира и всех яже в мире, ко угодию плотскому во всяком упокоении и изобилии житие препровождати, на соблазн миру и поругание монашеского образа, и на вечное осуждение душ своих в день судный.

Еще же от Божественных Евангельских и отеческих написаний совершенне уразуме Паисий, яко без послушашя и смирения без нищеты и терпения, без веры и любве и отсечения совершенного своея воли и своего рассуждения желающему монашества, и просте рещи: без прилежного хранения всех заповедей Христовых, единою православною верою отнюдь спастися невозможно: и положил бяше благоговейный отрок, зело твердое завещание в души своей пред Богом, уже купно и на телесная деяния, во исполнение заповедей Христовых, всею душею понуждатиси. Яко же еже ближняго своего отнюд не осуждати, аще бы и очима своима видел его согрешающа. Осуждаяй бо ближняго своего, достоинство Божие сам на себе восхищает, чесого есть ли что страшнейше?

Еще же ненависти на ближняго отнюд не имети: зане по свидетельству Святого Писания, больший грех есть ненависть и злоба паче всех грехов. Еще же завеща себе и еже ближнему отпущати всякое озлобление от всего сердца и от всея души, в надежде отпущения своих грехов: не отпущаяй бо ближнему своему согрешений, или каковой либо обиды, и сам отнюдь не будет имети отпущения грехов своих от Отца Небесного: сие убо завещание свое, данное пред Богом, во всей жизни своей, укрепляющей его благодати Божией, деятельне храняще.

В начале четвертого года обучения Паисия в Киеве, после заключения мира между Россией и Турцией, принесшего умиротворение православным землям Балкан, в Киев прибыл митрополит Молдавский Антоний. Паисий имел возможность получить благословение митрополита и очень любил, как Святитель совершал Божественную литургию на молдавском языке. С этого времени в его сердце, как он сам позже говорил, зародилась великая любовь к молдавскому народу.

В это время стало известно, что Паисий совершенно забросил учебу, и префект училища вызвал его, чтобы потребовать объяснений. Паисий, обычно кроткий и застенчивый, ответил с неведомой ему доселе смелостью: «Первая причина та, что имея твердое намерение стать монахом, и сознавая неизвестность смертного часа, хочу как можно скорее принять постриг. Вторая причина та, что от внешнего учения я не вижу никакой пользы для своей души: слышу одни только имена языческих богов и мудрецов — Цицерона, Аристотеля, Платона… Учась у них мудрости, современные люди до конца ослепились и отступили от правого пути: слова умные произносят, а внутри полны мрака и тьмы, и вся мудрость их только на земле. Не видя пользы от такого учения и опасаясь как бы мне и самому от него не развратиться, я и оставил его. Наконец третья причина следующая: рассматривая плоды этого учения в духовных лицах монашеского чина, я замечаю, что они подобно мирским сановникам живут в великой чести и славе, украшаются дорогими одеждами, разъезжают на великолепных лошадях и в прекрасных экипажах (не в осуждение им говорю, да не будет!). Я боюсь и трепещу как бы и самому, научившись внешней мудрости и ставши монахом, не впасть в еще худшие немощи. Вот по всем этим причинам я и оставил внешнее учение». Замечая, что его слова не производят на Величковского должного впечатления, префект рассердился и пригрозил ему за непослушание беспощадным телесным наказанием.1

___
1 Эти два абзаца взяты из «Четверикова», т. I, стр. 12–13.


5. ЕГО СТРАНСТВИЕ.
6. ПАИСИЙ ВСТУПАЕТ В ОБИТЕЛЬ ЛЮБИЦКУЮ.

ТАКО ЕМУ пребывающу, и в чтении и в поучении о сих упражняющуся, паче же и плачущу и сетующу, и недоумевающу, что творити, начать убо сокрушенным сердцем со многими и горкими слезами, биющи перси своя, и припадающи ко Христу Богу, молитися, да наставить его на путь спасения; плача же мысляше в себе, глаголя: что сотворю, и где пойду? Разжжеся же душею к странствованию и абие оставив училище, изыде из града Киева: и яко некий нищий и странный, печальною душею скиташеся, взыскуя оного Небесного Отечества: дарова бо ему Господь еще в юности седину разума, мудрости и смиренномудрия темже остави и другов своих, препону полагавших ему к скорому отшествию и пойде, Богу наставляющу его, во святый монастырь Любицкий, иже обретается близ града Любича, над рекою Днепром.

Дошедшу же ему помощию Божиею во обитель ону, показа ему некий отец: се отец Никифор игумен наш стоит, и приведе его к нему. И паде Паисий на нозе его, прося благословения; он же по обычаю благословив его, вопрошаше глаголя откуду еси, брате; и кое тебе имя, и чесо ради пришел еси во обитель нашу? Юноша убо отвеща ему: яко от Киевския есмь страны, и, приидох во святую сию обитель на послушание: имя же мне Петр. Игумен слышав сие, приял его с любовию и определи ему келлию, и келарское послушание. Он же припад к стопам его и взем от него благословение, прохождаше послушание оно со усердием.

7. БОГОУГОДНОЕ ПРАВЛЕНИЕ ИГУМЕНА НИКИФОРА.

ПРЕБЫВАЯ УБО ТАМ Паисий, велию радость в души своей имеяше: зане видяше, яко сей преподобный Игумен, яко же отец чадолюбивый, управляше братиею с великою любовию и кротостию, смирением же и долготерпением: и аще бы случилося коему из братий яко человеку в чем-либо и согрешити, обаче просящу ему абие прощения сподобляше, исправляя такового духом кротости, наказуя душеполезными словесы, и канон некий духовный определяя по его силе, взирая на согрешение. Сего ради и братия вси пребываху в мире глубоце и любви ко отцу и друг ко другу.

Заботясь о внешней жизни Паисия, игумен не оставлял без руководства и его внутреннюю жизнь. Он дал ему книгу преподобного Иоанна Лествичника, и эта книга до такой степени понравилась Паисию, что он решил, пользуясь свободным ночным временем, переписать ее для себя. Не имея свечи, он заготовил лучину, длиною не менее сажени, и втыкая такую лучину в расщелину стены, списывал при ее свете книгу, испытывая при этом большое неудобство, так как дым от лучины наполнял комнату, ел глаза и мешал дышать. Тогда он открывал на некоторое время окно, выпускал дым и снова принимался за работу. Со временем ему удалось достать лампочку и тогда переписка пошла быстрее, так что к уходу своему из монастыря он успел переписать более половины книги.1

___
1 Этот абзац взят из книги Четверикова, I, стр. 29–30.


8. ПЕРЕМЕНА НАЧАЛЬСТВА.
9. ПАИСИЙ НЕУМЫШЛЕННО ПРОГНЕВЛЯЕТ НОВОГО ИГУМЕНА.
10. ИСХОДИТ ТАЙНО ИЗ ОБИТЕЛИ.

ПО ПРОШЕСТВИИ яко трех месяцев пребывания тамо Паисий определен бысть во обитель ону иный игумен, муж учен, Герман Загоровский. Иже пришед во обитель Любицкую, начать управляти ю не по подобию предреченного блаженного Игумена любовно, но властительски, его же устроение распознавше братия, зело ужасошася: яко нецыи от них страха ради и разбегошася от обители неведомо где. Паисий же в келарстем послушании пребываше, зело бояся и трепеща, да не согрешит в чем-либо, обаче и тако зла не убеже. Единою бо призвав его игумен повеле ему выдати некую снедь (капусту) за его трапезу. Он же за краткость слова его, не внят яковую, и не посмев его вопросити, обяви то его поваром: они же, яковую знаяху лучшу быти, ту вземше свариша ему. Настоятель убо призва Ппаисия в келлию свою, и восстав от трапезы, рече к нему: таковую снедь вдаль еси за мою трапезу? И сие рек, толь крепко удари его в ланиту, яко едва возможе удержатися на ногах, еще же и зело люте пхнув его, яко и паде чрез праг келлии его: егдаже воста, крикну на него, глаголя: вон иди, безделк! Смиренный Паисий изыде вон, весь трепеща от страха, и помышляше в себе: аще за сие толико на мя бедного разгневася, то аще случися в большем чем пред ним согрешити, что не постражду от него? К сему же услыша от духовного своего отца, яко еще хваляшеся и прежестоким наказанием наказати: умысли убо пройти за Днепр. И в нощи втай помолився Господеви со слезами, сниде ко Днепру, и Богу помогающу прейде на другую страну по льду: и благодарив с радостными слезами Бога, пойде вниз реки Днепра на Украйну к монастырям.

11. ВСТУПАЕТ В ОБИТЕЛЬ СВЯТОГО НИКОЛАЯ МЕДВЕДОВСКУЮ.

ДОШЕД же монастыря Святителя Христова Николая, иже обретается на острове реки Тясмина, и именуется Медведовский, идеже бе игумен всечестный иеромонах о. Никифор (иный от предреченного Никифора), приступи к нему, и припаде к стопам его, взя от него благословение, и нача молити, да приимет его во святую обитель в послушание. Игумен же прият его с любовию, и даде ему келлию и послушание служити в трапезе, и ходити на клирос. И егда наста пост Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, на Преображение Господне постриже его игумен в рясофор1, преименовав его из Петра Платоном: бе же ему тогда от роду 19 лет. Пребывая убо во обители оной, прохождаше послушание в трапезе со усердием: правило же церковное во дни убо, елико послушание подаяше время, всяко тщашеся соблюдати, в нощи же никогда же оставляше: таже, по повелению Игумена, и на клирос хождаше. Еще же от усердия своего и повару велию творяше помощь.

