Зелёная книга 2

ЗЕЛЁНАЯ КНИГА
Вторая записка

Открывая дверь в комнату, Генрих нашёл воткнутую в щель записку. Вернее, он не сразу заметил её, а распахнув дверь, едва успел схватить её на лету. «Жди лунного света на третий мост», — вслух прочёл юноша. Ни подписи, ни даты аноним не поставил.
— Я знаю этот мост! — воскликнул Лис.
— Девушка... — почти шёпотом напомнила курица, — в опасности. Передай лисе то, что ты нашёл в «Зелёной книге». Это сохранит ей жизнь. Беги, Лис, из последних сил, беги. Лунный маг там.
Генрих только сейчас вспомнил, что прятал в кармане какую-то штуковину из хранилища. То, что лежало в его кармане оказалось обычным плоским камнем с отверстием по середине.
«Уж не знаю почему, ребята во дворе в детстве хранили подобное как реликвию и называли меж собой «Куриным Богом»».
— Лунный камень! — давала Мудрая Курица последние наставления. — Спрячь этот камень под подушку Милли, под его действием, чары Лунного шамана не имеют силы, сказала курица. — Задержись, Лис, я скажу тебе ещё что-то...

Внезапно курицу охватили конвульсии. То разжимались, то сжимались лапки, какие-то нелепые попытки взлёта выделывали крылья. Наводя жуть, она что-то пару раз что-то вскрикнула или застонала. Дёрнулась ещё раз и затихла. При этом несчастную покинули не только силы но и сознание. Жизнь курицы на глазах угасла. Лис и студент переглянулись в полнейшей растерянности.

Впавшая в транс курица лежала широко раскрыв клюв, язык при этом безжизненно свисал вниз обрывком тонкой удлинившейся верёвки. Было удивительно, как он помещался у неё во рту при жизни.

Лис подхватил её за одеревеневшие лапы.
— Мы теряем с ней время. Бежим! По дороге швырну в реку эту дохлятину: она уже ни к чему не пригодна: я давно сожрал её плоть.
— Как Вы так можете?! — Вскричал Генрих с силой схватив лисью лапу и удерживая от беспринципного поступка того, кого только что считал другом своим и навеки оставившей их курицы.

"Колдовские чары действуют на неё... — Заклокотало что-то внутри мёртвой птицы. От неожиданности Лис разжал пальцы, то, что только что было курицей, брякнуло об пол. Перепуганные друзья отпрянули было от тела. Но справившись с собой, Генрих приподнял всклокоченную подружку и перенёс себе на колени, усаживаясь на кровать. Призывая Лиса к молчанию, он поднёс палец к губам и стал ловить каждое слово пытаясь отыскать смысл в тёмном потоке фраз. — Заклятия Лунного чародея. Мне необходимо это переварить. Сколько зла во Вселенной. Бедная девочка! Не тормошите меня — я издыхаю. К тонкому серпу растущей или убывающей Луны примыкает едва заметная «серая», «пепельная» окружность её неосвещённой Солнцем части. Генрих, не оставляй одного Лиса, кроме меня и тебя у него нет во всём свете. Эта неосвещённая часть все-таки видна. И видна она благодаря свету, отражённому от Земли. В англоязычном мире этот эффект так и называется — «Earthshine», то есть «свет Земли». Ты должен будешь бросить окровавленный моей кровью камень в пепельный свет земли. Лунный человек примет мою кровь за душу девушки и лодка унесёт его навсегда.

Там, на Земле, это самая древняя вера. Её ещё часто называют по незнанию тенгрианство. Ключи к их заклятиям утеряны. Но я сделаю, что смогу. Только ты не должен меня останавливать. Никто не должен мне мешать. Обещай мне, что клянёшься исполнять любые мои приказания.
— Нашарь в пятне луны Лунный камень, ты легко узнаешь его, Генрих. Вы зовёте его «Куриным Богом». Моя кровь должна пролиться в отверстие этого камня. В это пятно окуни мою лапку, а оттиск поставь на обложку "Зелёной книги". Тогда Лунный человек уйдёт восвояси. Он здесь, чтобы вернуть Милли обратно в её измерение. Он заберёт её с собой в любом случае — живую или мёртвую, не всё ли ему равно. В их измерении нет тех, кого мы по привычке принимаем за живых.

