Письма Кате. Восемнадцатое

Доброе утро, Катя.

Я сижу на самой неудобной скамейке в мире возле галереи Шилова. За часовней. Там святой Николай Чудотворец. Можайский.

Ко мне прилетело голубиное перышко и легло на клавиатуру. Блин, если бы не верил, то наверняка принял бы за знак.

Но скамейки чугунные. Твердые и долго не просидишь. Рядом мужики кого-то ждут. Сумки «Магнит». Парень что сидел с книгой «Россия. Есть ли будущее?» ушел.

Хочется побыть одному. Всем лень. Никто не хочет запрятаться в глушь, чтобы по-настоящему побыть в тишине. Для большинства тишина это наушники в ох… громком городе. Надел и типа спрятался.

Вот и я прячусь за этим минихрамом, а за ним самая большая развязка в городе, наверное,  самое шумное по децибелам место, но есть же иллюзия, что я в тишине.
 
Однако минут через пятнадцать эта фантазия оазиса пустыни в мегаполисе рушится, и тебя тянет в другое место.

Куда-нибудь, только не здесь.

Вверх по Моховой, в переход к Кремлевскому саду, через «Евроспар» к «Гейзеру».

За-чем? Здесь не тихо.

Но я не спрашиваю, не выбираю направление, просто иду, без мыслей, эмоций, только чувство – мой компас, штурвал в этом море мире.   

Около четырех времен года с аркой из струящихся потоков бегали визжащие дети. Бабушки, мамы бегали за ними с не меньшими криками, только с нотками негатива.

«Опять платье до трусов мокрющее. Ты же только переболела. Никакого мороженого. Только горячий чай!» Синей змейкой прошли дети в спортивных костюмах. Возле клена стоял мужчина в клетчатой рубашке и плакал. Я поинтересовался.

«Вот сходил, БЛИН, в бесплатный туалет. Писаю, там еще щеколда как в советском союзе, прикасаться не хочется, мало ли кто там к ней, какими руками, я и не закрылся, а они, вроде двое, врываются, молодой голос, пацаны еще видно, и так быстро… рюкзак, замок открыли, и оттуда кошелек вытянули. А я же без штанов, как я их остановлю. Нет, я развернулся, обмочил себе штаны и туфли, но они уже по лестнице. Я быстро на ходу штаны одеваю, выбегаю никого. Полицейский смотрит на меня как на выпившего. А у меня ширинка растегнута».

Сочувствую. Что я могу сделать? Все мы получаем опыт. Чтобы дальше жить поумнее. А те, кто совершает эти налеты, тоже получают опыт, только свой.

Сейчас не попались, может и второй раз им с рук сойдет, но в третий раз обязательно попадутся. А там и штраф и колония. Жизнь сразу заиграет всеми красками.

Иду дальше. Семья из трех человек. Бегемотообразные. Можно и со слониками сравнить. Или с коровками. Но все полные. Отец тянет семью дальше. «Еще двадцать минут ждать. Это же просто караул! Че смотреть?» - грубый голос, на что жена очень спокойно, но твердо: Ребенку интересно. Ждем!

«Красная площадь» книжный фест открывается в 10. Все прячутся на Никольской. В тени. С кроссвордами, мороженым. Много участников сво даже женщины. Висящие фонарики напоминают колючих ежей. Где-то висят проволочные шары с застывшими навсегда бабочками.  Парни в розовых ушанках. Один другому «ты прямо как царь».
Ходит омон, в руках бронежилеты. Они их несут. Одевать жарко. С витрины гума улыбается 95 номер Овечкин, герой семьи Динамо. Очередь на вход растут до самого золотого дворца.

Их казанского собора выходили девушки в платочках и уже на второй ступеньке стали смеяться. Наверное, долго сдерживались. Что их там рассмешило?

Наконец охранник стал двигать ограждения. Одна женщина в красной шляпе стала нервничать. Он «я жду сигнала». Она насмешливо: «На войне что ли?»

Пройти по красной площади среди книг это прекрасно.

Сел на белый стул. Камеры, гости на стульях. Кто они. Через минуту началась лекция книжный поезд Дениса Котова. Дмитрий Емец, написавший «Таню Гроттер» и про Буслаева, добродушный бородач и Литвиновы Сергей и Анна. Анна сказочная женщина не от Мира сего, а Сергей поговаривающий слово четко как будто прожевывал его. А как он пил воду. Жевал каждый глоток. Попросил меня сфотографировать.

У исторического музея шел спектакль про блокаду Ленинграда. На фоне лета, туристов из разных стран, визгов детей, выглядело довольно странно. Стучал метроном. Не место.

Зато есть один плюс в этом месте. Главный плюс. Если посмотреть в толпу, то видишь очень много похожих на тебя. А когда ты видишь похожих то надеешься что одна из них ты что есть надежда.

Лучше один раз увидеть это точно про меня.

Поэтому мне нравится быть в толпе. В толпе есть вероятность, что столкнешься, пойдешь за чертовски знакомым профилем, услышишь твой голос.

Когда ты дома, туснеешь. Шансы найти тебя из дома минимальные. Если ты стоишь на улице перед подъездом, то уже есть мааааленький шансик.

Стоит выйти на оживленную улицу, вот ты становишься участником этой безумной лотереи. Кто-то же в ней побеждает.