Глава 3. Большая медведица

Марьяна приезжает в вымирающую деревню. Она и не подозревает, что простая сказка, рассказанная детям, может изменить её собственную жизнь.

Сказки из бабушкиного сундука
Глава 3. Большая медведица

Маша предложила пойти к ним в дом. У них и покушать есть что, и с ребятишками познакомить хочется.

Мы вышли из бабушкиного дома и направились вниз по улице. Когда-то деревенька была большая. Сейчас осталось от силы человек двести. Многие дома пустовали. Не по себе было идти мимо таких домов. Хорошо хоть окна заколочены, а не зияющие дыры на тебя глядят, словно глазницы черепа.
- Видишь, что осталось? - с горечью в голосе сказал Сеня. - А вспомни какая она была!
- В детстве всё другим кажется, - попробовала я возразить.
- Нет, Марьяна. Ты вот здесь не жила эти годы. Наша деревня похожа сейчас на дряхлеющего старика, о котором все забыли. А когда маленькие были, вспомни, по улице не пройдёшь с кем-нибудь не встретившись. То тётя Глаша из-за забора крикнет, мамке привет передавая, то дед Николай попросит твоему деду что передать. А детворы сколько было? На озеро ходили купаться, вода, помнишь, мутная была от того, что ил не успевал оседать. А сейчас? - спросил Сеня и посмотрел на меня, видимо ожидая ответа.
- Не знаю. Что сейчас?
- Вода что хрусталь! Прозрачная, хоть пей. Некому потому что баламутить её. Старики туда не ходят, а ребятни слишком мало стало.
- А вы говорите приезжай, учить будешь наших. Кто же здесь школу даст открыть с таким количеством детей! Да и работаю я со старшими уже. Я же химии детей учу.
- Это всё отговорки, Марьяна. Было бы желание, - вставила свое слово Маша.
- Это не отговорки, а факт. А где сейчас ваши дети учатся?
- В посёлке. Кулешово. Помнишь там, за озером, с той стороны?
- Нет, - ответила я.
- Откуда она помнит, Сень? На лето ведь только приезжала, а туда по большим праздникам народ со всех деревень съезжался. На Рождество да Масленицу. Летом-то взрослым и некогда было.

Так мы за разговорами и дошли до избушки. Последний раз я её видела в день похорон бабушки. За это время зрелище стало ещё печальнее. Поймав мой взгляд, Сеня сказал:
- Ты знаешь, это только в фильмах человек может всё один.
- Сеня, ну что ты! Я понимаю!
- На деле же... Ну ничего, Юрка приедет, изладим дом.

Но в Сенином голосе уверенности я не услышала. Только Маша приоткрыла калитку, из дома выбежали их ребятишки и давай к родителям жаться.
- Ну, вы чего? Давно не виделись, - смеясь, сказала Маша.
- Соскучились, - ответила самая младшая.
- Знакомьтесь, тётя Марьяна. А это наши детки - Ульяна, Николай и Марьянка. В твою честь назвали, - уточнила Маша.
- Она здесь жила? - спросила Ульяна, самая старшая из детей.
- Нет, приезжала на лето к бабушке.
Ко мне подошла Марьянка и, посмотрев прямо в глаза, спросила:
- А вы здесь жить останетесь?
- Не знаю пока,- неуверенно ответила я.

На вид Марьянке было лет пять, но взгляд явно не малого ребёнка.
- Пойдёмте в дом. Ульяна, Марьяна, помогите на стол собрать.
- А мы с Николаем пока развлекать тебя будем, - как-то натянуто улыбнувшись, сказал Сеня.

Пока хозяйки хлопотали над столом, меня пригласили в мастерскую, что была в соседней комнате. Помещение едва могло вместить трех-четырёх человек. Всё место занимали полки с инструментами и разными материалами. Отдельная полка была с поделками.
- Какая красота! Чьих рук? - осторожно беря в руки деревянного медведя, спросила я.
- Моих, - скромно ответил Николай.
- Да ты что?! Ты же настоящий мастер! Я такой красоты не видела никогда!

Любоваться действительно было чем. Множество мелких деталей, кропотливо вырезанных на небольшом куске дерева. Медведь, казалось, сейчас оживёт в руках!
- Сколько тебе лет?! - всё удивлялась я таланту молодого мастера.
- Двенадцать будет скоро.
- Ты - молодец!
- Спасибо, - ответил Николай и прозвучало это так просто, словно ничего особенного в этой поделке и не было. Так, обычное дело.
- Пойдём-те все к столу, - позвала нас Маша.