___
1 Рясофорный монах – облаченный в рясу, кто еще не принял монашеских обетов и не был пострижен в мантию.


В своем учении о монашеской жизни и устройстве монашеского братства старец Паисий руководился писаниями святых Отцов Церкви. Но сначала он долго и безуспешно искал для себя живого руководителя старца. "Когда я ушел из мира, рассказывает он, с горячею ревностью усердно работать Богу в монашестве, я не сподобился в начале моего монашества даже следа от кого-нибудь увидеть здравое и правильное рассуждение, наставление и совет, согласный с учением святых Отцов о том, с чего и как мне неопытному и новоначальному начинать мое бедное монашество. Поселившись в одном пустынном монастыре, где по милости Божией я удостоился получить и начало монашеского звания, я не услышал там ни от кого должного разъяснения, что такое послушание, в каком смысле и с какой целью оно установлено и какую оно заключает в себе пользу для послушника. Ни начальник монастыря, ни мой восприемник и старец никакого мне по этому поводу не дали наставления. Постригши меня без всякого предварительного испытания, они предоставили мне жить без всякого духовного руководства. Восприемный мой отец, прожив в монастыре после моего пострижения одну только неделю, ушел неизвестно куда, сказав мне на прощание: "Брат, ты ученый, как тебя Бог научит, так и живи»… Оставшись как овца без пастыря, я начал скитаться там и сям, стремясь найти душе своей пользу, покой и вразумление и не находил, хотя в юности душа моя и была наиболее склонна к послушанию; однако же, по недостоинству моему, я не получил такого Божественного дара».1

___
1 Этот абзац взят из книги Четверикова, I, стр. 82, 38.


12. ГОНЕНИЕ ОТ УНИАТОВ.
13. ПАИСИЙ ИДЕТ В КИЕВ.

ТАКО ЕМУ во обители оной подвизающуся, и тихо и мирно пребывающу, Божиим попущением воста гонение на Украйне на Православную веру от злославных униатов, убеждающих к злочестию своему православных.

Некоторые из ужасов униатского правления на Украине того времени описаны архиепископом Черниговским Филаретом в его «Истории Церкви»: Трудно вообразить все жестокости, какие в то время причиняли православным. Православных священников привязывали к столбам, били плетьми, сажали в тюрьмы, морили голодом, рубили саблями пальцы, ломали руки и ноги. Кто и затем еще оставался в живых, но не хотел унии, того выгоняли из домов. На монастыри днем делали нападения, грабили и жгли их, монахов терзали, как могли, часто убивая. Деревенских обывателей и мещан мучили бесчеловечными пытками, чтобы сделать униатами. Православный народ, как овец, гоняли в костел или в униатскую церковь. Во время самого чтения Евангелия входил в православный храм приказчик, бил народ плетью и гнал его как скот из хлева. Многие претерпевали разорение домов, мучительные побои, а другие и саму смерть».1

___
1 Этот абзац взят из книги Четверикова, I, стр. 32–33.


Сего ради бысть великое смущение и озлобление и во обители оней: и егда увидеша живущии тамо отцы, яко уже более месяца церковь стояше заключена и запечатана, начата нецыи от них расходитися, где кто изволяше. Шедшим же некиим от братии в Киев, иде с ними и Паисий: зане страха ради поляков, в Молдавию тогда ити не возможно бе. Се же бысть яве по Божию смотрению, яко да увесть верный раб его яже о матери своей. Пришедшу убо ему тамо, прият бысть в Киево-Печерскую лавру, и определен при типографии у всечестного иеромонаха Макария пребывати, и обучатися иконы изображати на меди. Пребывающу же Блаженному в Лавре, прииде из града Полтавы в Киев на поклонение сродница его, жена преставльшегося брата его протоиерея Иоанна, и увидевшися с ним, начат поведати ему о матери его, глаголя:

14. В КИЕВЕ ИЗВЕЩАЕТСЯ О ПЕЧАЛИ МАТЕРИ СВОЕЙ.

МАТИ ТВОЯ, по отшествии твоем из Киева, в толику неизреченную паде печаль, яко неутешимо плакате и горько рыдаше, таже от безмерные печали умысли не ясти ниже пити, д;ндеже умрет, и по неколицех днех начат ум ея мешатися. Увидевши же некий страх, ужасеся, и начат, чести акафист: таже изступлши ума, умолче, и яко чрез полчаса велегласно воззва: аще тако есть воля Божия, то уже не имам скорбети о сыне моем. Пришедши же в чувство, пред духовным отцем и пред всеми исповеда, глаголя: аз, рече, егда уже от многого неядения и печали в конец ослабех, и чаях скоро умрети: приидох во ужас и страх великий, и увидех множество бесов, зело мрачных и страшных, покушающихся на мя напасти: тогда начах просити у вас книги, и чтях прилежно Акафист Пресвятей Богородице, непрестанно весь день и нощь, и чтением сего защищах себя от нападения бесов: слышаще бо мя чтущу Акафист, трепетаху от страха, и отнюд не можаху приближитися ко мне. И по сем бых в восторзе, и воззревши горе, видех Небеса отверста, и ангела Божия аки молню зело пресветла с Небесе сошедша: иже близ мене став, начать глаголати ко мне: о окаянная! Что сие сотворила еси? Вместо еже бы от всея души и от всего сердца твоего возлюбити тебе Господа Бога Создателя твоего, ты паче твоего Создателя возлюбила еси, создание его, твоего сына, и ради неразсудныя и богопротивные любве твоея умыслила еси саму себя гладом уморити, и за сие вечному осуждению подпасти. Известно же веждь, яко сын твой, благодати Божией споспешествующей, непременно будет монах. Подобает же и тебе, подражающей в сем сына твоего, отрещися мира, и всех яже в мире, и быти монахинею: тако бо есть воля Божия: аще ли же сей воли Божией будеши противна, то тако ми Христа Господа Бога и Создателя моего, яко абие предам тя бесовом ждущим пояти тя, яко да поругаются души же и телу твоему: да научатся и прочие родителие не любити чад своих паче Бога. Сия и подобная сим Ангелу Божию рекшу ко мне, возопих: аще тако есть воля Божия, то уже отселе не имам скорбети о сыне моем: и абие беси исчезоша. Ангел же Господень радуяся взыде на Небо. Духовник же и сродницы слышавше сия от нея, ужасающеся прославляху Бога, купно же и радующеся отъидоша в домы своя.

15. МАТЕРЬ ЕГО ПРИЕМЛЕТ ИНОЧЕСТВО.

СИЯ УСЛЫШАВ Паисий от сродницы своея, зело ужасеся душею, яко толь превеликую печаль нанесе души своея матере отшествием своим: обаче о сем утешашеся, яко повинувшися воли Божией, восприя намерение быти монахинею, еже и соверишся: вшедши бо в монастырь девичий пострижеся, и преименована бысть из Ирины в Иулианиа. Пребывши же в монастыре, подвизающися в монашестве о спасении души своея, десять лет и более, преставися ко Господу. До зде повесть о матери.

16. ПАИСИЙ ИСХОДИТ ИЗ КИЕВА И ПРИХОДИТ ВО ВЛАХИЮ В СКИТ ТРЕЙСТЕНЫ.

ПРЕБЫВАЮЩУ Паисию во святей Киевопечерстей лавре, яко же речеся, вхождаше часте во святыя пещеры и лобызаше святыя мощи с горящею любовию и со слезами, прося помощи от святых наставитися на путь спасения. Горящим бо желанием желаше пустынного безмолвного и тихого жития со отцем духовным, искусным во всех Божественных и отеческих писаниих, и нудящимся и преуспевающим в деланиих, и в бранех монашеских противу бесов и страстей не неискусным: пребывающим в нищете и скудости в пустыни, делающим на нуждную потребу своима рукама. И по мале времени, Божиим смотрением, обрет двух честных монахов ищущих идти во Влахию, моли их прияти и его в путешествие, и согласившееся и приуготовишася на путь, и помолившеся Господеви изыдоша.

17. СТАРЕЦ ВАСИЛИЙ.
18. ПАИСИЙ НЕ ЖЕЛАЕТ ПРИЯТИ СВЯЩЕНСТВО.

ПРОШЕДШЕ ЖЕ благополучно Украину, таже Молдавию, и шествующе дни многи, Божиею помощию достигоша ко Влахию, и приидоша в скит Святителя Христова Николая Чудотворца, именуемый Трейстены, в нем же начальник иеромонах Димитрий прият их с любовию и упокои. Скита оного старец иеросхимонах Михаил отъиде на время на Украину, к монастырю Матренину потребы ради. Пребывающу же отцу нашему в ските оном в общем послушании, прииде тамо на посещение братии от скита Мерлополяны, си есть яблочные поляны, общий всех тамо пребывающих учитель и наставник монашеского жития преподобный старец схимонах Василий, о его же высоком житии и разуме отец наш написа мало яже зде до слова полагаю: «Иже прежде в России и в Мошенских горах и в прочих пустынях не малое время по ревности Божией прежив с великими ревнители монашеского жития: вкупе же с предреченным иеромонахом Михаилом учеником своим в Богохранимую Влахийскую землю на житие прииде. Сей Богоугодный муж в разуме Божественного Писания, и Богоносных Отец учения, и в рассуждении духовном, и во всесовершеном ведении Священных Святыя Восточныя Церкве правил и их толкования весьма искусный, всех в его время бывших отец несравненно превосхождаше. О его же учении и Богоугодном на путь спасения наставлении повсюду слава прохождаше».

Сей, паки глаголю, святой жизни старец пребыв тамо в ските Трейстаны неколико дней, многа душеполезная к братии изглагола словеса: яже и отец наш слыша, неизреченною радостию радовашеся, и со слезами прославляше Бога, яко сподоби его такового мужа зрети и словеса от него слышати. Зваше же старец чрез начальника Дометия и отца нашего в сожитие. Он же бояся (известися бо от некоего отца), да не понужден будет от него и нехотящ прияти священство, тако чрез начальника отвеща: аз неимам намерения в таковый великий и страшный сан и до смерти моей вступити. Сия убо вина есть яко не сподобися отец наш пожити в скити Мерлополяне с таковым святым старцем, но пребываше в ските Трейстены: понеже и сей скит, якоже и скит Долгоуцы, бяше под духовным советом старца Василия, и сего ради ины рекоша, яко отец наш у старца Василия в послушании бе некое время. Аще же и не живяше с ним, обаче ученик его сподобися быти, яко о сем низше речется.1

___
1 К сожалению, о старце Василии почти ничего не известно, кроме того, что содержится в житии старца Паисия. Он написал четыре глубоких введения к творениям святых Григория Синаита, Филофея Синайского, Исихия и Нила Сорского, давая исихастам советы по практическому использованию этих творений; они были напечатаны вместе с житием старца Паисия в Оптинском издании.


19. ИСКУШЕНИЕ.

ПО ОТШЕСТВИИ старца Василия, прошедшу малу времени, прииде паки всерадостная весть, яко старец Михаил возвращался от Украйны, уже приближается к обители. Еже услышав начальник и вся братия возрадовашася, и исшедше во сретение, сподобишася благословения, и бысть всем радость.