«Курица повторялась, сбивалась с мысли, противоречила себе самой. Получается есть два Лунных камня. Один нужно передать девушке, второй достать со дна реки у третьего моста», — в голове Генриха все события сегодняшней ночи ни как не обретали ясности. Что же пытается донести до него курица. Один не верный шаг, ошибись Генрих в малости и может случиться не поправимое. Нужно отпускать Лиса к девушке.
— Я прощаю им всё зло, которое они мне причинили, — бредила курица голосом Д'артаньяна сыгранным Михаилом Боярским.
— Она могла видеть этот фильм в деревенском клубе, куда любила захаживать на просмотры. Киношник всегда пускал её к себе в будку и они вместе без помех смотрели над головами зрителей в маленькое служебное окошко. Ту ленту вовремя не сменили и курица, к своему удовольствию, по три раза на день просматривала картину о мушкетёрах лишние две недели. Она сама мне это рассказывала, — Лис тряс генриха за плечо. — Пойдём к Милли. Курица несёт полный бред. Идём или я уйду один.
— Иди, — согласился Генрих и уже вдогонку лисе, прокричал: — Сделай всё так, как она сказала.

Стоило выйти из комнату Лису, как курица тут же вскочила на лапки, пробежала круг по комнате, разбежалась и взмахнув крыльями заняла привычное место на спинке Генриховой кровати. Глядя на юношу вполне себе ясными глазами, она что-то сглотнула и стала говорить:
— Генрих, я знаю, что Вы не способны на убийство живого существа, но со мной Вас не должно это останавливать, ибо меня сожрали много веков назад. Меня давно нет в живых. Вы должны провести надо мной обряд. Именно так к этому Вы должны отнестись. Древний обряд Усекновения Головы Курицы. Схватите меня плотнее за крылья и окуните моё тело в реку. Суньте под ведро и оставьте на... На рассвете именно Вы отрубите мне голову и лапы. Затем обмакните мою левую лапку в кровь и пропечатай куриным следом лицевую сторону обложки, оставшейся от зелёной книги, правой лапой проделайте тоже самое с тыльной стороной обложки. Только так мы запечатаем эту тварь. Обложка должна будет вспыхнуть и сгореть: так только зло будет побеждено. Вы хорошо поняли меня, юный друг? Вы должны исполнить всё в точности, как бы я не брыкалась и как бы не увещевала Вас не убивать меня.

Генрих не успел ничего пообещать птице, как ту зашатало и, потеряв сознание, безжизненной тушкой она вновь свалилась на кровать. Он всё пытался как-нибудь по удобнее усадить бедолагу, но та всё заваливалась набок или клевала носом. Решил обложить подушками, привстал и услышал:
— Послушай меня, Генрих. Парень вновь присел с ней рядом.

Курица подобрала под себя лапы и было видно, что в таком положении ей достаточно комфортно.
— Не горюй по мне, Генрих: Лис останется с тобой, а я всегда буду «в нём». Когда настанет «это время», лису отправь навестить девушку. Я знаю его сентиментальность и нервозность. Только так мы спасём их обоих. Без неё он засохнет: мы утратим и друга, и девушку.

В голосе курицы исчезли непривычные нотки. Она рассуждала довольно здраво.
— Я отправил его к Милли, — сказал Генрих, прослеживая за реакцией подружки.
— Как она? С ней всё в порядке?
— Она была ни жива, ни мертва, — отвечал Генрих, не зная, стоило ли сейчас об этом говорить.
— Я хотела бы с ней проститься, — сказала с печалью в голосе курица и замолчала.

