Коза Дуська

- Да распрожаб тебя в душишу мать, скотина ты безрогая, - блажила на всю улицу Зинаида, тряся перед мордой козы жеваной корреспонденцией.
- Чего ругаешься, соседка?
В этот субботний день Ирина Андреевна занималась уборкой, выбивая самотканые половики, наблюдала за крикливой соседкой, улыбаясь.
- Да ты только погляди, чего эта скотина утворила, а все он, ушастый пенсионер, отдали б на живодерню, и Дуська б моя не бродила с ним, как Анохина корова. Витька телеграмму прислал, она все сжевала подчистую, ты только глянь, клочок остался!
Чуть поодаль, вылупив глаза, стоял осел, почтовый пенсионер. Он верой и правдой отслужил на главном почтамте без малого пятнадцать лет, доставляя посылки, письма и корреспонденцию по отделениям города. А когда купили машину для почтовых нужд, Яшку списали за ненадобностью. Кому нужен старый осел? На скотобойню не отправишь, на работы по возрасту не годен, решили оставить его при учреждении на содержании, ведра овса и охапки сена не жалко. Так он и шатался по городу в поисках газет. Еще будучи работником почты пристрастился Яшка жевать корреспонденцию, то ли вкус бумаги его привлекал, а, может, запах типографской краски. И все чаще он выбирал газеты потоньше, с мелким шрифтом. С козой Дуськой они подружились недавно. В табун с коровами ее не пускали, по причине пуховости шерсти, репей отцвел и был для Дуськиного руна особо губителен. Хозяйка чесала козу, а из ее шерсти вязала рукавички и носки. Слоняясь целыми днями по улице, Яшка и научил ее жевать газеты, а еще умело избавлял ее от привязи, выдирая стальной колышек.
Ирина подошла к забору глянуть, чего такого случилось, что соседка кричит на всю улицу. Зинаида протянула огрызок телеграммы, на котором сохранился лишь маленький фрагмент написанного: «Выезжаем поездом с..».
- Витюшка отслужил? Ну, вот надо же, два года пролетели и не заметили. Приезжает? Радость какая!
- Радость-то радость, да вот чего и думать, не знаю, - сунув обрывок телеграммы в карман халата, ответила Зинаида.
Дуська терлась о ногу хозяйки, словно извиняясь за проделку, Яшка, потупив морду, стоял в стороне.
- Уйди, глаза б мои на тебя не глядели. А ты чего смотришь? Повадился, а ну, пошел отселя, - махнула она газетой на осла.
Помятая корреспонденция выпала из рук Зинаиды, пролетев немного, упала на траву. Осел медленно подошел и принялся демонстративно жевать «Енисейскую правду», не обращая внимания на присутствующих.
- Ну, вот, Ирина Андреевна, посмотрите, скотина безмозглая и «Правду» сожрали, - всплеснув руками, Зинаида плюнула и пошла к своей калитке.
Дуська шла следом, Ирина Андреевна постояла еще минуту, наблюдая, как Яшка дожевывал остатки свежей прессы, и, подхватив коврики, поспешила продолжить уборку.
До вечера Зинаида не могла найти себе места. Достала из комода стопку писем сына и внимательно перечитала два последних. Там он писал, что познакомился с дочерью полковника, Викой, девицей красивой и ласковой. Девушка Виктора, Валентина, что провожала его в армию, уехала учиться и приезжала с кавалером. Сама-то Зина этого не видела, но люди говорили, мол, Валька расцвела в техникуме и парня городского подхватила, долговязого, в очечках. Она, конечно, сыну ничего об этом факте не писала, но на ус намотала и Вальку в невестки теперь на дух не хотела.
- Вася, ты б хоть сказал чего. Бабы говорят, Валька с ухажером с краю явилась, так зачем она Витюшке нашему? -привязалась к мужу за ужином.
- Хватит, мать, сплетни собирать, сама не видала, чего языком трепать, - бурчал Василий, обмакивая блин в сметану.