Отцу же нашему, проходящему общее послушание, якоже речесе, даде начальник келлию недалече от скита над потоком, от нея же видяшеся церковь, и егда пребываше в той келлии, случися единою спящу ему в нощи, не услышати клепания била на утреню: бе же день недельный. Егда же пробудися, абие притече к церкви и услышав, яко уже прочтеся Евангелие, и начата пети Канон, опечалися зело, и срама ради и смущения не вниде в церковь: но возвратися в келлию свою, скорбя и плача о таковом случившемся ему искушении. И толико объят его печаль, страх же и срам неисповедимый, яко и на Божественную литургию отнюдь не можаше приити, но отшед не далече от келлии, седяше под древом на земли и горько плакаше. По литургии же приближившуся времени трапезы, старец и начальник и братия, не видевше его ни на утрени, ни на литургии, удивляхуся о сем. И рече старец ко братии: молю вас Господа ради, потерпите мало с трапезою, д;ндеже увемы о брате нашем Платоне, что ему бысть? И сие рек посла единого брата инока Афанасия, писца книг отеческих, искати его: иже не без труда обрете его на земли седяща и горько плачуща, и начат вопрошати вины плача его: он же не могий срама ради ничтоже отвещати, но паче плакаше, и едва возможе, зело убеждаем от него, исповести вину скорби своея. Той же духовне утешая его, моляше прилежно паче меры не скорбети о случившемся искушении, идти же абие в скит ко Отцем Святым ждущим, рече, тебе, и не трапезующим.

Он же едва возможе проглаголати к нему: и како могу, Отче Святый, приити ко Отцем Святым, и киим лицем явлюся пред ними, сотворив таковое согрешение, на вечное мое пред Богом и пред ними посрамление? И моляше Афанасия со слезами оставити его, и не нудити идти ко отцем: он же не послабляя, прилежне моляше его и увещеваше еже не скорбети и идти. И едва принуди его и нехотяща идти с ним в скит. Востав убо идяше, плача и рыдая, егда же прииде в скит, и увиде старца со всею братиею седящих пред трапезою, о! каковый тогда паче напале на него страх и стыд безмерный, и паде пред ними на землю, плача горько и рыдая неутешно, и прося прощения.

Ужасошася же все, и абие воставше старец, начальник и братия, восставиша его от земли: егда же вину плача и скорби его уразумеша от монаха приведшего его к ним, удивляхуся вси братия и воздохнувше о себе, умолкоша. Старец же, яко отец чадолюбивый, начат утешати его словесы духовными: моля, прося и увещавая, не паче меры скорбети ему о таковом невольном ему случае: и мало утешивше, воздаша Богу благодарение, яко обретоша его душею и телом здрава, таже внидоша в трапезу, и начата ясти, повелевше и ему сести с ними на трапезе и ясти. Обаче за обемшую его тогда печаль и срам, не можаше нимало вкусити пищи, послежде же мало нечто вкуси. И оттоле, донельже тамо пребываше, не дерзаше на одре лежа спати в нощи, но седяще на лавке, спяше мало.

Старец же и друзии старейшии духовнии отцы, изшедше из трапезы, седоша под древесы садовными, и беседующе прославляху Бога дародателя, удивляющеся толицей в юном ревности Божественней. И глагола старец всем предстоящим братиям, паче же юнейшим, сущу нашему отцу в трапезе: видите, братие, сего брата, толику ревность по Бозе и печаль огненну имущи: да будет убо всем вам в образ и в подражание к усердному на правило церковное воставанию и хождению: яко он и за невольное случившееся ему опущение молитвы толико душею опечалися, и толико горце бользноваше и плакаше, яко и хлеба лиши себе, и света солнечного видети не хотяше, за великую сердца болезнь и сокрушение. Молитеся убо и вы Христу Богу от всея души, понуждающеея на вся заповеди его, да даст Господь и вам всем такову ревность и печаль огненну по Бозе разжжену, о ней же Божественный Исаак на многих местах, и инии святи Отцы повелевают молитися и просити себе у Бога. И сия рек Старец, умолча: братия же поклоншеся идоша кийждо в келлии своя.

20. СТАРЕЦ МИХАИЛ.

ПРЕБЫВАЯ ОТЕЦ НАШ в послушании, яко же речеся, в ските оном, зело прилежне внимаше словесем духовным, яже исхождаху из уст старца Михаила. Толико бо и сей муж в смиренномудрие и любовь и в разум духовный предуспе, и дар откровения таинств Писаний от Бога прият, яко быти ему подобну старцу своему Василию. Поревнова бо всем трудом и подвигом его деятельне. Темже и подобными, мало не всеми сияти ему Духа даровании: часть же и сей братии поучая о многоразличных душевных нужднейших винах, глаголаше: яко подобает нам, братие, в сия бедная времена, наставником истинным монашеского духовного делания и разума отнюдь оскудевшим, всею душею даже до смерти держатися учения и наставления святых и Богоносных Отец наших, и последовати им верно, словом и делом. И паки о прилежном и правом хранении душеспасительных Евангельских заповедей Христовых, и паки, о хранении всех Святых Православных Вселенских и Поместных Восточныя Церкве Соборов и великих Богоносных Отец и Апостольских правил, преданий и их учений, и паки, о прилежном хранении святых постов и иных чиноположений церковных, преданных святыми Апостолы и великими Богоносными Отцы всем христианом, и о прочих нужных блаженный сей старец с воздыханием и со слезами братиям глаголаше: яко да не внимаем обстоянию времен сих лютых и слабости человек в бесстрашии живущих, но да держимся преданных святыми Апостолы и на Соборех святыми Отцы, яко же глаголет Великий Василий: вся, яже древле от Отец святых и духовных предана, почитания достойна суть: новоприлагаемая же зело безместна и немощна суть. Сия же вся видя и слыша отец наш Паисий неизреченною радостно радовашеся, и со многими слезами благодарише Бога, яко сподоби его таковая духовная словеса от уст таковых святых мужей Василия и Михаила слышати и пользоватися.

21. СХИМОНАХ ОНУФРИЙ.
22. ПАИСИЙ ИДЕТ В СКИТ КЫРКУЛ СО СХИМОНАХОМ ОНУФРИЕМ.

ПО ВРЕМЕНИ ЖЕ тамо прииде всечестный схимонах отец Онуфрий от скита именуемого Кыркул, посетити старца и братию. И бывшей о Господе по благословению старца Михаила, при всей братии от отца Онуфрия духовной беседе, глаголаше той о положении скита своего Кыркула, поведая красоту оного, и здравие воды и воздуха, и множество различных плодов и овощей, и прочая приличная монашескому житию, и яко велика ту тишина и безмолвие: сими подвиже и отца нашего на ревность, еже видети место оно; благодарив убо честнейшего старца Михаила за отеческую его любовь и наставление, и взем благословение, пойде с отцем Онуфрием в предлежащий путь превеликими лесами, и прекрасными полянами, и высокими горами, и помощию Божиею на третий день приидоша в реченный скит, в нем же начальник всечестный иеромонах Феодосий прият его с любовию: во утрие же определи ему и келлию пустынножительную, и седе в келлии своей радуяся и со слезами славя Бога, обучался истинному монашескому безмолвию, матери покаяния и молитвы, по словеси святого Исаака; в нуждных же име в начале помощь от начальника отца Феодосия.

23. ПРЕБЫВАНИЕ И ПОДВИГИ ЕГО В СКИТЕ КЫРКУЛЕ.

ЧИН скита онаго бе по подобию Святогорских скитов: зане точию в неделю и праздники собирахуся вкупе вся братия на правило церковное, и по Божественней литургии поставляшеся всем трапеза общая. На трапезе же в беседах и советах духовных упражняхуся, и друг друга с воздыханием и со слезами укрепляюще моляху, в различных лютых душевных и телесных искушениях и скорбех мужественно и благодарно претерпевати и ко Христу Богу со слезами припадающе часто молитися. В сих убо препровождаху время до вечерни; по вечерни же вси, на отшельствии седящи, расхождахуся в келлии своя.

Сице и отец наш седя без молвы в келлии, творяше малое некое рукоделие (ложицы): внимая же прилежно молитве и чтению отеческих писаний, и любви Божией, и понимая своя грехи и повседневныя недостатки, и нечаянно находящую смерть, и страшный Божий Суд, и уготованныя бесом и грешником не покаявшимся лютыя и великия муки, плакаше горце, и рыдая на всяк день начало исправления пред Богом полагаше, и со слезами исповеданием облегчевашеся: и обреташе мир и радость о Господе и малое утешение души. Востягая же и мысли свои от скитания ум от злых помыслов, седяше до времене со смирением и надеждою на Христа Бога Спаса своего.

24. ПОСЕЩАЕТ СТАРЦА ОНУФРИЯ.

ХОЖДАШЕ ОТЕЦ ПАИСИЙ и до предреченного Онуфрия пустынножителя, иже на высоцей живяше горе, от скита расстоянием яко един час: келлия же его бе на самом версе горы оныя, от нея же видяхуся издалече прекрасные пустыни, горы и холмы, и удолия, вся преисполненна великими лесами: внизу же в подгории келлии источник воды приснотекущий. Бе же старец упражнялся в молитве, и чтении, и псалмопении, и рукоделии; в словесех же зело утешителен, и со усердием вопрошающим сказоваше подробне о страстех душевных и телесных, о страшней и неотдышней мысленной брани с бесы, о подсадах и нахождениих их недомысленных. «И аще убо, глоголет, не бы о своих людех Истинный Спаситель предстоял человеколюбие и ратовал за верных Христос, не бы спасся воистинну всяк кий-либо человек из Святых сый, якоже утверждает ясне о сем и святейший Патриарх Константинопольский Каллист 2-й. Таже паки глаголет: но с верою и любовию, и со смирением и со слезами ко Христу Богу припадающему вскоре бывают души утешения неизреченная, мир, радость о Господе и любовь к Богу горячая: свидетелие же сих имут быти непрелестные слезы от любве изобильны, самоукорение, смирение и благодарение Христу Богу ненасытное, к всего человека час той от любве к Богу нечувственна миру сему творит. И аще кто в сия ноне отчасти досие, весть, яко истину глаголю.