Когда Генрих вышел из дому с курицей под мышкой, висела абсолютная темень.
«А где луна?» — думал Генрих. В первой половине ночи была огромная луна с небольшой щербинкой — почти полнолуние. Почти на ощупь они дошли до моста. «Постой! А ведь это и есть третий мост. Сколько раз именно этот мост при нём кто-нибудь называл третьим. Дорога к дому Милли вела через третий мост. И Лис знал это. Лунный камень нужно искать в отражении луны в реке — так говорила Мудрая Курица. Но нет самой Луны. Мокнуть курицу в воду тут же, пока река — вот она. Ведро он найдёт у Милли. А топор? Есть ли у неё топор в доме. У нас в комнате нет топора.» За раздумьями Генрих с курицей за пазухой и не заметил как и когда пересёк мост. Третий мост, тот где должна была глядеться в реку луна, где лежал на дне Лунный камень, на дне реки его нужно было найти, поднять со дна, окропить его кровью курицы и вернуть обратно, где лунная лодка должна была подхватить душу такой же юной, как сам Генрих, душу девушки и сплавить в небытие по Лете.

Он миновал этот мост и вошёл в комнату Милли.

Завидев Генриха, Милли поднялась, накрыла себя одеялом и приняла умирающую курицу из рук студента, стала горько рыдать над страдалицей, отдающую свою жизнь за её — Милли — жизнь и благополучие. Случались ли жертвы выше этой!? Слёзы девушки окропляли тёплое тельце птицы; тонкими пальцами, девушка разводила их по перьям, гребешку на голове, серёжкам под клювом, на закрытые глазки, по едва скошенному вниз клювику. Несчастная ощутила солёный привкус на языке и, что-то сглотнув, заинтересованно раскрыла глазки. Поудобнее усадив клушу, Милли прилегла и плотнее прижалась к ней, подобрав под себя ножки в шерстяных носочках и натянула одеяло на голову. Лис заботливо поправил на них одеяло и легонько толкнул Генриха к выходу, приглашая на воздух.
— Всё ли исполнил, Лис, в точности, как просила курица? Найдётся ли в доме Милли ведро и топор? — Спросил Генрих. — И вот ещё, что: досочки от обложки злосчастной книги: я не заметил их на выходе. И да, под мостом на реке, нет луны.

Лис отозвался не сразу. Вероятно, он расставлял приоритет в ответах.
— Камень я швырнул по дороге с моста в эту наглую харю, именно поэтому её нет ни в реке, ни на небе. Доски я отправил в топку печи Милли и вся мерзость сегодняшней ночи вознеслась над Голлопуди чёрным дымом в Верхние горизонты. Топора и ведра в доме Милли нет. И не нужны они. Курица здорова: она переела — с ней такое бывает. Не ест ни крошки и, вдруг, сорвётся.
Однажды я минут сорок рыдал над её телом. Она заговорила огромного гада, заглотила его в один миг, тут же завалилась на бок и, обмерев, оттопырила одну лапу и закатила зенки. На моих глазах, монстр не находил себе места во чреве курицы. Он извивался в ней то вздыбливаясь буграми, то исчезая от пищевода до... Я думал, он изъедает её изнутри. Милли тоже ничего не угрожает: по дороге сюда, я решил заскочить за врачом.
Милли согласился осмотреть сам Эван Вейлехат. Ей нужно чаще бывать на воздухе, на солнце, больше двигаться и есть красное: фрукты, овощи, ягоды — гемоглобин хорошо повышает гранат, например. Милли ждёт ребёнка. Она скоро станет матерью. Всем нам хорошенько надо выспаться. Чары сняты.
— Милли скоро станет матерью?! — Генрих крепко обнял друга.

