Черногория. День пятый

потому что четвёртый мы провели не в Черногории.

Всё. Больше ни слова о плохой погоде. А то стоит только упомянуть этого мелкорогатого, как он тут же является. Ещё и с трёхзубым ухватом наперевес. Спасибо, накушались. Тем более, что третьего дня наконец-то дали солнце, море улеглось (не знаю куда, но так в стихих пишут), а сено из выброшенных на берег водорослей смётано в стога и ждёт санного пути. Да и хватит уже нам мотаться по заповедникам и Албаниям, надо денёк честно поваляться на пляже.
 
С вечера решили утреннюю пробежку нацелить сразу же в сторону моря, там найти подходящее лежбище и остаться до заката с перерывом на обед в ближайшем кафе.

Сказано – сделано. Рюкзачок с полотенцами на плечи и бежим. Море тихое, волны отсутствуют как класс. Промчались по берегу, осмотрелись: а вот и мелкая чистая галечка. Безлюдно. Скинули лишнее и в воду. Красота! Поплавали, пропитались солью. Посидели на полотенцах.  Скучно. Сделали зарядку. Ещё раз искупались, поплавали, пропитались солью. Полежали на полотенцах. Тоска. Народ стал подходить, располагаться вокруг, и тут муж говорит:

 - Давай ещё разок искупаемся и сходим на рынок. Интересно же посмотреть, как тут у них устроено.
 - Давай, – говорю. – Но сначала вернёмся в аппартаменты, чтобы переодеться и взять рюкзак повместительнее.
 
Злой умысел у меня, разумеется, был: мне позарез нужно было хотя бы раз выгулять свои любимые босоножки, которые в Латвии всё лето простояли без дела – не плавать же в них по дождю.
 
Рынок в Будве хитро запрятан, мы нашли его по нескончаемому, как в мавзолей, потоку.
 
Входим и нам тут же на чисто русском предлагают попробовать пршут.
 - Спасибо, – говорим, – мясо не едим.
 Нам тут же предлагают ракию.
 - Тем более спасибо – не употребляем, – вежливо отказываемся мы.
 - А что – больные?
 - Наоборот, совершенно здоровы.
 - Тогда вообще непонятно, – пожимают плечами продавцы.

Идём по рядам.
 - Купите вино, девушка, – это ко мне.
 - Не пью, – отвечаю.
 - А может настоечку или ликёрчик? Домашние!
 - Спасибо, тоже не надо.
 - А что же вы, только водку употребляете? – ошалело обмеряет взглядом мою субтильную тушку продавщица.
 - Нет, – говорю, – чистый спирт. Я им коагулированный жир с кухонной вытяжки удаляю. Испытанное средство.
 - Хм...А чего вы тогда на рынок пришли?
 - А где тут у вас масло продаётся? – отвечаем мы вопросом на вопрос.
Сосед через три места машет рукой:
 - Сюда, сюда!

Подходим. Масляное эльдорадо! Просто оливковое, оливковое с пряными травами, масло грецкого ореха для загара, от загара и внутрь. Миндальное масло. Ещё какое-то с таким трескуче-шипучим названием из одних согласных, что выговорить его можно только вернувшись к давеча предлагавшим. А ёмкости! Ёмкости! От напёрстка до неподъёмного бидона. И всё-то холодного отжима: вот понюхайте, попробуйте, лизните. Нализавшись, купили  того, сего и другого. Себе и соседке: она мать кормящая наших драгоценных котиков, пока мы в отъезде.
 
У следующего продавца увидели фисташки. Интересуемся несолёными. Есть. Достаёт пакет.
 - Сколько в нём? – спрашиваем.
 - Фунт, – говорит.
 - Ого! А почему цена, как за тройскую унцию золота!
 - Так несолёные же!
Пробуем. Солёные. И ещё как!
 - «Поздравляю вас, гражданин, соврамши!»
 - Не понял: что?
 - Кто. Булгаков.

Идём к сырам. Торгует ими приятная черногорка почтенного возраста. Русский понимает, но отвечает на сербском.
 - Сыр сами делаете? – спрашиваю я.
 - Нет, но хорошо знаю того, кто его делает. И про сыр всё знаю. Вот этот из коровьего молока. Тот – из козьего. Этот – из смеси коровьего, козьего и овечьего. Этому всего три месяца, а тот выдержанный. Видите, он желтее и твёрже, он и храниться будет дольше. Попробовать хотите?

Пробуем. Вкусно. Очень. Покупаем разного.
 - Я вакуумную упаковку сделаю, вы ведь повезёте его куда-то?
 - В Латвию, – говорим.
 - Я так и поняла, что северяне. А наш старый город уже видели? Нет? Посмотрите, не пожалеете.
И мы, прикупив рядышком винограда, вернулись в аппартаменты, чтобы разгрузиться.