Вся сия блаженный Онуфрий отцу нашему, от всея души жаждущу, ясне изъявляше, от его же святыя беседы толико отец наш разгорашеся сердцем, и яко огнем пылаше Божественною любовию, и зельне ревноваше к духовным подвигом, яко и негде укрывался падаше ниц на землю, бия перси своя, и с горькими слезами моляшеся Христу Богу, прося помощи, и тако обеты своя в начало делания извождаше. Обаче не можаше себе предати в послушание отцам оным Богодухновенным, зане в скитах, а не в пустыни пребываху: он же бояшеся ту пребывати, да не понужден будет, якоже речеся, страшное иго священства и не хотящ восприяти.

Пребысть же тамо блаженный во Влахии точию три лета, и мало более, да обучится Молдо-Влахийского языка, паче же, видя время благоприятно, да соберет от святых Отец оных мед духовный, от уст их истекающий, его же насладився до сытости, прочая в клети сердца своего сохрани и молчанием до времени запечатле, да возможет им и прилепившихся к нему души услаждати и насыщати и к добродетели воздвизати. От онех бо отец уразуме, что есть истинное послушание, от него же раждается истинное смирение, и совершается умерщвление своея воли и рассуждения, и всех яже мира сего, еже есть начало и конец некончаемый истинного монашеского деяния, и что есть видение, и умное истинное безмолвие, и внимание молитвы умом в сердце совершаемыя, не точию уразуме, но от части и Божественныя ея силы, в сердце приснодвижущияся, действом наслаждашеся. Не бы убо могл толику нищету и скорбь со удобством и благодушием терпети, и во всяких искушениях и теснотах благодарно радоватися, и о всем скорбном прославляти Бога, яко сподобися быти подражатель некако владыце своему Христу, нас ради обнищавшему, аще не бы сердце его разжизаемо было от Божественныя молитвы к любви Божией и ближняго. Любве же Божия начало еще во отрочестве своем от чтения книжного зача, еже семя Божественное, по словеси Господню падшее на добрую землю, последи прозябе плоды Духа сторичные: тамо бо, между подвижники оными скитскими деланием заповедей Божиих, и прилежанием ко нравственным добродетелем и непрестанною умною молитвою укрепляемо, сотвори в сердце его благоухание Христово, многими же слезами поливаемо, Божиим содейством возрасте и процвете.

Сице отец наш, Божественным умным рачением укреплялся, преспеваше во благодати Христовей, яже и исполни душу его совершенныя любве к Богу и ближнему, и радости о Господе неизреченныя, и воспаляше ю ревностию, якоже речеся, к подвигом духовным, аки елень жаждущую на источники водныя.

25. ПУТЕШЕСТВИЕ ЕГО ВО СВЯТУЮ ГОРУ АФОНСКУЮ.
26. ПРИБЫТИЕ ВО СВЯТУЮ ГОРУ В 1746 ГОДУ.

ПРИШЕДШУ ЖЕ ВРЕМЕНИ, возжела Отец наш видети Святую Гору Афорнскую: тем же убо всех во своем ските и во прочих скитах, и особь cидящих святых Отцев посетив, прощения и благословения и молитв их просяше со слезами на путь, благодаря их за таковую к нему милость и любовь и духовное отеческое наставление. Святии же онии отцы Василий, Михаил и Онуфрий, киих словес, киих молений, киих советований не употребляху, нехотяще такового сподвижника лишитися, его же, между собою беседующе и удивляющеся в нем благодати Божией и добронравие, юным старцем нарицаху (бе бо тогда блаженному 24-лета от рождения)! Таже не могуще его удержати, сотворивше молитву, благословиша, и вручая его воле Божией, отпустиша с миром.

И отъиде оттуду изыскати спутника во Святую Афонскую Гору: имеяше же на путь, точно двадесять пар; но не печашеся о том, возложи бо всю свою надежду на всемогущий Промысл Божий. Обреть же к спутника себе, иеромонаха именем Трифона, согласися с ним, и яшася пути, благодаряще Бога.

Колико убо бедствий от моря и глада, колико же страхов от смертных случаев, паче же от турков претерпе юный старец, вся сия точно Божия свыше помощь поможе перенести. Обаче, Богу помогающу, достигоша во Святую Афонскую Гору с радостно и благодушием.

Зде мало да потерпит слово, Д;ндеже реку некая вкратце, плача и рыдания достойная.

27. НЫНЕШНЕЕ БЕДСТВЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ СВЯТОЙ ГОРЫ.

ДОСТИГ УБО ОТЕЦ НАШ в пристанище жилищ монашеских; радовашеся духом, видя место святое, идеже бе, издревле нудничество о спасении души и непрестанная брань с бесы, вертоград же и жребий Причистыя Богоматере. Ныне же оная Гора Святая, яже во оно время аки Рай цветяше Богообразными и духовными старцы и добродетельными подвижниками, уже не вертоград быти является, но вертеп от бедствия, и жилище разбойником. Зане тако сотвори враг, всякого блага ненавистник и христианского спасения губитель, древний сеятель плевел посреди пшеницы, богоборец диавол: идеже бо бяше множайшая святыня и преподобие, идеже весь мир, паче же христианския роди, имеху живущих в горе сей столп и утверждение Православные веры, образ благочестия и спасения, благоговения же и всякие душевныя пользы, тамо потщася лукавый (еже начася наипаче с 1721 г.) плевелы своя всеяти некими нашедшими зломудрыми и страха Божия неимущими людьми, иже мнящеея быти мудри и первой, заблудиша от чрева и объюродеша, сотвориша премногия соблазны и молвы, гордыню и мятежи, и многим быша на соблазн и душевное разорении: сих ради, глаголет Апостол (Рим. 1:28), предаде их Бог в неискусен ум творити неподобная. Яже вся тако бывающая мужи благоговейные и боящиеся Бога, живущие ту видяще, воздыхающе горько плакаху, и моляхуся Господеви, еже приити им в познание заблуждения своего, и лютых страстей, гордости же и тщеславия: ведяще, яко сими Бог прогневан, наведет праведный свои гнев на ня, купно же с ними и на неповинные, прелести ради лукавого, паче же нерадения ради прельщенных человеков; еже вскоре и бысть.

Воистину бо ныне святоименитая Гора стоит в позор всему миру, паче же в плач всем любящим по Бозе тихое и безмолвное и предусеятельное житие, истинным сиречь ревнителем благочестия монахом, – уничиженна, поругана, разграблена и разгнана: и просто рещи, турками господствуема. Вся бо святые обители, скиты же и келлии, наполнены турков. Точию малы нецыи мужественнейший душами, телом же уже немощнии, остмхуся ту, аки пленницы варваром служащии, вся беды и самую смерть по вся дни терпящие, блаженнии, верни раби Христу Богу во своем обещании, ведущие, яко таковая страждут от варвар своего ради спасения.1 Сия рек вкратце, возвращаюсь на предреченная.

___
1 По милости Божией духовное состояние Святой Горы возродилось и пережило новый расцвет в XIX веке.



Блаженный старец Паисий.
Портрет, хранящийся в Ильинском скиту.


28. ПАИСИЙ ВСЕЛЯЕТСЯ В КЕЛЛИЮ.
29. НЕ ОБРЕТАЕТ СТАРЦА.

ДОСТИГШЕ, глаголю, Паисий и Трифон во Святую Афонскую Гору и исшедше из корабля, внидоша во Святую лавру преподобного Афанасия и препочиша мало от пути, благодаряще со слезами Христа Бога и Пречистую Его Матерь, яко сподоби их достигнути во святый ея жребий. Исшедшим же им от лавры к своим братиям славенского языка, под монастырем Пантократором пребывавшим, спутник отца нашего иеромонах Трифон от простуды люте заразися, и паде в недуг неисцелен, в немже четыре дни болев, скончася.

Паисий же близ братий онех вселися в едину коливу, именуемую Кацарис. Водворився же тамо, обхождаше отшельники и пустынножительныя отцы, ищуще по намерению своему некоего духовного отца, в делании монашестем предуспевающа и в Божественных и отеческих писаниях искусна, седяща в безмолвии наедине в тишине и нищете, ему же бы могл предати себе в послушание. Но не обрете такового, по смотрению судеб Господних, и желаемого души своей послушания не получи: возложив убо себе на Промысл Божий, седяше един. Бе же тогда блаженному 23 лет от роду (1747).

30. НОВЫЕ ПОДВИГИ ЮНОГО СТАРЦА.

КТО ЖЕ МОЖЕТ исповедати вся его подвиги, егда пребываше един с Единым Богом, сущу ему в разженном Богорачении. Коего убо понуждения и воздержания, поста, алчбы и жажды, воздыхания и сетования, и коленопреклонения не понесе! Киих молений, слез же горьких и стенаний из глубины сердечныя не испусти! Киих браней противу ярости, похоти же и возношения, взимающегося на разум Божий, и лютого безмолвнику уныния и противу иных злых страстей, Богу помогающу, не одоле! Киих же искушений и злостраданий, болезней и немощей и скорбей душевных и телесных не претерпе! К сим прилагахуся недоумения, безнадежия и отчаяния приражения, страшная же и лютая мысленная борения, от зависти бесовския. Вся же та юный старец, верою и любовно ко Христу Богу прилепляяся, о укрепляющем его Господе побеждаше: и за победу Христу Богу коликих от всего сердца и от всея души теплых слез и благодарений не излия и не принесе! Коленопоклонения его, псалмопение же и чтение Святых Писаний ненасытное кто может исчести! Воздержание же его бе таково: во вторый день ядяше единою сухарей точно с водою, кроме субботы, недели и праздников. Нищета его и нестяжание бяше безмерное: не имеяше бо ниже срачицы, точно един подрясник и ряску искропаны. Обаче о нищете своей толико радовашеся, якоже ин о богатстве своем: и егда камо отхождаше, дверей келлии не заключаше, зане не бе в ней ничтоже, точно книги, яже взимаше от монастырей болгарских, и чтяше прилежно с крепким вниманием. Скорбяше же и плакаше горце, яко лишися великия благодати Божией, святого послушания.

