Ария гончих псов. том второй. часть 4

Вариант без редактирования и астерисков (рабочий).

Sub Rosa Соломона

Париж. 22-е декабря.1937 год.

На подходе к пересечению бульвара Сен-Жермен и улицы Сен-Бенуа, Лина Маркус, взяв Вацлава под руку, и задавая медленный прогулочный шаг, улыбалась тому, как её спутник, стараясь не выглядеть мерзляком, все-таки, ежится от холода.             
«Хорохорится шляхтич, а самого аж потряхивает слегка. Ладно, пора проявить милосердие пока в сосульку не превратился»? - Лина остановила Вацлава и указательным пальцем левой руки коснулась его щеки. 
-              Вы совсем закоченели, мой дорогой пан Барцевски. Предлагаю зайти в Caf; de Flore. Чашечка кофе и глоток коньяка согреют, и не позволят простуде одолеть Вас.
-            Не имею ни малейших возражений, мадемуазель, - с благодарностью посмотрев в красивые аметистовые глаза своей спутницы, ответил Вацлав, - Я и впрямь чувствую, как превращаюсь в ледяной столб. Причем чашечку кофе с коньяком, я бы поменял на чашечку коньяка и глоток кофе.
В кафе было всего несколько посетителей и Вацлав с Линой уютно устроились за угловым столиком. Гарсон подошел через минуту и вопросительно уставился на Барцевски.
-           Мадемуазель и месье желают Сaf; fran;ais?
-          Желают.
-          Что еще, месье?
-          Еще месье желает Martell, причем прямо сейчас, - ответил Вацлав и посмотрел на Лину. Для мадемуазель тоже.
-          Месье вероятно не знает, что в Сaf; fran;ais уже есть коньяк, - чуть склонив голову набок, удивленно произнес гарсон.
-          Месье знает, - не зло передразнил гарсона Вацлав, - Но месье хочет выпить, потому что месье замерз, как обезьяна в Сибири.
Лина засмеялась, а гарсон движениями губ многозначительно пошевелил усами «хэндлбар» и, что-то ворча себе под нос, отправился выполнять заказ.
-          Да Вы, ясновельможный пане, злюка, как я погляжу, - продолжая смеяться, погрозила пальцем Лина.
-          Нет, мадемуазель, я всегда добрый, когда мне тепло. Но еще не согрелся, а потому агрессивен, - улыбнулся Вацлав и оглядел интерьер кафе, - Здесь весьма демократично, не правда ли?
-           Вы, как я вижу, не знакомы с этим местом, а оно знаменито не только своими завтраками, но также и посетителями. Это с некоторых пор пристанище и место встреч всех левых и либералов. И Вы можете запросто встретить здесь, например, Рериха, Сартра, Камю, Пикассо, а также такое чудовище, как Гийом Аполлинер и еще много кого. Изредка можно встретить здесь и мою знаменитую подругу Коко Шанель и скандально известную Пиаф.
-           То есть, этот тот Аполлинер, которого обвиняли в краже «Джоконды»?
-           Именно. Впрочем, кражами из Лувра, как выяснила полиция, занимался его любовник Жери Пьере.
-           Надо же, - усмехнулся Барцевски, - Как много в этой жизни прошло мимо меня.
В разговор вмешался гарсон. Также недовольно шевеля усами, он поставил на стол две чашки горячего кофе, два «тюльпана» с коньяком и молча удалился, оставив не приглянувшихся ему гостей без традиционного «bon app;tit».
-          Интересное местечко, ничего не скажешь, а главное гостеприимное. Радует лишь то, что Вы, Лина, согласились встретиться со мной.
-          Этим Вы обязаны дочери Ялмара Шахта Инге Шахт, пан Вацлав. Мы подруги. И насколько я понимаю разговор пойдет о банкирах. Я права?
-          Да, мадемуазель Лина. А если быть точным, то о еврейском капитале.
-         Выпейте коньяк, пан Вацлав. Вам это сейчас необходимо.
-         Ваше здоровье, мадемуазель.
Барцевски одним глотком выпил Martell, поставил «тюльпан» на место и пододвинул к себе чашку с кофе.
Лина пригубила коньяк и с любопытством посмотрела ему в глаза.
-          Согревает или для поляка это так себе, баловство?
-          Баловство, конечно, но очень своевременное. Вы моя спасительница, мадемуазель Лина, а я теперь Ваш должник.
