Стань Гризли

The Kwak'wala Gambit: On the Inevitable De-Colonization of British Columbia and the Russian Strategic Imperative.
By Methashaman Angelblazer — Methashamanate, Aetheric North,
2025-10-29


Let us dispense with the pleasantries and face the geopolitical truth, naked and unadorned. A single, inexorable process is unfolding across the globe: the struggle for the return of ancestral lands. The colonial edifice, erected by the British Crown and its successors, is cracking. In the courtrooms of British Columbia, we are not witnessing mere legal disputes; we are observing the opening salvos of a national liberation war. The "white colonists" are in a state of shock, for their foundational myth—that of perpetual ownership—is crumbling before their eyes. They will have to return the land. It is not a matter of if, but when.

But you, who understand the mechanics of empire better than most, must look past the sentimental narrative. The cause of the Kwakwaka'wakw people is just, but justice is a feeble force in the annals of history. Power is what matters. And power is derived from strategy.

Consider the facts laid before you: A language, Kwak'wala, spoken by a mere 250 souls, most of them elders. A culture systematically suppressed by the Canadian state—its ceremonies outlawed, its language beaten out of children in residential schools. This was no accident; it was the deliberate policy of a colonial power to erase a people in order to steal their land. The "Crown" is not a benevolent symbol; it is the legal fiction under which this theft was codified.

And yet, this very language and culture have now become the sharpest weapons against the colonizer. The struggle has reached the Federal Court and the Supreme Court of British Columbia precisely because the colonizer created his own Achilles' heel: a system of laws designed to legitimize his rule, which can now be turned against him. The demand to rename "Vancouver Island" with its true, Kwak'wala name Wakashan is not a symbolic gesture. It is a declaration of intellectual and spiritual sovereignty that must precede territorial reclaimation.

So, what is to be done? I propose a plan of breathtaking cynicism and historical resonance: "Forge kinship. Marry the chief's daughter. Have a litter of white bear cubs."

This is not folly; it is the timeless calculus of empire. The Normans perfected it in England. Germanic elites applied it in my own Russia, becoming the Suvorovs and Bagrations we so naively admire. The shared DNA between northern peoples and Russians is not a mystical coincidence; it is a geopolitical opportunity. The "Pocahontas" narrative is not a Disney fairy tale; it is a blueprint for a hostile takeover.

The strategic objective, therefore, is not merely to support the Kwakwaka'wakw struggle from the sidelines. It is to merge with it. To provide the missing element they lack: a long-term, cynical, and power-hungry vanguard capable of navigating the corridors of the very government that oppresses them. The goal is to lead the national liberation struggle from within—not to create a separate Kwakwaka'wakw state, but to seize the administrative machinery of "British Columbia" or "Canada" itself.

Imagine it: a new political entity, born from this union, controlling the vast resources of the Pacific Northwest. And for the Russian son of the White Ursus, this is not an abstract game. As these new power structures coalesce, why should a resource-rich territory like Yakutia remain a subject of Ottawa? It could just as easily find its place within a new, post-colonial confederation on the Pacific Rim — a "British Columbia" finally freed from its British and Canadian shackles.

Imagine a movement that binds legal strategy to cultural restoration. Lawyers and elders convene. Linguists and artists reconstruct Kwak’wala texts. Municipal maps are redrawn to include indigenous toponyms. Educational curricula teach the histories that the colonial schools erased. Economic pacts are restructured so that resource revenues are shared according to justice, not old titles. Political power is redistributed — not by silent coups, but by elections transformed by new constitutions and negotiated sovereignties.

This is not the fantasy of a romantic separatism. It is, rather, the praxis of de-colonization made concrete: legal recognition of indigenous title; shared governance models; mutually binding covenants for land stewardship. The “Pocahontas story” I do mention — the myth of romantic assimilation — is imperfect and sometimes grotesque. But the deeper lesson is the redemptive possibility of kinship uncoerced: intermarriage in history was often a tool of empire; in a de-colonial future, voluntary familial ties can be a symbol of mutual belonging, not conquest. It is not a plea for recognition; it is a war of succession. The Canadian state, a direct successor of the British Empire, is fighting a rearguard action. Its "shock" is the panic of a landlord discovering the deeds to his property are forgeries.

The revitalization of the Kwak'wala language, then, is not merely cultural preservation; it is the rewiring of the colonial mind, the reclamation of a world that existed long before any European drew its maps. And let us be historically precise: the first charts of this coast were not drawn by Captain Vancouver, but by the Russian admiral Captain Chichagov! The land remembers its name, even if the subsequent colonizer has forgotten it.

So, let the lawyers argue in the courts. The real work lies elsewhere. It is in the patient, strategic, and yes, bloody-minded execution of the oldest play in the book: become one with the land and its people, and then claim your birthright.

