Первая часть. Испепеляющий зной. Глава 5

Выйдя из кабинета директора и шагая по длинной зелёной дорожке мимо дверей в гримёрные комнаты, Феликс первым делом достал из сумки смартфон. Решил прошерстить чаты и мессенджеры, в которых Юля могла засветиться, и определить примерное время, когда произошёл приступ.
Последний раз она появлялась в девять ноль пять в чате одногруппников. Обсуждение того, кто и где отдыхал этим летом, постепенно переросло в горячий спор, где отдых лучше. Именно в это время Юля оставила сообщение, что нет ничего лучше отдыха на Средиземноморье. А детские воспоминания о нём живы и по сей день. На это ответил их однокурсник Неверов, спросив, в какую именно страну предпочла бы отправиться Юля в очередной раз. Ведь побережьем Средиземного моря являются целых два континента с абсолютно разными, во всех отношениях, странами. Юля не ответила на вопрос и дальше не участвовала в обсуждении.
Феликс сделал вывод, что именно в это время всё и произошло — приступ и последовавший вызов скорой.
Сейчас смартфон показывал десять двадцать девять, до начала репетиции полчаса. Уже прошло больше часа.
Но и ещё одна мысль вертелась в голове. Кто так лихо всё успел провернуть с вызовом скорой и Муруганы? Кто-то же поставил её в известность и вызвал в театр.
Постепенно формировался плотный узел вопросов, на которые хотелось получить ответы.
У Юли пока ни о чём не спросишь. Её отец, похоже, не в себе, и человека можно понять. Всему, о чём он говорил, Феликс поверил лишь отчасти. Во время репетиции или после неё нужно будет разыскать очевидца событий и подробно обо всём расспросить.
Перед тем, как переодеться в рабочее, Феликс решил заглянуть на сцену. Если бригада Лопатыча уже приступила к монтажу декораций, то хотя бы предупредит, что он уже в театре и сейчас присоединиться к работе.
Выйдя к так называемому заднику, дальнему занавесу, закрывающему стену, Феликс увидел, что работа и не думала начинаться. Бригадир стоял возле края сцены и негромко о чём-то беседовал с двумя рабочими, Серёгой и Саней, появившимися в театре ещё до прихода Феликса. А вот Юрик на сцене отсутствовал. То ли приболел, то ли опаздывал.
— Леонид Палыч, — шагая к бригаде рабочих сцены и вытянув над собой руку, крикнул Феликс, — я уже здесь. Быстро переоденусь и к вам.
Все трое отвлеклись от беседы, повернув лица к Феликсу. Всегда добродушный и улыбчивый Лопатыч, сейчас был серьёзен, а Серёга и Саня глядели виновато, будто в чём-то провинились, и бригадир их распекает за допущенную оплошность. Но никаких декораций ещё на сцене не присутствовало, а значит, и о каких-либо ошибках с их стороны говорить рановато.
— Ждём, — махнул рукой в ответ бригадир и продолжил разговор с двумя подчинёнными.
Феликс тут же развернулся и пошёл в сторону лестницы, ведущей под сцену.
Спустившись в бытовку, которая располагалась здесь же, за перегородкой от пульта управления кругом сцены и подъёмными платформами, Феликс, оглядевшись вокруг, удостоверился, что всё, как и прежде. Лопатыч следил за порядком. Чистая посуда для чаепитий, составленная башенками, стояла на полотенце, расстеленном на столе поверх блестящей, чуть растрескавшейся клеёнки. Три стула рядком выставлены вдоль стены и два придвинуты к столу. Всё, как всегда, без нарушения законов личного фэншуя Лопатыча.
Значит, причина озабоченности бригадира в другом, — думал Феликс, заканчивая переодеваться в синюю спецовку. Засунул матерчатые перчатки по привычке в задний карман брюк и отправился обратно на сцену.
— Готов к труду и обороне, — попытался разрядить обстановку Феликс, подходя к бригаде.
— Вот и отлично, что готов, — тут же ответил бригадир, — а то вот Юрий сегодня не вышел. Может, заболел, а может, ещё что. Значит, нам и за него работу делать. Да, парни? — обратился он теперь уже к унылым Серёге и Сане.
— Ага. Да, — буркнули по очереди.
— Так из-за этого, что ли, собрание? — решил уточнить Феликс.
— Ты у директора был? — задал встречный вопрос Лопатыч. И продолжил: — Значит, знаешь, что на завтрашний вечер ещё дополнительное мероприятие назначено. А наши коллеги, — он кивнул на ребят, — не очень-то горят желанием помочь родному театру.