В старый город входим налегке: только мы и фотоаппарат. Муж не признаёт фотографий из мобильника. Говорит, что они как блины: не имеют ни глубины, ни объёма.  Не спорю, ему через окуляр виднее. Тем паче, что я при этом могу беззаботно глазеть по сторонам и думать не о ракурсе, а о своём, о девичьем. Вот, например: почему Будва называется Будвой. Существуют две легенды. Куда же без них, коли городу две с половиной тысячи лет! Расскажу вам обе, а вы, какую хотите, такую и берите за основу. Итак, первая, она же  и универсальная, объясняющая всё и сразу. Устраивайтесь поудобнее, потому что коротких древнегреческих мифов в природе не существует.

Помните, как абьюзер Зевс из под носа у подруг утащил Европу и сплавил её на спине то ли наёмного быка-менеджера, то ли на своей собственной на остров Крит? Так вот: отец Европы царь Агенор на глобус никогда не смотрел, потому как не царское это дело, и где тот Крит понятия не имел, а посему послал троих своих сыновей искать сестру и без неё не возвращаться под страхом смерти. Двое сразу же забили на это и, отойдя на недосягаемое папой расстояние, сами основали себе по царству. А третий, Кадм, искал до тех пор, пока не напоролся на дельфийского оракула, посоветовавшего ему пойти за не знавшей ярма, но знавшей географию коровой и, где та ляжет, основать город. Пошёл, основал. Но не Будву, как все мы почему-то подумали, а Фивы, что в греческой Беотии.

Чтобы принести за это жертву богам, послал Кадм своих спутников к источнику Ареса за водой. Источник тот стерёг дракон с зубами в три ряда и очень хорошим аппетитом. Кадм догадался про аппетит, когда спутники к вечеру не вернулись. Тогда он сам пошёл к роднику и, увидев кучку костей, взял камень величиной со скалу и набил Горынычу шишку. Потом всадил  ему между третьим ребром и пятым копьё по самую обмотку на древке. А дальше, как у Лермонтова: «Он завыл, Рванулся из последних сил, И...» ...издох. Афина, оценив гибкость мышления и недюжинный пофигизм молодца, тут же призвала его на восемь лет в армию. В дивизию к богу Аресу. Демобилизовавшись, Кадм стал управлять Фивами, посватался к дочери своего бывшего начальника и богини Афродиты Гармонии. Заключили брак и отправились в свадебное путешествие, как  и полагается, на побережье Адриатики. И вот едут они себе на волах, местечко присматривают. Видят, симпатичный мыс выступает в море. Остановились, основали там город и назвали его в честь своих волов - vоdia, что со временем превратилось в слово Будва. Там родился у них сын Иллирий, который унаследовал царский престол, а территория вокруг стала зваться  Иллирией.

А знаю я об этом потому, что когда-то, давным-давно, была студенткой Анны Ивановны Станкевич. Ах, что это была за преподаватель! Красивая, изящная, всегда со вкусом одетая, она приходила на лекцию с одной крошечной сумочкой, в которую могли поместится ну разве что кошелёк и носовой платок. Всё остальное она приносила в своей голове. Рядом с доской Анна Ивановна прислонялась спиной к стене, потому из-за тазобедренного вывиха одна нога её была несколько короче другой, и полтора часа рассказывала нам на первом курсе мифологию, на втором и третьем – западную литературу, начиная с древних времён и до 17-го века. Иногда она записывала на доске имена авторов и героев, что мы-остолопы не переврали их в своих конспектах. Она рассказывала так интересно, что мы боялись лишний раз вдохнуть, дабы чего-нибудь из-за этого не пропустить. Но на экзаменах спрашивала жёстко. И на пересдачу ходили к ней до семи раз.

Ввиду того, что все студенческие годы я была женой, мамой двух маленьких девочек и учителем музыки в школе и в детском саду, времени на семь заходов у меня даже не предвиделось, поэтому прочитала я «Легенды и мифы древней Греции» Куна три раза вдоль, поперёк и по диагонали и поехала в Даугавпилс на экзамен. В аудитории у Анны Ивановны уже сидели студенты дневного отделения и готовились отвечать на вопросы билетов. Подошла я к столу и спрашиваю, могу ли ответить на билет без подготовки, чтобы успеть на автобус  на час дня. Анна Ивановна сурово посмотрела на меня и говорит: «Можно. Но без билета». И начала гонять меня по всем мифам. И тем же маршрутом: вдоль, поперёк и по диагонали. Всех вопросов теперь я уже, конечно, не вспомню, но в заключение она попросила меня в подробностях описать щит Ахилла, выкованный Гефестом. Пересказала я близко к тексту ещё одну страницу Куна и была отпущена с оценкой «отлично» и пожеланием благополучно добраться до дома. Ну, и как мне после этого не знать какого-то там мифа о Кадме? Поклон Вам до земли, уважаемая Анна Ивановна! И не только за мифы и западную литературу, но и за всю жизненную науку, которую Вы мне преподали.

