Две вечных подруги

 

Две вечных подруги — любовь и разлука —
не ходят одна без другой. (Булат Окуджава)
 
     — Скорее, скорее, Герман Сергеич! Теряем пациентку…  Пульс не прощупывается, давление на нуле…               
      — Надо спасать ребёнка…
      — Идем на кесарево…
      — Зоя, Зоя! Ты слышишь меня?!
      А Зоя летит в пространство, все увеличивающееся в размерах и освещенное ярким светом. Вот будто бы рядом без ума любимый Тимофей. Но почему он плачет? Почему его глаза наполнены слезами? У Зои тоже подступил комок к горлу. Не пытаясь совладать с потоком слёз, вспомнила время их свадьбы. Да, вот он идет с огромным золотисто-красным букетом из осенних листьев.

      Они познакомились в самый красивый период осени. Вся земля окунулась в золото: и сады, и улицы, и бульвары, даже солнце показалось золотым Зое… Тимофей влюбился в нее с первого взгляда.
      «Я тебя никому не отдам!»
      Хоть и говорят, что, если женишься в мае, то будешь маяться, но им всё было нипочем! Любовь! Свадьбу справили, когда яблони и вишни утопали в белых майских цветах…

       Вдруг стало нестерпимо больно в животе и пространство стало уменьшаться в размерах, но светлое пятно все равно тянуло к себе. Но у Зои было такое ощущение, что её кто-то держит за ноги.
    — Уа-а, у-аа, у-аа, — подал голос новорождённый в руках у Германа Сергеевича.
      — Зоя, солнышко, у тебя сын! — воскликнул доктор.
      Только Зоя этих слов уже не слышала, закрыла глаза цвета миндаля навечно. Измученную длительными родами, но так и не увидевшую родную кровинушку, увезли в отдельную комнату.

      Доктор давно знал Зою и, то ли чувствуя вину, то ли по старой памяти, решил сам привести её в порядок. Когда попытался аккуратно расправить стиснутые пальцы, из рук Зои выпал листок с телефонным номером. «Наверное, это нужный для неё человек. Надо попробовать позвонить».
      Набрал указанный номер:
      —  Алло, кто это? Вас из роддома беспокоят…
      — Алё! Меня зовут Тимофей. Пока я не могу разговаривать. Я женюсь! Позвоните через полчаса.
      — Извините, нет возможности ни минуты ждать. Вам знакома Зоя Герасимова?
      — Да-а… — ответил вдруг сникший голос.
      — А вы кем ей приходитесь? Когда умирала, у неё в руках был ваш номер телефона.
       — …
        — Алло, слышите?! Зоя умерла при родах. Эту весть, хоть и тяжелую, доведите близким и родным.
       В трубке послышались гудки. Доктор не стал повторно набирать, а заспешил в родовую.

      Тимофей, стоящий в свадебном костюме перед входом в загс с невестой, изменился в лице, а тело качнуло в сторону. Ничего никому не объясняя, он прошёл сквозь собравшихся в радостном ожидании друзей и, сев в машину с кольцами на крыше, умчался прочь.
      — Зоя…роддом… ребенок… умерла.
      — Зоя! Зоя!Зоя!
     Бесконечная круговерть этих слов в голове окончательно обессилили Тимофея в пути.

      А ведь их свадьба с Зоей была самой красивой в деревне. В тот день они были невероятно счастливыми людьми на свете. Души и тела молодых настолько стремились быть вместе, что верилось: это навсегда. Только жизнь испытывает семью по-своему…
      После свадьбы решили пожить у родителей мужа. С утра спешили скорее на работу, чтобы быстрее день прошел, и они снова, соскучившиеся, увидятся. Только свекровь почему-то возненавидела Зою, ревновала к сыну. Тимофей частенько замечал у жены с раскрасневшиеся глаза по вечерам.
      — Что случилось, родная?
      — Нет, ничего… Все хорошо! — улыбалась она.
      Но, в очередной раз, застав Зою расстроенной, Тимофей устроил допрос:
      — Не скрывай, родная! Я же вижу! Прошу тебя! Расскажи!
      Зоя расплакалась навзрыд. Пришлось ей признаться, как свекровь её ненавидит, упрекает, что увела сына от соседской Галины.
       — У вас была любовь с ней? — спросила Зоя сквозь слёзы.
       — Я тебя люблю, Зоя! А с Галей мы дружили в школьную пору… Разве это повод мне не верить?
        — А ещё…
        — Что, родная? Мама бьет тебя?
        — Нет, до этого не дошло, — ответила Зоя, вытирая слёзы. —  Но она не даёт мне покоя. То в приготовленный суп насыпет соль, — приходится заново варить, то постиранное бельё на землю бросает, — снова стирать. Словом, делает всё, чтобы ты поверил, что я никудышная…
       Тимофей поговорил с матерью. Та клятвенно обещала больше так не делать. Но теперь при каждом случае повторяла:
     — Твоя жена бесплодная! Сколько живёте, а всё нет детей! Разведись с ней! Сколько умных, умелых, старательных девушек в деревне.
     Однажды, когда после застолья Тимофей пошел в баню, женщина позвала Галину и попросила отнести холодной воды в ведре, да закрыла их вдвоём снаружи. Тимофей даже не помнил, как произошло у них там в бане. Вот сегодня должна была быть свадьба. Свадьба Тимофея и Галины.
       «Подожди… какая свадьба?! Там Зоя, ребёнок…»
       После случая в бане Тимофей заявил, что разводится. «Как разводишься, я ведь тебя выбрала среди всех людей, вышла замуж, поверив в твою верность». В то время мужчина и сам себя не понимал.
       — А куда я дену свою любовь? — спросила Зоя.
       — Забудешь как-нибудь! — сказал тогда Тимофей.
       — А как теперь верить в людей, Тима?
       — Не верь! — сказал мужчина перед тем, как хлопнуть дверью.— Кто тебя просит верить?!
               
       Впереди роддом. У входа чуть не столкнулся со счастливой парой, выходящей с ребенком в руках, не обращая внимания на окружающих.
       — Вы Тимофей? — спросил Герман Сергеевич.
       Почему-то, в глубине души, он верил, что этот мужчина придет.
       — Где? — спросил без предисловий Тимофей.
        — Кто? Ребёнок или женщина?
        — Зоя.
        — Следуйте за мной…
       Открыли палату. В белоснежном помещении, слегка раскинув чёрные волосы, лежала бескровная Зоя.
      — Ах, Зоя, Зоюшка, что мы наделали, что я наделал?! — воскликнул Тимофей и упал на колени у кровати, не скрывая слез.
      Взял в руки холодные пальцы Зои и, будто пытаясь вдохнуть жизнь, стал их целовать. То ли от мужского плача, то ли от того, что почувствовал единственного родного человека рядом, но в соседней кровати зашевелился, захныкал малыш.