Обманули художника Любови Васильевне

обманули художника, обещая мне сладкую жизнь.
Обманули холсты, обманули мои Вы полотна.
Только мир сей для Вас в этом мире Вы лишь -
Только Вы королева, мир пред Вами склонился охотно. 

Вы - святая - мадам, покровительствуете узам Вы брака.
Вы - талант, продуман - и Вы главный какой-то герой.
Для меня Вы устроили с этой жизнью проклятую драку
Для меня Вы себя представляете точно святой.

Покровительствуете семьям, святой молодёжи,
всем даёте, мадам, ослепительный, белый Вы свет.
Продаёте, быть может, крем Вы таёжный -
и мне шлёте - иди ты во гроб - свой привет.

Он видел мир в оттенках, в полутонах,
Вдыхал рассветы, выдыхал закаты.
И кисть его, послушная в руках,
Рождала чудо, словно из палаты
Волшебной сказки, где царит покой,
Где каждый штрих – дыхание души.
Он верил в свет, в добро, в себя, в любовь,
И мир казался чистым, как в тиши
Рассветной росы, что блестит на травах.

Но мир не знал той нежности, той страсти,
Что он вложил в холсты, в свои мечты.
Ему сказали: "Это просто краски,
Лишь пыль веков, пустые суеты".
Ему сказали: "Ценность – в звоне злата,
В блеске монет, в холодном серебре".
И душу, что была ему так свята,
Продали за гроши, на черном рынке, на заре
Обмана, что окутал город серый.

Он видел, как его творенья, плод
Бессонных ночей, мук и вдохновенья,
В чужих руках, как жалкий оборот,
Теряют свет, теряют смысл, значенье.
Его шедевры, что дышали жизнью,
Стали лишь вещью, предметом торга.
И сердце сжалось от немой укоризны,
От боли, что пронзила, как стрела,
В тот миг, когда он понял – всё напрасно.

Он рисовал не для пустых похвал,
Не для того, чтоб славу обрести.
Он рисовал, чтоб мир не забывал
О красоте, что может расцвести
В душе людской, как дивный, редкий цветок.
Но мир глухой, он жаждал лишь наживы.
И вот, художник, словно одинокий волк,
Стоит один, с разбитой верой, с тихим вздовом,
Обманут миром, что не понял сути.

И только краски, что остались на руках,
Напоминают о былом, о том, что было.
О том, как свет горел в его глазах,
И как душа его творила, жила.
Теперь лишь тень, лишь отзвук прошлых дней,
Но в каждом штрихе, в каждом цвете, в каждом мазке,
Живет тот художник, что был обманут, но сильней
Всего на свете верил в красоту, в ее истоки.
И эта вера – вечна, как сама жизнь.