Каким-то образом Лопатыч уже узнал о мероприятии. Феликс подумал, что это несколько странно, но промолчал.
— Вообще не горим, — согласился Серёга.
— У меня планы, — подхватил Саня.
— Не хотят они понять, — развёл руки в стороны Лопатыч, — что это ради Юли, дочери нашего директора. Неужели вам всё равно?
Саня после этих слов покраснел, а Серёга лишь криво ухмыльнулся.
— Леонид Палыч, а может, мы с вами и вдвоём справимся? А ребята пусть гуляют, если у них планы, — предложил Феликс.
Бригадир строго посмотрел в его сторону, явно не одобряя того, что он пытается выгородить из общего дела двух лоботрясов. Феликс прекрасно знал, что никакие они не лоботрясы, да и Лопатыч знал тоже. Но в этот раз он был непреклонен. Пусть и без Юрика, но завтра должна быть вся команда.
— Ну, что там нужно будет, — Феликс решил предпринять последнюю попытку, — столы поставить, да стулья подвигать? Или это какое-то необычное мероприятие?
— Вот именно, что необычное, — как-то резковато ответил Лопатыч и тут же осёкся. По выражению лица можно было понять, что он напрягся — не сболтнул ли лишнего?
— Какую-нибудь свою бутафорию привезут? — спросил Серёга.
— Аппаратуру разную, — бригадир видимо решил, что информацию придётся выдавать. Всего не утаишь. — Мероприятие научно-медицинское. Возможно, придётся повозиться.
— У них своих грузчиков что ли нет? — всё с той же кислой интонацией в голосе продолжил допытываться Серёга.
— Свои грузчики есть, — твёрдо и спокойно ответил Лопатыч, — но по сцене всё богатство расставлять нам. Мы рабочие сцены и служащие этого театра. Это понимает твоя голова садовая?
Саня неловко переступал с ноги на ногу. Он явно не знал, как выпутаться из сложившейся ситуации. Наконец, сдался под натиском собственной совести и, после зависшей предштормовой паузы, сказал:
— Я, наверное, могу и на другой день встречу перенести. Сегодня позвоню и договорюсь.
Бригадир довольно кивнул и пристально взглянул на Серёгу.
— Да, ладно, — махнул рукой тот, — если вся бригада в деле, то и я против течения не попру. Выйду я завтра, никуда не денусь.
— Вот и замечательно, — Лопатыч хлопнул в ладоши с таким выражением лица, будто бы никакого трудного разговора с подчинёнными и в помине не было. — За работу, ребята. Пятнадцать минут до начала репетиции, нужно успеть.
Бригада под предводительством Лопатыча проследовала в направлении левых кулис, за которыми располагался высокий ангар для крупных и массивных декораций. Какие-то из них можно было вынести лишь усилиями нескольких человек, а какие-то только выкатить.
Предстояло переместить на сцену пятиметровую башню с прикрученным на шестах грозовым облаком на самом верху.
По сюжету пьесы, в которой участвовала эта башня, по ступеням пологой лестницы должен подниматься один из второстепенных героев. Возле серо-чёрного облака его поджидает Архангел Михаил с длинным мечом в руках и золотой бородой на лице. О чём-то они там беседуют, что-то спрашивают друг у друга, отвечают. Но итог этого разговора, прямо скажем, не утешительный. Архангел Михаил не пускает второстепенного героя подняться выше. Герой плачет, спускается вниз, падает на колени. А Архангел громко хохочет и стучит мечом по туче, создавая ударами якобы небесные гром и молнию.
Лишь один раз Феликс поднялся из бытовки на сцену, чтобы из-за боковой кулисы посмотреть на это чудо современной драматургии. Утолив любопытство, он тогда спустился обратно под сцену, где бригада обычно дожидалась окончания репетиции или спектакля, чтобы снова запихнуть все декорации в ангар на хранение.
Феликс помнил, что тогда сказал коллегам:
— На пути современной драматургии стоит Архангел Михаил.
Все улыбнулись, а Лопатыч сказал:
— По замыслу автора, Архангел должен быть абсолютно голым, только с мечом и с бородой.
— Серьёзно? — удивился Феликс.
— Ну, это же театр, — наигранно выпятил вперёд нижнюю губу Лопатыч. — Только режиссёр изменил концепцию, — и выдержав паузу, добавил, — голым будет драматург.
— Ясно, — кивнул Феликс, — какими приходим, такими и покидаем этот мир.
— Или кому-то удобно, чтобы с ними так происходило, — уточнил тогда Юрик.
Бригадир пристально поглядел на него, но ничего не добавил.