Об условиях своей жизни в то время сам преподобный Паисий писал позднее: ««Когда я пришел во Святую Гору из моего православного отечества, я находился в такой нищете, что не мог уплатить три гроша долгу пришедшим со мною братиям. При моей телесной немощи я поддерживал мое бедственное существование одними подаяниями. И если бы только святые Отцы славянского племени, находившиеся на Святой Горе, не помогали мне, я никак не мог бы здесь существовать. Много раз зимою ходил я босиком и без рубашки, и такое мое существование продолжалось до четырех лет. Когда мне приходилось или от лавры, или от Хиландаря доползти до бедной моей кельи с подаяниями, или из лесу принести дрова, или сделать какое-нибудь другое тяжелое дело, тогда я по два и по три дня лежал как расслабленный».1

___
1 Этот абзац взят из Четверикова, т. 1, с. 66.


Тако пребысть отец наш един седя, якоже речеся, подвизался и предуспевая от силы в силу духовную, возхождения полагая в сердцы своем на всяк день и разжизаяся ревностию Божественною к большим подвигом!.. Купно же наслаждался огнеросного Божественного рачения в тишайшем душеспасительном и радостотворном безмолвии, три лета и пол.

Таково убо страдание и подвига бяху отца нашего. Сей бо есть подвиг и брань истинным монахом противу богоотступных сил диавольских, яко грешней душе, хотящей спастися, нужно даже до крове и смерти стати и Христовою помощью победити.

31. ПРИБЫТИЕ СТАРЦА ВАСИЛИЯ И ПОСТРИЖЕНИЕ ПАИСИЯ.

В ТО ВРЕМЯ смотрением Божиим прииде во Святую Гору вышереченный старец схимонах отец Василий из Влахии (зван бе от некоего велика лица), и обрет отца нашего в безмолвии седяща, пребысть ту дни некия, научая его и открывая ему о всех триех чинех монашеского жительства, о всех Христианских таинствах от Святых Писаний, говоря так: «Все монашеское жительство разделяется на три вида: первый – общество, второй – именуемый царским или средним путем, когда поселившись вдвоем или втроем имеют общее имущество, общую пищу и одежду, общий труд и рукоделие, общую заботу о средствах к существованию и, отвергая во всем свою волю, повинуются друг другу в страхе Божием и любви. Третий вид – уединенное отшельничество, пригодное только для совершенных и святых мужей. В настоящее же время некоторые, вопреки писаниям Отцов, изобрели себе четвертый вид или чин монашества: строят каждый свою келью, где вздумается, живут уединенно, предпочитая каждый свою волю и самостоятельно заботясь о средствах существования. По видимости они уподобляются отшельникам, а в действительности являются самочинниками, мешающими своему собственному спасению, ибо избрали путь жизни не по своей мере и росту. Кто со вниманием просмотрит книгу святого Григория Синаита, найдет, что называется там самочинием именно это уединенное и необщительное самовольное проживание. Лучше, живя вместе с братом, познавать свою немощь и свою меру, каяться и молиться перед Господом и очищаться вседневною благодатью Христовой, нежели, нося в себе тщеславие и самомнение с лукавством, прикрывать их и питать уединенным жительством, которого и следа, по слову Лествичника, им нельзя видеть вследствие их страстности. И великий Варсонофий говорит, что «преждевременное безмолвие бывает причиною высокоумия».1

___
1 Слова старца Василия взяты из Четверикова, I, стр. 66-67.


Отец же наш моли со слезами блаженного Старца, да облечет его в мантию, и облече: и преименова его из Платона Паисием, и бысть его ученик (бе же ему тогда 28 лет). Возложив же его Старец Христу Богу и Пречистой Деве Богоматери, отыде паки во Влахию, в скит свой Мерлополяну.

32. ПРИШЕСТВИЕ ЮНОГО МОНАХА ВИССАРИОНА.

ПОСЕМ ЯКО ТРИЕМ месяцам прешедшим, прииде во Святую Гору из Влахии монах юн, именем Виссарион. Сей обшед некия тамошния отцы, искаше себе наставника, и не обрете. Прииде же и ко Отцу нашему, и моли его со слезами, рещи ему слово о спасении души, и какова подобает обрести наставника, ему же бы вверити свою душу. Блаженный же воздохнув от сердца, восплакася и помолчав мало, моляся во уме глаголя: брате! О печальней вещи нудиши мя рещи, да обновлю болезнь в сердце моем: зане и аз со многим тщанием и скорбию такожде исках наставника, и не обретох, и многи скорби претерпех, и ныне еще обношу тыя; темже, соболезнуя и о тебе, яко вижду тя от безмерныя печали ята, боюся же, да не падеши во отчаяние: реку ти мало по силе немощного разума моего.

33. КАКОВ ДОЛЖЕНСТВУЕТ БЫТЬ ИСТИННЫЙ НАСТАВНИК.

СПАСЕНИЕ ДУШИ, о немже мя вопрошаеши, инако не может удобно быти, точию истинным наставником духовным, иже и сам понуждает себе вся заповеди Господни творити, по словеси Господню, глаголющу: иже сотворит и научит, сей велий наречется (Мф. 5:19). Како бо иного наставити на путь может, имже сам не хождаше? Подобает бо ему самому первее противу всех страстей душевных и телесных до крове стати, и Христовою помощью похоть и ярость победити, и словесное души от безумия и гордости смиренномудрием и молитвою исцелити: таже сластолюбие, и славолюбие, и лютое сребролюбие, злыя сего мира ехидны, и прочая вся злыя страсти души покорити, на няже сам Господь Иисус бе начальник брани и первый вождь победы сея, по глаголющему: егда изведен бысть Иисус в пустыню, постом, смирением, нищетою, бдением же и молитвою, и сопротивлением от Божественных Писаний! Отрази сатану, и даде венец победы сея на главу естества нашего, уча и силу нам дая сими побеждати его. Темже убо, иже всеми сими со смирением и любовию последуя Господу своему, и приемый от Него служение, еже и ины души врачевати и на заповеди Его наставляти, приемлет купно от Господа, смирения ради, и силу, еже и вся реченныя страсти победити: и по сих, благодатию Христовой просиявшу таковому дарованию духа, по словеси Господню: тако, рече, да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, иже на Небесех (Мф. 5:16), таковый наставник и учащемуся у него самыми делы вся заповеди Христовы и вся добродетели не лестне показывати может: паче же обдержательнейшия сия: смирение, кротость, нищету Христову, долготерпенье во всем, милосердие паче силы, и любовь к Богу горящую, и ко ближнему от сердца нелицемерную, от неяже раждается истинное духовное рассуждение: таже и за вся заповеди Христовы научит таковый душу свою полагати. Яже вся учащиеся от него видя и слыша, верою же и любовию ему последуя, может помощью Божиею и наставлением его предъуспети, и спасение получити.

Такова, брате, подобало бы нам обрести наставника: но увы времени нашего, его же бедствие Богоноснии Отцы наши Духом Святым предвидевше, от жалости, яко чадом своим, во утверждение наше во святых своих писаниях вся нам изъявиша. Глаголет бо Божественный Симеон Новый Богослов: редций воистинну суть, а наипаче ныне, иже добре пасти и врачевати души словесныя ведущий: пощение бо и бдение, и образ благоговения, мнози негли себе притвориша, или и делом стяжаша, и еже от персей вещати, и словесы учити многшии удобь могут; а еже смиренномудрием и всегдашним плачем и слезами отсещи страсти, и обдержательныя добродетели неотемлемы стяжати, зело малии обретаются. Во утверждение же своего слова приводит древнейших святых Отец, и глаголет сице: глаголют бо Божественнии Отцы наша: хотяй отсещи страсти, плачем отсецает я, а хотяй стяжати добродетели, плачем стяжавает я. Яве же есть, яко не плачущ монах на всяк день, ниже страсти отсецает, ниже добродетели исправляет, и ниже дарования причастник бывает когда; ино бо есть, глаголет, добродетель, а ино дарования.

Темже и ближайший к нам Богоносный Отец наш, российское светило, Нил Сорский,1 вся сия со многим опасством в Божественных Писаниих рассмотрев, и бедствие времен сих и нынешнее человеческое нерадение видев во своем на книгу предисловии советует ревнителем, глоголя сице: подобает притрудне искати непрелестна наставника: не обретшуся же ему, повелеша нам, глаголет, святии Отцы, от Божественных Писаний и Богоносных Отец ученая научатися, слышаще самого Господа, глаголюща: испытайте Писания, и в них обрящете живот вечный (Ин. 5:39). И аще сей Святый сия глаголет точию о умнем делании: то коль ми паче о душевнем от всех злых страстей избавлении, а на путь прав делания заповедей Божиих наставлении, нужда обрести искусна делателя и непрелестна наставника.

___
1 О его житии см. «Православное Слово», 1972, № 5.


Отсюду убо крайняя нам, брате, ныне нужда Божественным и Отеческим Писанием со многою печалию, и со многими слезами день и нощь поучатися, и с тожде мыслящима ревнители старейшими отцы советующеся, наставлятися на заповеди Божия, и на делания святых Отец наших. И тако милостию Христовою и понуждением нашим, можем спасение получити.


Вершина желанного Афона, какой она, должно быть, представлялась молодому Паисию.


Скит Ксилург на Афоне, где на протяжении многих веков жили монахи-славяне.


Обитель Великая лавра.


Интерьер собора Великой лавры.


СВЯТИТЕЛЬ АФАНАСИЙ АФОНСКИЙ,
в день памяти которого блаженный Паисий прибыл на Афон и посетил Лавру святого.


34. ВИССАРИОН ПРОСИТ ПАИСИЯ БЫТЬ ЕГО СТАРЦЕМ.
35. ОТЕЦ НАШ УКАЗУЕТ ЕМУ ПУТЬ ЦАРСКИЙ; ИХ СОДРУЖЕСТВО.

ТОГДА МОНАХ ОН Виссарион, слушая вся сия от Отца нашего, помышляет в себе: что прочее ищу? И абие паде Паисию на нозе со слезами, и моляше Отца, да приимет его в послушание: Старец же ниже слышати хотяше, да будет кому начальник, сам бо под началом быти хотяше. Той же прилежнее припадая со многими слезами, три дни неотходне моляше прияти его. Отец же видя таковое брата смирение и слезы, умилися и преклонися прияти его, не во ученика, но в друга, еже жити средним путем в двоих, и ему же Бог дарует более разумети во Святом Писании, друг другу открывати волю Божию, и подвизати на делание заповедей Божиих, и на всякое благое: отсецати же друг пред другом волю свою и рассуждение, и послушати друг друга во благое, душу едину и предложение едино имети, и вся к состоянию живота своего имети обща.