Время за разговорами пролетело незаметно. Маша с Сеней рассказывали много всего интересного про деревню, свою семью, бабушку Лукерью.

- Бабушка твоя сказочницей была. Очень любили её дети деревенские. Если кому уехать нужно было по делам, знали, что можно бабушке Лукерье доверить, - с любовью сказала Маша.
- И мы ей своих доверяли. Жаль, рано ушла,- поддержал Сеня.
- По своим она тосковала. Чужие дети не то, что свои. Тем более когда свои недалеко. Извини, Марьяна, - сказала Маша и встала из-за стола. - Пойду детей уложу. Оставайся у нас сегодня.
- Нет, спасибо большое за гостеприимство, но я лучше дома переночую.
- Что решила? Останешься? - спросил Сеня.
- Не знаю. Наверно нет. В городе меня работа ждет, уже все налажено. А здесь? Все с нуля. Да и кроме химии я ничему больше научить не смогу. Какой из меня деревенский учитель? А дом? За ним уход нужен, мужская рука. Я одна не смогу.
- Не торопись. Дом добротный, ещё подождёт. Подумай, - крикнула из соседней комнаты Маша, расстилая постели.

Я тоже встала из-за стола, собираясь уходить.
- Подожди, проводим тебя с Николаем. Тут и раньше в тёмное время неспокойно было, а сейчас и подавно.
- Хорошо, - ответила я.

Сеня вышел во двор, а я направилась в комнату, где была Маша с девочками. Прислонившись к дверному косяку, я наблюдала очаровательную картину: мама расчесывала волосы Марьяне, а Ульяна, сидя по-турецки на кровати, расчесывалась сама большим деревянным гребнем и напевала старинную колыбельную.
- Сейчас я вам расскажу сказку и спать, девочки,- сказала Маша.
- Мам, а пусть нам сегодня тётя Мара расскажет! - предложила Марьянка.
- Какая же она тётя Мара? Тётя Марьяна ты хотела сказать? - поправила дочь Маша.
- Нет, я не ошиблась. Она - Мара. Богиня ночных сказок! - весело засмеявшись, крикнула Марьянка и подпрыгнула на постели.
- Ох, и выдумщица ты, Марьянка! - сказала Маша.
- Я бы не против, но не знаю ни одной. У меня же нет ещё деток, - развела я руками.
- А ты, тётя Мара, попробуй! Это несложно. Твоя бабушка же сказочницей была, значит и ты можешь,- не унималась Марьянка.
- Я даже не знаю...
Четыре любопытных детских глаза смотрели на меня с надеждой.
- Ладно, попробую, - волнуясь, согласилась я.

Маша ушла прибирать со стола, а к нам присоединился Николай. Я присела на краешек Марьяниной кроватки и, немного помолчав, начала свой рассказ:
- Вы наверно слышали легенды про Большую медведицу?
- Не-ет, - хором ответили дети.
- А я вам сейчас поведаю. Жила-была на свете девочка одна. Звали её Хавронья. У неё были очень добрые мама и папа. Жили они в избушке старенькой в дремучем тёмном лесу. Папа Хавроньи лесничим был, а мама его всегда дома дожидалась да хозяйством занималась. Пришла зима. В лютые холода особенно тяжко приходилось им, но ничего. Любовь и сплоченность семьи делали своё доброе дело. Все невзгоды переживали. Как-то раз дедушка Мороз особо лютовал на дворе. Все сено замерзло и Буренку кормить нечем стало. Отказалась та давать молоко. Вроде и страшного ничего, можно и снега натопить. Да снег не молоко. Не наешься шибко. Собрался папа Хавроньи в деревню идти, хотя бы дочурке любимой молочка раздобыть. А путь-то неблизкий. Уж уговаривали жена с дочкой его, уговаривали, а он всё одно. Пока спали, ушёл рано утром, не попрощавшись. Целый день он шёл и к вечеру уже дошёл до деревни. Добрые крестьяне конечно же поделились с лесничим припасами своими: молоко дали, сыра, хлеба свежего. Да и лесничий не с пустыми руками пришёл. Угостил дарами лесными: черникой в сахаре и грибами сушеными. Уговаривали на ночлег остаться да не согласился он. Сказал, дома его ждут и глаза не сомкнут, пока не вернётся. Перекрестив на дорогу, отпустили.