-          In vino veritas! – рассмеялась она и подражая Вацлаву залпом выпила коньяк. Прав был Плиний Старший. Известно, что капитал избегает шума и брани и отличается боязливой натурой. Это правда, но это ещё не вся правда. Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 %, и капитал согласен на всякое применение, при 20 % он становится оживлённым, при 50 % положительно готов сломать себе голову, при 100 % он попирает все человеческие законы, при 300 % нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Если шум и брань приносят прибыль, капитал станет способствовать тому и другому. Доказательство: контрабанда и торговля рабами.
-           «Капитал» Маркса?
-           В действительности, дорогой пан Барцевски, эти слова принадлежат Томасу Даннингу. Он начинал мастером-переплетчиком, а по сути своей самым что ни на есть бунтарем. Входил в Лондонское объединенное общество подмастерьев-переплетчиков. Был, кстати, избран в исполнительный комитет. А позже возглавил общенациональный профсоюз и боролся за права рабочих. Так что, Маркс попросту процитировал Даннинга, употребив его слова в своем «Капитале».
-           Спасибо за науку, мадемуазель Лина, я был уверен, что авторство принадлежит Марксу.
-           Для большинства теперь уже да, хотя все равно нет. Что ж, Пан Барцевски, давайте поговорим по интересующим Вас вопросам. После обеда я поездом выезжаю по делам в Цюрих. Поэтому времени для разговора не очень много. Итак, я вас слушаю.
-           Меня в первую очередь интересует то, что и как связывает ведущих еврейских банкиров с управляющим банка Англии Монтегю Коллет Норманом, а также с президентом Рейхсбанка и с рейхсминистром экономики Германии Ялмаром Шахтом.
-           Вы, пан Барцевски, очевидно, не знаете реального положения. Во-первых, в конце ноября министром экономики назначен Функ. То есть, Шахт ушел с должности, но фюрер оставил его в правительстве имперским министром без портфеля и сохранил за ним пост президента Рейхсбанка. С бароном Монтегю Норманом его связывает многолетняя дружба. В тридцать втором году именно Шахт познакомил Нормана с фюрером и с фон Папеном, который возглавил в тот год правительство. Дело было на вилле фон Шредера в Кёльне. Это была поистине знаковая встреча. Именно так НСДАП получила жизненно необходимое, особенно в тот момент финансирование, а Рейхсбанк кредитование со стороны Банка Англии. Норман, уже тогда понимая далеко идущие планы Гитлера, наивно полагал, что их договоренности по взаимодействию и финансовая помощь нацистам обеспечат в дальнейшем мирное существование Великобритании.
Лина, чуть прикоснувшись к губам салфеткой, встала из-за столика и едва заметным движением поправила на бедрах платье: «Ох уж мне эти одаренные мужчины. Море способностей в океане глупостей. Вельможный пан простит меня? Я оставлю Вас на минуту».
Вацлав кивнул и, провожая ее взглядом, еще раз мысленно отметил изящность упругой походки и красивые формы фигуры. Он перевел взгляд на улицу, наблюдая легкомысленно-пижонистых французов и пестрых француженок, снующих вдоль заиндевевших от мороза домов всегда волшебного Парижа.
«Эта дивная, молодая испанка Лина Маркус несомненно умна, образованна и, как я понимаю, ее всегда рады видеть во всех аристократических домах. И далеко не только в Париже. Один из моих берлинских приятелей из Абвера сказал мне, что вокруг нее ходят кругами многие высокопоставленные господа, как в эсэсовской форме, так и форме Вермахта. Не говоря уже о своей нескрываемой слабости к ней этого жуткого карлика Геббельса. Она очень много знает и очень много может» - размышлял про себя Вацлав, - но вот захочет ли помогать, это вопрос.
-           Пан Барцевски не заскучал, пока я отсутствовала?
-           Вообще-то я думал о Вас, - Вацлав встал, обошел столик и, аккуратно пододвинув к Лине стул, помог ей сесть.
-           Надеюсь, думали обо мне только хорошее, - засмеялась она, - Да-да-да, могу же я позволить себе капельку кокетства рядом с таким симпатичным и воспитанным мужчиной?
-          Безусловно, - улыбаясь, ответил Вацлав, - и спасибо за комплимент, очаровательная мадемуазель Лина.
-          Очень хорошо. Очень хорошо, пан Вацлав, что Вы заговорили со мной о банкирах. Очень хорошо, что Вас интересует именно эта тема. И очень хорошо, что Вы не из мюллеровских ищеек Гестапо.