Сегодня Юрик отсутствовал по неизвестным причинам. На две руки в бригаде меньше. Да ещё это внеплановое собрание сожрало лишние минуты. Принялись за дело в ускоренном темпе.
Возле пульта, предназначенного для связи со звукорежиссёром или осветителем, уже появилась помощник режиссёра. Она включила дежурное освещение над пультом, положила на него сверху толстую кипу листов с текстом пьесы, уже исчёрканным вдоль и поперёк пометками и сносками. Худощавая, невысокого роста женщина в неизменном вытянутом до колен сером кардигане, с короткой причёской и громким сиплым голосом.
— Леонид Палыч, — увидев копошащуюся бригаду, окликнула она Лопатыча. Затем молча указала ладонью на сцену и развела в стороны руки, изображая крайнее удивление.
— Пятнадцать минут, Елена Евгеньевна. Всё успеем, — заверил её бригадир.
Та лишь молча кивнула и продолжила готовиться к предстоящей репетиции.
Пока Саня с Серёгой выволакивали реквизит в виде стола и стульев, настольной лампы, каких-то комодов и чемоданов, Феликс с Лопатычем взялись за упомянутую башню. На хорошо смазанных колёсах с резиновым покрытием это чудо бутафорского гения вполне себе уверенно выкатилось из ангара и заняло своё место в выверенной режиссёром мизансцене. Теперь следовало опустить четыре домкрата, чтобы колёса приподнялись над поверхностью, и башня уверенно встала на четыре опоры со специальными металлическими блинами снизу для устойчивости.
Феликс опустил один домкрат и установил опору, перешёл ко второму и проделал то же самое. Вдруг он услышал, как Лопатыч с другой стороны башни прошипел:
— Чёрт…
Обойдя конструкцию, Феликс увидел в какую неприятную ситуацию попал бригадир. А точнее, его нога. Судя по всему, Лопатыч уж сильно поторопился и ненароком опустил блин опоры прямёхонько на ступню. Можно было с уверенностью утверждать, что в данную минуту примерно одна четвёртая веса башни давила на носок старенькой кроссовки Лопатыча.
Рывок Феликса к ручке домкрата, чтобы вызволить явно покалеченную ногу, бригадир удивительно спокойно остановил жестом, мол, и сам прекрасно справится. И не говоря ни слова, и почему-то не воя от боли, спокойно протянул руку и самостоятельно поднял домкрат. Высвободив ногу, таким же привычным движением опустил рукоять вниз и придал башне нужное устойчивое положение.
И Феликс почувствовал, как на его лице отвисла челюсть и выпучились глаза.
— Как нога? — спросил он.
— Нормально нога, — улыбнулся Лопатыч.
— Но ведь…
— Мало ли какие неприятности случаются во время монтажа декораций. Я ведь за свою жизнь тоже на многое насмотрелся. — Постучал ступнёй по доскам сцены, показывая, что за ногу переживать не стоит.
— У вас что, протез? — поинтересовался Феликс.
— Почему сразу протез?
— Но ведь вам не больно, как я вижу.
— Слушай, Феликс, — Лопатыч подошёл к нему вплотную и положил руку на плечо, — я тебе всё объясню. Тем более, что и так хотел с тобой кое о чём поговорить. А пока что, давай-ка доделаем нашу работу. Ты не против?
— Мы закончили, — крикнул им через сцену Саня, придвигая кресло к нарисованному камину.
— Горшки расставьте, — крикнул в ответ Лопатыч. — А ты им помоги, — добавил он привычным голосом, глядя Феликсу в глаза.
— Ну, ладно, — пожал плечами Феликс и пошёл в ангар за искусственными кустами роз в коричневых пластиковых горшках, чтобы затем расставить их вдоль крепостной стены какого-то мифического города.
Леонид Палыч наблюдал со стороны, как его бригада возится с декорациями и думал, что, по сути, ничего страшного не произошло. Даже лучше, что Феликс стал свидетелем казуса с ногой. Это послужит хорошим доказательством приготовленных слов. И Феликс охотнее поверит и станет лояльным к идее нового человеческого общества. О ней уже тихонько поговаривали в узких городских кругах, и ей необходимы были новые адепты, нужна была свежая, молодая кровь. Причём, и в прямом, и в переносном смысле.
О Юрике он ему расскажет, но немного позже. Сначала о главном. О Юле, и о том, что должно с ней произойти. Ведь насколько Лопатыч знал, у Феликса с дочерью директора что-то большее, чем просто дружба. А значит, Юля Феликсу совсем не безразлична. Так почему бы этим не воспользоваться?
К каждому человеку можно подобрать ключ. Или открыть хитрой отмычкой.