Пока сдавала вам, дорогие читатели, экзамен по мифологии, мы дошли до угрюмых и мощных стен Цитадели. Её начали строить в 9-ом веке, сто раз перестраивали,  а 15-ом столетии решили, что совершенство достигнуто: башни, бастионы, защитные стены, церкви, лестницы – всё на месте, включая барельеф с рыбками и второй легендой. Романтической.
 
Вот про Ромео с Джульеттой знают все, а про Марко с Еленой – только жители Будвы. Тут всё просто: Елена была из богатой семьи, а Марко – простым каменотёсом. Полюбили они друг друга страстно и навеки, но папаша Елены, как в средние века и водилось, запретил дочери даже думать о каменотёсе. «Прокляну, – сказал любящий папочка, – и приданого лишу, если за этого нищеброда пойдешь!» Но она всё равно пошла. Вдвоём с Марко. К высокой скале. И оттуда бросились они в море. На мой неискушённый взгляд было бы креативнее, если бы их тут же подхватили два мощных кондора и унесли подальше от средневековых нравов туда, где они жили бы долго и счастливо. Но нет: пока летели, превратились в рыбок. И даже не золотых! А очевидец при этом сказал: «Пусть двое будут как один». Так Будва получила своё название: бу-два – «быть вдвоём». А на доме Марко появились две рыбки на камне.

 Этот камень вмуровали потом в Цитадель, и теперь, если только хочешь обрести партнёра и/или верную любовь, надо просто прикоснуться рукой к барельефу. Мы решили отложить этот ритуал на потом и заглянули внутрь втиснутой в крепостную стену церкви Санта Мария ин Пунта (840-го года постройки),  повздыхали горестно возле экспозиции, посвященной Боснийской войне 1992-1996 годов. 100 тысяч погибших, более двух миллионов изгнанных с обжитых мест – её итог. Вышли, погладили рыбок и загадали, чтобы никогда больше это не повторилось.
 
Рядом, и тоже приклеенная к стене, находится крохотная церквушка Св. Саввы, построенная в 12-ом веке. Савва – это не миф и не легенда, а сын великого сербского жупана Стефана Немани, добившегося независимости своих земель от Византии. Молодой княжич, правда, совсем не проявлял интереса к государственным делам, а с юных лет увлёкся богословием, потом уехал на Афон и постригся в монахи с именем Савва.
 
Спустя много лет, отошедший от дел отец его Стефан разыскал сына на святой горе и тоже принял постриг под именем Симеон. На Афоне Савва и Симеон основали монастырь, где Симеон и был похоронен. А Савва 1208-ом году вернулся на родину,  примирил старших братьев, начавших кровавую распрю за власть, создал автокефальную Сербскую православную церковь и стал её первым архиепископом. Незадолго до смерти Савва снова побывал  в Иерусалиме, основал там монастырь и больницу для православных паломников. Возвращаясь домой, умер в Болгарии.  Канонизирован после смерти и до наших дней очень почитается в балканских землях. А церковь Св. Саввы – старейшая православная в Будве.

Самым старым католическим храмом считается собор Святого  Иоанна Крестителя. Заложен аж в 7-ом веке. Неоднократно перестраивался, и то, что мы видим сейчас – это 17-ый век. А вот колокольня, возведённая рядом с собором в 1867-ом году, до сих пор самая высокая постройка города. В храме хранится икона Будванской Богоматери. Искусствоведы датируют её 13-ым веком, но местные жители с ними категорически не согласны. Они могут присягнуть, что написана она самим Евангелистом Лукой. Решили и мы взглянуть на святыню, зашли в собор, и тут же попятились к выходу, увидя монументальную фреску во весь алтарь. Силой воли мы вернули себя обратно и прочитали название. Это оказалось «Проповедующим Иоанном». Ну, что вам сказать? Христианскую мифологию я ведь изучала тоже у Анны Ивановны. Поднапряглась и вычислила голубую полоску, обозначающую наверное реку Иордан... Но в расположенную по соседству православную церковь Святой Троицы не пошли. Ей всего двести лет с небольшим, чего ждать от такой юности – неизвестно, а до Кандинских с Малевичами мы ещё не доросли. В общем, не рискнули.
 
Долго бродили по старой Будве. Там выше первого этажа, судя по натянутым через улицу веревкам с бельём, живут будванцы и проживают годовые накопления гости курортной столицы. Внизу – кафе, рестораны, бистро и сувенирные лавки. В одной мы купили ложку с десятью заповедями черногорца. Прочли их и поняли,  до чего же мы устали от сегодняшнего отдыха! И босоножки мои любимые уже все в мозолях! И батарейку фотоаппарата заряжать пора!

Добрели до нашего пляжа, а он уже почти пустой. Последний раз, как и планировали, искупались на закате солнца, а следующим утром уехали в Дубровник. Так что шестого дня от меня тоже не ждите.