* * *
Лунар Солезаров любил сидеть в этом свободном, глубоком кресле у себя в тихом кабинете загородной резиденции вот так нога на ногу, у камина, в домашнем костюме, комнатных мягких туфлях с стаканом горячего тёмного чая с парком в серебряном подстаканнике. Все сходят сума по ангийскому чаю. Все, только не Лунар Солезаров. Не-ет, он знал толк в чаях! Только русский чай: настоящий!
— Какая интересная курица, — подытоживал директор Академии выслушивая доклад своего закадычного приятеля ворона Кардинала. — А она больше энциклопедии знает. Лис замечательный друг. Курица съела свиток! Да?
— Да! И не один. У бывшего хозяина она съела целую библиотеку. И всё на пользу! — Так, курицу в библиотеку академии не пускать!
— Поздно...
— Академия лишилась библиотеки? А куда смотрел библиотекарь?! Он же за книги жизнь свою отдал!
— Академия лишилась корня зла, с библиотекой — ничего не случиться. Страж познания пускай спит ещё 130+40 лет! У него хорошая должность.

* * *
— Так вот она, эта троица, — ночной «младший научный сотрудник» в отсутствии директора Академии, стоя перед Дубом, докладывался о своём прибытии к месту службы, равно как и жалобу на ночное происшествие счёл необходимым донести.
— Студент Лунгерсгаузен со товарищи, извольте явиться сюда без промедлений, — тем приказным тоном, каким во всей академии был способен сказать он один, Дуб потребовал друзей к себе и предоставил слово вновь прибывшему. — Начните всё с самого начала.

Младший научный сотрудник не упустил ничего от момента своего явления в хранилище, до побега из башни лисы с тушкой мёртвой курицы в зубах. Дважды за время разговора он тыкал пальцем в служебную медаль собаководства на груди Лиса. — Лис, Вы подтверждаете, что предъявляли этому господину жетон Шерифа Измерения Гончих Псов либо Измерения Тонких Материй? — строго, как на допросе, вопрошал Дуб.
— Ни как нет, Ваша честь! — слыша как зашелестела кучерявая, слегка пожелтевшая листва в редеющей шевелюре Дуба, бойко отрапортовал обвиняемый. — За неимением оной, сие не представляется возможным.
— Наглец! — Вскипал новоявленный младший научный сотрудник, вторично тыча в собачью медаль. — А это у тебя откуда?
— Подарок в знак признательности за скромную услугу, Ваша честь! — Отвечал Лис совершенно не кривя душой. — Именно так он её и получил: попался под ноги убегающему от правосудия преступнику, что и послужило причиной падения и пленения нарушителя. Старый пёс, гнавший нарушителя, снял с себя принадлежавший ему орден и торжественно повесил на шею Лиса.
— Так номер на знаке есть! — стоял на своём истец.
— Так точно, Ваша честь! — подтвердил Лис. — Номер реестровый не сбит, не затёрт, легко читаем. И удостоверение к знаку имеется. С собой не ношу, по причине отсутствия карманов.
— Мэтр Хрони Темпаралис, — окликнул Дуб проходящего мимо них на кафедру куратора. — Будьте так любезны.
— К вашим услугам, — с достоинством кивнул головой куратор.
— Нужна Ваша независимая оценка. Окажите непредвзятость и не сочтите за труд, прочесть Суду, о чём говорит сей жетон на груди обвиняемого?
— Тут, Ваша честь, номер из десяти цифр По веху дан девиз «За безупречную службу!», а понизу абривиатура «МВД г. Житомир 1927г.»
— Ваш вывод.
— Уверенно могу заявить, Ваша честь, сим знаком отмечен пёс, — ни что иное, как памятная медаль победителю выставки служебного собаководства, по крайней мере.
— Мог быть предъявлен сей предмет в качестве Звезды Шерифа Измерения Гончих Псов либо Измерения Тонких Материй?
— Только при высочайшем уровне мастерства и фантазии, Ваша Честь! На моём курсе таких мастеров, увы, нет. — Заключил Темпаралис.
— А шерсть, Ваша Честь! — не унимался потерпевший. — Предъявленный Суду клок шерсти идентичен шерсти Лиса.
— Несчастный клочок шерсти бурого цвета, мог быть уликой, — произнёс после некоторых раздумий Дуб, — но Вы сами отдали его Ветру.
— Сейчас будет вопрос: «А почему у тебя такие зубы?» — почуяв себя в безопасности, съязвил Лис имея ввиду незадачливого истца. — Хотите совет? Не читайте на ночь сказок Эркюля Пуаро.
— Шарля Перо, — вполголоса поправила курица.
— Разве это не одна из сказок Братьев Гримм? — в шутку удивился Генрих.
— Если предмет споров разрешён, Вы позволите мне забрать этих лоботрясов? — Уточнил Хронос Темпаралис.
— У Суда нет вопросов. За неимением улик, обвинения сняты. Дело закрыто! Продолжение следует...
#Академия_ТЛ2_3