- Вот и поговорили, с тобой говорить, как меду попить. Петька женился, ты б хоть слово вымолвил, Толька привел с дитем, ты молчишь…
- Мне, че ли, жить, мне тебя навек хватит, сами выбирали, пущай живут. Угомонись, мать, блин с тобой колом пошел.
- Дак прихлебни чаем-то да жуй шибче.
Зинаида невесток не жаловала, не пара они ее сыночкам- богатырям. Петр - косая сажень в плечах, без малого два метра, женился на учительнице Любке, девка не страшная, образованная, но в хозяйстве безрукая. Приходится все самому делать, дом свой, как она мечтала, не схотели, в квартире на пятом этаже живут. Все с магазина, картошку, и ту покупают, и, главное, занята она все время, посуду мужик вечерами моет. Зина не лезла, но высказать сыну свое мнение не забывала:
- Нашел жену, кукла куклой, чего толку с нее. Пирогов только у меня и пробовал, все с тетрадками, а родите? Кто за дитем ходить будет?
 - Справимся, - бурчал Петька, собирая в авоську мамкины кулинарные шедевры, невестка визитами не жаловала. Толик, средний, и того пуще - из деревни жену привез, из командировки, водителем работает. Галька – девка-огонь, все в руках горит, но зубастая, свекровку терпела недолго.
- Вы, мама, тут не командуйте, у вас свой дом есть, там законы свои пропагандируйте, а тут я хозяйка. И сама решать буду, когда нам с Толей баню топить или помидоры высаживать. В гости на праздник милости просим, а помогать нам не надо, сами с руками.
- Ну и шут с вами, - ругнулась тогда Зинаида и вышла во двор. - Баба с возу, кобыле легче, поглядим, как вы сами.
- Толька наш тихий увалень, одним словом, вырос в потолок, а молчит как немой, оженила его на себе Галька, надо с деревни сбечь, вот и подсунула. С ребеночком кому она дома-то нужна? Еще, поди, старше его, ведь не выпытаешь. А у него дом, хоть и бабкин, а все свой. Вцепилась, - причитала мать всю дорогу в машине, Василий слушал и молчал.
Теперь одна надежда на младшего. Витюшка парень видный, высокий, чернявый и характером в ее породу. Очень хотела Зинаида, чтоб в люди выбился, женился удачно на девушке из хорошей семьи.
Василий пришел с работы как обычно. Жена с порога принялась рассказывать ему о сегодняшнем происшествии, не забывая бранить козу и ее друга Яшку-пенсионера. На ходу она собирала на стол и выдавала мужу домашние вещи.
- Ничего не пойму, не тараторь ты, мать. Дуська съела телеграмму и что с того, приедет, не заблудится. Дорогу за два года, поди, не забыл.
- Так не один он едет, вот, читай, - Зинаида вытащила из кармана огрызок и протянула мужу.
Василий повертел оглоданную бумажку и положил на край стола, принялся за борщ. Жена села рядом.
- Чего не ешь? - спросил Василий, удивленно глядя на жену.
- Да в рот ничего не лезет. Вась, а вдруг Виктор с этой Викой приедет, ну, с дочкой полковника, а?
- С чего вдруг? - удивился муж.
- Ну, ты помнишь, он писал, что, мол, познакомился с дочерью начальника, Виктория зовут. А он у нас парень видный, поди, и сладилось.
- Вот скажи мне, Зинаида, зачем полковничьей дочке наш Витька, а?
- Ну, ты скажешь, зачем? Он у нас красивый, большой, веселый, - начала перечислять мать, довольно загибая пальцы.
- Так это тебе он красивый, веселый, а что учиться не схотел, трутень, в армию подался, чтоб в навигацию не идти, как дядька предлагал. Сейчас придет, май на дворе, до сентября дурака валять станет, а там скажет, в край учиться поеду. И кто его знает, будет или нет.
- Ну, ты, отец, наговорил, жалко тарелку супу родному сыну? И пущай сидит, два года пацан в армии на казенных харчах.
- Пацан? Мужик, уж двадцать один годок. А зачем тебе мать, скажи честно, невестка такая, дочь полковника. Чего задумала?