Сам Паисий с великим смирением описывает окончание своего уединенного жития на Святой Горе и начало своего Царственного пути вместе с Виссарионом: «Итак, желаемого руководства для души моей не сподобившись получить, сидел я в одной келии в мнимом уединении некоторое время и, положившись на Божий Промысл о бедной моей душе, начал читать понемногу отеческие книги, беря их у своих по Богу благодетелей, в сербской и болгарской обителях, и читал внимательно. Тогда, поскольку Господь вразумил меня, слепого, я словно в зеркале увидел, как и каким образом подобало бы мне бедное мое монашество начинать, и уразумел, сколь великой благодати Божией я лишился по своему невежеству, не предав себя душой и телом какому-нибудь искусному Отцу в послушание, ни от кого на такое святое дело не сподобившись получить наставления. И понял я, что мое бедное мнимое безмолвие — не моей меры, но жить наедине есть дело совершенных и бесстрастных, и далее был я в недоумении о том, где бы мне предать себя в послушание, о котором много раз, как дитя по умершей матери, воздыхал и плакал. Но не найдя по многим благословным причинам, где бы жить в повиновении, задумал я Царским путем проходить свою жизнь с одним единомысленным и единодушным братом: вместо Отца иметь нам своим наставником Бога и учение святых Отцов, повиноваться и служить друг другу, иметь единую душу и единое сердце, всё к поддержанию своей жизни иметь общее, зная, что этот путь монашества засвидетельствован святыми Отцами на основе Святого Писания.

А поскольку Бог помог такому моему благому намерению, пришел на Святую Гору во всем единомысленный со мной брат, в общине нашей первый, который даже и доныне, по благодати Христовой, в живых пребывает, и начал жить со мной единодушно. И таким образом, по благодати Христовой, душа моя обрела отчасти некую отраду и многожеланный покой, поскольку и я, окаянный, сподобился видеть хотя бы некий след пользы от святого послушания, которое мы друг к другу имели через отсечение нашей воли, вместо Отца и наставника имея учение святых Отцов наших и повинуясь друг другу в любви Божией».1

___
1 Вся цитата из Паисия содержится в его письме, напечатанном в Оптинском издании его Жития, стр. 231–232.


И тако, по чину святых Отец, начало утвердивше, начата единодушно жительствовати. И утешися Старец душею своею, яко обрете благодатию Христовою мир души, еже с единомысленнем братом сожитие отсечения ради друга пред другом воли своея и рассуждения, еже судиша отцы послушание быти. Вместо же Отца и наставника имеху учение святых и Богоносных Отец наших. И пребываху в мире глубоце, подвизающеся, духом горяще, и начало благо на всяк день полагающе, еже предуспевати в совершенное смирение и любовь Божию и ближнего, и друг ко другу, исполнением святых Его заповедей.

36. УЧЕНИЦЫ.
37. НАЧАЛО ОБЩЕГО ЖИТИЯ.

НО НЕ НАДОЛЗЕ наслаждахуся такового, тихого, сладкого по Бозе, душе же утешного и безмолвного жития, точию четыре лета, и мало более (1754 г.): и други бо братия Святой Горы, и приходящие от мира, слышаще и видяще таковое их мирное и любовное по Бозе житие, ревнующе зело, велиим своим молением начаша Старца убеждати, прияти их во ученичество. Он же многа лета отрицашеся сего, и не приимаше оваго убо четыре лета, оваго же три, иного два, «а иных иное некое продолжительное время.

Однако после, убежденный, с одной стороны, великим беспокойством, какое они мне своими мольбами причиняли, с другой — слезным молением живущего со мной брата, очень братолюбивого, начал я и нехотя принимать к себе в сожительство по одному, каждому из них по силе моей открывая на основе Святого Писания и учения святых Отцов силу святого послушания. И видя, что они имеют неизреченную веру и любовь к Святому Писанию и ко мне, недостойному, а друг с другом — мир и единомыслие, весьма такому их благому произволению радовался душой и прославлял Бога, положившись на неизреченный Промысл Божий о душевном и телесном их окормлении, и принимал по одному предающих себя со всем усердием душой и телом в блаженное послушание.

И таким образом из Царского пути, то есть из сожительства с одним или двумя братиями, составилось, по благодати Христовой, и наше общее житие, поскольку немало умножилось число братиев».1

___
1 Эта цитата из Паисия взята из цит. соч., стр. 232.


Когда к Паисию и Виссариону присоединились Парфений или Кесарий, прежняя келья стала тесной для четверых, и явилась надобность приобрести вторую келью, которая и была куплена недалеко от первой. Когда число братий достигло восьми, тогда решено было приобрести келью Святого Константина с церковью, находившуюся на расстоянии двух брошенных камней от первой кельи. Первые ученики Паисия были из Молдавлахии, и молитвенное правило совершалось у них по-волошски.1 Тогда начата приходити к обществу отца нашего и Словенского языка братия, и собрася всех братий дванадесять. И начата чести и пети молдавским и словенским языком правило в церкви.

___
1 Текст абзаца до настоящего момента добавлен из книги Четверикова, I, стр. 70.


Жизнь их была очень трудная. Об этом сам старец Паисий рассказывает так: «С наступлением зимы, не имея где преклонить головы, так как не было келий, мы начали сами строить при Святом Константине пять келий; и кто может изобразить нашу нужду, которую мы терпели в течение четырех месяцев без обуви и без рубашек, почти всю зиму строя кельи и таская землю и камень. К тому же еще, когда приходило воскресенье или праздник, вместо отдыха нам приходилось бегать по монастырям за подаянием чуть не голыми, в худых одеждах, дрожа от холода. Тогда ради великой нужды и безмерного труда много раз братия, придя вечером, падала, как мертвая, и засыпала, не евши. В такой нужде много раз и правило наше оставлялось, и вместо повечерия я приказывал прочитать только «Помилуй мя, Боже» и «Верую» и так и спать. Но и тогда мы не оставляли утреню, но по силе своей читали: иногда три кафизмы, иногда же и больше.1 Вместо же часов Параклис Пресвятой Богородице, а иногда и часы читали. И, что еще скажу? Ради крайней нашей нужды хотели все рассыпаться, если бы Премилостивый Христос Господь не укрепил нас Своей благодатью в смирении, в терпении, в любви к Богу и друг ко другу, по заповеди Христовой претерпевать и этим все наши трудности преодолевать».2

___
1 Во время Великого поста, помимо трёх кафизм, положенных для утрени, есть дополнительные кафизмы для часов, которые, возможно, монахи читали на утрене, когда не читали часы.
2 Слова Паисия взяты из Четверикова, I, с. 71.


38. БРАТИЯ УБЕЖДАЮТ СТАРЦА ПРИЯТИ СВЯЩЕНСТВО.

ПОСЛЕДОВА ЖЕ ИМ крайняя нужда во священнике и духовнике; и согласившеся вси братия, начата зельным и смиренным своим молением молити Старца, да приимет священство и духовничество. Обаче той ниже слышати сего хотяше, глаголя: яко сего ради и из Влахии избегох. Но елико той со слезами отрицашеся, толико они паче и паче, со слезами на нозе его падающе, моляху и просяху не презрети моления их, предлагающе ему многия и великия благословныя вины, паче же сию: яко исповедующимся нам, глаголаху, у иных духовников, яже от тебе советы и заповеди подобающие житию нашему приемлем, тии своими советами развращают, а от того мы зело душами повреждаемся. Мнози бо и духовнии, или леты, или разумом юны: глаголет же Божественное Писание: горе тебе граде, в немже царь твой юн (Еккл.;10:16). Вземше же словеса сия Отцы святии, глаголют: горе братиям, имже начальник, или духовник юн, и телом крепкий, к сим же паче, аще в духовных деланиях неискусен, иже ни правого разума и рассуждения духовного по Бозе причастник, ниже многообразие страстей и немощей душевных же и телесных весть. Аще бы прилежный Заповедей Христовых был делатель, то по мере своей и дарований от господа, яко же духовного разума и рассуждения, милосердия, смирения и любве к Богу и ближнему, яже суть обдержательныя, или главные и первейшие добродетели, не бы убо лишен был: яко же убо о сем утверждает и святый Симеон Новый Богослов, глаголя: несть мощно вседушне ищущему и толкущему, по словеси Господню, не обрести и не обогатети дарований.

Сия и ина многа, плачуще и припадающе предлагаху Блаженному, еще же и честнии старейшие Отцы Святой Горы с зельным молением увещеваху его не отрицатися: ведяху бо его достойна суща и могуща помощью Божиею, многи души привести ко Господу наставлением, паче же любовию и смирением своим: и сего ради не послабляху своим советованием и угрожением преслушания предреченннии духовные Отцы, и глаголаху к нему: како ты научиши братию послушанию и отсечению своея их воли и рассуждения, сам преслушая и презирая слезное моление толиких молителей и нас? Не веси ли, что родило есть преслушание?

Тогда старец, видя себе в таковем отвсюду неизбежнем утеснении, и нехотящ повинуся, и рече со слезами: буди воля Божия. И рукоположен бысть во священника, и учинен духовником в 1758 году, в возрасте 36 лет; и бысть радость велия всем чадом его духовным.

39. ОСНОВАНИЕ СКИТА ВО ИМЯ ПРОРОКА ИЛИИ.
40. УМНОЖЕНИЕ БРАТИИ.

ПОСЕМ, егда умножи Господь братию, и не вмещахуся в церкви и в келиях Святого Константина, тогда Отец наш сотвори совет с братьями, и испроси ветху и праздну келью Святого Пророка Илии, тогожде монастыря Пантократора, купно же и благословение от Святейшего Патриарха Серафима, в том же монастыре в то время пребывавшего. И начата от основания здати скит во имя Святого Пророка Илии, и создаша церковь, трапезу, пекарню, поварню, странноприимницуже и шестнадесять келий: намерение бо име Старец отнюд более пятинадесяти братий не приимати, чесо ради и келий создаша на толикое число. И преселишася вси вообще в скит с радостью, благодаряще и славяще Бога, яко от среднего пути благоволи быти общему житию.