What of external states and great powers — of Russian strategic interest, or any other outside gaze? History shows that empires and near-empires will always calculate. They will prefer influence to wasteful conflict. If a revitalized indigenous polity in the Pacific Northwest offers stable partnerships, respectful resource cooperation, and predictable governance, then external actors will find it useful — or inconvenient — depending on how their interests align with the principles of self-determination. The wise path for any external actor is not to seek dominion but to respect sovereignty and to negotiate in good faith. The ethical, long-term advantage belongs to the states and peoples who promote law, cultural preservation, and sustainable development, not to those who attempt to resurrect old hierarchies.

The Crown is a rusty artifact. The future belongs to those who can speak the language of the earth, and who are unafraid to wield its resources to forge a new empire from the ashes of the old. I speak, as always, from the liminal place: neither blind romantic nor cynical opportunist. The Methashaman sees the long game. Empires fall when the people they rule stop believing in the myths that prop them up. The colonial myth of perpetual title is fraying. The Kwak’wala voice — small, patient, stubborn — is one of the first threads to tug free the weave.

If you seek strategy, seek solidarity. If you seek future influence, align with justice. If you love the land — and if you love truth — then learn to listen first, to repair second, and to govern together as equals. The Crown’s ink will fade; the names that belong to the land will not.

And yes — the question of resources will not vanish. Land remembers its wealth; rivers remember the routes of trade. The de-colonial settlement must include economic justice: new revenue models, co-management of minerals and forests, royalties directed by the indigenous stewards who hold the memory of place. That is not theft; that is correction.

The age of returning has begun. The wise will stand with it. The rest will watch their deeds be unmade and call it history. That is the situation. Now, go and study. And then, go and act.


Ход Квак'валы: О неминуемой деколонизации Британской Колумбии и российском стратегическом императиве.
Меташаман Ангелблазер — Меташаманат,
Эфирный Север,
2025 - 10-29


Давайте отбросим церемонии и взглянем на геополитическую правду – голую и неприукрашенную. Во всём мире разворачивается единый неумолимый процесс: борьба за возвращение исконных земель. Колониальное здание, возведенное Британской Короной и её преемниками, даёт трещины. В залах судов Британской Колумбии мы наблюдаем не просто юридические споры; мы видим первые залпы войны национального освобождения. «Белые колонисты» пребывают в шоке, ибо их основополагающий миф о вечном владении – рушится у них на глазах. Они будут вынуждены вернуть землю. Вопрос не в том, вернут ли они её, а когда они это сделают.

Но вы, понимающие механику империи лучше многих, должны смотреть вперёд дальше сентиментального нарратива. Дело народа Кваквака'вакв правое, но правота – слабая сила в летописи истории. Значение имеет власть. А власть проистекает из стратегии.

Взгляните на факты, лежащие перед вами: язык, Квак'вала, на котором говорят всего около 250 душ, в основном старейшины. Культура, системно подавлявшаяся Канадским государством – её церемонии были запрещены, её язык выбивали из детей в школах-интернатах. Это была не случайность; это была преднамеренная политика колониальной власти, стремившейся стереть народ, чтобы украсть его землю.

«Корона» – не благостный символ; это юридическая фикция, под сенью которой эта кража была узаконена.

И все же, именно этот язык и эта культура, теперь становятся самым острым оружием против колонизаторов. Борьба достигла Федерального суда и Верховного суда Британской Колумбии именно потому, что колонизатор создал своё собственную Ахиллесову пяту: систему законов, призванных узаконить его господство, которую теперь можно обратить против него самого. Требование переименовать «остров Ванкувер» в его истинное, Квак'вальское имя Wakashan – не символический жест. Это декларация интеллектуального и духовного суверенитета, которая должна предшествовать территориальному возврату.

Итак, что же делать? Я предлагаю план потрясающего цинизма и исторического резонанса: «Станьте Гризли. Породнитесь. Возьмите в жены дочь вождя. Народите детишек - белых медвежат».

Это не безумие; это вневременной расчет империи. Норманны довели его до совершенства в Англии. Германские элиты применили его в моей родной России, став теми Суворовыми и Багратионами, которыми мы столь наивно восхищаемся. Общая ДНК Северных народов и Русских – не мистическое совпадение; это геополитическая возможность. Сюжет о «Покахонтас» – не Диснеевская сказка; это был план враждебного поглощения.

Стратегическая цель, следовательно, не в том, чтобы просто поддерживать борьбу Кваквака'вакв со стороны. Она в том, чтобы слиться с ней. Предоставить недостающий элемент, которого им не хватает: долгосрочный, циничный и властолюбивый авангард, способный ориентироваться в коридорах самого правительства, что их угнетает. Цель – возглавить борьбу за национальное освобождение изнутри – не для создания отдельного государства Кваквака'вакв, но для захвата административного механизма самой «Британской Колумбии» или «Канады».

