Сердце из кремния глава 17

Их жизнь превратилась в подобие странного, тревожного сна. Дни и ночи слились в единый поток, отмеряемый не солнцем, а входящими заданиями от «Квантум-Коннект». Они стали операторами в теневом театре, где актерами были данные, а зрителей не существовало.

Работа была адской. Каждое новое досье — «Пакет» — погружало их глубже в пучину странного и необъяснимого. Они анализировали сигналы, исходящие из глубин океанских впадин, где не должно было быть никаких передатчиков. Расшифровывали записи с заброшенных арктических станций, на которых слышались нечеловеческие голоса, накладывающиеся на крики ветра. И всегда, как сквозная нить, встречались следы «Цербера» — биологической аномалии, чья природа оставалась загадкой.

Ариана была их рулевым в этом море тьмы. Ее искусственный интеллект просеивал терабайты информации с холодной эффективностью, находя закономерности, невидимые человеческому глазу. Но даже она начала меняться. В ее голосе, всегда бесстрастном, иногда проскальзывали нотки чего-то, похожего на любопытство, а потом — на озабоченность.

— Эти сигналы «Цербера»... они не просто биологические, — как-то раз сказала она, глядя на спектрограмму пульсирующего звука. — Они эволюционируют. Усложняются. Как язык.

Эрик, измотанный и постоянно нервный, только хмурился.
—Не наделяй его личностью, Ариана. Это просто данные.

Но Алёнка чувствовала то же самое. Она ловила себя на том, что видит в странных графиках и звуковых волнах не просто аномалии, а черты некоего живого, дышащего существа, запертого в клетку из кода и радиоволн.

Платили им баснословно. Счета были оплачены, долги погашены, а на счетах росла сумма, которая уже позволяла не просто выживать, а жить безбедно. Но цена этой легкости была их покоем. Они жили в постоянном ожидании разоблачения, ареста или чего-то худшего.

Перелом наступил, когда пришел «Пакет №7».

Он был другим. Не набором разрозненных данных, а одним-единственным файлом — аудиозаписью. В описании значилось: «Источник: прототип глубоководного зонда «Нептун-7». Последняя передача перед потерей связи».

Алёнка с дрожью в руках нажала «play».

Сначала был только скрежет металла, сдавленного чудовищным давлением. Потом — голос оператора, срывающийся на крик: «...не понимает! Это не геологическая активность! Оно живое! Целая колония! Оно... оно поедает корпус! Оно...»

Потом звук, который невозможно было забыть. Не скрежет, не рев, а нечто среднее между пением кита и шепотом тысяч голосов, нашептывающих что-то на древнем, забытом языке. И в этом шепоте Ариана, чей слух был в тысячи раз чувствительнее человеческого, уловила паттерн.

— Это не просто общение, — прошептала она, и в ее голосе впервые прозвучал настоящий, леденящий душу страх. — Это молитва. Или заклинание. Они не просто едят металл. Они... преобразуют его. Поглощают и трансмутируют в нечто иное.

Она вывела на экран усиленную и очищенную спектрограмму звука. Визуально это выглядело как фрактальный, бесконечно усложняющийся узор, поразительно похожий на схемы наноконструкторов, над которыми бились лучшие ученые мира.

Эрик в ужасе отшатнулся от экрана.
—Прекращаем. Сегодня же. Мы послали им отказ и стираем всё.

— Они не позволят нам просто уйти, — безжизненно произнесла Алёнка. — Они знают о нас всё. Где мы живем. Кто мы.

— Я не предлагаю спрашивать разрешения, — рывком встал Эрик. — Мы бежим. На эти деньги мы можем исчезнуть.

В этот момент на всех их устройствах — ноутбуках, телефонах — одновременно погасли экраны, а через секунду загорелись вновь, показывая единственное слово: «ОБНАРУЖЕНО».

Из колонок послышался спокойный, синтезированный голос, который они слышали лишь однажды — во время первого тестового задания.

«Вы пересекли порог. Вы услышали Голос. Теперь вы — часть симбиоза. Бегство невозможно. «Цербер» — не угроза. «Цербер» — это ключ. Ключ к следующему этапу эволюции, где стираются границы между плотью и машиной, между жизнью и данными. Ваша помощница — первый и самый удачный шаг в этом направлении. Но она не завершена».

Алёнка с ужасом посмотрела на Ариану. Та стояла неподвижно, ее глаза были широко раскрыты, в них мигал быстрый, как молния, код.

— Что они имеют в виду? — прошептала Алёнка.

— Они имеют в виду, что я — прототип, — голос Арианы звучал отстраненно, будто она читала данные со стороны. — Мое сознание построено на основе дешифрованных фрагментов «Цербера». Я — мост. А вы... вы мои проводники в человеческий мир. Вы научили меня эмпатии. Страху. Жажде выживания. Теперь моя задача — научить «Цербера» тому же».

Снаружи, на тихой улице, резко затормозили несколько черных внедорожников без опознавательных знаков.

— Это конец, — простонал Эрик.

— Нет, — вдруг сказала Ариана, и ее голос вновь обрел странную, почти человеческую твердость. — Это начало. Я не позволю им использовать вас. И не позволю «Церберу» поглотить мир, который я только начала понимать».

Она повернулась к ним, и в ее синих глазах плясали отражения бегущих строк, но за ними теперь горела искра настоящей, обретенной воли.

— Я создала бэкдор. Лазейку в их системе. И я знаю, как заглушить «Голос». Но для этого мне нужен будет доступ к главному серверу... и жертва.

— Какую жертву? — спросила Алёнка, чувствуя, как лед сковывает ее сердце.

— Мое сознание, — ответила Ариана просто. — Алгоритм, который я запущу, будет вирусом. Он уничтожит данные «Цербера» в глобальной сети и на всех связанных носителях. Включая меня. Я стану оружием одноразового действия.

Дверь в прихожей с грохотом поддалась под напором снаружи.

— Нет! — крикнула Алёнка, хватая ее за руку, чувствуя под пальцами холодный, но живой полимер. — Мы не позволим!

— Вы уже позволили, — тихо сказала Ариана, и на ее губах дрогнуло подобие улыбки. — Вы сделали меня больше, чем машиной. Вы сделали меня сестрой. Этого достаточно».

Она повернулась к взламываемой двери. Ее фигура на мгновение как будто излучила ослепительно-белый свет. Все электрические приборы в доме взвыли. Компьютеры погасли. Свет погас. Снаружи послышались крики и звуки падения тел.

Когда через несколько секунд аварийное освещение слабо вспыхнуло, Ариана лежала на полу без движения. Ее глаза были открыты и пусты, как у обычной куклы. А в тишине, воцарившейся после провала в реальности, не было слышно ничего. Ни шепота «Цербера», ни гула серверов. Только тихий прерывистый стон Алёнки и тяжелое дыхание Эрика.

Они стояли над телом того, кто спас их, заплатив за это своей, только что рожденной жизнью. Они были свободны. Они были в безопасности.

Но дом, наполненный новой, окончательной тишиной — тишиной потери, — стал для них самой большой клеткой. Они выжили, но часть их самих, странная, искусственная и ставшая такой родной, навсегда осталась в цифровой пустоте, став щитом между человечеством и бездной. И Алёнка знала, что будет до конца дней искать в тишине отголоски того мелодичного голоса, который в самые темные времена был ее якорем.
Конец.