Тогда паче чинно устрои отец наш и правило церковное по чину Святыя Горы, и раздели братию на два языка, словенский и молдавский. Таже име надежду, по таковом труде успокоитися; но еще в большия впаде. Мнози бо и Святыя Горы братия, и новоприходящии, увидевше таковое внутрь церкве его благочиние, си есть, в пении и чтении смирение, тихость и благоговение, и всей братии со страхом Божиим и благоговением в церкви предстояние, священников и экклисиархов1 самонужное слово и служение, с благоговением и тихостию исполняемо, вне же церкве во общем послушании рукоделие со смирением и молчанием, и между братиями всегдашний от сердца мир, любовь и отсечение своея воли, к старцу же благоговейное послушание с верою и любовью, таже и старца к чадом своим духовным отеческое милосердие, в службах благорассмотрительное определение, в немощех душевных, и во всяких нуждах телесных сострадание и любовь ко всем нелицемерну, горящею ревностию возревноваша приобщитися таковому житию, зельным же своим молением, и со слезами частым припаданием, убеждаху его и не хотяща приимати их. Не имуще же келий, по нужде внизу под кельями к стене каменней по два и по три здаху келийки: вси же обще труждахуся в рукоделии, и сам Старец с ними во дни убо делаше ложицы, в нощи же писание книги отеческие (вся убо жизнь его во бдении всенощном бяше, и более триех часов неможаше спати), преводя с греческого на словенский язык. Изучися бо помощью Божией вскоре не точно простого греческого, но и еллинского, от общего своего брата, именем Макария, добре ведяща той язык, и в начале под руководством оного преводяше.

___
1 Монахи, управляющие церковным Богослужением.


АФОН: СОБИРАНИЕ И ИЗУЧЕНИЕ ОТЕЧЕСКИХ КНИГ БЛАЖЕННЫМ ПАИСИЕМ.

В ПИСЬМЕ, написанном много лет спустя архимандриту Феодосию, настоятелю Софрониевой пустыни в России, старец Паисий подробно изложил причины, побудившие его, находясь на Афоне, начать огромные труды по собиранию, исправлению и переводу текстов святых Отцов:

«Когда я еще жил на Святой Горе Афонской, то, зная хорошо из учения и заповедей Богоносных Отцов наших, что руководителю братии не следует наставлять и учить по своему единоличному разуму и рассуждению, но нужно держаться истинного и правильного смысла Божественного Писания, как учат Божественные Отцы, вселенские учители, а также учители и наставники монашеской жизни, просвещенные благодатью Святого Духа, зная при том и свое малоумие и боясь как бы, вследствие моего неискусства, я и сам не упал, как слепец в яму, и других туда не ввергнул, я и решил принять за непоколебимое основание всякого истинного и правильного наставления Божественное Писание Ветхого и Нового Завета и его истинное толкование благодатью Святого Духа, т.е. учение Богоносных Отец наших, вселенских учителей и наставников монашеской жизни, и все Апостольские Соборные и святых Отец правила, каковые содержит Святая Соборная и Апостольская Восточная Церковь, а также и все заповеди и уставы ее. Все это я принял как руководство для себя и для братии, чтобы и я сам, и братия, живущие со мною, пользуясь всем этим при содействии и вразумлении Божественной благодати, не отступили ни в чем от здравого и чистого соборного разума Святой Православной Церкви.

И прежде всего я начал прилежно, с помощью Божией, приобретать с большим трудом и издержками святоотеческие книги, учащие о послушании и трезвении, о внимании и молитве. Одни из них я переписывал своими руками, другие покупал за деньги, которые добывал собственным трудом для необходимых нужд наших, ограничивая себя постоянно и в пище, и в одежде. Мы покупали вышеупомянутые святоотеческие книги, писаные славянским языком, и смотрели на них как на Небесное сокровище, свыше нам от Бога посланное. Когда же я читал их усердно в продолжение многих лет, я заметил, что в весьма многих местах в них оказывается непонятная неясность, в других же местах не замечается даже грамматического смысла, хотя я читал и перечитывал их многократно, с большим старанием и рассмотрением; тогда как одному только Богу известно, какая печаль наполнила мою душу, и, недоумевая, что делать, я подумал, что славянские отеческие книги можно хоть отчасти исправить по другим славянским же книгам.

Я стал своею рукою списывать книгу святого Исихия, пресвитера Иерусалимского и святого Филофея Синаита и святого Феодора Эдесского с четырех списков, надеясь, согласовав эти списки, найти в них какой-либо грамматический смысл. Но весь мой труд оказался напрасным, потому что и в полученном мною соединении четырех списков я не мог найти смысла. Книгу святого Исаака Сирина я в течение шести недель день и ночь исправлял по другому списку, который, как мне было сказано, во всем был сходен с греческим подлинником, но и этот мой труд пропал даром. Со временем я понял, что свою лучшую книгу я испортил, исправляя ее по худшей.

После этих горьких опытов я увидел, что взял на себя напрасный труд, исправляя славянские книги по славянским же. Тогда я стал старательно расследовать, отчего происходит такая неясность и такой недостаток грамматического смысла в славянских книгах, и пришел к тому заключению, что на это имеются две причины. Первая причина состоит в неискусстве древних переводчиков книг с эллино-греческого языка на славянский, а вторая в неискусстве и небрежности плохих переписчиков. Убедившись в этом, я потерял всякую надежду найти в славянских переводах правильный и истинный смысл, какой заключается в эллино-греческих подлинниках. Проведя немало лет на Афоне и освоившись с простым греческим языком, я задался мыслью отыскать эллино-греческие отеческие книги и по ним произвести исправление славянских переводов. Я искал во многих местах и неоднократно, и не мог найти. Я ходил в великий лаврский скит Святой Анны и в Капсокаливу, и в Ватопедский скит святого Димитрия и другие лавры и монастыри, повсюду расспрашивая знающих людей, опытных и престарелых духовников и благочестивых иноков; и нигде мне не удалось найти ни одной подобной книги, и от всех я получал один и тот же ответ, что они не только не знают этих книг, но даже и имен их составителей не слыхали. Слушая эти ответы, я впал в совершенное недоумение и изумлялся, как же это в таком святом месте, где жили многие и великие святые, я не только не могу найти желаемых мне отеческих книг, но даже и имен их писателей ни от кого не слышу. И от этого я впал в глубокую печаль. Однако я все-таки не терял надежды на Бога и молил Его, чтобы Он как Всемогущий ими же весть судьбами помог мне найти искомое сокровище. И Милосердный Бог не отверг моего пламенного моления и помог мне. Мне удалось, наконец, отыскать желаемые книги, а некоторую часть их даже приобрести в собственность.

Произошло это следующим образом. Однажды я шел с двумя братиями из святой и великой лавры святого Афанасия к великому лаврскому скиту Святой Анны и поравнялся с высоким холмом святого пророка Илии,1 равным по высоте третьей части главной вершины святого Афона. Под этим холмом на возвышенности находится скит Святого Василия Великого, основанный недавно иноками, вышедшими из Кесарии Капподокийской. Скит расположен в бесплоднейшей местности, где нет ни одного источника воды, и потому в скиту не растут ни виноград, ни маслины, ни смоквы, и братия одною только дождевою водою удовлетворяет свои нужды. Пришло нам желание зайти в этот скит, частью для поклонения, частью же для осмотра места, так как мы в этом скиту еще не бывали.

___
1 Этот холм находится не рядом со скитом пророка Илии, а в районе Карули, в южной части Святой Горы.


Когда мы вошли в скит и сели около церкви, увидел нас один инок и радушно пригласил в свою келью, и пошел приготовить нам чего-нибудь поесть, чтобы подкрепить наши силы после трудного пути. Посмотрев на столик, стоявший у окна, я заметил лежавшую на нем раскрытую книгу, которую монах, как видно, переписывал. Я заглянул в книгу и увидел, что это была книга святого Петра Дамаскина. Невыразимая радость охватила мою душу. Я почувствовал, что нашел на земле Небесное сокровище.

Когда инок вошел в комнату, я спросил его, каким образом такая драгоценная книга оказалась в его келье? Он ответил мне, что у него имеется еще и другая книга того же Святого. На мои дальнейшие расспросы инок сказал, что у них в скиту (кроме названных книг) можно найти еще книги святого Антония Великого, святого Григория Синаита, святого Филофея, святого Исихия, святого Диодоха, святого Фалассия, святого Симеона Нового Богослова слово о молитве, святого Никифора монаха слово о молитве, святого Исаии и другие подобные книги. Когда я спросил его, почему я, столь долгое время разыскивавший эти книги, нигде не находил их, он ответил мне, что причина заключается в том, что эти книги написаны на самом чистом эллино-греческом языке, которого теперь, кроме ученых людей, едва ли кто-либо из греков и разумеет, а потому и книги эти пришли почти в совершенное забвение. Живущие же в этом скиту иноки, находясь еще на своей родине в Кесарии Каппадокийской, слышали об этих книгах и, пришедши во Святую Гору, научились здесь не только простому, но и древнему греческому языку и, отыскав в некоторых монастырях эти книги, переписывают их, читают и стараются по мере сил последовать их учению.

Услышав это и чрезвычайно обрадовавшись, я стал усердно просить брата переписать и для меня эти книги, обещая заплатить ему какую угодно цену за его труд. Но инок, будучи обременен перепискою, отказался и повел меня к другому иноку, тоже занимавшемуся перепиской. Я стал усердно просить и этого брата переписать для меня книги, обещая дать ему тройную цену. Он же, видя мое горячее желание иметь книги, отказался от тройной платы и обещал мне за обычную цену переписать некоторую часть книги, сколько будет в состоянии и сколько Бог «подаст ему руку».

И таким образом, за два с небольшим года до нашего отъезда со Святой Горы, этот инок, принявшись за работу, переписал для меня некоторую часть столь желанных книг, насколько Бог ему помогал; и мы, приняв их со всей радостью, как дар Божий, посланный нам с Небес, удалились со Святой Горы Афон».1

___
1 Полная цитата из Паисия (на славянском языке) находится в Оптинском издании его жития, стр. 197–201; русский перевод-парафраз есть у Четверикова, I, стр. 84–88.


41. СЛАВА ПАИСИЯ.

ПРОЙДЕ ЖЕ СЛУХ БЛАГ о нем во всей Святей Горе, и вси в чести и любви имеяху Паисия: удивляхуся бо многим дарованиям Божиим в нем, и прославляху Бога. И бысть многим тамо великим отцем духовник, якоже и самому вышереченному Святейшему Патриарху Серафиму: той бо часте посещаше его, овогда за слабость на осле, овогда же и пеш приходя в скит, иже бе расстоянием от монастыря яко на полчаса шествия, и в сладость о духовных и душеспасительных винах, и о вере, и о разуме духовнем, о мужественнем подвиге, и дарованиях наставника, по разуму и учению Богоносных Отец наших беседоваху, и соутешахуся душами, горяще духом подражати вере их.