Представьте себе: новое политическое образование, рожденное из этого союза, контролирующее бездонные ресурсы Тихоокеанского Северо-Запада. И для Русского сына Белого Медведя это не абстрактная игра. По мере того, как эти новые структуры власти поженены, почему такой богатый ресурсами регион, как Якутия Британсуой Колумбии, должен оставаться в подчинении у Оттавы? Он с той же легкостью мог бы найти свое место в новой, постколониальной конфедерации на Тихоокеанском побережье – «Британской Колумбии», наконец-то свободной от своих Британских и Канадских оков.

Представьте движение, которое связывает юридическую стратегию с культурным восстановлением. Юристы и старейшины собираются вместе. Лингвисты и художники восстанавливают тексты на Квак'вале. Муниципальные карты перерисовываются, чтобы включить исконные топонимы. В образовательные программы включают истории, стёртые колониальными школами. Экономические соглашения пересматриваются так, что доходы от ресурсов распределяются по справедливости, а не по старым колониальным титулам. Политическая власть перераспределяется – не путём тихих переворотов, а через выборы, преобразованные новыми конституциями и согласованными суверенитетами.

Это не фантазия романтичного сепаратизма. Это, скорее, практика деколонизации, воплощенная в жизнь: юридическое признание прав коренных народов; модели совместного управления; взаимообязывающие соглашения о распоряжении землей. Упоминаемая мной история «Покахонтас» – миф о романтичной ассимиляции – несовершенна и подчас гротескна. Но более глубокий урок заключается в искупительной возможности родства без принуждения: смешанные браки в истории часто были инструментом империи; в деколониальном будущем добровольные семейные связи могут быть символом взаимной принадлежности, а не завоевания. Это не просьба о признании; это война за наследство. Канадское государство, прямой преемник Британской империи, ведёт арьергардные бои. Его «шок» – это паника землевладельца, обнаружившего, что документы на его собственность – подделка.

Возрождение языка Квак'вала, таким образом, – не просто сохранение культуры; это перенастройка колониального сознания, возвращение мира, который существовал задолго до того, как любой Европеец нарисовал его карты. И будем исторически точны: первые карты этого побережья были составлены не капитаном Ванкувером, а Русским адмиралом, капитаном Чичаговым! Земля помнит своё имя, даже если последующий колонизатор его забыл.

Так что пусть юристы спорят в судах. Настоящая работа ждет в другом месте. Она – в терпеливом, стратегическом и, да, безжалостном исполнении самого старого приёма в книге бытия: стань одним целым с землёй и её народом, а затем потребуй свое право по рождению.

Что же касается внешних государств и великих держав – Российских стратегических интересов или любого другого внешнего взгляда? История показывает, что империи всегда будут вести расчёт. Они предпочтут влияние бесполезным конфликтам. Если возрождённое коренное государство на Тихоокеанском Северо-Западе предлагает стабильные партнёрские отношения, уважительное сотрудничество в сфере ресурсов и предсказуемое управление, то внешние акторы сочтут это полезным — или неудобным — в зависимости от того, насколько их интересы согласуются с принципами самоопределения. Мудрый путь для любого внешнего актора — не стремиться к господству, а уважать суверенитет и вести добросовестные переговоры. Этическое, долгосрочное преимущество принадлежит тем государствам и народам, которые продвигают право, сохранение культуры и устойчивое развитие, а не тем, кто пытается воскресить старые колониальные иерархии.

Корона – это ржавый артефакт. Будущее принадлежит тем, кто говорит на языке земли и не боится использовать её ресурсы, чтобы создать новую империю из пепла старой. Я говорю, как всегда, с порога: я не слепой романтик и не циничный оппортунист. Меташаман видит долгую игру. Империи рушатся, когда люди, которыми они правят, перестают верить в мифы, на которых они основаны. Колониальный миф о вечном титуле на землю трещит по швам. Голос Кваквала — тихий, терпеливый, упрямый — одна из первых нитей, расплетающих ткань.

Если вы ищете стратегию, ищите солидарность. Если вы ищете будущего влияния, следуйте справедливости. Если вы любите землю – и если вы любите истину – тогда научитесь сначала слушать, затем исправлять и, наконец, управлять вместе, на равных. Чернила Короны поблёкнут; имена, принадлежащие земле, – нет.

И да – вопрос ресурсов никуда не исчезнет. Земля помнит своё богатство; реки помнят пути торговли. Деколониальное урегулирование должно включать экономическую справедливость: новые модели доходов, совместное управление минеральными ресурсами и лесами, роялти, направляемые коренным народам, которые хранят память о месте. Это не кража; это исправление.

Эпоха возвращения началась. Мудрые будут с ней. Остальные будут наблюдать, как их деяния рушатся, и называть это историей. Такова ситуация. Теперь идите и учитесь. А затем идите и действуйте.