Даша Демидченко:
Вот это автор замутил)) Усекновение главы, принесение в жертву ,прям знакомые фразы, мне понравилось, и все же курицу жалко.
13 окт в 21:04
Валерий Ляпустин·Автор:
Даша, при написании этой книги, ни одна курица не пострадала.
14 окт в 0:08
Даша Демидченко:
Хэм
14 окт в 1:54

Ирина Санина:
Курица-книгоедка - нечто новое в селекции (вот откуда ее безмерная мудрость и начитанность!). А Лис выкрутился прямо как настоящий лис! А что там с беременностью Милли - вообще уму непостижимо (самоубийственный бред курицы оставим за скобками)! Варианты диагноза: Лунная лихорадка с элементами лунатизма либо Лунные кошмары (хотя и не болезнь, но сны с реальностью только так местами меняют). Любопытно, что будет дальше.
17 окт в 4:44
Валерий Ляпустин·Автор:
Ирина, почему за курицей и Лисом ни кто не замечает Генриха ;
17 окт в 8:42

Ирина Санина ответила Валерию:
Валерий, потому что действия Генриха выглядят страннее, чем действия курицы и Лиса. Я сейчас серьезно: или автор не до конца передал (или понял) роль Генриха (простите, у Гоголя в "Вие" мы запоминаем действия панночки и нечисти, а что мы можем сказать о семинаристе? Не виден он толком во тьме), или это так и задумано. Генрих мечется, поступает непоследовательно для логика, но непонятно и холодновато для тех, кто ищет эмоции. Читатель в чем-то Генрих: с одной стороны "суета сует, всяческая суета" и "суета вокруг дивана" - мистику он принять готов, но здесь ключ не в мистике. Поэтому и хватается за внешнее (ну, внутреннее донести - задача автора). В общем, впечатление, что пока все сложно. Генрих в этом испытании выглядит фантомом (отражением), клоном, лунатиком или сомнамбулой. Это без обид - просто впечатление. Возможно, дальше мутноватый раствор кристаллизуется, и все станет понятнее. Извините за сумбур - навеян текстами.
17 окт в 9:17
Валерий Ляпустин·Автор ответил Ирине:
Ирина, человек ищет логики там, где её нет. Всё упростить. В жизни всё сложнее и запутаннее.
17 окт в 9:33
Ирина Санина ответила Валерию:
Валерий, человек ищет действия и через них (или через описанные автором мысли или слова героя) он понимает, что автор хотел сказать или показать. Курица понятна даже в своей странности, Лис кажется понятным, а Генрих "вещь в себе". Читатель не обязан предугадывать, что имел ввиду автор. Ему не обязательно разжевывать, но в рот положить хотя бы надо. Вкус "приправ" читатель ощутил, а основного "блюда"? Второстепенные (?) персонажи "забили" главного. Выводы о Генрихе трудно сделать (не убил курицу?! А почему: струсил, растерялся или готов был бороться через невозможное? Поди, угадай!).И это при том, что в условии сказано (но не доказано!) что маг все же Генрих! В общем, почитаем дальше - авось поймем.
17 окт в 9:44
Валерий Ляпустин·Автор ответил Ирине:
Ирина, помните Альберт Асадуллин поёт песню: дорога без конца, дорога без начала и конца))
17 окт в 9:48