Зинаида, соскочив со стула, включила чайник, принялась ковырять из банки мед, перекладывая его в миску.
- Чего молчишь-то, ведь неспроста мечты такие?
- Да, вот думаю, коли и вправду Витька привезет эту Вику, надо бы в зале обои поменять, шторы и тюлю новую, чтоб в грязь лицом-то не ударить. Опять же платье мне кримпленовое, то, что говорила тебе, привезли в универмаг. Тебе рубаху новую на свадьбу купим, та, в которой что на Доску почета фотографировали, с пятном на груди, у Петьки на свадьбе заляпал. Как думаешь?
- Ну, ты, мать, размечталась! И когда обои собралась менять-то?
- Да завтра с утра и начну, вот тут дата отправки вчерашним днем, пока доедут, думаю, к субботе встречать. Так чего, сыму деньги с книжки?
- Да, сымай уже, мертвого подымешь, - отодвигая пустую тарелку, ответил Василий.
Три следующих дня Зинаида мыла, стирала, клеила обои, наводила порядок в доме в ожидании сына с невесткой. В субботу с утра нажарила Витюшкиных любимых котлет, наварила щей со свиной грудинкой, маковых рулетов два противня испекла. К трем часам нарядилась в новое кримпленовое платье и, погладив мужу новую рубаху, засобиралась на автовокзал.
- Василий, поторопись, поезд в три приходит, в четыре автобус к нам, пока доедем, - волновалась хозяйка.
Выходя за калитку, Зинаида увидела козу Дуську с другом, они дожевывали соседские газеты, колючки репейника сплошь покрывали их спины.
- Да мать же твою козлячью, где ж это ты была? - всплеснула она руками, чуть не выронив ридикюль на цепочке. - Ну, жди, в понедельник я до тебя доберусь, - она погрозила животине кулаком.
За старом москвичонке припарковались у самой автостанции. Зинаида, с деловым видом повесив сумочку на руку, прохаживалась туда-сюда в ожидании автобуса, раскланиваясь с земляками.
- Зинаида, доброго дня, чего нарядная такая?
- Сыночек с невесткой приезжают, дочь командира, полковника, - гордо отвечала она, раскрасневшись.
Наконец синий «Луаз», завернув на площадь перед автостанцией и сделав почетный круг, остановился. Из открытого окна Виктор размахивал фуражкой и кричал что есть силы:
- Мама, привет! Привет, Енисейск!
- Сыночек мой, сыночек, - засеменила мать навстречу.
Немного пожужжав, двери-гармошки раскрылись, выпуская путешественников. Виктор Васильевич при полном параде, с аксельбантами, в начищенных ботинках, ступил на родную землю. Зинаида, обнимая его, заглядывала в салон в надежде увидеть красавицу-невесту. Но следом за сыном из автобуса вышел невысокий коренастый солдатик со смешно торчащими ушами. Василий подоспел, встречая сына радостной улыбкой, он торжественно пожал ему руку и похлопал по плечу.
- Заматерел, сын, здоровый стал!
- Знакомитесь, друг мой, Пашка! Детдомовский он, вот решил в Енисейске обосноваться. Жить у нас будет, в навигацию с ним пойдем и учиться будем на заочном. Дядька договорится за двоих?
Отец довольно кивнул.
- А Вика где? - растерянно пробормотала мать.
- Какая Вика? - не понимая, о ком речь, переспросил Виктор.
- Ну, Вика, дочь полковника? Она чего не поехала?
- Нет, мама, не поехала, сказала, что очень меня любит, плакала даже, когда я уезжал.
- Так чего так-то, она потом, что ли, приедет?
- Потом, лет через десять. Мамочка, Вике семь лет, она в школу в этом году пойдет в первый класс, а ты чего подумала?
Василий рассмеялся в голос, обнимая жену за плечи и шепча на ухо:
- Главное, мать, платье тебе купили кримпленовое.
Мужчины усаживались в машину, а Зинаида стояла у автобуса в полной растерянности, думая: «Как же теперь выбирать репей с этой козы Дуськи, иль обстричь ее и дело с концом?»