Лесничий не боялся ночью ходить. Лес его любил и оберегал. За всю жизнь, сколько было опасных случаев, всегда жив-здоров оставался. Потому что и он лес любил и берёг, как мог. На животных ради забавы не охотился, на дрова только ломаные деревья брал, грибы с ягодами собирал аккурат по аппетиту. Если грибочек нашёл и срезал, то всегда листву или хвою на место прибирал. Мусор никакой после себя не оставлял. Ходили только легенды всякие про медведицу одну. Непохожа она была на обычных лесных медведей. Раза в два выше самого высокого мужика на деревне.

Шириной, что шкаф старинный дубовый. А рычать начинает, душа в пятки уходит. Кто с ней встречался, того больше в деревне не видели.
- А как же понимали, что с ней несчастный встретился? - полюбопытствовал Николай.
- Слухи доходили. Охотники следы лап огромных находили, - для пущей убедительности я руками показала размер лапы медведицы и, немного расширив глаза, продолжила. - А ещё возле следов находили вещи этих несчастных: то ружье, то нож охотничий.

Так вот, - продолжила я. - Никто не знал когда и зачем она приходит. Что ищет. Шёл-шёл лесничий, быстро шёл, как мог. Все тропки, как свои пять пальцев, знал. Огибал тропки волков и кабанов диких. Да те и сами боялись людей. А если и нападали, то причина на то была веская.
Вот уж меж деревьев огонёк забрезжил. Дома его ждали. И вдруг, откуда ни возьмись, вырастает пред ним чудище мохнатое и рыком своим обозначает, что дальше он не пройдёт. Как вкопанный встал лесничий. Ни рукой не может пошевелить, ни ногой. Глаза закрыл и стал уж с жизнью прощаться. Одна мысль только была в голове, как бы доченьке молоко сохранить. Рык прекратился и почувствовал лесничий горячее дыхание у правой руки. Там, где сума с гостиницами была. Промелькнула мысль, что голодна наверно медведица. Зима ведь. Спать медведи зимой должны, а эта шатается по лесу, пугает народ. Начал он ей гостинцы один за другим из сумы доставать. Сначала хлеб, потом сыр да и молоко отдал. Жаль ему стало медведицу. Та, с удовольствием причмокивая, съела всё. Понюхав лесничего на прощанье, словно проверяя, всё ли отдал или утаил чего, она исчезла в ночном мраке.

Ни жив, ни мёртв лесничий добрался до дома своего. Жена с дочкой кинулись его обнимать-целовать и приговаривать:
- Не расстраивайся! Вместе завтра за молоком сходим и в деревне переночуем. Главное жив-здоров вернулся! В рубашке родился, раз Большая медведица не тронула.
- Угу, - только и кивнул головой лесничий и уснул.

Наутро они собрались пораньше, взяли припасов побольше, вдруг Большая медведица снова им повстречается. Впереди шёл лесничий, а за ним дочка с женой. Дошли они до того места, где лесничий медведицу встретил, а там поляна зеленеет сочной высокой травой. Тут у лесничего и жены его дар речи пропал. Как такое возможно? Диво да и только!
- Мишенька, это же тебя Большая медведица отблагодарила! - догадалась жена. - Ты её накормил, последнее отдал, не пожалел, а она коровке нашей травку в благодарность дала.

Проталина та до конца зимы держалась. Ни снегом её не заносило, ни стужа не брала. Всю зиму семья лесничего бед не знала. Суровую зиму пережила припеваючи. И с тех пор, уходя в лес, лесничий всегда оставлял краюху хлеба и крынку молока на том месте, где медведицу повстречал. Тут и сказке конец.

Я тихонько встала с кровати, укрыла одеялом Марьянку и пошла к двери. Там, в проёме, подперев рукой подбородок, стояла Маша.
- Марьяна, спасибо! - шёпотом сказала подруга и вошла в комнату. - Не уходи. Детей поцелую и провожу тебя.

Уходя, я услышала тоненький голосок Марьянки:
- Мам, тётя Мара - настоящая сказочница! Ещё лучше даже, чем бабушка Лукерья была. Только глупенькая немного...
- Почему же глупенькая, Марьянушка?
- Она не понимает, что рассказывает совсем не сказки.
- Тётя Марьяна просто в деревне не жила, только в гости приезжала.
- Я хочу, чтобы она жить осталась здесь.

Через минуту Маша вышла и я, простившись с ней, вышла во двор, где меня ждали Сеня и его сын Николай.