Свидание вслепую

Ноябрь ворвался в город промозглым ветром и моросью. Последние листья, почерневшие от первых заморозков, взмахнув на прощанье берёзкам и клёнам унеслись в даль, подхваченные порывами холодного воздуха.

Кутая лицо в кашемировый шарф, я впервые шла на свидание вслепую, на которое уговорила меня моя близкая подруга.
—Зачем мне это надо? —только одна мысль крутилась в моей голове, —   Мне 36 лет, я успешна плюс своя квартира в центре, чего мне не хватает?

Я остановилась перед витриной кафе, в котором была назначена встреча. С отражения витрины на меня смотрела стройная молодая женщина в ярко- красном пальто и в черной шляпке, из-под которой выбился длинный локон русых волос. Красивая, успешная, одинокая. Последний раз на свидании я была лет десять назад, а потом было не до этого: после того, как закончила магистратуру, сначала тяжело заболела мама, после ее смерти слёг папа. Шутка ли шестьдесят лет вместе душа в душу— это уж одна душа на двоих, никак иначе. Небольшой роман с первой любовью закончился крахом и надолго отбил желание иметь дело с противоположным полом. Но сейчас, когда все подруги замужем, кто и по второму разу и имеют детей, остается только носить маску, что тебя всё устраивает, а стирка пелёнок и замена подгузников у вечно болеющих детей — это вообще не твоё.

Стрелки часов неумолимо приближались к назначенному времени. Опаздывать я не любила и свидание совсем не повод, чтобы изменять своим принципам. Я выдохнула весь воздух и решительно рванула на себя дверь кафе.

Приятный аромат свежей выпечки и кофе встретил меня с самого порога, и я немного расслабилась. Это кафе я любила. На протяжении многих лет оно не меняло свой интерьер, сотрудников и ассортимент. Было в этом что-то такое постоянное, стабильное и внушающее доверие. В это время в кафе было немного народу и обознаться было невозможно, поэтому я сразу приметила мужчину, сидящего у окна, спиной ко мне, и я успела отметить, что со спины он выглядит довольно-таки неплохо: широкие плечи, аккуратно подстриженный затылок, голова правильной формы. По договоренности на столе у мужчины должна была быть одна белая роза, но подойдя ближе я увидела шар белоснежной хризантемы. На всякий случай я еще раз оглядела кафе. Других мужчин не наблюдалось.

Отбросив сомнения, уверенной походкой я подошла к столику.
—Добрый день. Арсений? — я мысленно выдохнула, увидев приятное лицо мужчины.

—Алена? — вставая с кресла и отвечая вопросом на вопрос, ответил мужчина.

Я кивнула. Арсений помог мне снять пальто и галантно отодвинул кресло, предлагая сесть.

Несколько минут мы молча рассматривали друг друга, словно пытаясь прочитать зашифрованную в чертах лица историю другого человека. Он был приятным, этим Арсением. Лет сорока с небольшим, с умными, немного уставшими серыми глазами, в которых вспыхнула искорка живого интереса. Одет был просто, но со вкусом — тёмный свитер, подчёркивающий его спортивную фигуру. Никакой вычурности, никакого намёка на попытку выглядеть моложе. Мне это понравилось.

Первым нарушил паузу он.
— Простите за цветок, — сказал он, и в уголках его глаз обозначились лучики морщинок. — Продавщица в цветочном сказала, что хризантемы в такую погоду — символ оптимизма. Решил, что он нам пригодится.

Голос у него был низкий, спокойный, с приятной хрипотцой. Он не сыпал заранее заготовленными комплиментами, и это было свежо.

— Оптимизм нам точно не помешает, — улыбнулась я в ответ, чувствуя, как невольное напряжение начинает понемногу отступать. — Спасибо. Это очень мило.

Мы сделали заказ — два капучино и кусок терпкого миндального торта на двоих. Завязался осторожный, пока ещё поверхностный разговор: о ноябрьской погоде, о книгах, о том, как это кафе годами не меняет интерьер, и это почему-то успокаивает. Он оказался прекрасным слушателем — кивал, задавал уточняющие вопросы, не перебивал. Я ловила себя на том, что говорю больше обычного, и мне это не неприятно.

— Знаешь, — сказала я вдруг, сама удивившись своей откровенности, — я шла сюда с одной мыслью: «Зачем мне это надо?».

— И? — он отпил глоток кофе, не сводя с меня глаз.

— И сейчас эта мысль куда-то испарилась. Похоже, твой оптимизм работает.

Он рассмеялся, и смех у него был такой же тёплый и грудной, как голос.
— Я шёл с похожей. «Вот, старый дурак, опять на грабли». После развода я, кажется, забыл, как это — просто разговаривать с женщиной, а не вести переговоры с прицелом на брачный контракт.

В его словах не было озлобленности, лишь лёгкая, понятная мне усталость. Мы были из одного племени — людей, которых жизнь научила быть осторожными, но не отняла надежду.

Разговор пошёл глубже, непринуждённо, сам собой. Мы обнаружили, что оба обожаем старого Хичкока и ненавидим авокадо, что выросли в соседних районах и даже, возможно, виделись когда-то в детской библиотеке. Он оказался архитектором-реставратором, и его глаза загорелись, когда он рассказывал о восстановлении старой усадьбы под городом.

— Понимаешь, ты находишь под штукатуркой кусочек оригинальных обоев, — говорил он, жестикулируя, — и вот она, привет из прошлого. Ты возвращаешь дому душу.

В этот момент он выглядел не мужчиной за сорок, а увлечённым мальчишкой. И я слушала его, зачарованная, понимая, что моя «маска», о которой я думала у витрины, треснула и осыпалась, не просуществовав и получаса. Я не пыталась казаться кем-то — я просто была собой.

Когда мы уже заканчивали кофе, он вдруг спросил:
— А ты всё ещё считаешь, что стирка пелёнок — это не твоё?

Я вздрогнула, вспомнив свои мрачные мысли по дороге сюда.
— Ты что, экстрасенс?

— Нет, — он покачал головой. — Просто я видел, как ты смотрела на ту семью у окна. В твоих глазах было не отвращение, а... лёгкая грусть. И огромная нежность.

Он увидел. Не маску успешной и самодостаточной женщины, а то, что скрывалось под ней. И в этом не было ни капли жалости. Было понимание.

— Я не знаю, что там с пелёнками, — честно сказала я. — Но, наверное, любое дело имеет смысл, если ты делаешь его с нужным человеком.

Арсений внимательно посмотрел на меня, потом на белую хризантему в прозрачной вазочке.
— Знаешь, а продавщица была права. Оптимизм — штука заразительная. Может, продолжим его культивировать? Например, в субботу, в музее, где как раз открылась выставка старинных интерьеров. Если, конечно, тебе не надо стирать пелёнки у подруг.

Я рассмеялась, и это был смех облегчения и внезапно нахлынувшей радости.
— В субботу я как раз абсолютно свободна.

Ноябрь за окном никуда не делся. Всё так же моросил дождь, и ветер гнал по мостовой чёрные листья. Но внутри кафе пахло кофе, надеждой и едва уловимым, горьковатым ароматом хризантемы — цветка, который вопреки всему решает цвести, когда другие уже давно отцвели.