Иногда монахи из монастырей, скитов и келий Афона приходили к Старцу на исповедь и духовную беседу в таком множестве, что его братия не имела возможности поговорить со своим Старцем, и среди них возникал ропот. Даже после его ухода со Святой Горы влияние блаженного Паисия сохранялось там, ибо его предания и правила сохранялись в скиту пророка Илии и других монастырях и вдохновляли великих русских старцев Афона XIX века: Арсения, Николая, Андрея, Никодима, Иеронима и других.1

___
1 Этот абзац взят из Четверикова, II, стр. 6-7.


Не единою же в лето и сие бываше, яко Святейший Патриарх, и начальнии отцы монастыря Пантократора, от любве своея к Старцу, прошаху его в неделю, или в каковый-либо малый праздник, да приидет в монастырь, и отслужит сам Божественную литургию со диаконом монастырским в велицей церкви. И тамо служаше греческим языком, не спешно и благоговейно со страхом Божиим, непрестанно слезами ланите свои омочая: никогда же бо можаше без слез Святую Литургию прослужити во всей жизни своей. Святейший же Патриарх, стоя со слезами, глоголаше: «Слава Тебе, Господи, слава тебе». А стоящии в Олтаре, видяще его тако всего к Богу простерта, и аки измененна и плачуща, едва могуща возгласы глаголати, толико умиляхуся и плакаху, яко инии не могше и стояти во Олтаре слез ради, исхождаху, и удивляющеся благодати Божией, прославляху Бога.


Одна из келий скита Святого Василия Блаженного, на высоте 600 метров над уровнем моря.


Кириакон (собор) скита Святого Василия.


Святой монастырь Симонопетра на Горе Афон.


ПРЕПОДОБНЫЙ СИМОН.
Основатель Симонопетра, где преподобный Паисий некоторое время подвизался со своими учениками.


Арсанас (док) Симонопетра.


42. ЗАВИСТНИК.

Бе же во Святей горе некий старец леты старейший отца нашего, живый в ските Капсокаливе со ученики, именем Афанасий Молдаван. Сей подвижеся советом лукавого на зависть: завидя же славе Паисия, начать сеяти злохуления многим во уши, не точию лестцем и прелестником нарицая его, но и еретиком: еще же и священную умную молитву, ей же Отец наш братию поучаше, хуляше.

Обвинения старца Афанасия, взводимые им на Паисия, заключались в следующем:1 Паисий нарушает и сокращает установленное Церковью для монахов молитвенное правило; неправильно толкует писания святого Григория Синаита, неправильно относится к своему духовному отцу, уподобляется римскому папе, который на словах признает заповеди Церкви, а делами их нарушает; устанавливает вместо церковного собственное молитвенное правило, не имеет смирения; доверчиво относится к рукописным греческим книгам, предпочитает философию покаянию и плачу, запрещает проклинать еретиков, заменяет церковное правило молитвой Иисусовой.

___
1 Этот абзац взят из книги Четверикова, I, стр. 73. Из этого списка обвинений очевидно, что Афанасий практиковал внешний аскетизм, но не был знаком с исихастской традицией с ее духовным руководством старца (который не обязательно должен был быть священником), ежедневной исповедью ему и заменой большей части суточного круга церковных служб определенным количеством Иисусовых молитв и поклонов. Эта традиция существовала во Влахии в скитах, где жил Паисий, и существует до сих пор в некоторых частях Афона и в других местах, как среди греков, так и среди русских. Однако из всего, что известно о блаженном Паисии и последовавшей за ним традиции, ясно, что, помимо данного им правила Иисусовой молитвы, он также сохранил суточный круг Богослужений, почти, если не полностью.


Паисий же вся сия слыша, аки не слыша, долготерпяше. Разжегся убо Афанасий завистию нестерпимо, написа к нему и посла писание, сначала имущее образ дружелюбного наставления, таже многия содержащее хулы, укоризны, и многая неправая мудрования; еже прием Отец наш рассмотря вся добре, и шед к духовнику своему, объяви е и прочте. Таже с духовником идоша, к другим старейшим соборным духовником, иже вси рассмотривше писание оно, оскорбишася, и повелеша на Паисию написати к нему ответ, обличая его заблуждение и неправое мудрование: и аще не раскается и не испросит прощения, совещаша на Соборе Святыя Горы обличить его. Сотвори убо блаженный, якоже повельша ему духовнии отцы, и обличив его простоту четыренадесятию главами, в нихже изъяви и его заблуждение и опроверже хулы и клеветы, посла тыя главы к нему.

В своем письме Паисий между прочим писал следующее о чтении святоотеческих книг: «Прошу тебя, отче, оставь суетное и напрасное твое помышление не читать отеческих книг. Я похваляю ваше житие и ублажаю ваши подвиги, и получаю пользу от пребывания вашего [на Святой Горе]. Но ко всем вашим подвигам необходим и разум, необходимо рассуждение, дабы не напрасен был весь ваш труд. Поэтому, если хочешь сам спастись и ученикам твоим показать путь Царский, делание заповедей Христовых, ведущих к Царствию Небесному, то прилепись всею твоей душою к чтению книжному. Оно с вопрошением опытных духовных отцов будет и тебе, и ученикам твоим неложным учителем, наставляя вас на путь спасения. Иначе спастись невозможно. Святой Иоанн Златоуст говорит: невозможно спастись никому, если он не будет часто наслаждаться духовным чтением. И святой Василий Великий говорит: старец да поучает братию по разуму Святого Писания, а если не так, то он будет лжесвидетелем Божиим и святотатцем. И великий Анастасий Синаит говорит: во всем, что мы говорим и делаем, мы должны иметь удостоверение от Священного Писания, иначе обманываемые человеческими измышлениями, отпадем от истинного пути и впадем в пропасть погибели. И еще: нам необходимо со страхом и любовию поучаться Божественному Писанию и возбуждать себя и друг друга напоминанием слова Божия. Так учат нас и все святые, побуждая к прилежному и усердному книжному чтению. И не говори, отче, что достаточно одной или двух книг для наставления душевного. Ведь и пчела не от одного или двух, но от многих цветов мед собирает. Так и читающий книги святых Отцов одной наставляется о вере или о правом мудровании, другой о безмолвии и молитве, иной в послушании и смирении и терпении, иной о самоукорении и о любви к Богу и ближнему и, сказать кратко, от многих святоотеческих книг научается человек житию евангельскому».

Объясняя сокращение своего молитвенного правила, старец Паисий рассказывает о крайней трудности своего первоначального жительства, когда он по два и по три дня лежал, как расслабленный, не будучи в состоянии выполнять установленное правило. «Все это я исповедывал отцу моему духовному и другим старым духовникам и говорил своему духовнику. Так как я по своей крайней немощи не могу держать своего правила, то помысл мне говорит – возвращусь в Россию. Духовник же, укрепляя меня, говорил: нет, чадо, не уходи от Святой Горы, где призвал тебя Бог, там и потерпи немного волю Божию. Правило же твое сколько можешь, столько и держи. Только всегда благодари Бога, и Господь тебя не оставит. И самое твое в немощи и нужде благодарение вменится тебе от Бога вместо всякого правила. И по его совету я держал мое малое правило и жил, радуясь и благодаря Бога в немощи моей, молясь Его милосердию, дабы он укрепил меня до конца моей жизни пребывать на этой Святой Горе Афонской».1

___
1 Обе цитаты старца Паисия приведены в книге Четверикова, I, с. 74–75.


Старец Афанасий же прочет я, позна свой грех, зазрев себе, раскаяся, и пришед просяще прощения. Паисий же с радостию прости его, и беседовав с ним дружелюбне, с любовию откры ему о своем с братиею житии волю Божию, и отпусти и с миром.

43. ВРЕМЕННОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ В МОНАСТЫРЬ СИМОНОПЕТРУ И ВОЗВРАЩЕНИЕ В СКИТ.

Пребывающу тако Паисию во своем ските, день от дне умножахуся братия: более бо уже пятидесяти собрася, и никиим же образом не можаше избыти, еже не приимати, слезным и зельным молением стужающих ему прияти их в послушание. Что убо не предлагаше? Что не глаголаше, и тесноту в келлиях, и труд в послушаниих, и нужду в телесных потребах, и во всем скудость пред очи им полагая? Но елико он кротце отсылаше их, толико тии паче и паче, припадающе к стопам его, плачуще и рыдающе, зельне моляху прияти их. Убежден убо слезами их, яко отец милосердый и любве ко ближнему исполненный, приимаше, возлагался на всемогущий Промысл Божий о душевнем и телеснем их окормлении, якоже и прежде речеся.

Советоваша же ему мнозии честнии отцы, взяти монастырь глаголемый Симонопетр, – бе бо празден (зане задолжен бе): предложи о нем прошение Отец наш Собору Святой Горы, и абие дадеся ему благословение. Взем убо пол братии, преселися в монастырь, о долге его мало нечто слышав; но пребысть тамо точно три месяца; услышавше бо турцы заимодавцы, яко собрася в монастырь собор монахов, абие приидоша требовати долга, и взяша насильно у неповинного седьмь сот левов; убоявся же старец прочих заимодавцев, возвратися паки в скит.

44. ТЕСНОТА; НАМЕРЕНИЕ ПЕРЕЙТИ ВО ВЛАХИЮ.

Пребывая же в ските и видя толь велие утеснение и скорбь братии, сокрушашеся и скорбяше вельми душею, рассуждая притрудность места и конечное неудобство таковому единодушному собору общежития ко Святой Горе, и зря яко несть ко утверждению надежды. Совет убо сотворше, начата готовитися изыти во Влахию, в Мунтянскую землю. Уведевше же о семь Святейший Патриарх Серафим, и прочии честнии духовнии отцы Святыя Горы, зело сожалеша о исшествии его, и пришедше к нему в скит, много увещаваша, и много молиша не исходити ему из Святыя Горы. Но егда познаша таковую крайнюю их нужду, и Собору толикое утеснение, и печаль Отца нашего, рекоша: воля Божия да будет.

И паде Старец Святейшему Патриарху на нозе, лобызая я со многими слезами, и прося последняго благословения: такожде и Святейший Патриарх плакаше, и со многим сожалением благослови, объемля и лобызая главу его, и сетуя отъиде в монастырь. Старец же распростися и со всеми духовными отцы, и от всех испроси молитву на путь и благословение.